Юм 243 Юпитер, бог 220, 262 Юстиан-мученик 62, 225, 227 Юстиниан, император 62, 224, 225, 327

Юпитер, бог 220, 262

Юстиан-мученик 62, 225, 227

Юстиниан, император 62, 224, 225,

Юсуф, эмир 242

Юшкевич А.П. 84, 110, 111, 113

Яглом И.М. 103

Ямвлях из Хальциса (Халкиды) 190,

231

Ярошевский 339

\351\

Старое надоевшее представление о "двух лагерях в философии" надо просто отбросить как совершенно непригодный хлам., страшно мешавший связи, наук и связи наук с философией,

А.А.Любищев

Мы видим несоответствие фактической истории науки с тем положением, которое защищают материалисты,: наука родилась под влиянием потребностей и развивается по мере возникновения все новых потребностей. Мы же видим скорее отрицательную связь между развитием техники и развитием теоретической науки... Эллинские математики работали "впрок", и их работы, не имевшие часто никакого прикладного значения, были использованы значительно позже западно--европейской культурой.

А.А.Любищев

\352\

Два положения, вынесенные в эпиграф и шищущнйцз в одно время -больше, чем просто любищевское утверждение и партийная оценка одного из философов. Это согласие или несогласие с парадигмой, которая сформулирована в XX веке, но будет определять век двадцать первый: интеллектуализация общества (официально уже гдверят об интеллектуальном переделе мира, своеобразной III мировой войне - войне информационной) , творческий труд - главный продукт прибавочной стоимости. Идеология, обещающая царство равенства, ориентирована на малообразованных, доверчивых, слабых душой и мыслью^ она не может воспринять экономику невещественных процессов, признать господство духа над материей. И^этр^ происходит сейчас, когда кажется, что "техника может все", когда господствует умонастроение, что материальное первично и всесильно. Но что • это

Tggpe j- j>to матЁХщал ьное?

Нас окружающее материальное бытие есть, если не только, то преимущественно, техническая реальность, наука о которой - технетика

- в^гр^жд^нскихп^ааах" даже и сравниться не может с биологией -наукой о живом - или с физико-химическими науками (хотя ещев 1913 году всеобщую механизацию жизни Ратенау уже рассматривал как главную проблему современности). Перестали, говоря об искусственном, применять слово эрзац. И это не только потому, что искусственное зачастую по определяющим параметрам превосходит естественно-природное, но и потому, что большинство существующих вещей не имеет пдиродных аналогов^ (и принципиально не может иметь). Это относится и к материалам (в 1390г. было зарегистрировано десятимиллионное химическое соединение, известное ученым). Современные изделия-вещи сами состоят из изделий, порождены как продукты действующей техникой, применяющейся технологией,

\353\

Сейчас нет ничего из того, чем мы пользуемся, что не было бы технической реальностью: ею мы дышим, ее' мы пьем7~"наней выращиваем. У братьев Гонкур можно прочитать грустное: "Старая природа уходит. Она покидает нашу отравленную цивилизацией землю..." Предельная (1) допустимая концентрация в жаркие дни июля 1996г. в Москве-реке по взвешенным веществам была превышена в 42 раза, по нефтепродуктам - в 2600 раз (из 148 миллионов граждан

России - 109 проживают в неблагоприятных условиях, для 50 - ПДК превышены десятикратно). Щелочные и кислотные дождипривели к

тому, чтов лишайниках-эпифитах (как естественных биосорбентах)

^-„F-r—•Ab"*"*^Jb«'^'«»™M«-JMb-_r.—^ _rjy.. ,.._{r :ад}, \ i

Хамар-Дабана и Говной Шории (то есть там, где нога человека в не

^____ ~___ , , ,,.,г—-"в-—"*—----Е-—- ^v (-----——-—"^™и»и-«__^₁*^~~™~-~-^»~--'~--^я-~-«^

ступала) содержание метал лов-загрязнителей оказалось в Ве40 раз

1м.I "'• l^^jHiHll '"'""•'"'НВДИЩ^**'! '> «••ИЛ •"ll'l*"*"""*———г,—у„ ir.j.^jnHMHtff^aijujgflEUifVrtn-¹^--"""Чц.^_--LJniMfc»iirnv^J-fi—"inn "—i-i^Wr*"¹¹-" *••*«•"""

Но даже сейчас власти (и наука в целом), рассуждая о развитии

техники и технологии и_признавая необходимым строить образовалщ&да фундаментальных знаниях, основывают новые стандарты высшего

\354\

образошшия "на единстве естествен но-научного и гуманитарного .ШВИв". вьющая, тем самым, .ga пределы рассмогредря техническое знание ^ гашидную часть кншжры. По существу, это взгляд времен

