Магомет кучинаев

Эти джигиты первыми вступают в схватку с врагом, и я, как хан Абай-тайфы, даю тебе на сей раз тысячу джигитов из Абай-эля. Поведет их наш сын. И вы, – обратился он к тайфным ханам, – пошлите ту группу своих джигитов, которую хотите.

– Я тоже даю тебе, Кара-Батыр, джигитов Тулфар-эля, – сказал хан Тулфар-тайфы Ас-Каплан-хан. – И пусть поведет их наш сын.

– Я даю Кара-Батыру тоже джигитов Айдабол-эля, раз вы так поступаете, – сказал Алтынбай-хан, улыбнувшись. – Их поведет наш сын, Кара-Батыр.

Младшие сыновья ханов, достигшие совершеннолетия и присоединившиеся к войску, с завистью смотрели на своих старших братьев, которые первыми поведут воинов-джигитов на схватку с врагом.

– Отец, можно я тоже пойду с Огурлу? – попросился Кюн-Бала у Темир-Зан-хана.

Темир-Зан-хан не знал что и сказать – он не хотел обоих своих только что подросших сыновей в один и тот же день отправить на битву с врагом. Если б Кюн-Бала стал отпрашиваться у него, когда никого рядом нет, то он, конечно же, не только решительно отказал бы, но даже, наверное, и отругал бы – старшие, мол, сами знают, что им делать, кого куда посылать, и не надо к ним приставать со своими просьбами в неподходящее время! Но здесь стояли и ханы, и бийи, и молодые джигиты – младшие сыновья ханов, и Темир-Зан-хан не нашелся что сказать – отпускать не хочет, не хочет посылать навстречу эмегену сразу обоих сыновей, но и отказать не может: скажут, что Великий хан оберегает своего сына, не пускает его на битву с врагом, а чужих сыновей посылает!

– Ладно, иди! – сказал Темир-Зан-хан, не найдя приличного повода для отказа. Но потом, видимо, нашел хоть и слабый, но хоть какой-то повод, – добавил: – Если Кара-Батыр не возражает.

Кюн-Бала свой просящий взгляд повернул к Кара-Батыру. Кара-Батыр не успел что-либо сказать, в разговор вмешался Алан-Зигит.

– Прости, Великий хан, я хотел спросить, – сказал он.

– Что? – повернулся Темир-Зан-хан в сторону Алан-Зигита.

– Я по-прежнему предводитель ханских джигитов, или же ты поставил на это место другого человека, а я ничего не знаю?

– Что ты хочешь этим сказать?

– Ты не ответил на мой вопрос, Великий хан! – даже несколько неприлично уперся Алан-Зигит.

– Никого на твое место я не ставил – ты предводитель ханских джигитов. Ну и что?

– Хорошо. Но если я предводитель ханских джигитов, то почему же право решать их судьбу ты передаешь другому человеку, Великий хан? Кюн-Бала – один из моих джигитов, а Кара-Батыру какое дело до него? Возражает он или не возражает – это не имеет никакого значения: я ни одного из своих джигитов никуда не отпускаю! Если ханские джигиты находятся в моих руках – так пусть и находятся!

Темир-Зан-хан в душе тысячу раз был благодарен Алан-Зигиту, но виду, конечно, не подал. Он повернулся к Кюн-Бале и, как бы в растерянности разводя руками, сказал:

– Если твой командир разрешает, – я не возражаю!

Кюн-Бала повернулся к Алан-Зигиту, видимо, хотел попросить, что-то сказать, но тот сразу же заявил как отрезал:

– И не проси! Я тебя никуда не отпускаю!

Прошло не так уж много времени, и Кара-Батыр, взяв с собой три тысячи джигитов, уже вышел в путь. Кара-Батыр и его нёгеры доехали до первого дозорного коша к вечеру. Здесь свежих новостей от передних кошев еще не было, а потому, не задерживаясь, поехали дальше. До второго дозорного коша доехали уже ближе к полуночи. Караульные этого дозорного коша рассказали новости – джигиты первого дозорного коша, которые постоянно находятся «под носом» у врага, сообщили, что завтра к вечеру враг уже будет там, где сегодня находятся они.
– А до их коша еще далеко? – спросил Кара-Батыр.

– Полдня пути отсюда, – не больше, – ответил старший на коше Озган из рода Уллубашевых, он сам и его джигиты были «тулфарами».

Кара-Батыр решил остановиться здесь, и первую группу послать на дело завтра.

