Lubishvk doc Конспект книги

\374\

В.Паули проецировал метод архетипов на весь строй человеческого познания: "Процесс познания природы, как и ощущение счастья, испытываемое человеком при познании, то есть при усвоении его разумом нового знания, основывается, по-видимому, на соответствии, совпадении предсуществующих, внутренних образов человеческого мышления и внешних вещей и их сущности". Сейчас объясняют глубинные процессы мышления объективными закономерностями протекания временных процессов в нелинейных, самоорганизующихся системах. Мы лишь напомним установленный факт, что технология рождения образа-идеи опирается на элементарные ячейки мозга, у которых процесс образования связей (структурирование) протекает, применяя нашу терминологию, согласно параметрам Н-распределения.

В основе первой научной картины мира лежат простые модели, которые являются вершиной физической глубины и математической лаконичности. Вся "техника" Ньютона - это простое дифференциальное уравнение, а электродинамика Максвелла - несколько уравнений в частных производных. Классические законы основываются, как известно, на фундаментальных положениях (победивших аристотелевские представления), которые нами интерпретируются применительно к излагаемому следующим образом.

1К. Справедлив принцип относительности, принцип невозможности: в момент окончания цикла созданий два готовых одинаковых продукта-изделия (особи), изготовленные на одной технике, по одной технологии, из одинаковых материалов (про отходы-"экологию" при этом обычно забывают), неразличимы в пределах паспортных характеристик на данный вид (допускается лишь гауссов разброс параметров).

2К. Как движение материальной точки, так и изделие-вид (действующая техника, применяющаяся технология, используемые материалы, выпускаемая продукция, возникающие отходы) полностью и однозначно определяются параметрами рассматриваемого в тот же момент времени.

ЗК. Пространство и время однородны и изотропны, а поэтому уравнения механики - обратимы.

Как и в чем, применительно к технической реальности, изменились указанные постулаты в результате революции в естествознании,

375

В.Вайсколф писал, что с появлением квантовой механики утверждается "принцип дискретных форм", который отсутствовал в физике. Волновая функция принимает вполне определенные состояния, характеризующиеся образами с простой симметрией. Образы -фундаментальные формы, из которых построено все в нашем мире. Они возникают в абсолютно неизменном виде всегда, когда атом находится в одинаковых условиях. Квантовая механика создала в этом аспекте понятие идеального тождества, идентичности. Либо два атома находятся в одинаковом квантовом состоянии, и тогда они абсолютно идентичны, либо их состояния отличаются, и тогда они резко отличаются. Таким образом, перестала существовать постепенность перехода от идентичного к сходному и далее к отличному. Идентичность стала точно измеримой категорией. Для квантовой механики характерна и роль целых квантовых чисел в описании квантовых состояний. Качество было сведено к количеству: число электронов и характеризующий состояние атома набор квантовых чисел полностью определяют свойства атома в этом состоянии. Тем самым, по Вайскопфу, как бы "вновь возродились пифагорейские идеи - спектр частот атома служит характеристическим набором величин, типичным "аккордом", если следовать древним. Так вновь возникла "гармония сфер", но теперь в мире атомов".

Пифагорейское увлечение - числом объяснить сущее разных форм реальностей - сохраняется, что подтверждается литературой последнего времени (и не только работами О.М.Калинина), особенно относящейся к микромиру (числа 137, 206, 10*° и др.) и Вселенной. Или квазиплатоновское: есть идея электрона, воздействующего на всю Вселенную, но и вся Вселенная воздействует на каждый электрон (согласие с так называемым "принципом относительности" Маха, по которому каждая частица в мире находится под воздействием всей Вселенной, поэтому всякая локальная обусловленность принципиально неполна). Сохранение электрического заряда - это не только

\376\

ЛИВИИ.

Упрощенно: сочетание принципа эквивалентности массы и энергии иа теории относительности (знаменитая формула Эйнштейна) и принципа неопределенности из квантовой механики привели к выводу, что любую частицу нельзя локализовать в области с линейными размерами, меньшими, чем отношение квантовой постоянной Планка к скорости света и массе частицы. Это ограничение не имеет последствий для классической физики Ньютона-Максвелла (даже в атомной физике радиус наименьшего из атомов превышает эту величину почти в 100 раз).

Доказательство пифагорейцами факта существования несоизмеримых отрезков является открытием, на тысячелетия определившим развитие математики. К этому открытию восходят в своих основаниях теория иррациональности и иррациональных чисел, теория пределов и бесконечных множеств. От этой задачи развилась вся непрерывная математика. Единая точка зрения на различные геометрии (Эрлангенская Программа) сформулирована впервые Ф.Клейном на лекции, прочитанной в 1872г. На определенном этапе произошло разграничение геометрии как физики, занимающейся изучением свойств протяженности материальных тел, и как математики, интересующейся логическими зависимостями между своими положениями. По П.К.Рашевскому, это "крупное принципиальное достижение науки коаца XIX - начала XX века". Интересен и комментарий А.Лебега: "Геометрическое измерение начинается как физический процесс, но завершение его имеет характер метафизический", трансформируемый нами, например для определения продольной волнистости при прокатке железнодорожных рельсов (прямое сравнение с эталоном - измерение сразу по всей длине рельса эталоном той же длины технически сложно, если не невозможно).

\377\

Казалось бы, что проблему измерения можно закрыть. Но если, например, определение секунды 1950 года - она есть 1/31556925,9747 часть тропического года - еще как-то понятно, то 1967 года -"промежуток времени, за который происходит 9192631770 периодов излучения, отвечающего переходу между двумя сверхтонкими уровнями основного состояния атома цезия-133" - и представить нельзя. Впрочем, как говорил Ландау: "Человек может попять даже то, что ему не под силу себе представить".

Приведенная точность впечатляет и может быть проиллюстрирована еще и многими примерами измерения пространства, массы, энергии. Однако, во-первых, неклассическая термодинамика, которая, как считают физики, наиболее близка к эмпирическому исследованию времени, раскрывает такие объективные закономерности протекания временных процессов в нелинейных, самоорганизующихся системах, которые выводят феномен предвосхищения, предугадывания событий из зоны случайных совпадений; во-вторых, насколько мы продвинулись от учения Платона о природе времени?

Понимание времени и суждения о нем заключают в себе много парадоксов. А.Ф.Марьенко утверждает, что история неживого -накопляющаяся совокупность движений - полагается равномерно растущей, и ее приращения измеряются количеством колебаний устойчивых осцилляторов-часов, и что структурная однозначность энергии и времени в параметре действия, который минимизируется на

\378\

траекториях свободного равномерного движения, подталкивает к поиску условий их физической взаимозаменяемости.

Интереснее (для практики) два факта: 1) инженер производит расчеты по формулам механики, гидравлики, сопромата, электротехники, восходящим к классическим представлениям. И, точно все вычислив, вдруг вводит так называемый (или обозначаемый по-другому) коэффициент запаса, равный двум или, скажем, десяти. При этом говорят об инженерной точности 10%, предлагая указывать не более трех значащих цифр (А.Н.Крылов: "для прикладных вопросов... можно пользоваться заведомо неточными формулами или приемами, лишь бы была уверенность, что происходящая от этого погрешность не превышает тех пределов, которые в данном вопросе допускаются"); 2) существует обозначаемая как фрактальность проблема измерения, показанная Б.Мандельбротом (объясняемая неевклидовыми представлениями - дробными размерностями пространства) на примере береговой линии Англии, длина которой определяется масштабом карты и устремляется в бесконечность, если учитывать изгиб вокруг каждой песчинки (в СССР пятисотый 1:600 масштаб был принят для всех промышленных генеральных планов и позволял отследить каждое здание и сеть -обеспечивалась сравнимость).