Достижения индустриальной и постиндустриальной цивилизации, отражением которых являются существующие я наблюдаемые вещи как результат производства разнообразнейшей материальной и интеллектуальной продукции, и знание истории человечества как бы снимают вопрос о всеобщности технического, требующий выхода за пределы непосредственного наблюдения, вопрос о происхождении технической (технетической) сущности, об универсальных законах развития техники и технологии (и материалов), законов, подобных закону Ньютона в физике, Менделеева - в химии, Менделя - в биологии. Конечно, каждое единичное изделие может быть рассмотрено: 1) как особь-щтука, и прослежен, в пределе, материальный путь изделия от рождения (создания, изготовления) до гибели (износа, уничтожения); 2) как изделие-вид, и воссоздано эозникновение его из "ничего" (результат творчества - появление идеи, конструирование), разработка технологии изготовления (know-how), которая требует соответствующей техники и материалов (порождая отходы).

Но даже если иметь историю создания и организации производства каждого из 24 миллионов видов изделий, выпускавшихся в СССР, и одновременно установить судьбу каждого из уже бесконечного (в моем понимании. Проф. Караваев Э.Р., в дискуссии со мной, считал, что это количество, как и число атомов во Вселенной, конечно, потому что может быть записано в степенном виде) множества рождающихся, функционирующих и погибших изделий-особей, это не дало бы ответа на вопрос о глобальной сущности технической реальности, ее целостных проявлениях сегодня и ожидаемом поведении в XXI веке - глобальном прогнозе развития цивилизации. Нет ответа и на вопросы (да они четко и не сформулированы), подобные тем, которые решаются в других науках: что есть Вселенная и ее первооснова? Что есть жизнь? Разум?

Принято, что точное описание явлений природы - наиболее важная задача науки. Рассматривая бытие технической реальности как единый объект существования и познания, подобный Земле - точке в астрономических масштабах и физических моделях, мы не можем с

\355\

(над) таким объектом производить (делать) опыты, подобные опытам физиков (химиков), биологов. Мы можем лишь выдвигать идеи глобальной эволюции технической реальности, модельно структурировать ее для целей познания (изделие-техноценоз-техносфера, или утопически - ноосфера), предлагать законы той или иной степени общности, проверяя их лишь ожиданием, как Фалес, предсказавший полное солнечное затмение 2681 год назад. Ведь неясен даже такой, относительно простой, вопрос: озоновые дыры - следствие технической

Представьте себя не обремененным знаниями о предшествующем. Вы родились сейчас и вошли в мир, не зная его. Он для Вас един во всем многообразии. Тогда Вы сможете понять элеатов, пытавшихся осознать, что есть окружающее и кто они в нем. "Линия Демокрита и Платона в истории культуры" есть поиск для самого себя линии рождения Знания, чтобы способствовать появлению мысли в человеке и защитить его понимание от человека же, но вооруженного идеологической дубиной.

Вы выделяете предметы, движение, отношения. Вас учат конкретному, иерархии понятий, соотнося их с вещами и явлениями. Став специалистом в какой-либо области технического знания или его приложениях (40 тысяч профессий называл классификационный справочник), Вы познали лишь единичное; Ваши знания исчезающе малы по сравнению с общим техническим званием, имеющимся в распоряжении человечества. В результате Вы стали жертвой узкой специализации, которую с сарказмом обрисовал Норберт Винер в "Кибернетике". Противопоставляя линию Платона "вредным последствиям специализации", Любищев соглашается здесь с Б.Расселом (далее цитаты собственно Любищев а, заимствованные из настоящей книги, приводятся в кавычках без ссылок; если же это его, авторская, ссылка, то - аналогично приведенной цитате Б.Рассела; другие цитируемые авторы указываются по нашей библиографии, приведенной как справочная литература в конце книги).

Каков путь к познанию технического целого, к постижению всеобщей связи технических вещей и идей? Отдавая предпочтение системному, целостному, холистическому (Я.Смэтсом: холизм -философия целостности), Любищев с сочувствием цитирует Энгельса: "У греков - именно потому, что они еще не дошли до расчленения, до анализа природы - природа рассматривается в общем, как одно целое. Всеобщая связь явлений природы не доказывается в подробностях: она является для греков результатом непосредственного созерцания. В этом недостаток греческой философии, из-за которого она должна была

\356\

впоследствии уступить место другим воззрениям. Но в этом же заключается и ее превосходство над всеми ее позднейшими метафизическими противниками. Если метафизика права по отношению к грекам в подробностях, то в целом греки правы по отношению к метафизике". Указав на эту форму диалектической философии, Энгельс называет и вторую - классическую немецкую философию от Канта до Гегеля. Мы далее покажем необходимость не только идеальных, но и, одновременно, трансцендентных представлений о технической реальности.

