Эта повесть продиктована стремлением автора сказать свою правду о войне, о своем фронтовом опыте, обо всем, что выпало на долю 18-летнего солдата, брошенного судьбой, страной и начальством в жесткую круговерть, где кроваво вершилась «проклятая работа войны». В конце повести автор прослеживает жизнь своего героя вплоть до наших дней, мучительно размышляя о том, почему так несчастливо складывались судьбы многих хороших, честно служивших Отечеству людей, и как надо жить, чтобы не вырождался человеческий род, и даже накануне гибели, как когда-то на фронте, вырвались слова: «Так хочется жить!». Год издания - 1995.
Книга состоит из трех частей:
Дорога на фронт;
Дорога с фронта;
Лунный блик.
Смельчак Астафьев с гражданским мужеством открыто заявлял:
– Нас и солдатами то стали называть только после войны, а так – штык, боец, в общем, – неодушевлённый предмет… И его обвиняли… в отсутствии патриотизма, в клевете на русский народ… Вырывали строчки из сказанных сгоряча фраз, переиначивали его слова, перетолковывали на свой лад. Он же хотел единственного, чтобы общество знало всю правду о войне, а не только официально разрешённую.
«Вдоль дороги и в поле россыпью бугорки чернеются. Иные горящие танкисты в кювет заползли, надеялись в канавной воде погаситься, и тут утихали: лица чёрные, волосы рыжие, кто вверх лицом, видно пустые глазницы – полопались глаза-то, кожа полопалась, в трещинах багровая мякоть. Мухи трупы облепили. Привыкнуть бы пора к этакому пейзажу, да что-то никак не привыкается».
(Астафьев В.П. «Так хочется жить», Иркутск, «Вектор», 1999 год, стр.58). Астафьев считал, что преступно показывать войну героической и привлекательной:
– Те, кто врёт о войне прошлой, приближают войну будущую. Ничего грязнее, жёстче, кровавее, натуралистичнее прошедшей войны на свете не было. Надо не героическую войну показывать, а пугать, ведь война отвратительна. Надо постоянно напоминать о ней людям, чтобы не забывали. Носом, как котят слепых тыкать в нагаженное место, в кровь, в гной, в слёзы, иначе ничего от нашего брата не добьёшься. Или о мыслях «окопников»:
– Это вот тяжкое состояние солдатское, когда ты думаешь, хоть бы я скорее умер, хоть бы меня убили. Поверьте мне, я бывал десятки раз в этом положении, десятки раз изнурялся: хоть бы убили.
