Леонид Стариковский Пражское путешествие гурмана Гастрономические заметки
жүктеу/скачать 1.39 Mb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- Глава одиннадцатая, «У короля Брабантского», рюмка кальвадоса и ресторанчик «У черта»
- Krčma «U krále Brabantského»
- Глава двенадцатая, «У бегемота», сэр Черчилль, «Малостранская пивница», «Воянув двур» и как лучше всего обедать
| Глава десятая,
«Барачницка рыхта» и «У семи тараканов» Что касается еды и питья, жизнь в Чехии просто райская, все домашние продукты имеются в большом количестве и стоят очень дешево. За 9 злотых можно купить ведро чешского вина белого и красного. Поэтому графы и господа в Чехии могут похвастать изысканными и деликатесными столами, а сами они образованные и видавшие свет люди… Карл Адольф Редел, 1710 год Однако возвращаться в пансион мне не хотелось, и, пользуясь замечательным настроением, полученным в «Золотой груше», я решил продолжить вояж: вышел на залитой огнями Малостранской площади, что приютилась у самого подножья Града, и пошел чуть вверх, отыскивая знаменитую пивную – «Барачницку Рыхту» (Baráčnická rychta, Tržiště 555/23, Praha 1 — Malá Strana), в которой, по слухам, приличная кухня с вполне демократическими ценами, но главное, как уверяют завсегдатаи, это полный ассортимент знаменитого свиянского пива, называемое некоторыми знатоками одним из лучших в Чехии, а значит, и в мире. Пивоваренный завод Свияны – год основания 1564, сладек – Петр Меншик. В ассортименте: свиянская «деситка» – светлое непастеризованное, «Свиянский Маз» – светлое выдержанное с алкоголем до 4.8%, «Свиянский Рытирж» (Кавалер) – выдержанное 5% алкоголя – полное пиво темно-янтарного цвета, с пеной густоты сметаны и округло-приятным горьким вкусом. В этом же благородном ряду «Свиянский Книже» (Князь) – замечательная «тршинацатка», «Свиянска Кнежна» (Княгиня) – темное выдержанное, оранжево-каштанового цвета, с легким кофейным началом и очень сладким «телом», и «Свиянский Барон» – светлое специальное, выдержанное, которое варится сезонно. Когда-то этот район Малой Страны населяли ремесленники, простой люд, а само название ресторанчика, который по своему статусу и конституции лучше всего отнести к типичной чешской пивной, имеет такую историю. Еще в 1874 году в Колине появилось некое пивное сообщество, объединяющее чешских ремесленников и земледельцев и названное по имени небольшой господы «Барачек» (вполне возможно, что само слово «барачек» – уменьшительно-ласкательное от слово «барак» – здание, дом). В короткое время это сообщество стало популярным и любимым среди простого люда, своей теплой и душевной обстановкой, а в 1880 году такое же барачницкое сообщество появилось уже и в Праге, в Дейвицах, а затем и на Градчанах, в Бубенечи и даже в Старом городе. Сообщество успешно расширяло свое влияние на всю Чехию, и вскоре уже появились такие пивные и в Вене, а потом даже в США. Главным делом сообщества стало сохранение и восстановление старых национальных чешских традиций и ремесел. Сообщество устраивало балы с народными танцами в национальных костюмах, празднование весны и других традиционных чешских праздников. Из тех же побуждений члены сообщества восстановили старинные названия титулов местных чиновников, некоторые из них применялись с явной насмешкой. Особую признательность Барачницкое сообщество-братство получило во времена Всеславянской выставки, которая проходила в Праге в 1885 году, на которой «барачники» представили модель своего пражского сообщества и продемонстрировали старочешские обычаи и обряды. Именно эта модель и стала определяющей для «барачницкого» уклада – очень своеобразного образа жизни среднего горожанина, объединенного с соседями и единомышленниками патриотической идеей. На волне успешной выставки и было проведено объединение всех подобных групп и сообществ в единый союз «барачников» на земле чешской с датой учреждения 15 августа 1896 года. Впоследствии это общество играло большую роль в общественной жизни страны, например, после войны в 1948 году обществом было выделено на поддержку национальных задач около трех миллионов крон, а отдельно на реконструкцию Староместской ратуши еще триста тысяч крон. В рядах «Барачников» во все времена были знаменитые в Чехии люди. Найти эту пивную не так уж и просто, тем более что по пути встречаются соблазнительные рестораны и кафе, но я вышел точно и за неприметной вроде бы дверью нашел переполненную пивную, в которой не было ни одного свободного места. Пробегавший мимо официант улыбнулся мне и развел руками – дескать, ничем помочь не могу, приходите в другой раз. Кухня в «Барачницкой Рыхте» простая, сытная и недорогая, самое удивительное, что для меня очень приятно, этот ресторан с 8 февраля 2008 года стал некурящим – теперь здесь царят только пивные и кулинарные запахи-облака. Дневное меню, состоящее из традиционной чешской полевки (супа) и главного блюда, стоит всего 95 крон, поэтому и днем здесь не бывает свободных мест, я это проверил сам, придя сюда и во второй раз так же безрезультатно. А так жаль, потому что любимые мной мясные блюда готовят здесь, по рассказам, с большой любовью, а цены вне всякой конкуренции, ну посудите сами: 600 граммов свиных ребрышек, маринованных в четырех приправах и запеченных с чесноком, подаваемых с луком, горчицей и свежим хреном стоят всего 168 крон, «Мысливецкое плато» в 600 граммов, способное накормить 2-3 едоков, являющее собой представительный набор традиционной чешской кухни: запеченное свиное колено, маринованное в приправах, свиные ребрышки, шашлык из дичи, запеченные шампиньоны, поджаренный бекон, лук и картофельные лепешки, стоит всего 598 крон, или два запеченных утиных окорочка с двумя видами кнедликов и с традиционной белой и красной тушеной капустой всего-то за 199 крон! Главное блюдо чешской пивной – свиное колено в 800 граммов, которое, как принято, подается с маринованным огурчиком, горчицей и хреном, стоит здесь 178 крон – цена замечательная, не правда ли? Если вы предпочитаете говядину, то в «Барачницкой Рыхте» готовят нежную телятину, порциями по 200 граммов запеченной вырезки, которую подают с нежной пармской ветчиной в винном шалфейном соусе с картофелем, поджаренным на масле и посыпанным петрушкой, и такое сногсшибательное блюдо стоит всего каких-то 210-220 крон. Здесь можно отведать и дичи (в чешском меню – «зверины») – охотничьих трофеев, например, вырезку из молодой лани со сливовым соусом и карловарским кнедликом или с винным соусом, брусникой и картофелем с петрушкой за 195 крон. И вроде бы не был я голоден, но, начитавшись меню, с явным замыслом предусмотрительно вывешенного у дверей переполненного ресторана, я несколько поскучнел оттого, что лишен возможности приобщиться к кухне «Всебарачницкой рыхты», и через проходной двор, называемый в Праге французским словом «пассаж», вышел на запруженную, всегда нарядно-празднично выглядящую Нерудову улицу. Я вспомнил, что рядышком, на улочке Янский вершок (это я по-своему так перевираю названия пражских улиц), есть еще один славный ресторанчик, который называется «У семи швабов» (Jánský vršek 14, Praha 1, Malá Strana). Мне и в голову не пришло, что швабы – это не немцы, и вообще не люди, а чешский вариант наших «пруссаков» – тараканов! Так что ресторан в нашем понимании назван не совсем аппетитно – «У семи тараканов», но и тут меня не ждали – пятница! И этим все объяснилось легко и просто! «У тараканов» по пятницам всегда битком: сюда привозят туристов на специальное шоу – Средневековая корчма – именно так позиционирует себя этот ресторан. Еду подают здесь прямо с огня, в больших керамических мисках и на металлических блюдах, народная музыка средних веков, платья из грубых холстов у официанток, а под занавес, на потеху объевшихся гостей поединок на рыцарских мечах, танцы и глотание огня. Сюда хорошо ходить большой компанией, предварительно заказав стол. Цены здесь на старочешскую кухню – обильную и вкусную – повыше, чем в «Барачницкой Рыхте», но все равно невысокие: супы – 45-55 крон, блюда из птицы – 185, половина печеной утки – 355, рыба – 135-230, традиционные старочешские блюда из свинины – от 140 до 250 крон, свиное колено на двоих – 360, вегетаринские блюда – 110-175, дичь – 225-450, «специалиты» из говядины – бифштексы и стейки, например, большой стейк «Перед битвою», запеченный с беконом, подаваемый с зеленью и маслом на травах – 375 крон, столько же стоит стейк «После битвы», подаваемый на шпажке, с нежным сливочно-перечным соусом – 350 крон; блюда на двоих 580-680, салаты от 55 до 170, целая запеченная утка – 480, гусь с яблоками на 6-ых – 560 крон. Есть здесь и свой коронный номер, называется он «Пиршество» – плати 1555 крон и ешь, сколько твоя душа пожелает, любое блюдо из меню, и при этом пей, сколько выдержат брюхо и глотка, за исключением, понятно, крепких алкогольных напитков, которые в Чехии называются «твердыми». Интересно, много ли таких смельчаков нашлось, и не объели ли они корчму, рискнувшую на столь щедрый жест? Уже давно стемнело, но повсюду ключом била пятничная бурная жизнь – в барах