Мы - это закончившие и не закончившие реальные, ремесленные, фабрично-заводские, профессионально-технические училища, школы и курсы по подготовке и переподготовке рабочих, обслуживающего персонала и служащих; техникумы- и другие специальные среднетехнические учебные заведения; институты - вообще вузы, высшие инженерные и технические училища, факультеты повышения квалификации (вузы вдруг и сразу все стали университетами и академиями, во не ввели самостоятельные гуманитарные курсы, которые стали бы равноправными с техническими специальными и имели бы системность, характеризующую каждое техническое направление, как, например "электроэнергетика". Но и обратная задача оказалась трудной. Клейн выступил с предложением приблизить университетское преподавание к интересам техники и создать специальные факультеты технической физики. Но, встретив сопротивление прусского Министерства народного просвещения, он ограничился инженерно-физическим преподаванием в Геттиягенском университете, где были созданы институты, в том числе по гидротехнике, электромеханике). И для всех форм обучения, для всех видов инженерной и управленческой деятельности на наших технических знаменах, начиная с плана ГОЭЛРО, было написано: "Создаваемые машины и заводы строятся на основании жестких физических законов, а общество - на приципах всеобщего планирования и равенства".

\357\

И для всего этого множества трудяг в русском языке не оказалось слова (за исключением пренебрежительно-жаргонного: технарь), точнее, понятия, которое было бы применимо к любому специалисту техветики и которое учитывало бы особенное и общее, присущее рассматриваемой группе-множеству, опять добавим - бесконечному, занятому специфичной духовной и материальной деятельностью. Впрочем, еще в 1913г. такое слово было. Откроем словарь Ф. Павленкова. Общее' название для лиц, получивших специальную подготовку для практической деятельности: инженер, технолог, архитектор, топограф, химик-практик, агроном - техник (предположение: приземление и сужение понятия отразили, может быть, стремление шариковых в первые два десятилетия советской власти "вырасти из себя", проявившееся в эстрадном мастерстве В.Хенкина и рассказах М.Зощенко). Поэтому на Седьмых Кантонских чтениях (19-22 сентября 1995г., Светлогорск) нами предложен, в параллель с гуманитарием, термин технарИй (не следует забывать первоначальное двойное значение слова techne. У Хайдеггера: "Когда-то не только техника носила название "техне". Когда-то словом "техне" называлось и то раскрытие потаенного, которое выводит истину к слиянию явленноети. Когда-то про-из-веденне истины в красоту тоже называлось "техне"). Заметим также, что Павленков называл технолога техником. Подчиненность понятия технология понятию техника для докторской Ю.С.Мелещенко исторически объяснима, но сейчас стремление некоторых философов включить одно в другое, связать их как неотделимые, как и переименование ГКНТ из Комитета по науке и технике в Комитет по науке и технологии, вызывает не только недоумение (налицо, в четности, неудачный англицизм). Интересно, ВАК также, как ГКНТ, поменяет специальность "философия техники" на специальность "философия технологии" или, как для технических наук, признает самостоятельность и научную ценность и технических решений, и технологических решений?

\358\

Инженерное и общее образование в годы советской власти отдавало безусловное предпочтение материалистическому взгляду. Первичность материв была данностью, отраженной не только в яе подлежащих обсуждению формулировках "Материализма и эмпириокритицизма", но и вытекала из тех подходов, которые преподносились нам при объяснении физических законов. Рассматривая причины распада СССР и констатируя, что наша разведка знала практически о всех "антисоветских" планах ЦРУ и высокого руководства США, Глеб Павловский резюмирует: "Люди КГБ не только не знали моральной силы вещей - они, оказывается, еще и не догадывались о ядерной мощи значениШ... Серьезное отношение людей к своим идеям (и, стыдно сказать - идеалам!) приносит невероятный успех".

Такой материалистический подход исключал появление идей, основанных на линии Платона, на трансцендентных представлениях. Отсюда, кстати, недооценка интеллектуальной собственности, "мягкого" обеспечения. Мы проиграли ее в машинной технике и технологии рытья котлованов (здесь машина - механическое устройство, но не компьютер), а в информационных технологиях и интеллектуализации общества (гуманизации и гуманитаризации), включающих программное и техническое обеспечение (отметим здесь ошибку словаря Ожегова: компьютер, хотя и машина - название закрепилось исторически по

\359\

Для технариев представляют интерес две задачи, поставленные Любищевым: 1) сравнить достижения различных областей науки по линии Платона и по линии Демокрита, установив связь этих достижений с философскими взглядами ученых и 2) определить истинное значение идеализма и материализма в возникновении и развитии культуры.

