VIII. ВОЗМОЖНЫЕ ЗАБЛУЖДЕНИЯ В ДУХОВНОМ ИССЛЕДОВАНИИ

Развивая в себе те состояния сознания, о которых мы говорили, мы с каждым новым состоянием сознания проникаем в определенную мировую область, и таким образом узнаем существ, принадлежащих в данное время этому миру. Желая узнать людей, какими они живут в годы после своей смерти, должно отправиться своим сознанием в мир, где тогда странствуют умершие. Их нельзя наблюдать в ином мире в их истинном образе. Желая наблюдать меркуриальных существ, надо углубиться своим сознанием в этот мир меркуриальных существ, придти в связь с происходящими явлениями, лежащими в сфере Рафаила (в том смысле, как мы ее охарактеризовали). В этой сфере прежде всего мы узнаем исцеляющие силы человеческой природы и т.д.

Итак, мы каждым состоянием сознания входим в известную область мира.

Из этого вы видите, что мы, как люди, можем воспринимать миры в известном смысле разъединенными один от другого и принять для каждого его особое состояние сознания. Мы и должны это сделать, если хотим познать мир в действительном смысле; только посредством этого можно подготовить себя правильным образом к тому, чтобы узнать каждое из существ в его истинном характере.

Я хочу показать вам на одном простом примере, куда приводит такое знание, т.е. знание, которое может правильно развить соответствующее состояние сознания для определённых мировых областей.

Возьмем к примеру: мы смотрим на растение, листья, цветок. Такое растение в сущности есть отображение того, что образуется и оформляется во вне в мире. И то, что мы можем найти в мире, о котором теперь говорили,- это находим отображенным на Земле в наших растениях.

Как научаемся мы узнавать растения? Мы узнаем их, когда поднимаем наше сознание в этот мир. Но тут выявляется нечто совсем особенное. Выявляется, что мы должны сделать большое, сильное различие между растениями, которые встречаются нам в царстве земного.

Ибо, вглядываясь в какое либо растение, например, цикорий, или другое определенное растение, то оно в этом духовном смысле представляется совсем иным, нежели всякое другое.

Возьмите, например, обыкновенную фиалку и сравните ее - чтобы сразу иметь радикальный пример - с белладонной, с волчьей ягодой. Мы увидим, вглядываясь в растительный мир так, как я это характеризовал,- что фиалка совершенно открыто стоит перед душевным взором, когда мы находимся в царстве, которому фиалка принадлежит, т.е. в мире пустого бодрственного сознания.

Это не так у волчьей ягоды. Волчья ягода, белладонна, они втягивают свою сущность еще из других миров. Можно характеризовать это следующим образом: изучая обыкновенное растение, мы видим, что оно имеет свое физическое и свое эфирное тело; и затем видим, что цвет его и плод обвеваются всеобщим астралом, находящимся в Космосе. Так взираем мы на растение. Повсюду из Земли произрастает физическое тело растения. Повсюду растение имеет свое эфирное тело и над ним, как бы в облаках, астральное. И так оно обстоит у таких растений, как фиалка.

У такого же, как волчья ягода, это происходит по-иному: оно растет, имеет тут свой цветок и внутри развивается плод. Но в него входит астральное, фиалка развивает плод просто в эфирном. Волчья ягода впитывает плодам астральное. Вследствие этого она становится ядовитой.

Все растения, которые какой-либо своей частью впитывают астральное из Космоса, становятся ядовитыми. Таким образом, то самое, что, приходя в животное, дает ему астральное тело и образует внутреннее животное как ощущающее существо, - оно же делает, входя в растение, растение ядовитым.

Это очень интересно, потому что мы можем сказать: наше астральное тело носит в себе силы, которое, если попадают в растение, проявляются как яд. И так именно и нужно понимать яд. Мы приходим к внутреннему познанию яда лишь при том знании, что нормальным образом, как человек, мы имеем собственно в астральном своем теле силы всех ядов, ибо это принадлежит к существу человека.