плотной стеной у стойки сидели «белые воротнички», в ресторанах и пивных, в которых немалое количество мест, все было занято разгулявшимся туристским людом, среди которых я безошибочно определял своих соотечественников. Они всегда шумны и очень жизнерадостны – их приятно поражают цены на огромные, по российским меркам просто фантастически огромные, порции, ну и конечно, чешское пиво – любимый напиток российского туриста. Глава одиннадцатая, «У короля Брабантского», рюмка кальвадоса и ресторанчик «У черта» … я купил на рынке жирного, хорошо выкормленного гуся, который обошелся мне в девять английских пенсов, вместе с братом мы обедали отлично пропеченным мясом с хлебом и пивом, наелись досыта, а обед обошелся нам не больше чем в пять пенсов. За два шиллинга там можно купить отличного индюка и свежую рыбу. Такого количества рыбы мне еще не доводилось видеть, говорят, что за один торговый день в Прагу привозят две тысячи карпов… Яков Тэйлор, 1620 год К следующей корчме, разрекламированной в многочисленных путеводителях, к «Королю Брабантскому» (Krčma «U krále Brabantského», Thunovská 15, Malá Strana), я шел, уже понимая бесполезность и наивность своей попытки прикоснуться к «легенде». На углу Thunovská и Zamecka, преодолев короткий, но ощутимый после целого дня на ногах подъем, я увидел в ярко освещенные окна ресторана «У трех черных роз» пустыню – кроме скучающего и почти уснувшего бармена в этом заведении почему-то никого не было. Следующая дверь вела в корчму «У короля Брабантского». Признаюсь, что сейчас я с огромным трудом пытаюсь вспомнить географию внутреннего пространства этого ресторана, но чувствую, что все усилия напрасны: в голове лишь какие-то обрывочные фрагменты и лишь самое общее представление о той обстановке, к которой я оказался совсем не готов. На полу валялось сено, в воздухе, наполненном копотью светильников и горьковатым запахом стеариновых свечей, стоял неровный шум праздничной гулянки, на грубо сколоченных столах – огромные миски, керамические жбаны и деревянные доски и металлические противни с едой – большие куски мяса и птицы, живописная груда овощей, среди которых жизнерадостным золотом выделялись целые початки вареной кукурузы. На длинных деревянных лавках были наброшены то ли шкуры, то ли овчина, под потолком вязанки трав, и повсюду, кроме светильников, чадящих маслом, огромное количество свечей, неровный свет от которых дрожит и вводит в головокружение. Все настолько отвечает подлинной грубой реальности средневековой корчмы, что не сразу понимаешь, что вокруг тебя идет театрализованное представление. Не успел я толком разглядеть весь этот непривычный антураж, как ко мне подскочила юркая цыганка в широченной юбке, подолом по полу, и в просторной белой блузке, из которой, казалось, вот-вот выпрыгнут огромные шары ее грудей. В руках она держала огромный тесак, смахивающий на турецкий ятаган, которым жестикулировала так яростно, что я не на шутку озаботился, опасаясь еще и здесь попасть под раздачу. Цыганка чуть ли не набросилась на меня, громко и довольно-таки грубо спрашивая, чего я тут потерял. Должен признаться, что я несколько растерялся, но, оглядевшись и увидев улыбающуюся публику, я только теперь понял, что все это вечерний спектакль, предназначенный для развлечения посетителей и лучшего переваривания ими предлагаемой грубой, по законам средних веков, еды, а я совсем некстати оказался частью этого представления, которое идет здесь давно и успешно. Не отвечая, стараясь лишь неловкой улыбкой показать, что я все понимаю, дескать, только отстаньте от меня, я попытался пройти вглубь, чтобы лучше рассмотреть корчму. Вниз, в подземелье вела узкая винтовая каменная лестница. С едва скрываемым раздражением – не люблю я такие лестницы, ведущие неизвестно куда – я все-таки стал спускаться вниз, но тут же столкнулся с официантом в пиратской бандане с двумя огромными подносами с едой в поднятых напряженных руках. Мне пришлось отступить, так как разминуться на этой лестнице не было никакой возможности. В конце концов, я спустился вниз – в тесное мрачное подземелье, весь потолок которого был облицован… человеческими черепами. Мне стало жутковато, и, видимо, скрыть этого я не сумел, так как публика вовсю стала потешаться надо мной. С трудом повернувшись в жаркой тесноте, отметив уже по ходу, что посетители едят руками, пользуясь только ножом, а с боку какой-то укротитель разворачивает толстенного удава, оборачивающего его шею в несколько витков, я с еще большей поспешностью оставил это средневековье и