Начнем, однако, не с Платона, а с Коперника, у которого "математические и философские постулаты в сильной степени переплетены". Казалось бы, зачем долго читать о представлениях античности - шарообразную или форму барабана имеет Земля. Но это описание развертывает рождение мысли, рождение культуры, рождение Коперника. "Потомки, знакомящиеся с той или иной теорией, часто удивляются, как не могли предки понять такой простой вещи, и склонны обвинять их в косности, влиянии политических, классовых и иных мотивов. Дело же объясняется тем, что всякая новая крупная теория должна преодолеть огромное количество серьезных возражений и на переходных этапах своего развития принуждена игнорировать многие факты, что и вызывает оппозицию серьезных ученых".

Каждый из технариев "проходил" Коперника. Тем поразительнее, что немногие знают, что все, если так можно выразиться, количественные закономерности, им отстаиваемые, неправильны, или, мягче, ошибочны. Поэтому результаты его измерений были хуже птолемеевых (Любищев приводит некоторые результаты измерений Птолемея, поразительные по точности и не вытекающие из его системы). Так в чем же дело? В идее, современное математическое оформление которой принадлежит Ньютону и Кеплеру. "Огромная заслуга Коперника заключается в том, что он вывел Землю из неподвижного состояния и установил те две формы движения (вокруг оси и по орбите), которые сейчас считаются общепринятыми".

Любищев предугадывает некоторое недоверие читателя к неспециалисту. "Возникает, естественно, вопрос, каким образом человек, не специалист в области астрономии, решается ревизовать мнения многих крупных астрономов. Во-первых, потому, что защищаемое мной мнение, к которому я пришел на основании тщательного ознакомления с предметом, вовсе не ново, а только довольно основательно подзабыто. Во-вторых, потому, что, при современной специализации астрономии, историки астрономии часто

\360\

"Широко распространено мнение, что всякий крупный шаг вперед связан с увеличением числа фактов и с их уточнением. Во многих случаях это действительно так, но в случае Коперника широко распространенное мнение, что он обосновал свою систему на многочисленных наблюдениях, более точных, чем у его предшественников, совершенно ошибочно. В его книге упоминается лишь о 27 выполненных им наблюдениях, и, быть может, около 20 наблюдений им было заимствовано от его предшественников. Он не гнался и за большой точностью наблюдений, использованные им положения звезд содержат ошибки до 4 минут, за что его с полным основанием мог бы упрекнуть знаменитый древний астроном Гиппарх, наблюдавший во много раз точнее за полторы тысячи лет до Коперника".

На убеждения ученика повысить точность своих наблюдений, Коперник отвечал, что "высокая точность пока ему не нужна. На первое время ему достаточно убедиться лишь в приближенном совпадении теории с наблюдениями".„Это - замечательный ответ. Масса точнейших наблюдений понадобилась тогда, когда началось тщательное изучение отдельных особенностей системы Коперника, приведшее к открытию законов Кеплера, Ньютона». Для установления же основных положений солнечной системы обилие фактов и погоня за их точностью могла лишь затруднить задачу и даже сделать ее неразрешимой".

"Копернику уже тогда было ясно, что ясно ныне представителям настоящих, точных, наук и что большей частью не ясно ретивым "фактистам", что прогресс теоретической науки идет с максимальной эффективностью тогда, когда количество и точность фактов соответствует очередной задаче, подлежащей разрешению, и что чрезмерное количество и чрезмерно высокая точность могут быть не пособием, а препятствием".

\361\

О каких физико-математических ошибках идет речь? Их семь:

2) в пределах солнечной системы оно не является точным ее центром, так как находится в одном из фокусов эллипса; 3) планеты вращаются не вокруг Солнца, а вокруг общего центра тяжести, не совпадающего (абсолютно) с центром тяжести Солнца; 4) планеты вращаются не равномерно и не по круговым орбитам; б) Коперник ввел третье, ненужное движение - годовое вращение земной оси на 360 градусов; в) Коперник признавал неподвижной восьмую сферу - сферу неподвижных звезд (поэтому он мыслил создать вечный каталог звезд и отсчитывал долготу от определенной заезды); его вычисления — шаг назад от Птолемея, который дал первый каталог 1022 звезд, относя положения звезд по долготе к равноденствию его эпохи; 7) Коперник не принимал прямолинейное движение как естественное (следуя Аристотелю и не предполагая появления первого закона Ньютона).

И, как бы подводя итоги сравнению и объяснению ошибок систем Птолемея и Коперника, Любищев обобщает: "Я уже не говорю об его общем антропоцентрическом взгляде на Вселенную, так как это уже чисто философский, а не физический или математический постулат. Поэтому в отношении Коперника, как и в отношении решительно всех, самых величайших гениев человечества, можно сказать: велик Коперник, но какое было бы несчастье для человечества, если какая-либо, не по разуму "прогрессивная", власть объявила бы его учение окончательной истиной в последней инстанции, не подлежащей никакой ревизии. Движение науки остановилось бы". Учение Коперника, по Любищеву, не имеет следа материалистического или атеистического мировоззрения.