– Кто первым желает совершить набег? – обратился он к командирам групп.

«Я!», «Я!», «Я!», – заявили все они в один голос. Пришлось бросать жребий. Он выпал на Джанибека из рода Айдаболовых...

Рано утром Джанибек и тысячник Айдабол-эля Зан-Бермез-батыр со своими нёгерами пустились в путь. И вправду, до передового дозорного коша они добрались еще и до полудня. Джигиты этого коша уже собирались отходить, и сами они, оказывается, были из Айдабол-тайфы. А старшим у них был Бийнегер из рода Зангоразовых – сухощавый, голубоглазый и, кажется, довольно живой джигит.

– Ты, наверное, уже хорошо знаешь эти места, Бийнегер, – как думаешь, где они остановятся на ночь? – спросил Занибек, когда познакомились поближе.

– К вечеру они должны добраться сюда, а если будут здесь, то куда же им деваться – заночуют здесь, – ответил Бинегер. – Сам посмотри – место очень хорошее: и вода есть, и лес рядом, а потому, сколько бы мы не старались, а спалить всю траву так и не удалось, – трава не высохла, так что лошади ночью могут попастись.

Занибек неторопливо оглядел окрестность, а потом обратился к Бийнегеру, и его джигитам:

– Хорошо. Спасибо, джигиты, – и за то, что хорошо справились и со своим делом, и за то, что и нам кое о чем полезном рассказали. Вы теперь можете уезжать, а здесь теперь остаемся мы.

Джигиты, переглядываясь, молчали.

– Кажется, вы чем-то недовольны – чем? – спросил Занибек.

– Вы, наверное, неспроста сюда пришли, – сказал Бийнегер. – Я чувствую, что вы затеваете что-то такое – интересное. Разреши – мы тоже останемся с тобой.

– Не обижайтесь, джигиты, но я не властен над вами. Так что – уходите! – ответил Занибек.

Джигиты, не очень-то довольные таким исходом дела, стали собирать свои пожитки.

– Вы так неохотно и долго собираетесь в дорогу – что теперь-то случилось? – спросил Занибек, подходя к Бийнегеру и его джигитам. Джигиты стояли, не зная что и сказать в ответ. – Хоть вы и с Айдабол-тайфы, но повелевать вами я не имею права. Потому что у вас есть свое дело, порученное старшими. Так что, я не могу вам говорить делайте это, не делайте то. Понимаете? – Глаза Бийнегера озорно засверкали. – Я, конечно, могу вам предложить одно дело, если вы сами согласны.

– Что это за дело? – поспешно спросил Бийнегер.

– Потайные места здесь вы знаете лучше нас. Если враг на ночлег остановится здесь, то моим джигитам надо будет невдалеке отсюда притаиться в каком-нибудь укромном местечке.

– Я так и знал, что вы что-то затеваете! Очень хорошо – поможем! Только с условием – потом вы нас не прогоняете, идет?

– Я же уже сказал – повелевать вами я не имею права. Вы сейчас – вольные джигиты. Хотите – отходите, а если желаете – можете и задержаться. Только я должен предупредить – мы собираемся малость и мечами помахать, и туда-сюда поскакать. А когда скачешь, да еще и мечом помахиваешь, знаешь, бывает, что и конь споткнется, или еще что-то – и бывает больно.

– Ну, кому будет больно – это мы еще посмотрим! – ответил пылко Бийнегер...

Занибек и Зан-Бермез-батыр собрали сотников – командиров джигитов отдельных родов, и посоветовались как лучше организовать набег.

– Давай, Занибек, сделаем так, – предложил Зан-Бермез-батыр. – Если пойдем все вместе, то мы наверняка будем путаться друг у друга под ногами и мешать друг другу. Давай лучше разделим джигитов поровну и ударим, ты – с одной стороны, я – с другой. Тогда они еще больше перепугаются. Что скажешь?

Спорить долго не пришлось – все согласились с Зан-Бермез-батыром.

– Хорошо – пусть так и будет! – согласился Занибек.

Обращаясь к сотникам, Зан-Бермез-батыр сказал:

– Вы сами, наверное, уже знаете с какой целью мы сюда прибыли, но я напомню вам еще раз. Повеление Великого хана – Темир-Зан-хана таково: не стремится к тому, чтобы убить как можно больше врагов, а к тому, чтобы набег был внезапным и молниеносным, с меньшими для нас потерями; главная цель – посеять страх среди врагов и не давать им покоя. И чтобы как можно меньше потерь – с нашей стороны. Поняли?