Здесь можно возвратиться к аксиоме измерений Архимеда и к его трактату "Псаммит" (исчисление песка), где построена система чисел, служащая для пересчета любого конечного множества предметов. Опираясь на нее, Архимед нашел, что, если всю вселенную Аристарха

\379\

Извивы и повороты таёжной речушки или тропы иллюстрируют фрактальность не в меньшей степени, чем пример Мандельброта с береговой линией Англии (есть и более внушительный пример: посмотрите последовательные данные за 100 лет о длине реки Амазонки или Нила). Но фрактальность здесь не только бесконечность, в смысле кривой Коха. Естественный масштаб - шаг (нелепо говорить о метрическом измерении по "оси" тропы и в одной плоскости) не дает возможности измерить расстояние и в это» масштабе из-за неопределенности "по месту", из-за постепенных и "катастрофических" изменений во времени (сказывается даже погода, сезонность). Поэтому аборигены и "завсегдатаи" заменяют расстояние, измеряемое километрами, на время, необходимое для перехода: длина измеряется часами (впрочем, как и при полетах на самолете). Так что пространство есть функция времени - не только поэтическое видение Бродского.

Таким образом мы подошли к проблеме измерения и оценки иерархических единиц-объектов технической реальности: изделий (вещей), их сообществ (техноценозов), техносферы в целом. И прежде всего - к разнице между изделием-предметом классической физики (любое изделие, основанное на квантовых процессах, например, лазер, обоснованный Эйнштейном в 1917г. и реализованный вещно через 50 лет, предстает перед человеком как объект Ньютоно-Евклидового мира) и техническим ценозом - главным объектом исследования и менеджмента становящейся технетики.

При сравнении изделия и ценоза ключевым является понятие бесконечности, проявляющееся двояко: численное называние (определение) и пространственно-временное выделение. Распространим здесь, для большей общности, понятие "изделие" на технику, технологию, материалы, продукцию, отходы. Отметим, что, с инженерной точки зрения, разница между изделием и материалом заключается в том, что изделие измеряется (подсчитывается, учитывается) штуками, экземплярами, наборами, другими дискретными величинами, а материал - изделие непрерывное, измеряемое (учитываемое) единицами пространства (протяженности), массы, энергии. В частности, метод "исчерпывания" является математической

\380\

моделью процессов измерения объемов жидкостей и сыпучих тел путем "исчерпывания".

Используем идею этого абзаца. Будем считать практически бесконечными не только, по классификации Колмогорова, большие, но и средние числа. К большим он относит такое число элементов, где мы не в состоянии практически их перебрать, а можем лишь установить систему обозначений для этих элементов. Для человека к таким числам Колмогоров относит 10¹⁰⁰, для компьютера (машин) - 10¹⁰ . Для средних чисел: сами элементы перебрать можно, а все их сочетания и связи - уже нельзя (что предопределяет ценологические свойства). К средним Колмогоров относит числа, соответственно, 1000 и 10¹⁰.

Слово "мириады", идущее от античности, обозначает сейчас, по Ожегову, неисчислимое множество (устойчивое сочетание - мириады звезд); "тьма", пришедшее в русский язык от татаро-монгольского воинства, это много, множество или бесчисленное множество (тьма-тьмущая). Интересно совпадение, что мириада равна тьме, и каждая обозначает 10⁴ - десять тысяч, и что пометы, указывающие на стилистическую характеристику слова, относят: первые - к книжным, вторые - к разговорным. Важно интуитивно отмеченное языком для обоих случаев, что мы и называем практической бесконечностью (практической счетн остью): постороннему человеку (стороннему наблюдателю) сосчитать это точно, как вагоны проходящего товарняка, - нельзя. И когда мимо тебя шла татарская тьма - ощущалась, несомненно, неисчислимость, бесчисленность, и охватывал ужас перед неотвратимой бесконечностью - Судьбой.

Неотвратимость и возможная тупиковость технократического развития, сопровождающаяся деформацией нравственности, вызывает у многих не меньший ужас. И дело не в создании отдельного технического монстра-чудовища Франкенштейна из сказания Мэри Шелли, а в многообразии и сплошности техноценозов, континууме надвигающейся технической реальности, от которой, как от волны цунами, не спрятаться: она всепроникающа, мощна, бездумна, беспощадна. Ее всеобщность породила (определяемую законами техноэволюции, прежде всего - законом информационного отбора) массовую культуру со свойствами, по Ортега-и-Гассету, толпы - "механической совокупности

\381\

индивидов". Техническая эра и оценка человека по его "экономической рентабельности" принижают человека же, порождая фундаментализм во всех его проявлениях, сочувствие лозунгу субкоманданте Маркоса: "Ya basta!", воспринимаемому как: "Мы - люди, мы должны жить достойно. Пусть плохо, но достойно".

До Кантора говорили о бесконечности, как о потенциальной, незавершенной - в аксиоме Архимеда, бесконечности становящейся, которая может стать меньше или больше любой наперед заданной величины. Но она остается величиной конечной, когда мы называем какую-либо громадную величину. Такое мнение совпадает с мнением Колмогорова, иллюстрирующего понятие "большие, средние и малые числа". А вот заключение Д.Гильберта: "Мы хотим из всех наших рассуждений сделать некоторое резюме о бесконечности - общий вывод таков: бесконечное нигде не реализуется. Его нет в природе, и оно недопустимо как основа нашего разумного мышления, - здесь мы имеем замечательную гармонию между бытием и мышлением... Оперирование с бесконечным может стать надежным только через конечное". Его "финитные" установки, как и идеи конструктивистов, восходят к заявлению Гаусса: "Я возражаю ... против употребления бесконечной величины как чего-либо завершенного, что никогда не позволительно в математике: можно говорить о пределах, к которым некоторые величины приближаются как угодно близко, или о неограниченно возрастающих величинах".

Теория Кантора имеет дело с идеей - актуальной бесконечностью, и использует математический аппарат для описания актуально бесконечных множеств, где на операции с множествами и подмножествами не накладывается никаких ограничений, обусловленных природой объектов, составляющих множества.

\382\

Если взять натуральный ряд 1,2,3,4,5... и соотнести с ним степенной ряд с основанием десять (собственно это и сделал Архимед), то, во-первых, оказывается, что, оба ряда равномощны; во-вторых, если взять логарифм, то вместо 10^10й будем иметь число 100, с которым можно оперировать (аналогично исследованиям мирового океана, которые приводят к Н-распределению, когда соотносят кита и "планктонинку"). В науке и технике уже привычно оперируют с "большим количеством нулей". Вот примеры: порядок величины высвобождаемой энергии, втч/кг массы: ядерная энергия при полной аннигиляции (по Эйнштейну) - 10¹², металлические пружины - 10, электростатические конденсаторы - 1(И; радиус Вселенной 10²⁸см, или 10¹⁰ световых лет, масса Галактик 10⁴⁴г (сравните с оценкой Архимеда), современные теории начинают рассматривать физические процессы во Вселенной с плотности 10⁹³г/см⁸ (плотность атомного ядра 10¹⁵г/см³) при начальном моменте времени t₀—10"*³с; говоря об объединении всех взаимодействий, называют температуру 10²⁸ и 10³² (и эта разница в 10 тысяч раз уже не впечатляет).