Неприятие защищаемой С.И.Вавиловым идеологии, но и глубокое уважение А.А.Любищева, ощущается на страницах, где он его цитирует (в связи с рассмотрением одних и тех же вопросов). Интересно сравнить подход Любищева к Копернику со следующим высказыванием С.И.Вавилова: "Физические и астрономические доводы Галилея в пользу подвижности Земли либо не новы, либо ошибочны, либо мало существенны; законы Кеплера ускользнули от его внимания или остались непонятыми им; галилеева теория приливов неверна, его представления о кометах кажутся сейчас архаическими. И вместе с тем в реальной истории науки очевидно огромное значение Галилея в победе гелиоцентрической системы мира, и его роль ни с кем не сравнима" (Вавилов С.И. Галилей в истории оптики. - В сб. Галилео Галилей. -М.-Л., 1943, с.5-7). И если здесь можно заметить общность, то в

\362\

отношении Ньютона налицо различие концепций: "Ньютон постигает искусство рационального опыта, отвечающего на определенные вопросы и, наоборот, выдвигающего новые вопросы. В его руках комбинация опытов становится таким же могучим и гибким средством научного мышления, как логика и математика" (Вавилов С.И. Собр. соч., т.З, с.3-5).

В учении Коперника главным и революционным, способствующим развитию науки, было то, что Земля потеряла свое преимущественное положение, и поэтому все последующие системы с полным правом называют конерниковскими. Приведенным примером мы хотели подчеркнуть главенствующую роль идеи: осененный идеей и верой в нее, Коперник стал оформлять свою систему физико-математически, но сделал это неудачно (напомним значение для Карно или Фурье идеи теплорода - субстанции, перетекающей из одного тела в другое и образующей химическое соединение с' атомами вещества. Идея может быть ошибочной, но многократно и безрезультатно реализовываться, как вечный двигатель. Идея Стивена Джобса о микроЭВМ дала возможность, вместе со Стефаном Возняком, построить в 1977г. в гараже первый персональный компьютер).

\363\

Хайдеггер пишет: "Мы, поздно рожденные, уже не в состоянии выяснять, что это значит, когда Платон решается употребить для обозначения существа всего существующего слово "эйдос". Ведь eidos, в повседневном языке означает вид, предлагаемый нашему чувственному зрению видимой вещью. Платон вверяет этому слову совершенно необходимую задачу быть названием того, что чувственным взорам как раз никогда и нигде не воспринимается. Но и этой необычности еще мало. Ибо idea именует не только нечувственный вид чувственно . видимых вещей. Видом, "идеей", именуется и оказывается также то, что образует существо слышимого, видимого, осязаемого, вообще тем или иным образом воспринимаемого". Александр Мень замечает, что "для нас слово "идея" носит немного иной оттенок. Эйдосы — это прототипы всего того, что в мире существует— Если для индийской мысли открытие мира духовного означало перечеркивание мира телесного, то для Платона, философия которого стала вершиной, квинтэссенцией греческого мышления, проблема соотношения видимого и невидимого была решена по-своему. Два мира имеют каждый свои законы и связаны между собой. Духовный мир и сам мир эйдосов проецируется в наш мир**.

Идеи, управляющие Вселенной, первичны. Это - вечные образцы, парадигмы. Сама материя ничего не может породить. Идея вещи есть указание на совокупность существующих свойств вещи, на их состав и построение, на их устроение и на их назначение, и вообще, на их смысл. Идея вещи: 1) есть ее смысл; 2) такая цельность всех отдельных частей и проявлений вещи, которая уже не делится на отдельные части данной вещи и представляет собой в сравнении с ними уже новое качества; 3)

\364\

есть та общность составляющих ее особенностей и единичностей, которая является законом для возникновения и получения этих единичных проявлений вещи; 4) невещественна; 5) обладает своим собственным и вполне самостоятельным существованием, она тоже есть особого рода идеальная вещь, или субстанция, которая в своем полном совершенном виде существует только на небе или выше неба.

По Платону, время "порождено вместе с Небом, так что, порожденные вместе, они и должны разложиться вместе, если такое разложение когда-либо будет иметь место". Любищев сравнивает это место с известным ответом Эйнштейна о сущности его теории: "Прежде считали, что если все материальные тела исчезнут из Вселенной, время и пространство сохранятся. Согласно же теории относительности, время я пространство исчезнут вместе с телами".