– Короче, нам просто надо влепить пощечину врагу, чтобы он не спал спокойно, – и все! Так ведь? – спросил Зашарык, сотник джигитов из рода Темирзан, у которого и язык, и меч были быстры и остры.

– Совершенно верно. Великий хан так и сказал – будем так делать каждый день, пока враг не сойдет с ума от отчаянья. Значит – будем так и делать!

Так что, я со своими негерами – с одной стороны, Джаныбек со своими негерами – с другой стороны совершаем внезапные, молниеносные набеги и проскакиваем сквозь стан противника, он оттуда – сюда, я – отсюда туда. Постарайтесь объяснить всем своим джигитам, чтоб они непременно поняли – это не схватка, не битва, а просто хулиганский набег, чтобы наши друзья не заснули от скуки и не обижались на нас, что мы оставили их без всякого внимания.

Поэтому пусть особо не стараются – если достают мечом, пусть рубят, а гоняться за кем-либо не надо. Еще раз говорю – наше дело проскочить сквозь стан врага, быстро и без потерь, если получится. А что мы сможем сделать – это уж как получится...

– Короче говоря – нам разрешается малость покуражиться! Так? – это опять Зашарык.

– Верно! Именно так! – сказал Зан-Бермез. – Разбудим наших незваных гостей и, пока кони разгорячены, прямиком возвращаемся сюда. На этом наше дело заканчивается, и мы возвращаемся к Кара-Батыру.

Кто хочет спросить, кому что неясно?

– Все ясно!

– Нет вопросов!

– Тогда – все! Отходим отсюда!

Джаныбек и Зан-Бермез со своими джигитами оставили кош и стали отходить, присматриваясь к местности. Примерно в одном броске от коша достигли заросший лесом и кустарником овраг, и Бийнегер предложил остановиться здесь.

– Вот отсюда мы поведем обе ваши группы так, чтобы одновременно выйти к тому месту, где был наш кош – ведь там, мы надеемся, и должны остановиться наши друзья на ночлег.

– А они нас не подведут? Сумеют до вечера добраться до вашего коша? – спросил Зан-Бермез.

– Не бойся – доедут. Они довольно-таки быстро продвигаются, – успокоил его Бийнегер.

Джигитам дали время на отдых. К кошу послали троих джигитов с наказом – немедленно дать знать, как только появится противник.

Дозорные джигиты вернулись после захода солнца, когда уже стали даже беспокоиться – неужели «друзья» к вечеру так и не доберутся до коша. Если не доберутся, это несколько осложнит дело, так как надо будет еще отыскать врага, прежде чем совершать на него набег.

– Они так спокойно расположились и стали готовить ужин, как будто находятся не на чужой земле, куда пришли с огнем и мечом, а словно прикочевали по весне на свои родные летние пастбища, – рассказывали джигиты, даже больше удивляясь, нежели возмущаясь столь наглым поведением пришельцев.

Около полуночи Джаныбек и Зан-Бермез велели своим джигитам садиться на коней.

Обычай таков: тот, кто ведет джигитов в бой, должен сказать им напутственное слово, такое, чтобы оно дало легкость – рукам, уверенность – сердцу.

– Джигиты – сыны асского народа с тигриными сердцами! – обратился Джаныбек к воинам. – Я знаю – вы все давно мечтаете о том дне, когда это вам удастся по-настоящему показать этим негодяям остроту ваших мечей. Не бойтесь – придет и такой день! Сегодня вы сможете в какой-то мере сделать это, хотя и не собираемся ввязываться в серьезную битву. Вы знаете – наша цель такова: налететь словно стая волков на отару, на ходу натворить что сможем, – и дальше! Никто нигде ни на миг не останавливается! То, что не доделает идущий впереди, доделает идущий следом. Да пусть мой кровный враг в эту ночь окажется у вас на пути – будьте уверены, это будет хорошая затрещина! Одни проскакивают с той стороны – в эту сторону, другие – с этой стороны – в ту. И не останавливаясь, скачем сюда и здесь соединяемся. Потом вместе будем отходить.

– Трогаемся! Да поможет нам Великий Танг-Эри!

Обе группы воинов во главе с Джаныбеком и Зан-Бермезом тронулись в путь. Немного проехали вместе, а потом группа Джаныбека поехала направо, а группа Зан-Бермеза – налево. Воины, прощаясь друг с другом, говорили: «Да поможет Танг-Эри! Встретимся в здравии!» – и исчезали в ночной темноте. Стан персиян впереди показался как-то неожиданно. Джаныбек со своими джигитами стояли на пригорке, и лагерь врага был виден как на ладони, так как там было много огня.