выскочил на пустынную улочку. По лестнице, что ведет прямо к Граду, спускались редкие туристы – последние на сегодня покорители королевского холма. Рядом, в картинной галерее художников Бенони, с большого полотна со вселенской тоской в глазах на меня сочувственно смотрел «вечный жид» – носитель печали. На других полотнах в искривленном эллиптической перспективой пространстве виднелись шпили, башни и крыши нестареющей Праги, а лукавый уличный фигляр пытался натаскивать ручную сороку на ювелирные изделия, предлагая ей в качестве примера золотую ложку, но сороке, судя по картине, больше приглянулся золотой зуб своего учителя и хозяина. После душной обстановки средневекового мракобесия, так искусно имитированного в ресторане «У короля Брабантского», от картин на белых стенах веяло покоем и непередаваемой красотой. Я внутренне поднялся над всей этой мирской суетой и с высоты невысокого птичьего, я бы сказал, воробьиного, полета попытался обозреть весь этот день: он был пронизан неудачами, и лишь «Малый салон» ресторана «У золотой груши» волшебным ларцом, источающим тепло и яркий свет, скрашивал его. С таким итогом уходить на ночлег было нельзя. Я прислушался к себе: рисовая лапша с кусочками куриной грудинки уже растворилась, ожог от горячего козьего сыра, правда, никуда не делся, а сладость и нежность грушевого пирога с бельгийским шоколадом вспоминались как дивный и далекий сон – можно было, пренебрегая всеми заповедями о здоровом образе жизни, зайти в ресторан и наесться как следует на ночь, но ошибиться было нельзя – я должен был перебороть тенденцию этого дня и навсегда покончить с неудачами. Конечно, никакого плана у меня не было, но душа просила викторианского покоя, солидности, тепла и хотя бы немного роскоши, степенного и уважительного обслуживания и, конечно же, вкусной еды, которую можно было бы есть, не торопясь, ощущая наслаждение от каждого кусочка. Еще не догадываясь, насколько все это близко, я повернул на Замецкую, и спустился к Малостранской площади, к самому устью круто падающей с горы Нерудовой улицы. На левом углу в замечательном старинном доме с аптекой находится знаменитый ресторан «У черного орла», справа ресторанчик «У петуха», я в нерешительности остановился. И тут, видя мое замешательство, ко мне подскочил молодой паренек с развернутым, как флаг, меню в руках. В свете фонарей я успел разглядеть колонку цен и готическими большими буквами тисненое название ресторана – «У черта» (Nerudova 4, Praha 1, www.ucerta.cz). Сам черт, деревянный, раскрашенный как индейский тотем, с выдающимся пузом, говорящим о пристрастии к еде, довольно-таки дружелюбно скалился в дверях ресторана. «Чем черт не шутит?», – подумал я и решительно шагнул внутрь. И надо признаться вам, что эта пресловутая решительность при таком шаге в выбранном вдруг направлении нужна всегда, набраться ее особенно важно и нелегко, когда в радиусе десяти метров двери еще как минимум четырех ресторанов соблазняют и манят тебя к себе. Как только я перешагнул порог ресторана, о чем приветливо сообщил звучный колокольчик над дверью, я понял, что пришел наконец, преодолевая все тернии этого долгого дня, именно туда, куда мне так хотелось – в уютный маленький храм вкусной еды, которой поклоняются все обжоры от Адама до меня. Ну как описать интерьер, в котором тысяча мелких деталей, и каждая, кажется, на своем месте и придает дополнительный тонкий шарм. Это уже потом, взяв на память визитку, я с удивлением прочел, что хозяева позиционируют (обожаю это слово, наводящее самую определенную конкретность) свое уютное и очень душевное (как высшая форма определения кайфа) заведение – малостранской госпудкой! Может быть, что-то изменилось и не успело отразиться на визитке, но ничего общего с госпудками-пивными, которые мне довелось повидать уже многими десятками! Самый настоящий ресторанчик с дубовыми панелями, картинами и фотографиями в строгих, хоть и золоченых, рамах. Над баром, правда, надпись, что все пути ведут к черту – наверное, кого-то столь откровенное богохульство отпугнет, но для них прямо рядом, в ста шагах, огромный собор Святого Николая, а нам и тут хорошо. В нишах во всю стену панно – с видами Праги и с изображением большого Черта со всем своим семейством, занятым, по-моему, пиршеством у горячего котла. Есть, наверное, в этом какая-то диссонирующая вольность, но именно вольность – фривольность, а в остальном все в строгом стиле – столы, застеленные красными скатертями и сверху покрытые темно-синими, с серебряным отсветом, накидками, на