К предшественникам Платона Любищев относит Пифагора: "Идеалисты во главе с Пифагором и Платоном восприняли дерзкую мысль: человеческим разумом постичь математические законы мироздания, идеи бога". Для Пифагора число — основное начало: "число есть сущность всех вещей, и организация Вселенной в ее определениях представляет собою вообще гармоническую систему чисел и их отношений". Именно благодаря пифагориэму, слово "теория" постепенно приобрело теперешнее значение, но "для всех тех, кто был вдохновлен Пифагором, оно сохранило в себе элемент интеллектуального созерцания". Речь идет об экстатическом откровении - "страстном и сочувственном созерцании". Напомним, что matherna - знание, учение, наука (Н.А.Бердяев: "Объектнрованный мир подлежит рациональному

\365\

"В пифагорейском учении сочетаются две тенденции идей -математическая и мистическая... Можно ли отделить в пифагоризме их математическую и их мистическую устремленность? Посмотрим, в чем состояла основная философская установка Пифагора, его "мистика чисел". Совершенно несомненно одно: "Число есть сущность всех вещей", но кроме того ему приписывается введение в философию двух понятий: "философ и космос". Первое "как бы означало скромность притязаний на мудрость, в противоположность другому понятию "софист", или мудрец. Мудрец считается нашедшим истину, любитель мудрости ее ищет". Хотя космос вовсе не синоним Вселенной, но "называя Вселенную "Космосом", Пифагор тем самым выдвигал постулат первичности, объективности красоты, гармонии и порядка. Вселенная не хаос, из которого путем борьбы часто возникает нечто упорядоченное. Напротив, порядок и есть нечто первичное. Точно так же красота не есть нечто субъективное, а она есть вполне объективный атрибут природы, а, следовательно, она подчиняется закономерностям, могущим быть открытыми человеком".

"Уверенность в возможности или невозможности математизации явлений природы теснейшим образом связана с теми требованиями, которые различные ученые предъявляют к научной теории. Одни ученые стремятся найти количественные соотношения в явлениях природы, дающие возможность прогноза и управления явлениями, придавая второстепенное значение "объяснению" с точки зрения обычного здравого смысла. Другие, напротив, заинтересованы прежде всего тем, чтобы свести различия к "качествам", не особенно интересуются количественной стороной предмета и охотно удовлетворяются часто призрачными "объяснениями". К первой категории относится Платон, ко второй Аристотель". Это и определяет, с точки зрения методологии науки, основное отличие двух школ: "Если вы придаете математике лишь вспомогательную роль в понимании природы, то вы -последователь Аристотеля, если же ей придается фундаментальное значение в естествознании, то вы - платоник или пифагореец".

"От академии Платона берут начало два крупнейших направления в философии и науке: собственно платоническое и перипатетическое" {от pcripatetikos — совершаемый во время прогулки - последователи Аристотеля), характеризуемые противоположностями: "1) романтическое воображение, талантливая интуиция и "трезвое" отношение к действительности; 2) теория вневременных и внепространетвенных идей

\366\

и отрицание таких идей; 3) стремление к математизации наук и избегание математики; 4) господство в построении объяснений формальной и финальной (конечной) прнчинноети; 5) юношеское устремление в будущее и старческий консерватизм".

Такой же позиции придерживался и Евклид, позицию которого "понимают все настоящие ученые: они стремятся привлечь таких учеников, которых влечет к науке тяга к чистому знанию, сопряженная с готовностью перенести лишения и страдания. Студентов же, которые на первом курсе спрашивают: а сколько мы будем получать жалованья?, справедливо оценивают невысоко. И вовсе не нужно быть идеалистом, чтобы так думать. Марксист Бернял с сочувствием цитирует слова Дж.Дж.Томсона: "Исследования в прикладной науке приводят к реформам, исследования в чистой науке приводят к революциям".

"Пифагор был полон энтузиазма к чистому знанию и не спрашивал, чему это может послужить на практике. Такая постановка вопроса, которой осталась верна только греческая наука, повела к удивительным последствиям: в течение нескольких столетий греки неизмеримо опередили своих учителей-египтян, занимавшихся геометрией в продолжение тысячелетий. Впоследствии греческие ученые применили свои теоретические достижения к практическим нуждам и сразу достигли замечательных результатов; достаточно упомянуть об их успехах в геодезии и астрономии, а также об открытиях Архимеда."

Любищев затем обобщает, "И здесь мы опять видим несоответствие фактической истории науки с тем положением, которое защищают материалисты: наука родилась под влиянием потребностей и развивается по мере возникновения все новых потребностей. Мы же видим скорее отрицательную связь между развитием техники и развитием теоретической науки. По грандиозности сооружений древняя Эллада значительно уступала и Египту, и Римской Империи. Это в

\367\

значительной мере, конечно, было связано с тем, что Древняя Греция не дала ни одного крупного государства с деспотическим централизованным управлением, которое могло бы сосредоточить средства на выполнении длительных сооружений, требовавших огромной затраты физического, в то время — рабского, труда. Даже такие сравнительно скромные сооружения, как ряд зданий во время , правления Перикла а Афинах, шли в значительной степени за счет