– А Зан-Бермез со своими джигитами успел к лагерю так же близко подойти, как и мы, интересно? – обратился Джаныбек к Бийнегеру.

– Дороги наши были одинаковы – должны подойти. Давай будем потихоньку спускаться, там посмотрим. Кто знает, если учуят нас – начнем и все, не станем ждать. Подоспеет и Зан-Бермез со своими джигитами.

– Хорошо, – согласился Джаныбек. Потом, обращаясь назад, к джигитам сказал: – Не шуметь – идем потихоньку!

До лагеря еще, кажется, было далековато, когда в той стороне, где должен был появиться Зан-Бермез, послышался какой-то шум. Джаныбек подумал, что это они малость запоздали, а потому, обернувшись назад, крикнул:

– Еуа, джигиты! Будьте молодцами! Да поможет нам Танг-Эри!

Джаныбек ослабил поводья, слегка ударил коня пятками по бокам – конь стремительно понесся вперед. Джигиты бросились за ним. Так, в сплошном глухом грохоте, мчались все они на огни, кажется, целую вечность. Но вот, наконец, приблизились и огни костров, и стало видно, как забегали там люди. Вот, наверное, там сейчас страшный крик и шум, но асские джигиты кроме глухого топота копыт своих коней ничего не слышат.

Ну вот, кажется, острие живого копья, состоящего из сотен джигитов на горячих конях, начинает входить в распростертое на земле тело врага: послышались звон мечей, крики раненых и затоптанных, ржанье коней, возмущенных резкими движениями седоков.

«Вот, наверное, удивляются, что мы за ними не гоняемся!» – подумал Джаныбек, когда он сам не стал преследовать отскочившего от него в сторону персиянина, а промчался, не придерживая коня, дальше. Удивительно, но это – бешеная скачка сквозь огни перепуганных насмерть людей, у редких из которых в руках находился меч, продолжалась совсем недолго! И когда Джаныбек выскочил из этого ада, понял, что Зан-Бермез и его джигиты только что стали врываться из ночной темноты в лагерь противника.

Среди уже оказавшихся на этой стороне был и Зашарык, ему и крикнул Джаныбек:

– Ты давай, уводи выходящих джигитов, а я немного здесь подожду – посмотрю как все закончится!

– Хо! – коротко ответил Зашарык и, крикнув джигитам: – За мной! – нырнул в ночную темень.

Выходящие джигиты беспрерывной цепочкой тянулись вслед за ним.

– Давай, давай! Не останавливайтесь! – кричит Джаныбек джигитам, когда иные их них, увидев и узнав его, начинают придерживать коней.

А джигиты Зан-Бермеза, вероятно, все еще продолжают выскакивать из ночи: чуть далее слышные такие же, как и здесь, крики и проклятия раненых, железный звон мечей. И – заглушая все это конский топот и ржанье.

Джаныбек остановил возле себя еще четырех джигитов.

– Побудьте здесь, кто знает, а вдруг кто-то из наших будет ранен и надо будет ему помочь, – сказал он.

И у каждого, кто вырывается оттуда, спрашивает – кричит:

– Там есть еще кто-нибудь!

– Есть! – отвечают джигиты и, узнав голос командира, начинают придерживать коней, но Джаныбек не дает им останавливаться.

– Не останавливайтесь! Уходите! Уходите! – кричит он, и джигиты тонкой, но беспрерывной цепочкой продолжают вливаться в ночь.

Ну вот, кажется, за этими, которые уже выходят оттуда, уже, вроде бы, не слышно особого шума.

– Там остался еще кто-нибудь? – спросил у них Джаныбек, как только они приблизились.

– Нет, там уже никого не должно быть! Мы зашли последними, и вот, прямиком прорывались и вышли! Ну вы и натворили, подлецы!

– Не теряя из виду идущих впереди, постарайтесь растянуться, чтобы мы могли малость подождать – а вдруг кто-нибудь запоздает. Идите! – велел Джаныбек.

Один из джигитов поскакал, ориентируясь на стук копыт коня, идущего впереди. Подождав немного, за ним поскакал другой джигит. Джаныбек подождал, пока рядом с ним не осталось всего двое джигитов. Да, видно, там уже никого не было.