Теперь я хочу дать и объяснить определенное понятие, которым мы впоследствии должны воспользоваться, дабы проникнуть в различие между истинными и ложными путями в духовном исследовании.

Что видим мы на подобном примере? Имея перед собою фиалку и волчью ягоду, мы видим,- если развили для каждого мира правильное сознание,- в фиалке существо, которое пребывает в своем истинном мире, ничего не вытягивая из чуждого ей мира, у волчьей ягоды видим, что она вытягивает нечто из мира ей чуждого. Белладонна присваивает себе нечто, что собственно растение иметь не разрешено, что должно иметь лишь животное. И так это обстоит у всех ядовитых растений. Они присваивают себе то, чего не должно иметь как растения, но что подобает только животному.

Во Вселенной имеется много существ, принадлежащих к различнейшим мировым областям. Как раз в той области, которую мы находим, когда непосредственно вступаем в мир, где можем следовать за мертвыми, года через два или через 10, 20, 30 лет после смерти, пока они еще не покинули этого мира,- мы находим целое множество существ, которые действительно существуют, но не проникают видимо в наш физический мир. Я хотел бы охарактеризовать их как известного рода элементарных существ.

Следуя за умершим после того, как он прошел через врата смерти, мы вступаем в мир, в котором также есть различные элементарные существа, имеющие формы, о которых можно сказать, что они действительно принадлежат этому миру. Следовательно, так как эти существа к нему принадлежат, то они и должны бы собственно пользоваться всеми силами, которые имеются в этом мире.

Но вот есть среди этих элементарных существ такие, которые при сем не остаются, а глядят, когда, например, люди пишут. Они взирают на все действия, совершающиеся внутри человеческого мира, Т.е. того, который люди переживают между рождением и смертью. Мы постоянно имеем тут возле себя таких сущностей, которые глядят на нас.

Само по себе такое смотрение еще не есть нечто худое, ибо весь план на котором основано то, что я вам сейчас говорю, состоит ведь в следующем: Все те миры, которые примыкают к нашему, следовательно и тот, в который мы тотчас же после смерти вступаем, и мир, в который вступаем через десятки лет после смерти,- все они ведь не имеют того в себе, что человек тут на Земле имеет вокруг себя, не имеют и того, чему он тут на Земле научается. Когда мы вступаем в миры, примыкающие к нашему, то там, например, не имеется письма и чтения в нашем смысле. Не имеется также летательных аппаратов, авто, ни даже обыкновенных упряжей в нашем смысле. Всего этого нет в прилегающих к нашему мирах.

Но мы также не можем сказать, будто то, что мы тут на Земле строим автомобили, пишем и читаем, сочиняем книги,- которые не читаются ангелами,- мы не можем сказать, что все это не имеет значения для мира вообще. Дело обстоит так, что такие существа, о которых я говорил, откомандировываются некоторый образом из непосредственно к нашему прилегающего мира, причем они должны обратить внимание на то, что тут производят люди. Им из других миров особо препоручена миссия заботиться о человеческой природе и то, чему они тут научаются, сохранять для будущих времен.

Ибо, видите ли, мы люди можем нести нашу Карму из одной жизни в другую; можем также перенести все то, что происходит благодаря внешней культуре с нашей кармой. То, что мы, как люди, узнаем едучи, например, в автомобиле,- это мы можем перенести от одной земной жизни в другую; но конструкцию автомобиля - не можем. Именно того, что непосредственно исходит из земных сил, - этого мы, люди, не можем сами передавать из одной жизни в другую. Вследствие этого человечество создало на протяжении цивилизации нечто, что оно само утеряло бы, если бы ему не пришли на помощь другие существа.