Возвратимся, попутно, к вопросу, поставленному нами технариям (и гуманитариям). Установленным фактом считается однородность Вселенной, характеризующаяся средней плотностью 10^-29г/см³ (среднюю плотность межзвездного газа указывают и 10'²⁴г/см³), в больших масштабах для доступной наблюдателю области Вселенной (эти самые 10¹⁰ световых лет): плотность меняется на десятые доли процента. Но в сравнительно небольших масштабах наблюдается нарушение однородности - сложная структура галактик, звездных систем. Солнечная система состоит, например, из девяти крупных планет и большого числа астероидов, из которых свыше 1600 занесено в каталоги (массой от пылевых частиц до 10³⁰г для Юпитера). Налицо отсутствие

\383\

множестве.

И если для распределения космических масс найдено физическое объяснение, то почему таким же распределением, с теми же параметрами описываются структура установленного оборудования, образующего ценоз-действующий завод, ассортимент выпускаемой им продукции или расход ресурсов по административно-хозяйственным единицам?

Как указывалось, количество изделий, узлов, деталей, комплектующих - всего материального, что когда-либо и где-либо указывалось на чертеже (в проектной документации) и заказывалось (изготовлялось) для ценоаа-крупного промышленного иредприятия -составляет 10¹¹. Это больше, чем "тьма тем" или "мириады мириад". Для такого количества элементов-особей можно говорить о практической бесконечности, так как все элементы нельзя пересчитать (прямым счетом), а можно лишь придумать систему обозначений (соотнести натуральному ряду - счетному множеству, введя иерархию: участок, отделение, цех, производство, завод в целом), привязывающую каждое изделие к месту установки, приписки (на самом деле и этого сделать нельзя).

Но свойство практической счетности, как оказалось, проявляется ври меньшем (начиная с сотен, а не с 10ОО, как полагал Колмогоров; большем - для простых изделий, меньшем - для крупных сооружений, оборудования, машин, аппаратов, собранных, смонтированных из множества составляющих) количестве элементов-особей, если реализуются необходимые условия существования, самодостаточности ценоза (проявления ценологических свойств). Это разнообразие видового состава и наличие слабых связей и слабых зависимостей для абсолютного большинства пар, троек и т.д. особей между собой (связи статистически не значимы). Жесткие связи особей-элементов определяют машину, здание, сооружение, которые отвечают классическим постулатам. В этом случае число составляющих элементов может быть достаточно велико (ГОСТы определяли сложные изделия, как состоящие из более чем 10^е - миллиона - составляющих), но объект-изделие ценологических свойств не проявляет.

В качестве примера ценоза можно взять конкретно 461 предприятие Арбата, включая сферу торговли и обслуживания, или абстрактно-крупное село, где 100-150 автомобилей, владельцы которых повязаны

\384\

горюче-смазочными, запчастями, инспекцией; или доменные печи страны, которых в 1976г. была 131 штука и которые, при жесткой организационно-технической связи внутри одного завода, нежестко были связаны объемами производства, простоями, ремонтом» если брали разные заводы. В 1996-96 годах нами была выполнена проверка состояния промышленности России по критерию Н-распределения, которая показала, в частности, что из всех стран бывшего СССР только Россия и Украина сохранили в отношении металлургии ценологические свойства, то есть самодостаточность для устойчивого функционирования и дальнейшего развития.

Из определения вытекают три следствия.

1. Выбор изделия в процессе проектирования техноценоза и его построения (строительства), заказ изделия, его размещение, эксплуатация, замена и уничтожение неформализуемы, во многом случайны; изделие и .его составляющие рассчитываются по жестким причинно обусловленным формулам.

2. Любой цеиоз индивидуален, изделия-особи одного вида не различимы в пределах паспортных характеристик.

3. Для техноценоза принципиально не может существовать документация, которая ему адекватна сейчас и, подобно техническому паспорту (комплекту документации) на изделие, исчерпывает построенное и эксплуатируемое.

Второе принципиальное отличие связано с выделением изделия и техноценоза. Изделие единично и дискретно выделяемо в процессе изготовления и последующего применения (эксплуатации). Материал отделяем и может быть представлен в нужном объеме, весе и т.д. (это же относится и к энергии). Словом, его можно "завернуть" для употребления как покупку. Техиоценоз не имеет четких и очевидных границ (конвенционность выделения, не сводящаяся к проблеме фрактальности).

Наконец, третье отличие, не столько принципиальное, сколько имеющее значение для практической деятельности. Время жизни ценоза бесконечно велико относительно времени выпуска изделия как вида и времени его эксплуатации как особи. Ценоз - место, где пересекаются, перекрещиваются, сталкиваются свойства изделия (и как вида, и как особи) и ценоза. В результате окружающими условиями осуществляется

\385\

Отдельный человек одномоментно сталкивается с отдельной вещью (или с небольшим их количеством), но живет и работает в их многочисленном окружении. Поэтому техноценоз - ключевое понятие при изучении технической реальности. Заметим, что введение К.Мёбиусом (1877) термина "биоценоз" (в англоязычных странах используется термин "сообщество" - communite) дало концептуальное наполнение термину (1866) Э.Геккеля "экология" (И.И.Презент, когда еще (1930г., Киев, съезд зоологов) и не был одиозным, выразил сомнение в правомочности существования экологии как самостоятельной науки). Затем, в связи с бурным развитием этой науки, с первой четверги XX века были введены термин "экосистема" (А.Гексли, 1935), равнозначный ему "биогеоценоз" (В.Н.Сукачев, 1940) и многие другие, частично используемые нами при становлении технетики.

Техноценоэ есть, по существу, бытие, существующее само по себе, независимо от субъекта - das Ding an sich, то, что у Ленина и в советской философии называлось "вещь в себе". Мы не можем техноценоз выделить как единое целое. Лишь абстрагируясь и увязывая это понятие с понятиями технических "особи", "вида", "семейства", мы можем исследовать какое-то семейство изделий, называя (принимая за) техноценозом страну при исследовании прокатных станов, завод - для электродвигателей, город ~ для обеспечения хлебом. Техноценоз как объект не есть нечто целое, которое может быть сформировано частями. Техноценоз как общее представление опосредовано, то есть выделяется при помощи отношений с другими объектами, и не является созерцательным. Техноценоз - Трансцендентальный аспект,, рассматриваемый априорно. Речь идет об умозрительном познании объекта, который именно как объект познания не дан материально, а задан - как задается математическая абстракция.