– Поехали! Навряд ли там кто-нибудь остался, – сказал Джаныбек, и все трое поскакали за уехавшими чуть раньше джигитами.

Рассвет еле начинал брезжить, когда Джаныбек и Зан-Бермез со своими джигитами вновь собрались у лесистого оврага. Джанибек велел воинам построиться как положено по обычаю – чтобы каждая сотня состояла только из джигитов одного рода. Построились, огляделись с целью установить – все ли вернулись с набега. И тут джигиты взгрустнули: из группы Джаныбека не было троих джигитов, из группы Зан-Бермеза – семерых. Раненых было шестеро, но раны были нетяжелые – в основном на руках и ногах...

Джаныбек и Зан-Бермез со своими джигитами добрались до стоянки Кара-Батыра к полудню. Тотчас же джигиты Абай-тайфы и Тулфар-тайфы, окружив своих негеров, вернувшихся с вылазки, стали горячо расспрашивать. А Кара-Батыр позвал к себе в шатер Джаныбека с Зан-Бермезом, Огурлу и всех сотников, решили выслушать рассказы Джаныбека с Зан-Бермезом и поределить, что и как делать дальше.

– А если хотите знать, где мы все же ошиблись, на что следует обратить впредь внимание, – продолжил Джаныбек после простого подробного рассказа о набеге, – это то, что мы разделились на две группы. Конечно, если б нам удалось точно в одно и то же время двумя группами напасть на лагерь противника – это было бы здорово! Но узнать, подошли ли наши джигиты вместе с нами к вражескому стану с другой стороны – почти невозможно. Поэтому одна из групп неизбежно нападет на лагерь врага на какое-то время раньше другой. Тогда группа, подошедшая к лагерю чуть позже, уже будет нападать не на безмятежных или сонных врагов, а на встревоженных и частично уже успевших взять в руки оружие. И тогда неизбежны потери и с нашей стороны. Прошлой ночью мы подошли к лагерю врага чуть пораньше, чем группа Зан-Бермеза. Из наших не вернулись три джигита, а из негеров Зан-Бермеза – уже семеро. Так что, те, которые пойдут на набег сегодня, пусть лучше не разделяются. А если все же вздумаете разделиться, тогда уж лучше нападать не одновременно.

– Теперь враги будут настороже. Поэтому, лучше не пытаться, как это делали мы, проскочить насквозь через весь лагерь, достаточно будет проскакать, задев какую-нибудь охрану стоянки, – добавил Зан-Бермез. – Какая разница – лишь бы покоя им не давать. Так ведь говорил Темир-Зан-хан?

– Они, наверное, будут ухо держать особо востро около полуночи, когда вы и совершали свой набег, – сказал Огурлу. – А если мы нападем на них пораньше, когда они готовятся к ужину, скажем, или когда только остановились на ночлег и стали разбивать лагерь? По-моему, они в это время как раз и не будут ожидать нападения, – Огурлу вопросительно посмотрел на Кара-Батыра и на остальных своих нёгеров.

– Молод вроде бы, а уже такой хитроумный! – удивился Зан-Бермез-батыр.

– Если заметят, что вас мало – клянусь, погонятся за вами, тогда что? – сказал Джаныбек.

– Их лошади, по-моему, должны быть более усталыми, чем наши, – ответил Огурлу. – И потом – мы разве будем стоять и ждать, пока они будут ловить своих лошадей, да не начнут за нами гоняться?

– После вашего ухода целая ночь впереди – они будут иметь возможность хорошенько выспаться, отдохнуть. А Великий хан сказал, что мы не должны им покоя давать ни днем, ни ночью.

– А если мы и в полночь, когда они успокоятся, думая, что мы у же сделали свое дело, опять нападем? – не унимался Огурлу.

– Ого! А что – джигиты Абай-тайфы из железа сделаны: им совсем не надо отдыхать? – спросил Джаныбек.

– Нет – не из железа. Отдохнут и они. Половина из них совершит набег вечером, а другая половина – в полночь. Не обязательно нам всем вместе гурьбой туда-сюда бегать. Мы же не воевать идем, в конце концов! – как-то странно сверкнул глазами Огурлу. – Наше главное дело, если я правильно понял слова отца, – это просто поозоровать, покуражиться, не давая заснуть от скуки нашим друзьям! Разве не так!

И Кара-Батыр, и Зан-Бермез, уже кое-что повидавшие на этом свете батыры, так и не нашлись что сказать Огурлу – они были настолько удивлены змеиной гибкостью его ума, умеющего пробираться через все преграды, его храбростью и в то же время лисиной хитростью.