Эти существа особо, так сказать, откомандированы для того, чтобы сохранить для будущности то, что человек не может передать из одной земной жизни в другую. Это и суть важно, что мы, следовательно, имеем в непосредственно прилегающем мире посреди нас существ, которые предназначены для того, чтобы переносить в будущее то, что человек не может перенести из своей внешней цивилизации, перенести для того, чтобы человек имел это снова в будущем.

Но, видите ли, вследствие того, что в прошедшие времена иным из этих существ стало слишком тяжело исполнять свою задачу, очень многое из того, что уже в старые времена было найдено цивилизацией было утеряно для человечества.

Итак, важно, что посреди нас имеются сущности, которым поручено в мировом плане перенести в будущее все то, что люди сами не могут. Это есть, прежде всего, например, абстрактное содержание наших библиотек. Для этого нужны особые сущности. И те духовные сущности, с которыми мы, люди, непосредственно находимся в связи, также этого не могут. Эти существа, связанные с нами, должны были пользоваться другими, долго бывшими им чуждыми, которые проделали совсем другое развитие.

В моих книгах я называл этих других сущностей ариманическими. Это совершенно другая эволюция, приходящая в соприкосновение с нашей при таких, например, обстоятельствах, как конструирование нами автомобиля. Они могут, исходя из своих мировых ариманических сил, понять особый инструмент, особое для современности учреждение, понять конструкцию машин. Они переносят в грядущие времена то, что некогда было присвоено однажды в человеческой цивилизации, в то время как человек не может перенести этого от одной инкарнации в другую.

Одержимость.

Теперь, пользуясь представлениями, приобретенными нами, мы можем охарактеризовать то, что является собственно медиумичным человеком. Естественно, должно различать медиумичного человека в широком смысле от того, кого в собственном смысле слова называем медиумом. Ибо в корне мы все медиумы, если выражение "медиум" возьмем в широком смысле. Мы являемся, например, душевно-духовными людьми прежде, нежели снисходим в земной мир и свершаем жизнь между рождением и смертью. То, чем мы являемся в духовном мире, воплощено затем в том, что мы есть тут, в физическом. В этом физическом мире мы - медиумы для нашего собственного духа.

Но не то подразумевается, когда мы говорим о медиумичном человеке в обычном смысле.

Медиумичный в нашем мире, который мы переживаем между рождением и смертью, есть тот человек, который развил известные части мозга так, что они могут быть выключены из своей совокупности. Таким образом, в известное время у медиума отсутствуют те части мозга, которые, являясь основанием для деятельности «Я», особенно поддерживают эту деятельность «Я».

Когда мы настойчиво говорим себе «Я», когда наше «Я» хорошенько внедряется нами в сознание, тогда это развитие сознания, это развитие «Я» всегда опирается на совершенно особые части мозга. Эти части мозга выключаются тем, кто является медиумом. Вследствие этого известные существа из рода только что охарактеризованных получают желание вползти вместо человеческого «Я» в эти части мозга. Такой медиум становится тогда носителем тех сущностей, которые собственно должны переносить в будущее цивилизацию.

Но когда ими улавливается где либо мозг, в известное время необитаемый своим «Я»,- тогда эти существа получают невероятное желание погрузиться в этот мозг. И когда медиум, как говорят, находится в трансе и мозг, следовательно, выключен,- тогда в него вползает такое существо, находящееся под ариманическим влиянием и которое должно переносить цивилизацию в грядущие времена. Человек в это время становится вместо носителя человеческого «Я» носителем элементарного существа, упускающего свою обязанность в Космосе. Отметьте это выражение буквально: упускающего свою обязанность в Космосе.

Обязанностью такого существа в Космосе было смотреть, как люди пишут. Они пишут теми силами, которые заложены в этих частях мозга, о которых я говорю именно сейчас. Вместо того, чтобы эти существа просто смотрели, как они это делают всегда в другом случае,- они обращают внимание-, нет ли где либо медиумичного мозга, могущего быть выключенным. Тогда они проникают в него и несут в современную человеческую жизнь то, что они уже развили в искусстве писания через созерцание. Таким образам, подобные сущности с помощью медиумичных людей проектируют в современность нечто такое, что они, собственно согласно своей задаче, должны перенести в будущее.