Здесь уместен обещанный пример недостаточности меристического и необходимости холистического подходов. Пример навеян бурным Научно-техническим советом одного из головных институтов -межотраслевого "законодателя", проведенным по указанию Министра, прореагировавшего на систематические ошибки в 50-200% и

\386\

скандальный случай - ошибку в 50 раз на семилетнем интервале. Представим обсуждавшуюся проблему отвлеченно, в виде, понятном не только технариям любой специальности, но и гуманитариям. Возьмем двух-трех-комнатную квартиру с устоявшимся бытом (не молодых и не новоселов). Классифицируем находящееся в квартире по семействам изделий (мебель, одежда и белье, обувь, посуда и столовые приборы, книги, инструмент, игрушки и предметы отдыха и хобби и пр.) и оценим порядок (количество штук) особей-единиц в каждом семействе. Очевидна трудность (для отдельных экземпляров) определения, что есть особь-штука, предмет, комплект, набор, стенка, например - книга; изношенное и действующее, отданное (принципиально ~ существование вам принадлежащего, но находящегося вне вашего жилья) и др. И еще большая трудность, уже не разрешимая - подсчет количества составляющих (других изделий) в каждом из сложных изделий-особей (что для часов или телевизора может быть разрешимо, во для микросхемы, чипа и многого другого - нет). Налицо» таким образом, практическая счетность (сравните с известным только (I) владельцу поштучно количеством вещей в рюкзаке, собранном для длительного похода по ненаселенной местности): сосчитать все предметы-вещи-изделия уже в квартире нельзя, а можно лишь установить обозначение порядка, в смысле порядка местонахождения и порядка счете (собственная классификация - особенная для данной квартиры).

\387\

Задача, не решаемая меристически - сколь угодно исчерпывающим изучением каждого элемента-особи, решается с необходимой точностью холистячески - на основе опыта, аналогов (информационных банков), укрупненной оценки, что и характеризует отличие крупных инженеров, хозяйственников (математический аппарат - теория распознавания образов, кластер-анализ). В этом случае появляется (выступает) предельный холизм: рассматривается квартира в целом (подъезд, дом, квартал, район, город; или - цех, производство, завод, отрасль), причем, правильнее рассматривать всю схему сверху вниз. К сожалению, столь ясная постановка, очевидная в большей степени для гуманитариев, если и признается технариями, то лишь на словах. Пока же на всех уровнях, до законодательного и правительственного, по-прежнему выходят документы, опирающиеся при подготовке на меристические взгляды, игнорирующие саму идею о счетном множестве окружающего - объекте менеджмента.

Сравните нашу постановку с убеждениями Г.Альбрехта-Бюлера, сравнивающего физхимию и живое. Биохимия объясняет взаимодействие двух-трех молекул, клеточная биология пытается объяснить факт, как 10¹³ неживых молекул объединяются в одну живую клетку, почему в клетке обязательно небольшое число копий молекул некоторых видов. Например, в среднем в клетке менее 4 молекул гормона роста или хемоаттрактанта, копий генов от 1 до 10. Он пишет: "Задача клеточной биологии - исследование того, как интегрируются в одно функциональное целое физические и химические реакции внутри одной клетки. Чем больше мы входим в молекулярные детали, тем дальше уходим от решения этой задачи".

По Канту, вопрос о бытии самом по себе не имеет смысла вне среды действительного или возможного опыта. Объективность бытия технической реальности проявляется как результат оформления чувств категориальным аппаратом познающего субъекта. Онтология технической реальности первоначально, на наш взгляд, может рассматриваться как описание, как выделение, поиск сущности. Здесь человечество, несмотря на всю его технократическую гордыню,

\388\

напоминает лишь первых философов древности, которые увидели бесконечность, изменчивость и многообразие мира и стали вычленять материальное и идеальное, искать первоосновы. Выделение технической реальности, ввиду ее бесконечности и неисчерпаемости, не может служить предметом завтрашнего чувственного обозрения ни индивидуально, ни антропометрически. Речь может идти об иерархии "сверхчувственных" понятий.

Онтология технической реальности, в процессе всего исследования техноценозов, не может основываться на аксиоматическом методе. Нельзя встать на точку зрения Гильберта потому, что техноценологические свойства нарушают основные требования, предъявляемые к аксиоматически нормальным системам: непротиворечивость, полнота, независимость аксиом. Остается присоединиться к невозможности полной аксиоматизации, к признанию существования алгоритмически "абсолютно неразрешимых проблем", восходящих к К.Гёделю (1931) и приведших к нескольким вариантам стандарных систем уточнения понятия "алгоритм" (формализация функций, вычислимых, по Гёделю, Клини, Тьюрингу, Черчу).

Первый (в методическом отношении) шаг в исследовании техноценозов - изучение структуры по повторяемости (встречаемости) видов. Структура описывается непрерывной кривой гиперболического Н-распределения. Для дискретного представления используются пифагорейские представления, и мной предложена модель, опирающаяся на натуральный ряд и простые числа. Устойчивость параметров Н-распределения проверена на обширном статистическом материале. Показано, что для любого ценоза существуют два неустойчивых состояния: 1) не может устойчиво функционировать система, образованная лишь единичными, уникальными элементами (или состоящая только из крупного) - как общество не может состоять только из гениев, а живое - из слонов; 2) система не может состоять только из одинаковых элементов (равенство недостижимо).

\389\

Итак.

2Т. Состояние ценоза в любой момент времени не определимо системой показателей тождественно точно: чем больше параметров и точнее каждый из них определяется, тем менее точно для каждого момента времени описывается ценоз.

ЗТ. Для ценозов существует направленность развития, исключающая

обратимость.

Создание любого техноценоза (и/или информценоза) теоретически опирается на переход от К-постулатов к Т-постулатам. Остается нерешенным вопрос, что значит переход от одной парадигмы к другой. Какова та идея - абстрактная математическая модель, которая описывает такой переход и объясняет устойчивость Н-распределения. И уж совсем по Пифагору: неужели числа действительно описывают структуру технической реальности, и это описание используемо для прогноза? Математическое построение, позволяющее вывести наибольшее число положений из наименьшего числа посылок, А.Пуанкаре называл изящным. Для Эйнштейна критериями результативности научного исследования являлись "внешнее оправдание" (согласие с опытом) и "внутреннее совершенство" (красота и простота, отражающие ее близость к действительному миру). Этим поднимается два вопроса: об истине и о связи модели с опытом.

"Мы получаем противоположение материализма и объективного идеализма в понимании соотношения истины и реальности. По материализму, всякая истина есть отражение реального мира. По Кантору тоже - "все истинное имеет объективное существование". Но разница в том, что реальное, при самом широком понимании, для материализма всегда локализовано в пространстве и во времени,

\390\

платоновские же вполне "объективные" идеи могут и не иметь локализации". Лгобищев полностью согласен с установками Г.Кантора, что всякое свободное математическое творение разума имеет объективно идеальное существование. Сущность неограниченной свободы математического творчества заключается в допущении вводить такие понятия, которым ничего не соответствует в реальной действительности. Точнее, математика исследует такие формы и отношения, для которых неизвестны аналоги в реальной действительности, хотя в дальнейшем эти аналоги могут быть найдены. Н.Бурбаки так отнеслись к этому: "То, что между экспериментальными явлениями и математическими структурами существует тесная связь, - это, как кажется, было совершенно неожиданным образом подтверждено недавними открытиями современной физики, но нам соверешенно неизвестны глубокие причины этого (если только этим словам можно приписать какой-либо смысл) и, быть может, мы их никогда и не узнаем". А.Эйнштейн: "Я считаю в известном смысле оправданной веру древних в то, что чистое мышление в состоянии постигнуть реальность".