В атомизме Демокрита советская официальная философия видела первую систему классической греческой философии (Диоген Лаэрций практически не различал учений Левкипна и Демокрита, Любищев также рассматривает их вместе, говоря и о двух других ъ канонизированных материалистах: Эпикуре и, особенно, Лукреции),

главное в которой: все, что существует - это неделимые частицы-атомы и пустота. Любое тело можно и разделить, и составить из конечного числа частиц весьма малых, но имеющих конечный размер. Любищев не отрицает полезности этой идеи для физики, яо показывает ее несовместимость с основными посылками античной математики: идеально воображаемой точкой, линией, фигурой. Неделимость и конечность размера атома теоретически не дает пополам разделить отрезок прямой (при нечетном числе атомов). Атомисты не признавали и иррациональные числа, потому что любые два отрезка, состоящие из конечного числа атомов - соизмеримы. В атомную гипотезу, естественно, не укладываются представления, что между двумя сколь угодно близкими рационально определенными точками помещается сколь угодно много еще более близких точек. С ними несоизмеримо, то есть не попадает друг на друга, бесконечное множество иррационально определяемых точек (а есть бесконечное множество трансцендентных [» чисел). Именно материальность представлений Демокрита в математике

и оказалась тупиковой линией.

Через александрийскую школу, заложившую основу неоплатонизма, и средние века Любищев прослеживает в XX аек линию Платона в математике и доказывает, что установленная Пифагором и Платоном

\368\

"Величие александрийской эпохи и заключалось именно в том, что она последовательно проводила платоновские руководящие идеи: чистую, теоретическую науку, не обязательно связанную с практикой, признание Космоса как целого и математизацию науки". Плотин, развивая взгляды Аммония Саккаса (оба - неоплатоники), представлял структуру бытия, иерархически включающую три субстанции: Единое -первосущее (to proton), стоящее выше всякого существования и мышления; Ум - истинно сущее, платоновский мир идей; и Душа (любое, окружающее нас, имеет душу). Плотин первый выдвинул принцип тождества бытия и мышления, столь энергично осужденный В.И.Лениным. Местоположение школы, казалось, требовало большего внимания к древним культурам. Однако, "Александрийская школа уже так далеко ушла от египетской науки, что большинство ученых, вероятно (как это свойственно большинству ученых во все времена), интересовалось только наукой своих ближайших предшественников". И им оказался не Демокрит, а Платон и его школа.

Любищев резюмировал результаты линий в математике. Приведем часть выставленных им тезисов и на их основе уточним вопрос в названии статьи:

линия Пифагора-Платона и есть генеральная линия развития математики не только в античные времена, но и за всю историю науки вплоть до настоящего времени;

эллинская математика совершенно оригинальна по следующим признакам: а) свободное теоретическое творчество, б) синтетический характер, в) отсутствие догматизма, г) рационализм (сравним, Ленин: "_.от эмпирики подниматься к общему". Маркс: "В практике должен доказать человек истинность");

иридание высокого значения теории не означало пренебрежения опытом, а лишь придание опыту вспомогательного значения;

синтетический характер связан с холистическим (от целого) пониманием античной математики в отличие от меристического (от частей);

отсутствие догматизма имело следствием длинное развитие эллинской математики, сочетавшей исключительное почтение к родоначальнику чистой математики Пифагору с полным отсутствием

\369\

культа личности, мешающего развитию науки; Платон, несмотря на неясность его личных математических достижений, может с полным правом считаться центром эллинской математики, вершиной ее является, конечно, Архимед;

религиозный дух пифагорейско-платоновской линии не мешал, а благоприятствовал развитию математики, так как благоприятствовал холистическому мировоззрению, побуждая искать гармоничность и закономерность мира, внушал веру в силу разума, способного постичь тайны мироздания. Понятие "мистический", что заставляло многих материалистически настроенных ученых отвергать или опасаться таких понятий как отрицательные, иррациональные, мнимые числа, нисколько не пугало идеалистов.

Три проблемы, восходящие к античности, представляют практический интерес для технариев: бесконечность, вероятность (необходимость и случайность), холистический (системный) подход. Проблемы можно совместить, если соотнести их научным картинам мира: первая - классическая (механическая) Ньютон а-Маке вел л а; вторая связывается с именами Эйнштейна и Винера; для третьей, по В.С.Степину, "фундаментальной основой и стратегией развития общенаучной картины мира выступают принципы глобального эволюционизма и принцип системности".

Абсолютное большинство технариев знает (так учили и учат) и руководствуется на производстве, можно сказать, живет (а это, в основном, так и есть, и правильно) в мире Ньютона-Максвелла, в мире объективной причинной обусловленности всех явлений. Жесткая каузальность технических наук (напомним, что идеи детерминизма получили свое наиболее яркое выражение в античном атомизме) согласовывалась с утверждением, что "отстаивая принцип детерминизма, марксистская философия борется за науку, против мракобесия" (Кр. философ, ел., 1955).