Медиум основывается на том, что как способность, должно быть развито только в будущем, но уже в современности образуется, хотя неясно и хаотическим образом. Отсюда пророчествование медиумического существа, отсюда и то фассинирующее* (*очаровывающее) действие, исходящее от него. Тут в действительности проявляется нечто работающее совершеннее, нежели человек в современности, но оно вносится этими существами именно таким образам, как я вам охарактеризовал.

Подобно тому, как белладонна медиумична для астрального мира,- ибо она является медиумам для известных астральных сил, которые она втягивает в свой плод,- точно также человеческие медиум посредством особого своего мозга является именно медиумом для этих элементарных сущностей, которые как раз должны быть причастными нашей цивилизации, ибо люди не могут переносить всего из одной земной жизни в другую.

Эта одержимость известными существами и есть собственно мистерия медиумичной сущности.

Вы должны подумать о том, что ведь эти сущности с одной стороны суть настоящие создания (творения) ариманических сущностей. Ариманические сущности существуют во Вселенной как далеко превосходящие человечество разумением. Как только мы в непосредственно прилегающем к нашему мире, или также, развивая созерцание подходим еще в этом физическом мире к этим ариманическим существам,- мы поражены их невероятным разумением, их превосходящим разумам. Они более разумны, нежели какой либо человек может быть. В разумении они настоящие сверхлюди. И мы, прежде всего, испытываем уважение перед такими сущностями, когда убеждаемся, как бесконечно они разумны.

Нечто от такого разума переходит на их созданий, на эти элементарные существа которые вползают в мозг медиумов, погружаются в него. Таким образом может проявляться многое значительное через медиумов на этом пути. Можно узнать различное, в особенности, если с полным, хорошо развитым сознанием всматриваться в то, что производят подобные медиумы. Однако дело обстоит так, что мы, понимая в правильном смысле конституцию и свойства духовного мира, отрицаем, будто через медиумов может выявиться многое верное из духовного мира в физический мир. В действительности, и важное и значительное может быть узнано через медиумов, но это не будет правильным путем. Почему нет?

Об этом вы можете узнать как раз на примере таких растений, которые являются растениями-медиумами для известных астральных сил, делающих их ядовитыми. Мы опять таки узнаем, как тут обстоит дело с такими вещами только через хорошо развитое сознание. И как мы это узнаем, я хотел бы вам представить следующим образом. Ибо мы предпочитаем представлять себе это наглядно, а не в абстрактных понятиях, когда речь идет о духовных мирах.

Предположим, что мы вступаем инициальным познанием в тот мир, где после своей смерти находятся мертвые. Мы следуем за ними и, прежде всего, вступаем как бы в совершенно другой мир. Частично я описал его, охарактеризовал, как он производит гораздо сильнее впечатление настоящего, нежели мир, в котором мы находимся между рождением и смертью.

Но, когда мы вступаем в него, нам сейчас же приходит на ум,- что это за необычайные создания находятся там помимо мертвых человеческих душ?

Вскоре после того, как человек умер, мы видим,- если следуем за ним,- между человеческими умершими душами, также и вокруг только что умерших, необычайные, демонические фигуры. Например, как раз,- хотел бы я сказать,- у входа этой душевной страны, в которую мертвый имеет вступить и куда мы определенным ясновидящим взором может за ним последовать, видим демонические фигуры, Они имеют мощные, большие лапчатые ноги. Конечно, мы говорим всегда сравнительно относительно земного; ибо, говоря о большом и малом, мы можем говорить лишь в сравнительной степени. Они имеют лапчатые ноги подобно уткам или подобно вообще плавающим животным, мощно развитые, но постоянно изменяющиеся. Затем имеют форму, которую можно было бы сравнить с формой кенгуру, но наполовину птицеобразного и наполовину млекопитающего. Это большие, мощные существа. Мы проходим целые области, населенные такими сущностями, когда следуем за мертвыми. Но вы должны правильно лишь представить себе, каким образом мы можем думать о "где" таких сущностей: именно где они находятся. Они всегда вокруг нас, ибо мы ведь находимся в одном и том же мире, в котором находятся и мертвые; и эти сущности находятся всегда вокруг нас. Только, видите ли, их как раз нет здесь, в этом зале. Тут начинается, так сказать, путь настоящего, совершенно точного исследования.