Жаркие, а применительно к нашей стране - кровопролитные дискуссии по применению вероятностных подходов в физике, биологии, экономике, лингвистике, психологии, в технических науках привели к восприятию вероятностной идеи. "Укрощение случая и эрозия (жестокого) детерминизма, - пишет Я.Хакивг, - представляет одно из наиболее революционных изменений в истории человеческой мысли". Конечно, немногие технарии прямо присоединятся к словам П.Гольбаха: "Ничего в природе не может произойти случайно; все следует определенным законам; эти законы являются лишь необходимой связью

\391\

определенных следствий с их причинами... Говорить о случайном сцеплении атомов либо приписывать некоторые следствия случайности -значит говорить о неведении законов, по которым тела действуют, встречаются, соединяются либо разъединяются".

Ю.В.Чайковский, создающий алеатику - науку о случайном, утверждает, что "бытует не менее семи типов случайности: 1) непонятная закономерность, 2) скрещивание несогласованных процессов; 3) уникальность; 4) неустойчивость движения; 5) относительность знания; 0) имманентная случайность; 7) произвольный выбор". По А.Н.Колмогорову, вероятность - математическое понятие, мера случайного, и тогда речь идет о существовании аксиомы вероятности. Ю.В.Чайковский как об очевидном пишет, что "роль этой аксиомы играет признание эквивалентности вероятности-частоты и вероятности-меры (видна аналогия с отождествлением гравитационной и инерционной масс в физике). Это отождествление являет собой особый случай детерминизации и законно только тогда, когда частота устойчива".

Известно, что П.Леви (1925) ввел класс функций распределения, описав его в терминах характеристических распределений и назвав классом устойчивых законов (строго устойчивых). Де Финетти, опираясь на Леви, ввел понятие безгранично делимых распределений (1925). Колмогоров (1932) описал все распределения этого класса с конечной дисперсией. Книги Леви (1937), Хинчина (1938), Гнеденко и Колмогорова (1949) описали класс устойчивых распределений, среди которых только одно - нормальное (гауссово) - относится к миру стохастических явлений, все остальные - к миру неустойчивых частот. Ю.В.Чайковский подчеркивает фундаментальное различие: "Все устойчивые распределения, кроме гауссова, не имея дисперсий (а зачастую - и средних величин), описывают события, которые имеют вероятности-меры, но не имеют вероятностей, понимаемых в виде пределов частот".

\392\

Интуитивно, может быть, Платон представлял распределение, о котором мы говорим: ведь им описывается распределение доходов (распределение Парето). Общеизвестным становится, что социально опасно, если ничтожная часть в государстве сосредотачивает в своих руках громадные богатства; но и слишком малое расслоение ведет к медленному росту внутреннего валового продукта, к застою в общественной жизни. Вот как к этому подходил Платон. Он считал, что геометрическая пропорция соответствует "аристократическому равенству по достоинству", арифметическая - "равенству по числу". Вот слова Платона: "Геометрическое равенство имеет большую силу и среди богов, и среди людей, а ты проповедуешь, чтобы люди захватывали то, что им не принадлежит. Ты пренебрегаешь геометрией".

Итак, родилась идея - существование класса устойчивых законов, и через 50 лет оказалось, что она математически описывает всю техническую реальность, если ее рассматривать (вновь идея, но уже трансцендентная) как континуум ценозов. Очевидно, что появление математической идеи и формирование технических ценозов - процессы соверешнно не связанные. И уж во всяком случае потребности производства не имели к математической модели никакого отношения. Впрочем, таких примеров неисчислимо: компьютер, оказалось, думает, пользуясь алгеброй монаха Дж.Буля (1815-1864). И хотя одного этого недостаточно, но и без этого, выполняя 200 миллионов операций в секунду "Дип блю" не сможет в 1997г. победить Г.Каспарова, который, делая лишь две операции/сек, тем не менее, в матче 1996г. обогнал машину в части идей (скажем: Платон ему в помощь!). Математический аппарат Л.А.Заде (начало 1960-х) стал рабочим инструментом при изучении нелинейности в физике и поиске аналитической структуры компьютерных решений. Идея восстановления "затертых файлов"

\393\

Марксизм стоит на точке зрения, что порождать потребности есть функция производства. Во "Введении" к работе "К критике политической экономии" Маркс последовательно утверждает, что производство "доставляет потребителю материал, предмет" (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. т.46, ч.1, с.28). Производство создает потребление, "возбуждая в потребителе потребность, предметом которой является создаваемый им продукт". И в итоге: "Производство есть действительно исходный пункт, а потому и господствующий момент" (там же, с.29). Энгельс в "Диалектике природы": "Уже с самого начала возникновение и развитие наук обусловлено производством". На это же указывает В.И.Ленин: "Не производство идет за потреблением, а потребление за производством" (ПСС, т.23, с.528). А для молодого читателя полезно ознакомиться с указанием Лаврентия Берия, что наука обогащается "опытом и творческой мыслью многочисленной армии новаторов промышленности, транспорта и сельского хозяйства".

Едва ли Япония, например, достигла бы своего уровня, если бы там руководствовались этим: японцы не только изучают интересы потребителей, удовлетворяя любые выкрутасы. Есть службы, "придумывающие" новые идеи-потребности, которые и вообразить нельзя самому, но, после рекламы, оказывается, что это хорошо. И производство следует за потреблением.

Японцы, охотившиеся после войны за идеями - интеллектуальными находками, не могли, естественно, допустить искоренения идеалистических взглядов. У нас, в это же время (1952г.), писали: Эйнштейн "объявляет себя сторонником реакционной теории расширяющегося мира... Он пытается "научно доказать" поповскую догму о сотворении мира. Эта "теория"..- служит орудием идеалистов в борьбе против диалектического материализма... Все работы Эйнштейна насквозь пронизаны идеалистическим утверждением, что понятия и законы науки являются свободными творениями человеческого разума... Для Эйнштейна характерна переоценка роли математики в физической теории. "Посредством чисто математической конструкции, - пишет он, -мы в состоянии найти те понятия и ту закономерную связь между ними, которые дают итог для понимания явлений природы". Руководствуясь

\394\

этой ложной идеей, Эйнштейн в течение многих лет тщетно пытается создать "единую теорию поля".

2) предвосхищение особенностей материального мира, как то -атомистическая гипотеза, взгляды Фарадея на электричество и проч., комплексные числа и проч.; здесь часто обнаруживалось непонимание, и здесь часто материалисты занимали консервативную позицию;

3) отражение или предвосхищение нематериальных особенностей вполне реального мира идей; просто удобные средства упорядочения наших восприятий, не претендующие ни на какой реальный смысл: чисто махистский подход".

Для Любищева дорога истина, и поэтому, в эпоху тотального атеизма, он счел необходимым сказать: "Рассуждения воинствующих атеистов основаны на понимании бога как всемогущего деспота. Он может сделать буквально все, даже изменить таблицу умножения и законы логического мышления, и он абсолютно не связан никакими законами. Не таково было понимание пифагорейцев и платоников, а также иудейской и христианской религии. Бог - Законодатель, Судья, но данные им законы он уже не изменяет. Священные книги христиан называются Ветхим (Старым) и Новым Заветом, т.е. договором, и мы знаем, что, по Библии, Бог клялся в соблюдении договора. Примитивно мыслящие попики дошли до утверждения абсолютного всемогущества бога, но вообще человек, склонный к догматизму и к законченности учения, любит абсолютизировать любезные ему понятия. Так, Вейсман говорил о всемогуществе естественного отбора, многие современные коммунисты говорят о всемогуществе партии и т.д." "Если атеизм-мате риал изму=научности, то всякое атеистическое произведение тем самым делается научным при полном отсутствии каких-либо подлинно научных заслуг, и никакие научные, в истинном смысле слова, заслуги не спасут от обвинения в "реакционности", "мракобесии", "обскурантизме" и проч., если данный "выдающийся ученый оставляет хоть малейшую лазейку "поповщине".