– Клянусь, он, наверное, оборотень! – воскликнул, улыбнувшись Зан-Бермез-батыр. – Мы подумали, что он молод, идет на нешуточное дело, где могут и убить, стараемся хотя бы кое-чему научить, а он, как столетний старик, уже все знает и все обдумал! Оставь, Кара-Батыр, не старайся понапрасну – мы ничему его научить не можем: он знает больше, чем мы!

Сразу же после совета, не теряя больше времени, Огурлу и предводитель воинов Абай-эля Коркмаз, тоже из рода Абай, вместе со своими джигитами отправились в путь. Они доехали до дозорного коша Озгана уже ближе к вечеру. Сразу же спросили – какие новости?

– Наши джигиты находятся в лесу невдалеке от врага, следят, – сказал Озган. – Как только враг тронется с места, они тот час же прискачут сюда, и мы будем отходить отсюда. Но, видно, наши друзья задержались, не то джигиты уже давно были бы здесь. Наверное, хоронят погибших, поэтому и задержались. Если они и выступят, то не ранее полудня, наверное, и тогда наши джигиты вот-вот должны появиться.

– Если они, допустим, выступят после полудня, то вечером здесь остановятся или же могут и дальше пойти – далеко отсюда до того места, где был их лагерь? – спросил Коркмаз-батыр.

– Они ведь пришельцы, места наши совсем не знают, а потому если вечером доходят до какой-нибудь речушки или родника, то там и останавливаются на ночлег, – а куда им деваться? Сам видишь – там, где есть вода, трава еще зеленая, она не горит, как в степи, – сказал Озган. – Никуда они не денутся – здесь именно и остановятся, если даже и доберутся сюда еще и до захода солнца.

Огурлу и Коркмаз-батыр, взяв с собой Озгана, объехали окрестности, чтобы выбрать место, где спрятаться отряду. Решили остановиться примерно в двух бросках отсюда, в балке, заросшей лесом и кустарником.

Когда они вернулись к кошу, джигиты Озгана тоже уже были здесь.

– Они уже в пути. Идут очень быстро – надо уходить, – сказали они.

Обратно тронулись все вместе. У балки распрощались – Озган со своими негерами уехали, а Огурлу и Коркмаз-батыр велели своим джигитам спешиться и отдыхать, выставили вперед дозорных...

Один из дозорных джигитов прискакал гораздо раньше, чем все ожидали.

– Они уже приближаются к тому месту, где был кош Озгана! – сообщил он.

– Хорошо. Скачи обратно. Если они, не останавливаясь у коша, будут продолжать идти, немедленно возвращайтесь все трое. А если остановятся – пошлите сюда одного. Давай, не теряй времени! – поторопил джигита Озган.

Не так уж и много времени прошло, а все трое джигитов прискакали обратно.

– Они не остановились! Скоро будут здесь! – сообщили они.

– Что – начнем отходить? – посмотрел Коркмаз-батыр на Огурлу.

– Они пройдут чуть в стороне от нас. Может, пропустить их? – спросил Огурлу.

– А потом? – спросил Коркмаз-батыр, хотя сразу же понял намерение Огурлу.

– А что потом? Им ведь и в голову не придет, что мы остались у них позади. А если так – понимаешь? Как только они остановятся, сойдут с коней, застреножат их и пустят пастись – мы тут как тут! Прыгаем на них прямо со спины и, малость поозоровав, проскакиваем через них и – к себе! И навряд ли они тогда будут спокойно спать в эту ночь!

Да, конечно, – Коркмаз-батыр правильно угадал намерение Огурлу. Ну, раз эта мысль пришла в их головы одновременно, что-то должно быть.

– А если за ними появится еще один их отряд? – спросил Коркмаз-батыр.

– Да ну! Что они, разбившись на отряды, продвигаются цепочкой что ли? Появится – пусть появляется, нам-то какое до него дело? Мы проскочим через передний отряд и уйдем – вот и все! – заявил Огурлу.

– Ладно, пусть будет по-твоему – ты все равно не остановишься! – сдался наконец Коркмаз-батыр. – Давай тогда пошлем дозорных, сразу в несколько мест – они хорошенько следят за врагом, чтоб мы постоянно знали что да где.

– О чем речь – это мы мигом организуем! – обрадовался Огурлу – ему было приятно, что его мысли и намерения полностью поддерживает такой опытный батыр, как Коркмаз...