Представьте, например, что вы идете через луг, где осенью растут многие растения такого рода как зимовик. Вы идете там и повсюду находите зимовик. Попробуйте, в тот момент, когда стоите посреди зимовиков, вызвать состояние сознания, в котором вы можете следовать за умершим, как я это вам обрисовал. Тогда вы увидите, как на месте, где повсюду имеется зимовик, находится существо, которое мною сейчас описано, с этими лапчатыми ногами и необычайным кенгуруобразным телом. Из каждого зимовика образуется такое существо.

И направьтесь в другую область, где находится белладонна, где у дороги растет волчья ягода, и переключитесь в состояние сознания, о котором я говорил: вы встретите там совершенно других, страшно-демонических сущностей, которые также суть из того мира, о котором я говорю.

Следовательно, модно сказать: зимовик, белладонна суть медиумы, которые впускают в себя ближайший мир и которые собственно своим другим существом находятся в мире мертвых.

Постигая это, вы говорите себе: вокруг нас повсюду есть то, что мы называем иным миром. Дело лишь в том, что мы нашим сознанием входим туда и видим зимовик там, где он стоит царстве мертвых, не просто обычным повседневным сознанием, но высшим. Высшим сознанием мы видим в царстве умершим и белладонну.

И вы можете сказать: Для нас тут расстилается луг и на нем растут белладонны. Теперь, если мы находимся в физическом мире, должно идти далеко, быть может, подняться на высокую гору, где наверху находятся кусты с растущими на них волчьими ягодами. Белладонна и зимовик находятся с ними рядов в физическом мире. Но в этом духовном мире, который есть наш ближний, тут они друг возле друга. Пространство ведь совершенно иного устройства. То, что может отстоять в физическом мире далеко друг от друга, то в духовном мире может быть совсем возле друг друга. Духовный мир имеет совершенно ему свойственные, свои законы. Тут все по-иному.

И представьте себе - вы встречаете эти растения,- могу так выразиться, в мире мертвых. Когда вы, в первое время после смерти, следуете за умершими в душевной стране, вы находите эту страну усеянной соответствующими ядовитыми растениями, демоническими фигурами, именно в ближайшем другом мире. Но мертвые совершенно не имеют того ужасного впечатления, которое получает человек Земли от этих растений; они знают, что присутствие тут этих демонических фигур обосновано в мудром мировом плане.

Затем, когда вы проходите далее тех областей, из которых мертвые выступают через десять, двадцать, тридцать лет для того, чтобы вступить в более высокую область, то вы находите там прежде всего то, что отвечает нашим неядовитом растениям. Там вы, например, находите фиалку и подобных ей, то, что не ядовито. Таким образом, мир растений имеет свое значение тут в физическом мире и также в ближайшем к нему; только мы видим растения там в других формах.

То, что в истинном виде имеется в звездной области, и как описано мною, отображается на Земле в форме, какую именно на Земле имеет белладонна, зимовик, фиалка, Оно отображается также и в мире, куда вступают мертвые непосредственно после смерти, и отображается так, как я вам описал. Все, что существует в одном мире, воздействует также и на другие миры. Но, если мы желаем познать существующее в его действительности, то должны своим сознанием вступить в свойственный ему мир.