"Что же касается утверждения, что всякий успех математики и другой теоретической науки связан, в конечном счете, с естествознанием и техникой, то это тоже "поповщина", только материалистическая, а не идеалистическая, но эта "поповщина" отличается от идеалистической

\395\

И если мы сейчас говорим об идеологии Государства Российского, то не лишне задуматься над высказыванием Любищева: "Христианство возникло, как известно, в тот период, когда Римское государство, с одной стороны, достигло величайшего могущества и, вместе с тем, раскрыло всю мерзость той политической идеологии, выразителем которой являлся Рим: этатизма. Этот термин применяется и сейчас, ему можно дать самое широкое определение: этатизм это идеология, в которой государство считается самоцелью, и все остальное рассматривается просто как средство для служения этой цели".

Любищев, говоря о Роджере Бэконе, замечет, что он "совмещает две тенденции, характеризующие каждого крупного ученого. Во-первых, смелая борьба с авторитетами; во-вторых, сознание бесконечного объема науки, истинно сократовское смирение: я знаю то, что я ничего не знаю", присоединяясь, как к созвучным его жизненной линии, словам Р.Бэкона: "Человек в этой жизни неспособен к совершенной мудрости; ему трудно возвращаться к совершенству и легко скатываться вниз к заблуждениям и суетности: пусть же он не хвастается своей мудростью и не превозносит своего знания. То, что он знает, мало и ничтожно в сравнении с тем, во что он верит без знания; и еще меньше в сравнении с тем, чего он не знает. Тот безумен, кто высоко думает о своей мудрости; еще более безумен тот, кто выставляет ату мудрость как нечто удивительное". Но не следует забывать, что "даже для Роджера Бэкона, призывавшего науку служить человечеству и представлявшего "завоевание природы путем ее познания", научное знание - есть лишь часть, наряду с откровением, совокупной мудрости, которую следует созерцать, ощущать и использовать на службу богу".

Любищев не только методолог науки, показывающий возможность, и даже необходимость, познанию идти от идеи к действительности. Его жизненно волновали результаты и истоки нашего неуклонного отставания от Запада. И он видел причину этого - господствующая идеология (И.Голомшток полагает, что для тоталитаризма необходимы три основополагающие вещи: структура, идеология, террор; но главное - идеология). В статье "О положении в биологии и агрохимии", написанной Любищевым 23.04.1965г. и отправленной с письмом президенту АН СССР акад.М.В.Келдышу 6.06.1966г., не только констатируется, что "самым мощным орудием лысенковцев в борьбе с противниками были философские доводы, часто равноценные политическим доносам", но и дается впечатляющая картина общего

\396\

состояния советской философии. Достаточно привести названия соответствующих параграфов из оглавления к письму: 11. Ссылка на "незыблемые философские основы" требует рассмотрения эволюции советской философии. 12. Сравнение философских словарей 1954, 1955 и 1963гг. (под.ред. Розенталя и Юдина) показывает отступление по всем пяти линиям (Мичурин, Лысенко, Лепешинская, Бошьян, Вильяме). 13. Столь же неудачны были "защита" не нуждавшегося в защите И.П.Павлова и осуждение кибернетики. 14. Столь же неудачно вмешательство философов в другие науки (пример - теория относительности, теория резонанса). 15. История советской философии за сталинский период - постепенная деградация. 16. Сопоставление философских словарей 1954 и 1963гг. показывает исчезновение 12 имен во главе со Сталиным и включение 225 новых имен с огромным преобладанием явных идеалистов. 17. Столь же резкие изменения состава философских словарей наблюдаются и в отношении других статей. 26, Сомнительно, что кто-либо из официальных советских философов вполне понимал диалектический материализм. 27. Польза от взаимодействия философов и ученых может быть только при отсутствии гегемонии философов и при использовании всех, даже запрещенных или мало известных философов (Богданов, Рудаш, А.Ф.Лосев, Топорков и др.). 29. Тот недостаточно верит в будущее, кто мирится с настоящим.

А вот из современных публикаций. Егор Гайдар: "Далеко не все, что хочет знать электорат, правильно". Иван Ильин: "Есть слепой предрассудок, будто миллион ложных мнений можно спрессовать в одну "истину". Владимир Паперный: "Какие-то решения принимаются только потому, что большинство народа этого хочет. Но именно эти решения обычно эстетически самые ужасные. Выясняется, что желания большинства отвратительны". Аркадий Белинков: "Нормальные общественные отношения, когда люди, думающие no-одному, не смогут уничтожать людей, думающих по-другому". Впрочем, все это вторично, если вспомнить призыв Хосе Ортега-и-Гассета защитить культуру от "масс, решивших управлять обществом без способности к этому" (но

\397\

видение Ф.Достоевского, все-таки, системней: "Реализм есть ум толпы, большинства, не видящий дальше носу, но хитрый и проницательный, совершенно достаточный для настоящей минуты. Оттого он всех увлекает и всем нравится, всем по плечу").

Вот выстраданное убеждение Любищева: "Страшно подумать, что случилось бы с наукой и всей нашей цивилизацией, если бы над ней тяготела власть современных блюстителей идеологического порядка". И кредо Любищева - свобода творчества: "В чем сущность неограниченной свободы математического творчества? В допущении вводить такие понятия, которым ничего не соответствует в реальной действительности... Заметим, что фанатический католик Г.Кантор в науке проповедует максимальную свободу творчества. У нас часто наоборот: те, кто претендует на монополию свободомыслия, стремятся установить "единственно возможное" решение тех или иных научных вопросов".

Корни обязательного единомыслия, внедрявшегося у нас 70 лет, достаточно глубоки. "Классик революционной мысли домарксовского периода" Б.А.Зайцев рассуждает ^во разнообразии мнений, возникающем в результате великого и благодетельного события - эмансипации человеческого ума". Оно (разнообразие) ему не нравится. Не соглашаясь, что человек имеет право на свою точку зрения, и надо быть терпимым даже к противоположному мнению, Зайцев утверждает: "Терпимость в отношении к этим проповедникам терпимости - самая худшая из всех

\398\

"Выставление как будто достижимых, а по существу неосуществимых целей, свойственно всем крупным революциям: оно и является источником энтузиазма революционеров". Дальше все развивалось по классической схеме (только стадия свободы дискуссий и мнений была в нашей стране уже очень кратковременной). "Всякая новая крупная идеологическая система (безразлично: политическая, философская, религиозная или научная) проходит закономерно ряд стадий. В момент своего зарождения и некоторое время после она носит живой, творческий характер и, будучи уверенной в своей правоте, не стремится зажать рты инакомыслящим". Затем известный постулат: меньшинство подчиняется большинству, и здесь до обязательного единомыслия - один шаг. Но "вопросы в науке не решаются большинством голосов, и, кроме того, большинство ученых придерживается традиционного мировоззрения, не давая себе труда ворошить основы науки".