полках керамические кофейные мельнички, банки для хранения специй «а-ля позапрошлый век», стойка с винами, которыми можно гордиться – подборка со всего света. Здесь и сладкие новые австралийские, и конкурентоспособные чилийские, и традиционные законодатели французские и итальянские, легкие испанские, и пробивающиеся в верхние строки рейтингов белые моравские, понятное дело, коньяки и виски, и даже кальвадос, который я уже давно хотел отведать, зная, как любил его незабвенный комиссар Мегрэ – мой любимый литературный герой. А я даже заранее выписал о кальвадосе из французской энциклопедии: «Кальвадос – самый известный из крепких спиртных напитков на основе фруктов. Он производится в Нормандии, на северо-западе Франции. Получают кальвадос путем двойной дистилляции сидра – результата брожения яблочного сусла. Для производства кальвадоса используются яблоки только лучших сортов, выращиваемых в строго определенном регионе (Calvados) с высочайшей степенью контроля за их качеством. Вначале из яблок отжимают сок, после ферментации он превращается в высококачественный сидр, который затем проходит процесс дистилляции и превращается в молодой кальвадос, выдерживающийся в дубовых бочках до полной его зрелости. Со временем кальвадос приобретает богатый насыщенный вкус и восхитительный аромат, его цвет меняется от золотистого до глубоко янтарного. Крепость готового кальвадоса – 40%. При производстве более выдержанных сортов кальвадоса (V.S.O.P. и старше) используются яблоки области Pays d’Auge (лучшие земли региона), и сидр проходит двойную дистилляцию в традиционных перегонных аппаратах. Обычно кальвадос пьют в кругу друзей после еды, чтобы полностью оценить его вкусовые качества. Однако ценители этого напитка заметили, что стаканчик кальвадоса до еды или в перерыве между блюдами вызывает чувство голода и улучшает аппетит. Это свойство напитку придает содержащаяся в нем яблочная кислота. В наше время потребление кальвадоса претерпевает изменения. Сейчас, в основном, он подается в качестве аперитива, в чистом виде или со льдом, а так же в различных коктейлях. И времена, и мода меняются, поэтому только от вас зависит, где и когда наслаждаться благородным напитком из самого сердца Нормандии». Из книги «Французская кухня». И, учитывая именно последнее замечание, я и начал свое пребывание в гостеприимном «Черте» с маленькой рюмки благоухающего, но обжигающего горло кальвадоса – Calvados Pére Magliore V.S.O.P. – прикосновение к легендарному комиссару Мегрэ всего лишь за сто крон. Ну а дальше, не знаю уж, насколько это было в формате и по фэн-шуй с кальвадосом, я попросил кружку темного «Козла», который показался мне необыкновенно вкусным, ну просто первый раз такой! Увлеченный меню и предстоящей трапезой, я как-то не очень разглядел и плохо запомнил двух обаятельных официанток, то и дело подходивших к моему столу, поэтому мало что могу о них сказать. Разве что, как мне показалось, у них не было ничего общего с банальным нарядом официантки – ни наколки на голове, ни фартука с карманом, в котором как в кобуру обычно вставлен толстый бумажник, помню только, что выглядели они как две хозяйки, и я их именно так и воспринимал. Сначала мне принесли свежайшие булочки, а к ним ароматное масло на провансальских травах – это для того, чтобы я мог слегка перекусить и чтобы не скучно было ждать своего заказа. Жаль, что не во всех заведениях проявляют столь приятное внимание, заставляя иной раз в томительном ожидании глотать голодную слюну. Но в этот раз ждать мне не пришлось: почти сразу же подали на треугольной стильной тарелке салатную горку с кусочками балканского сыра – мой любимый шопский салат, и едва я с ним управился, подоспела уже и «специалита» самого шеф-повара. Это оказался нежный куриный рулет, начиненный пармской ветчиной и сыром, все под сливочным соусом, а вместо полагающегося к этому блюду риса я попросил принести мне отварного картофеля с маслицем. Я еще успел сфотографировать всю эту картину, достойную кисти настоящего художника, и только потом принялся за трапезу, стараясь сдерживать свою плебейскую привычку есть быстро. В этот раз я смаковал и вкушал с прикрытыми от удовольствия глазами. Нет, день прожит не зря! Промокнув губы накрахмаленной салфеткой, я решил закончить ужин на высокой ноте и… заказал десерт – фруктовый салат под взбитым до консистенции легкого кучевого облачка ароматным кремом, составляющие которого мне неведомы, но все, что этот крем покрывал, даже обычный банан, который кто-то умудряется жарить, превратилось