Подобно этому оно обстоит и для существ других миров. И что собою представляют эти сущности, эти элементарные существа, которые являются собственно созданиями ариманических властителей, можно узнать лишь вступив в ближайший, прилегающий к нашему мир.

Вот эти-то сущности являются через медиумов, делают их одержимыми собою и вступают таким путем в наш мир, опосредственно. Следовательно, узнавая их в нашем мире только через посредство медиума, мы собственно, узнаем их в мире, где они должны были бы быть чужими, и таким путем не можем узнать их согласно истинной их природе. Потому, кто узнает этих сущностей и их откровения только через медиумов, тому нет совершенно никакой возможности подойти к истине, ибо они проявляются ведь в мире, им чуждом.

Безусловно, тут имеют место духовные откровения, но понимание их невозможно, если мы научаемся узнавать их в мире, которому они во всем не принадлежат: Это и есть обманчивое, в высшей степени ложное представление обо всем том, что приходит в мир через медиумическое сознание. Обманчивое потому, что те, которые сталкиваются с этими сущностями, не знают, каковы собственно свойства этих сущностей.

И вследствие того, что они, таким образом, входят в мир, эти сущности имеют также совсем особую судьбу. Ибо, видит ли, мы узнаем также другое, когда научаемся именно так познавать мир, как я это описал.

Вступив в мир мертвых и проходя через лес демонов, где находятся зимовик, белладонна; наперстянка и т.д., проходя через всю эту область, мы замечаем следующее: фиалки преобразуются; они в будущем будут иметь совсем иной облик; они имеют значение для будущего Космоса участие, согласно своему существу, в смерти, для которой она предназначена. Ибо ядовитые растения являются умирающими, вымирающими растениями, которые не входят в грядущие образования. В грядущие эпохи будут вновь другие ядовитые существа. Но те, которые сегодня суть ядовитые, в нашу эпоху, вымирают, эпоха, конечно, длится долго, но эти растения носят в себе импульсы смерти. Это распространяется также на все растительное, где, созерцая таким взором, мы видим восходящее, развивающееся, импульсирующее в грядущее, и видим отмирающее, соединяющееся со смертью.

И так обстоит с сущностями, которые делают медиумов одержимыми собою. Они в известной мере отчленяются от своих товарищей, имеющих задачу перенести современное в далекие грядущие времена; Они через медиумов проникают в этот современный мир, но и связывают себя тут также с судьбою земного и теряют свою задачу для грядущего.

Но этим они делают также человека в высокой смысла ограбленным в грядущей задаче. Это есть то, что мы непосредственно имеем перед собою, когда действительно познаем сущность медиумичного. Будущее должно умереть,- так собственно говорит медиучичное существо; одна современность должна быть. И потому происходит, что когда мы с истинным пониманием явлений и существенного в мире приходим на спиритический сеанс, мы прежде всего поражены тем, что все тут сидящие в круге и принимающие участие в спиритический манифестации, окружены тем, что проявляется в форме ядовитых растений. Каждый такой сеанс обрамлен собственно садом ядовитых растений, которые не таковы как в мире мертвых, но которые растут вокруг спиритического собрания и из цветов и плодов которых поднимаются демоны.

Это есть то, что видит тот, кто прозревает в другие миры, видит происходящее при спиритическом сеансе. Он большею частью проходит как бы через изгородь, мировую изгородь ядовитых растений, окружающих спиритическое собрание, которые однако сами в себе подвижны, как бы живы и имеют в себе нечто животное. Лишь по формам мы узнаем, что они суть ядовитые растения.

Но как раз из этого и возможно узреть, как сильно то, что работает в этой медиумической форме, то, что должно было протекать с течением развития человечества и стать плодотворным в будущем, это вводится в современность, к которой оно не принадлежит, и как раз в современности развивается ко вреду человечества.

Вот что является внутренней мистерией медиумической сущности о которой мы здесь из этих докладов, должны были узнать.