Говоря о "невеждах и обскурантах", многие из которых "занимали очень видное общественное положение" и на основе высказываний которых привилось представление о том, что "схоластика была совершенно чужда прогресса", или родилась легенда о Колумбе, у Лгобищева вырывается горькая констатация, что если судить об эпохе по некоторым речам (совпадение цитируемого по времени с оценками Н.С.Хрущева при посещении Манежа), то и "о культуре нашего времени можно создать весьма невысокое мнение, так как лица, достигшие высшей власти, порют совершенную дичь, с апломбом выступая по вопросам науки и искусства. Вот для убеждения таких людей -высокопоставленной черни, убедительными оказываются такие факты, как открытие Америки. Культурные люди в таких аргументах не нуждаются".

Как происходит смена парадигм (а ставится вопрос именно о парадигмах)? "Ревизия давно господствующих положений показана не только в тех случаях, где имеются противоречия и несоответствия теории с наблюдениями, но и в тех случаях, где наблюдения приводят к нахождению закономерностей, новых, не предусмотренных теорией. Но как далеко должна идти ревизия? Среди культурных людей, осознавших необходимость пересмотра, можно выделить два типа, которых уместно назвать реформаторами и революционерами. Реформаторы считают необходимыми преобразования только в пределах совершенно назревшей необходимости и не забегают вперед, не строят такую систему, которая

\399\

не обоснована хорошо известными фактами. Революционеры же несколько забегают вперед и производят такую радикальную перестройку, которая во многих частях только впоследствии получит обоснование".

Обращаясь к Любищеву, интересно отметить своеобразное совпадение, перекличку взглядов с А.Д.Сахаровым, который в своей Лионской лекции ("Наука и свобода", сентябрь 1989г.) отметил характеристику XX века, кажущуюся ему "невероятно, чрезвычайно важной: XX век - это век науки, ее величайшего рывка вперед. Развитие науки в XX веке проявило с огромной силой ее три основные цели, три основные особенности. Это наука ради науки, ради познания. Наука как самоцель, отражение величайшего стремления человеческого разума к познанию. Это одна из тех областей человеческой деятельности, которая оправдывает само существование человека на земле. Вторая цель науки - это ее практическое значение... И, наконец, третья цель науки - некое единство, цементирующее человечество".

Заканчивая статью, можно лишь с горечью помолчать не только о том, что книга Любищева, когда писалась, не была (и не могла быть) опубликована, но и о недоступности нескольким поколениям этой и других вершин мировой философской мысли. Вот, пожалуйста, Госполитиздат, 1952г.: Шпенглер Освальд (1880-1936) - "философ-идеалист, махровый реакционер, идеолог прусского юнкерства, один из идеологических предшественников фашизма". Давайте прочитаем (и сравним с позицией А.А.Любищева) несколько цитат из его философии, "проникнутой злобной ненавистью к трудящимся, к социализму и революции", оценим "воинственное, черносотенное мракобесие Шпенглера, враждебное научному мышлению и основанное на отрицании научного познания". Итак, обратимся к "Закату Европы", опубликованному в мае 1918 года и названному "интеллектуальным романом" - термином, который изобрел Томас Манн в 1924 году специально для этой книги.

Математика "есть наука строжайшего стиля, как и логика, но более масштабная и гораздо более содержательная; в том, что касается необходимости ведущего вдохновения и больших конвенций формы в ее развитии, она представляет собою наряду с пластикой и музыкой

\400\

настоящее искусство; она, наконец, является метафизикой высшего ранга, как это доказывают Платон и прежде всего Лейбниц (из Господитиздата: "Современная реакционная философия империализма использует мистическую теорию монад Лейбница в целях защиты и оживления идеализма"). Каждая философия росла до сих пор в связи с соответствующей математикой. Число есть символ каузальной необходимости".

"Именно Пифагор впервые научно осмыслил античное число как принцип миропорядка осязаемых вещей, как меру или величину",

"И вот Кант разделил весь корпус человеческого знания по априорным (необходимым и общеобязательным) и апостериорным (происходящим от случая к случаю из опыта) синтезам и причислил математическое познание к первым".

"Когда в кругу пифагорейцев около 640 года пришли к пониманию, что сущность всех вещей есть число, то это стало не "шагом вперед в развитии математики", но рождением совершенно новой математики из глубин античной душевности, - математЦики, оформившейся как сознающая себя теория, с давних пор возвещенная в метафизических вопрошениях и в тенденциях художественной формы".

"Изречение, что число есть сущность всех чувственно осязаемых вещей, осталось наиболее значимым высказыванием античной математики".

"Кеплер и Ньютон, оба строго религиозные натуры, оставались, подобно Платову, при убеждении, что им удалось как раз через посредство чисел интуитивно постичь сущность божественного миропорядка",

И, подводя итоги, еще раз напомним, что требуется глобальная идея, объясняющая сущность и пути познания технической реальности, устойчивость структуры ценозов, объективные закономерности эволюции техники и технологии. Всего вероятнее, такая идея уже высказана, но она еще не стала, поскольку не овладела массами, материальной силой (из "обязательных цитат"). Но, в любом случае, идея не может родиться как у технария, пренебрегающего метафизикой, так и у гуманитария, не знающего онтологии сегодняшней техники, технологии, материалов, продукции, отходов. Предложим, вместо заключения, выводы, не нумеруя цитаты, взятые у А.А.Любищева.

\401\

"Идеализм очень часто, а может быть даже - большей частью, является не тормозом науки, а знаменем ее развития и что, напротив, требование материализма, чтобы каждое понятие имело физический смысл, часто является тормозом. Идеалистический уклон огромного большинства математиков не является ни следствием приверженности устарелым воззрениям, ни обязан вообще каким-либо вненаучным влияниям. Это есть следствие специфики математики как науки. И занятие математикой не опровергает идеализм, а способствует развитию идеализма даже у тех ученых, которые первоначально были близки к материализму".

"Истинность понимается в смысле отсутствия внутренних противоречий. Истина в этом смысле есть критерий существования. Материалистическое понимание утверждает обратное: существование есть критерий истинности".

"Материализм со своим требованием, чтобы математика ограничивалась отображением реального мира, не продуктивен уже потому, что даже сейчас наши знания о реальном мире далеко не исчерпаны (да вряд ли когда могут быть исчерпаны). Материализм ограничивает свободу мышления и не доверяет строгости разума, если разум приходит в противоречие с привычными нам представлениями о реальном мире. У него нет ни свободы, ни строгости. Подлинный же идеализм связан с максимальной свободой и строгостью мышления",

"Несомненно, всякий крупный синтез производит и тормозящее действие".

"Знаем ли мы случай в истории, где новое, оригинальное идеологическое построение в религии, политике, науке, философии, искусстве сразу возникло в целом коллективе, а не возникло сначала в одной голове? Все крупное и действительно оригинальное связывается обязательно с одной личностью, которая оказывается создателем более или менее обширной школы".

"Всякая власть благоприятствует развращению и, если исходить из конкретных носителей власти, то легко прийти к самому крайнему анархизму, но, как нас учит история, крайние анархисты сплошь и рядом обладают теми же пороками, что и критикуемые ими носители власти".