в растворяемую волшебного вкуса субстанцию, нежно обволакивающую и ублажающую мою насытившуюся плоть изнутри. В свои прежние приезды в Прагу я много раз проходил по Нерудовой из Града на Малую Страну, и каждый раз, глядя на вывески и зазывные огни расположенных на ней ресторанов, мысленно усмехался: нет уж, меня вы сюда не заманите, я не собираюсь платить бешеные деньги за то, что чуть в стороне можно купить в разы дешевле. Я считал себя умным и расчетливым, но теперь, увидев цены в ресторане «У черта», я понял, как я ошибался и сколько раз я прошел мимо великолепной кухни и настоящего ресторанного интерьера. Ну, посудите сами: закуски, включая красную икру, от 110 крон до 170; рыба – 200 граммовые порции, например, форель по рецепту Петра Вока – 180 крон, камбала на масле с соусом «Кардинал» – 190, лосось на красном перце с нежной зеленью – 190 крон, даже меч-рыба, запеченная на решетке и подаваемая с пикантным соусом, и та всего за 190 крон. Не дороже 190 крон и блюда из птицы, а из дичи и говядины не дороже 240 крон за двухсотграммовые порции. Самыми дорогими в меню этого ресторана являются блюда на двоих: 400-граммовый «Малостранский шпиз-шашлык» за 390 крон и такой же по весу «Шатобриан» за 450 крон. В пресловутом «Пекле» за подобный Шатобриан берут все 1150 крон, и я сомневаюсь, что сумею почувствовать разницу во вкусе, если мне заранее не подскажут, какой сколько стоит. Глава двенадцатая, «У бегемота», сэр Черчилль, «Малостранская пивница», «Воянув двур» и как лучше всего обедать Кухня здесь несравненная, нигде я не видела такой птицы, а количество дичи меня просто удивило. В каждой пивной вам приготовят фазана или суп из куропатки к ужину. Рыбу здесь весьма чистым и заманчивым способом развозят в кадках с чистой водой на колесиках, а карпы, лососи и угри, которые живыми плавают в этой воде, достигают таких размеров, что мне тяжело их даже описать. Эстер Линч Пиоцци, 1786 год Часы «а-ля ретро» на Малостранской площади показывали уже почти девять часов вечера, можно было бы умиротворенным и сытым отправиться домой и залечь с книжкой в постель, но я уже был настолько увлечен целью посетить как можно большее количество питейных и кулинарных заведений Праги, что решил продолжить свой сегодняшний маршрут, тем более что сытный ужин надо было как-то отработать, чтобы не вернуться из поездки с лишними килограммами, которых жена наверняка мне не простит. На карту я глянул еще в ресторане, расплатившись и получив на память визитку от радушной хозяйки заведения. Я решил преодолеть пятьдесят метров крутого подъема и от угла по-прежнему пустой ресторации «У трех черных роз» (может быть, причина непопулярности кроется в самом названии, ведь, как известно, «черная роза – эмблема печали» и лишь «красная роза – эмблема любви»?) отправиться вправо и вниз, мимо посольства Великобритании и унылого бюста сэра Уинстона Черчилля выйти к знаменитой пивной «У Гроху», что по-русски означает «У бегемота», и далее куда поведут уже изрядно сытые глаза. «У бегемота» было полно народу – окна нараспашку, шум и дым коромыслом, кое-кто вышел на свежий воздух с пивными кружками в руках и продолжал здесь, прямо у обшарпанной до неприличия стены приятельскую беседу и потребление пива. Я заглянул в окна, попытался войти внутрь, чтобы хотя бы оценить интерьер, но там яблоку трудно было бы упасть, а не то что мне – сытому и толстому – протиснуться. Однако я успел заметить, что никаких особых изысков в интерьере пивной нет, все как обычно: окна в глубоких нишах, короткие деревянные панели на стенах, длинные столы, лавки вдоль стен и тяжелые деревянные стулья. Видимо, здесь есть нечто другое, как написал в отзывах один из постоянных посетителей этой пивной: «Добро пожаловать в атмосферу 80-х годов прошлого века!» Я спустился до Томашской улицы, сфотографировал парадный фасад ресторана «У трех золотых троек» и повернул вправо, затем по Йозефской мимо гриль-ресторана «Маунт стейк» и итальянских ресторанчиков «Ланзони» и «Кото» вышел наконец на Мостецкую, по которой народ идет к Карлову мосту и с него. Несмотря на поздний уже вечер, народу было много, и по обе стороны улицы рестораны продолжали свой парад искушений. В последний момент я передумал идти по Карлову мосту, а прямо у Сторожевой башни, обогнув отель и ресторанчик «У башни», свернул влево на маленькую площадь Дражицкего, на который выходят двери трех ресторанов – «У Патрона», «Бискупский дом» и «У Бискупа». Я постоял, поворочал головой и смело двинулся дальше по Мишенской улице мимо ресторанов «У белой кегли» и «Три столетия», в который я, не удержавшись от любопытства, заглянул, подумав, что надо бы как-нибудь сюда зайти на обед, затем на углу свернул на улицу «У Лужицкого семинария» и мимо ресторанов «Высокий дом», «Чертовка», «Ткалцовский двор», «Гергетова цигелна» вышел к шумящей на всю улицу «Малостранской пивнице». Мимо пройти было не так уж просто – вся огромная стена, выходящая на улицу, разрисована: мчится коляска с возбужденными, явно подгулявшими, людьми, позади коляски мальчонка с недетским взглядом и далматинцем на поводке и какая-то смурная личность, прячущая лицо под капюшоном, с метлой и лопатой, а над всей этой довольно-таки странной картиной надпись – «Малостранская пивница», но где-то мне уже попалась вывеска, что это «оригинальный Швейк-ресторан». Из истории этого дома, которая ведется от 1664 года, если я правильно понял, здесь в средние века была пыточная, жили работяги-палачи. К началу XIX века этот дом имел настолько невзрачный вид, что магистрат приказал его хозяйке привести здание в порядок, а так как у той не было средств на ремонт дома, то она его продала. В общем, только к концу XIX века дом привели в порядок, а через сто с лишним лет, в этом перестроенном здании открылся пивной ресторан. Швейк является одним из самых известных и важных символов Чехии и чешского народа, а потому и был выбран основной темой этой пивной. В оформлении ресторана использованы иллюстрации знаменитого чешского художника Йозефа Лады, которые были еще в самом первом издании «Приключений Швейка», они самые узнаваемые, весь мир представляет Швейка именно таким, каким его нарисовал Лада. Причем владельцы ресторана утверждают, что на все эти изображения, использованные в оформлении интерьера, они имеют исключительные права, что и придает уникальности всему этому проекту. Ну что ж, заглянем в эту пивную. В ней несколько залов и зальчиков, есть тупиковые маленькие салоны, в которых можно собраться небольшой компанией, а есть огромные залы и надворная терраса. Всего в ресторане одновременно может сесть за столы более 350 человек! И надо сказать, что пусто здесь практически не бывает, но основной поток составляют туристы, которых приводят и привозят сюда туристические бюро Праги. Как человек уже сведущий, должен отметить, что цены здесь выше средних, то есть в них уже есть надбавка за то, что вы турист. Например, дневные супы (полевки) – 48-55 крон, рыбные блюда – 269 крон, блюда из птицы – 189-199 крон, а традиционные чешские блюда (порции в 150 граммов) – от 139 крон (150 граммов пльзеньского гуляша, посыпанного луком и перцем, с двумя видами кнедликов) до 349 крон (Пльзеньска башта: четверть запеченной утки, тушеная свинина и копченый окорок с красной и белой капустой и двумя разными кнедликами). За такую цену в другом ресторане можно съесть половину утки на меду. Зато в этой пивной умеренные цены на пиво: 0,5l Pilsner Urquell 12; – 30,90 крон, 0,5l Tmavý Velkopopovický Kozel – 30,90 крон (в «Черном воле», где пиво пьют только «свои», – 26 крон), 0,4l Master speciál 18º tmavé pivo – 35,90 крон, 0,33l Guinness /Heineken/ бутылочное – 79 крон, а экзотическое мексиканское бутылочное пиво CORONA Extra 0,33l – 99 крон. Я прошел насквозь все это огромное хозяйство, спускаясь и поднимаясь по ступенькам на разные уровни. Во всем этом огромном заведении мне показалось несколько неуютно, и запах в пивной был какой-то не очень съедобный. Зато на каждом столе на специальной подвеске висели соленые кренделя к пиву – это плюс, хоть и небольшой. Я вышел через небольшую дверь и по пустынной улице мимо совершенно пустого еще одного «Черного орла» (первый и самый известный находится в знаменитом доме «Черный орел» на Малостранской площади рядом с «Чертом», в котором я только что был, в этом доме аптека и ресторан с таким же названием, что и дом) прошел каких-то триста метров до распахнутых ворот следующего популярного пивного ресторана «Воянув Двур». Далеко не каждый дом в Праге может гордиться такой богатой историей, как Виндишгрецкий дворец на улице «У Лужицкого семинария», что на Малой Стране! Первые письменные упоминания об этом доме относятся к 1249 году, когда в нем была резиденция Пражского епископа. С того времени дом проживал самые невероятные перемены, в которых были и взлеты, и падения аж до 1805 года, когда дом был куплен графиней Виндишгрец для своего сына князя Альфреда. Виндишгрец, Альфред Кандид Фердинанд (11.5.1787, Брюссель, - 21.3.1862, Вена), князь, австрийский фельдмаршал. В 1813-14 годах участвовал в