Внутренняя мистерия медиумической сущности

Можно совершенно определенно и точно определить, где лежит в медиумичном существе, так сказать, центр тяжести человеческой конституции. Тут я должен сделать кажущееся несколько абстрактным объяснение, посредством которого вы, однако, сможете немного заглянуть в сущность медиумического.

Видите ли, человеческий мозг такой, каким он есть в черепной коробке, имеет вес в среднем 1500, или немного более, грамм. Это, собственно, значительный вес. И вот, если бы этот человеческий мозг собственным своим весом давил бы в голове на тонкие сосуды, находящиеся под ним, он сейчас же раздавил бы их. Наш мозг не действует своей тяжестью, своим весом на кровеносную систему, находящуюся под ним. Этот факт мы сейчас же понимаем, если воспринимаем его правильно.

Возьмите человека таким, каким он устроен; вы видите, что канал спинного хребта восходит и расширяется к мозгу. Все устроение таково, что канал спинного хребта, за исключением некоторых частей, созданных не твердыми, а лишь полутвердыми, наполнен жидкостью. В ней, собственно и плавает мозг. Мозг человека плавает в мозговой жидкости.

Существует нечто такое, как принцип Архимеда. Вы изучали его в физике. Этот принцип восходит к старому мудрецу Архимеду, про которого рассказывают, что он, благодаря своей гениальности, нашел его, когда купался. Он сделал следующий эксперимент: всем своим телом оставался он в ванне, по очереди выставляя ноги из ванны, и таким образам заметил, что в зависимости от того, находились ли ноги в воде или вне ее, они имели для него различный вес. Они тяжелы, когда вне воды; и сейчас же теряют в своем весе, когда находятся в воде. Для такого, как Архимед, это было чем-то иным, нежели для обыкновенного человека, который играет этим. Архимед же сделал великое открытие: "Эврика! я нашел, держу это!" Ибо он при этом нашел, что каждое тело, которое в другом, в медиуме - следовательно в жидкости, теряет, находясь в ней, столько в своем весе, сколько веса в вытесненной им жидкости.

Поставим перед собою сосуд, наполненный водою. Вводя туда подвешенное твердое тело - можно точно установить следующее: тело в воде становится легче, оно весит меньше, нежели вне воды. Если представить себе водное тело такой же величины, то оно весило бы также кое-что, и то, что оно весит, вы должны вычесть из веса твердого тела, когда оно находится в воде. Тело в воде теряет в своем весе столько, сколько весит одинакового с ним объема водное тело. Это и есть закон Архимеда.

Этот закон для нас, людей, в нашей конституции, благодетелен; ибо мозг плавает в мозговой жидкости и теряет, следовательно, в своем весе столько, сколько имеет веса мозговая жидкость объема мозга. Таким образам, наш мозг, когда мы носим его в себе, весит не 1500 грамм, а теряет столько, сколько весит мозговая жидкость такого же объема, теряет 1480 грамм и весит приблизительно лишь 20 грамм. Остальное теряется по закону Архимеда, таким образом, в нашей мозговой организации мы имеем нечто, что собственно гораздо легче, чем кажется. Мы носим в себе мозг лишь в весе 20 грамм. Но именно на эти 20 грамм мы и должны обратить внимание. Ибо эти 20 грамм, они одни способны к тому, чтобы воспринять наше «Я». Все остальное от нас мы имеем в ином (месте).

Но и все наше тело наполнено различными составными частями, также плавающими в жидкости, как, например, кровяные тельца. Они все теряют в своем весе, лишь немногое остается от веса. Там внутри находится также «Я», так что «Я» распространено в крови, но не с тяжестью крови. На все это должны мы обратить внимание, на все, то, что содержит еще заметный вес, когда мы тут передвигаемся.