И, перечитывая перед выпуском в свет рукопись Александра Александровича Любищева, как не сказать: Scripta mament.

\402\

1. Александр Александрович Любищев (1890-1972). - Л.: Наука, 1982. - 144с.

2. Анатомия мудрости. 106 философов. Жизнь, судьба, учение. В 2-х томах. - Симферополь: Таврия, 1995.

3. Аристотель. Метафизика. - М.: ОГИЗ-Соцэкгиз, 1934. - 348с.

4. Аристотель. Сочинения. В 4-х томах. - М.: Мысль, 1975-84. б. Асмус В.Ф. Иммануил Кант. - М.: Наука, 1973. - 536с.

6. Бабкин A.M., Шендецов В.В. Словарь иноязычных выражений и слов, употребляющихся в русском языке без перевода. В 3-х томах. -СПб.: КВОТАМ, 1994.

7. Бернал Дж. Наука в истории общества. - М.: ИЛ, 1956. - 736с.

8. Библия. - М.: Протестант, 1991.

9. Биологи. Биографический справочник. - Киев: Наукова думка, 1684. - 816с.

10. Биологический энциклопедический словарь. - М.: Сов.энциклопедия, 1989.- 864с.

11. Большой энциклопедический словарь. В 2-х томах. - М.: Сов.энциклопедия, 1991. Т.1,2.

12. Доклады МОИП. Общая биология (1 полугодие 1977г.) - М.: Изд-воМГУ, 1979. - 156с.

13. Дарвин Ч. Происхождение видов путем естественного отбора, или сохранение благоприятных рас в борьбе за жизнь.-СПб.: Наука, 1991.-544с.

14. Дворецкий И.Х. Латинско-русский словарь. - М.: Русский язык, 1976. - 1096с.

15. Жизнь науки. Антология вступлений к классике естествознания. - М.: Наука, 1973. - 600с.

16. История философии. В 7-и томах. - М.: Т.1. Политиздат при ЦК ВКП(б), 1940. - 492с. Т.2. - М.: Госполитиздат, 1941. - 472с.

17. Кант И. Критика чистого разума. - М.: Мысль, 1994. - 591с.

18. Краткий научно-атеистический словарь. • М.: Наука, 1964. - 644с.

403

19. Краткий словарь иностранных слов. - М.: Гос, изд-во иностр. и национ. словарей, 1952. - 488с.

21. Кудрин Б.И. Введение в технетику. 2-е изд. - Томск: Изд-во Томск, гос. ун-та, 1993. - 552с.

22. Кун Н.А. Легенды и мифы Древней Греции. - М.: Учпедгиз, 1.955. - 452с.

23. Ленин В.И. Материализм и эмпириокритицизм. ПСС, т.18.

24. Ленин В.И. Философские тетради. ПСС, т,29,

26. Лосев А.Ф. Очерки античного символизма и мифологии. - М.: Мысль, 1993. - 959с.

26. Лосев А.Ф. Миф. Число. Сущность. - М.: Мысль, 1994. - 919с.

27. Любищев А.А. В защиту науки. Статьи и письма (1963-1972). -Л.: Наука, 1991. - 295с.

28. Любищев А-А. Проблемы формы, систематики и эволюции организмов. Сб. статей. - М.: Наука, 1982. - 280с.

29. Любищев А.А. Расцвет и упадок цивилизаций. - Ульяновск-Самара: Русский лицей, 1993. - 131с,

30. Брокгауз и Ефрон. Малый энциклопедический словарь. 1907-1909. Репринт в 4-х томах. - М.: ТЕРРА, 1994.

31. Математический энциклопедический словарь. - М.: Сов, энциклопедия, 1988. - 847с.

32. Математическая энциклопедия. В пяти томах. - М.: Советская энциклопедия, 1977-1979.

33. Мичурин И.В. Итоги шестидесятилетних работ.- М.: ОГИЗ-Сельхозгиз, 1949. - 672с,

34. Музыкальная энциклопедия. В 6-и томах. - М.: Советская энциклопедия, 1973-82. т.4. - 1978. с.258.

35. Ожегов С.И. Словарь русского языка. Изд. 3-е. - М.: Государственное издательство иностранных и национальных словарей, 1953. - 848с.

\404\

36. Ожегов С.И. Словарь русского языка. Изд. 21-е. - М.: Русский язык, 1989. - 924с.

38. Павленков Ф. Энциклопедический словарь - СПб, 1913. - 3106с.

39. Платон. Сочинения. В 3-х томах. - М.: Мысль, 1968-1971.

40. Платон. Диалоги. - М.: Мысль, 1986. - 607с.

41. Поле П. Звездные миры и их обитатели. Введение в современную астрономию. - СПб.: Брокгауз-Ефрон, 1903. - 29с-

42. Русский словарь иностранных слов в русском языке. - М.: ЮНВЕС, 1996. - 832с.

43. Словарь античности. Пер. с нем. - М.: Прогресс, 1989. - 704с.

44. Словарь современного русского языка. • М.: Русский язык, 1984. Ок. 17700 сокращений. - 487с.

45. Советский энциклопедический словарь. - М.: Советская энциклопедия, 1981. - 1608с.

46. Современный словарь иностранных слов. 18-е изд., стер. - М.: Русский язык, 1989. - 624с.

47. Современный словарь иностранных слов. - М.: Русский язык, 1993. - 740с.

\ 48. Солженяцин А.И. Русский словарь языкового расширения. - М.:

Наука, 1990, - 272с.

49. Справочник по биологии. - Киев: Наукова думка, 1985. - 584с.

60. Терентьев П-В. Биометрия. Ретроспективный указатель отечественной литературы (1870-1970). - М.: БЕН АН СССР, 1980. - 12бс.

51. Техническое творчество: теория, методология, практика. Энциклопедический словарь-справочник. - М.: НПО "Информсиетема", 1995. - 408с.

52. Тимирязев К.А. Избранные сочинения. В 4-х томах. - М.: ОГИЗ-Сельхозгиз. - 1948-1949.

53. Успенский В.А. Теорема Гёделя о неполноте.-М.: Наука, 1982.-111с.

64. Философская энциклопедия. В б-и томах. - М.: Советская энциклопедия. 1960-1970гг.

405

56. Философские вопросы современной физики. - М.: Иэд-во АН СССР, 1952. - 576с.

57. Философский энциклопедический словарь. - М.: Сов. энциклопедия, 1983. - 840с.

58. Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории. 1. Гештальт и действительность. - М.: Мысль, 1993. - 663с.

\408\

Составитель благодарит

Российскую газету за помощь в издании этой книги

Александр Александрович ЛюФищеа

Линии Демокрита и Платона в истории культуры

Составитель и редактор, заключительная статья: "Зачем тсхиарИю Платон?" ЕЖКудрин.— М.:Электрика, 1997, -408с.

Предглавные заставки Агальцев А.Н. Оформление и оригинал-макет Петрова Г.А.

Подписано к печати 28.11.1996 Формат 60x84 1/16

Печ.л.23,2 уч.-нзд.л. 25.6

Тираж 500 экз. Заказ 13/796 от 2 декабря 1996г.

Цена договорная. Отпечатано в типографии ООО "КСИ" (812) 248 8530

Издание "Электрика". Адрес 117218, Москва, а/я 27

при содействии издательства

"Центр системных исследований"