войне против наполеоновской Франции. В 1840 году главнокомандующий габсбургскими войсками в Богемии; в 1848 жестоко подавил революционные восстания в Праге и в Вене. Возглавлял до апреля 1849года поход габсбургских войск в качестве главнокомандующего против Венгерской революции. В 1861 году был назначен членом австрийской палаты господ. В апреле 1849 г. сдал начальство над армией генералу Вельдену и уехал в свои чешские поместья, где написал в свое оправдание книгу «Der Winterfeldzug 1848—1849 in Ungarn» (Вена, 1851). Скончался в 1862 в Вене. Позже его потомки отписали дом государству. Теперь посетителей ресторана с большим удовольствием принимают в зале, именуемом Конюшней, в нем и на самом деле когда-то была королевская конюшня, в которой стоял прославленный теперь конь Арон, ставший моделью коня Святого Вацлава – памятника знаменитого скульптора Яна Мыслбека, что и по сей день возвышается в верхней части Вацлавской площади, став неотъемлемым символом Праги. Возможно в то же самое время, когда скульптор творил свое произведение, по улице «У Лужицкого семинария» прогуливался пан Эдуард Воян – актер и директор Национального театра, чье имя теперь носит перестроенный под стиль старочешской пивной весь этот дом («Воянув Двур»). В летнее время на открытой террасе можно разместить до 200 человек, а вместе с внутренними помещениями до 350 посетителей одновременно, которым предлагается отличная чешская кухня, дополненная поросятами, ягнятами и цыплятами на вертеле над открытым огнем и другими старочешскими деликатесами. И, конечно, к чешской кухне обязательно пиво – Королевская Крушовица, подаваемая из больших медных резервуаров (танки), где пиво сохраняется непастеризованным, то есть остается «живым». В ресторане проводятся вечеринки в средневековых традициях с танцами и песнями под народную музыку, играет на народных инструментах духовой оркестр, танцуют цыгане – в общем, для любой компании не менее 40 человек здесь готовы провести либо такую фольклорную вечеринку, либо «пивную», особенностью которой является неограниченное потребление пива за весь вечер. Достаточно заплатить по 760 крон с каждого участника, и вам обеспечен ужин с закусками, старочешским блюдом и даже десертом с выпечкой и все это под традиционную чешскую духовую музыку с танцами и различными конкурсами, а пива можно выпить, сколько захочет и примет душа. Кухня этого ресторана очень характерна для подобных заведений Праги, в основном здесь традиционные чешские блюда, а цены можно отнести к средним, меню дается на 6 языках. При входе в большой двор, в котором под навесом и просто под открытым небом стоят столы, сразу упираешься взглядом в какую-то большую бочку, водруженную на шаткой, с виду, конструкции – что-то наподобие напорного бака, а над ней – пара застывших аистов, свивших, якобы, здесь, посреди пивного двора, свое гнездо. Справа небольшая пивная, перед которой три медных варочных котла, медь блестит и слепит глаза в любое время суток – днем в котлах многократно отражается солнце, а по ночам свет факелов и светильников. Повсюду шумная веселая толпа, а в главное помещение меня вежливо не впустили – там шло «спецобслуживание», как в лучшие застойные времена в моей родной стране. Нет, обижаться не имеет смысла: просто по пятницам и субботам внутри идет тематическое шоу – национальные традиции пивного отдыха в Чешской Республике, кто попал вовнутрь, оплатив входной билет, тот и участник и зритель, опоздавшему, как мне, предлагают поискать другое место, благо в Праге таких мест тысячи. Но должен заметить, что по пятницам практически все заведения полны посетителей, а если в них пусто, как все в той же «У трех черных роз», то на это, наверняка, есть серьезные причины. Было уже одиннадцать часов вечера, когда я сел в мягко подошедший длиннющий трамвай, напоминающий доброго червя из какого-то мультика, и отправился от станции метро Малостранская, что на «зеленой» ветке, назад – к станции, названной в честь моего соотечественника – академика и лауреата Ивана Петровича Павлова на ветке «красной». Уж и не помню, как я добрался, не чуя под собой ног, до своего уютного пристанища на Ходове, однако, уже устроившись в постели, я, подчиняясь неизменной традиции, из последних сил надел очки и, раскрыв тяжеленную книгу Александра Окуня, прочел: «Не было бы ничего более утомительного, чем есть и пить, если бы Господь не сделал это для нас необходимостью и удовольствием одновременно». Вольтер жүктеу/скачать 1.39 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|