Литература периода «оттепели»
Каковы же основные составляющие этого мифа?
жүктеу/скачать 3.39 Mb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- «Ночь на родине» (1967)
| Каковы же основные составляющие этого мифа?
Исходной точкой рубцовского поэтического мифа становится образ современной русской деревни (речь, понятно, идет о I960—1970-х) — колхозной, вымирающей, разрушающейся, деградирующей. Вполне узнаваемые детали деревенского быта вплетались Рубцовым в образы, явственно окрашенные в эсхатологические и апокалиптические тона: Седьмые сутки дождь не умолкает. И некому его остановить. Все чаще мысль угрюмая мелькает, Что всю деревню может затопить. На кладбище затоплены могилы, Видны еще оградные столбы, Ворочаются, словно крокодилы, Меж зарослей затопленных гробы, Ломаются, всплывая, и в потемки Под резким неслабеющим дождем Уносятся ужасные обломки, И долго вспоминаются потом... (1966) Затяжной дождь в этом стихотворении превращается во Всемирный Потоп, срывающий «семейные якоря», разрушающий прошлое (размытое кладбище), рождающий чудовищ («ворочаются, словно крокодилы, меж зарослей затопленных гробы...»). Таков обычный эмоциональный контекст, окружающий деревенские зарисовки Рубцова. Буксующий в грязи грузовик своим воем «выматывает душу». Зимнее оцепенение вызывает такую реакцию: «Какая глушь! Я был один живой./ Один живой в бескрайнем мертвом поле!». Летняя гроза выглядит, как «зловещий праздник бытия,/ смятенный вид родного края». А реальные названия вологодских деревень в этой атмосфере наполняются библейскими и метафизическими ассоциациями: Я шел свои ноги калеча, Глаза свои мучая тьмой... — Куда ты? — В деревню Предтеча. — Откуда? — Из Тотьмы самой... (1968) И постоянно повторяется (с небольшими вариациями): «Весь ужас ночи за окном встает», «Весь ужас ночи — прямо за окошком», «Кто-то стонет на темном кладбище,/ Кто-то глухо стучится ко мне,/ Кто-то пристально смотрит в жилище,/ Показавшись в полночном окне»... Ночь, тьма, разрушенное кладбище, гниющая лодка, дождь — вот устойчивые символы поэзии Рубцова, наполняющие его образ современной деревни метафизическим ужасом, чувством близости к хаосу. При всем при том, рисуя эту, казалось бы, гибнущую деревню, автор чувствует, что в ней есть нечто такое ценное и достойное, чего нет в модернизированном мире. Это, по меньшей мере, ощущение некоего покоя или, скорее, — тоска по покою, жажда покоя, тяга к покою, которая пронизывает поэтический мир Рубцова. Это тоже полемика с пафосом движения и ускорения, который доминировал в поэзии «шестидесятников». Так, в стихотворении «Ночь на родине» (1967) у лирического героя, вернувшегося в родную деревню, возникает иллюзия, будто «уже не будет в жизни потрясений». Понимая условность этого упования, он тем не менее всеми силами души длит минуту покоя: «Ну что же? Пусть хоть это остается,/ Продлится пусть хотя бы этот миг... И всей душой, которую не жаль/ всю потопить в таинственном и милом,/ Овладевает светлая печаль,/ Как лунный свет овладевает миром». А центром покоя становится деревенская изба: Сладко в избе Коротать одиночества время, В пору полночную В местности этой невзрачной Сладко мне спится На сене под крышей чердачной... («Листья осенние», 1969) Впрочем, заканчивается это стихотворение отрезвляющим: «Вот он и кончился,/ Сон золотой увяданья». А знаменитое стихотворение «В горнице» (1965) с удивительно трепетной мелодикой: В горнице моей светло. Это от ночной звезды. Матушка возьмет ведро, Молча принесет воды, — конечно, не имеет ничего общего с реализмом (кто ходит за водой ночью?). Это сон — сон об умершей матери, о покое и счастье. Деревенский мир с его памятью о покое резко противопоставлен в поэзии Рубцова миру городскому, модернизированному. Так, стихотворение «Вологодский пейзаж» (1969) представляет собой развернутую антитезу этих двух миров. С одной стороны, «пустой храм», «пейзаж, меняющий обличье... во всем таинственном обличье/ Своей глубокой старины...». С другой — городская панорама: Архитектурный чей-то опус Среди кварталов, дым густой, И третий, кажется, автобус Бежит по линии шестой, Где строят мост, Где роют яму, Везде при этом крик ворон, И обрывает панораму Невозмутимый небосклон. Кончаясь лишь на этом склоне, Видны повсюду тополя, И там, светясь, в тумане тонет жүктеу/скачать 3.39 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|