Для технариев детерминизм связан с именем Лапласа, о котором говорится в курсе философии и упоминается в термодинамике (статистической физике). Обычно приводят цитату 1795 года: "Мы

\370\

Говоря о категории причинности, В.Г.Иванов отмечает, что эта категория возникает "на основе развитых представлений о причинно-следственных связях мира, сложившихся в ходе непосредственной трудовой и общественной практики" (впервые она упоминается у Демокрита, во времена которого, по Лурье, "причина" и "начало" выражались одним словом), и утверждает, что поиски авторитетов в эпоху Возрождения (помимо Аристотеля) приводят "к знакомству с математическим идеализмом Платона и пифагорейцев и атомизмом Демокрита, ставшим подлинной философской основой новой количественной науки".

Написанное Любищевым оспаривает такую оценку. Действительно, не привело ли к задержке признания работ Анри Беккереля и Пьера и Мари Кюри, особенно после "опровержения" алхимии и оформления химии Лавуазье, всеобщее убеждение, что атомы - неделимые частицы и неизменны? Идея элементарности - атомарности Демокрита столкнулась с теорией относительности и квантовой механикой. Наиболее эффективный метод исследования - разложение на "элементарные частицы" (составные части) сложной системы, поведение которых доступно более простому анализу, оставалось неизменным и приносило успех. Этот меристический взгляд оказался узким: зачастую необходима целостность, комплексность. Ограничимся далее примером, отражающим существо одной острой технической дискуссии (узкоспециальной), но понятной и гуманитариям.

Некоторые воспринимают мир вероятности о-статистически, в разной степени осознанно полагая, что, например, при измерении действуют

\371\

аксиома случайности (при очень большом числе измерений случайные погрешности, равные по величине, но различные по знаку, встречаются одинаково часто; число отрицательных погрешностей равно числу положительных) и аксиома распределения (малые погрешности встречаются чаще, чем большие; очень большие погрешности не встречаются), которые приводят к нормальному закону распределения (Гаусса), где есть некоторое среднее - математическое ожидание и вероятностно небольшая ошибка - конечная дисперсия.

Распределение, математически моделирующее закономерность, имеет Параметры, объективно меняющиеся в узких пределах, переводя в целом систему в устойчивое или (не бифуркационно) в неустойчивое состояние. Н-распределение, упрощенно говоря, не имеет среднего, а ошибка при определении численных значений одного элемента-особи (или группы видов - касты) может быть большой; не совсем правильно, но можно сказать (с большой вероятностью) - бесконечно большой.

\372\

Таким образом, обязательна, что, собственно, и озадачивает технариев и "идеологов", разница в 10, 100 и много больше раз для исследуемого, измеряемого, прогнозируемого показателя (как правило, основного параметра для выделенной системы-ценоза: вес, мощность, удельные расходы, стоимость и др.).

Для рассматриваемой проблемы объективизации технической реальности, идея (закон, математическое построение) должна объяснять совпадающие результаты деятельности одного человека и многих тысяч: одинаковая структура реализована, например, в "Евгении Онегине" (повторяемость слов и богатство словаря) и на Магнитке -Магнитогорском металлургическом комбинате (встречаемость единиц оборудования и разнообразие типоразмеров), где с конца 20-х годов до развала СССР только электродвигателей было установлено свыше 100 тыс. шт. (сам комбинат как система-ценоз состоит (образован) из 100 миллиардов изделий, где-либо и когда-либо попавших в спецификацию. Столько же - 10¹¹ звезд в нашей Галактике).

Но, сформулировав идею, ею же следует и объяснить распределение масс во Вселенной или различных частиц в Солнечной системе, и разнообразие живого в океане или многообразие цветущего и двигающегося на не вытоптанной человеком опушке леса. При формулировке полезно вспомнить Мопертюи: "Природа, производя свои действия, всегда пользуется наиболее простыми средствами".

\373\

К технариям или гуманитариям адресован наш вопрос? Философия техники сейчас активно развивается на Западе. Для виднейшего ее представителя Карла Митчема (Что такое философия техники, М., 1995), проследившего "развитие двух фундаментальных направлений философии техники: инженерного в гуманитарного", очевиден примат гуманитарного направления. Для него усилия технариев (по книжному - инженеров и техников) выработать некую философию своей сферы деятельности представляют философию техники, взятую "в субъективном аспекте ее возникновения", в отличие от объективного, представляющего "совокупность усилий ученых-гуманистов (так в переводе Горохова; на наш взгляд, правильнее - гуманитариев) осмыслить технику серьезно, как предмет дисциплинарных рефлексий". Едва ли с этим можно согласиться, если взять биографии ряда философов, оставшихся в истории и крупными естествоиспытателями.