Да, мои глубокоуважаемые слушатели, вы все должны обратить чрезвычайно большое внимание на то, что находится в тяжелом мозгу и является еще тяжелым в собственном смысле. Ибо там внутри имеет быть ваше «Я». Более нигде не смеет оно быть, повсюду в ином должно быть астральное тело, эфирное тело и т.д.

Медиум является таким человеком, у которого эта тяжелая основная часть его конституции, именно эти 20 грамм мозга, более не содержат «Я». Из тяжести, из веса, изгнано «Я». Тогда сейчас же эти части могут войти те существа, о которых я говорил. Вот вы и видите нечто особенное в том, что я тут описываю.

Материалистическое мышление желало бы повсюду отметить локализацию. Оно вопрошает: да где же та часть человека, где элементарное существо находит себе место, когда оно овладевает медиумом? Так рассуждает только материалистический разум. Так говорит тот, кто думает механически и математически. Но жизнь движется не математически и не механически, а динамически. Мы, следовательно, не должны говорить: медиум одержим там или тут в чисто математической или геометрической локализации, но должны сказать: медиум одержим в той части, которая остается в нем тяжелой; в той части, - которая притягивается к Земле. Туда могут войти ариманические существа. И не только туда, но также еще и в иное.

Видите ли, то, что я вам изложил, есть лишь самое грубое по этому предмету. Существует и более тонкое. Например: каким образом видим мы на физическом плане? Мы имеем наш глаз, от него идет глазной нерв обратно к нашему мозгу. Этот нерв расширяется в глазу и суживается по направлению к мозгу. В нем заложена основа ощущения цвета.

Материалисты думают о том, каким образом глазной нерв отпечатлевает краски в мозгу и там их выгружает. Ибо они представляют себе все это как судовую или железнодорожную погрузку: во вне, в чувственном органе нечто нагружается, зафрахтовывается в нервах, а где-то разгружается, попадает в душу. Ну, конечно, не так грубо, но близко к этому. Но ведь происходит это совершенно, совсем по-иному! Дело в том, что глазной нерв существует совсем не для того, чтобы передавать цветоощущение обратно в мозг, а для того, чтобы погашать его в определенной точке. Краска имеется лишь во вне, на периферии, глазной нерв предназначен погашать краски по мере того, как они продвигаются внутрь; так что мозг по возможности, бесцветен и лишь совсем слабые, исчезающие краски проникают в мозг. Погашается не только краски, но также всякое отношение к внешнему миру погашается в мозгу. Слух, зрение - находятся в органах чувств. К мозгу главные, слуховые, тепловые нервы погашают все то, что они получают на периферии, доводя все это вплоть до слабой тени. И слабая тень находится как раз в том отношении к ощущению, как 20 грамм к 1500 граммам. Эти 20 грамм являются ведь также тенью веса мозга.

Таково то малое, что мы еще имеем. Когда перед нами могучая, гигантская утренняя заря, которая покоится в наших органах чувств, то мы имеем в глубине мозга слабую о том тень. На эту слабую тень должны мы обратить снова внимание, ибо лишь туда может войти наше «Я».

В то мгновение, когда наше «Я» выключено, когда мы становимся медиумичными, вползает тотчас подобное элементарное существо, как я вам описал, в эту слабую тень, или в слабые звуки, которые приходят через слух и т.д. Во все то, чему принадлежит «Я», где погашено внешнее чувственное впечатление, вползает это существо; там оно делает человека одержимым собою, и оно вползает тогда вплоть до разветвления нервов, вплоть до организации воли, т.е. до тех нервов, которые входят в волеобразование. Получается так, что медиум начинает быть активным, ибо в нем захвачено то, что должно быть захвачено лишь человеческим «Я». В остаток веса мозга, остаток цветоощущения, во все это тонкое теневое, что наполняет нас точно фантом,- ибо эти 20 грамм тяжести суть лишь фантом; эти слабые тени красок, которые входят во внутреннее, они фантомообразны; во все это погружается этот фантом, это элементарное существо. И тогда человек становится в целом таковым, что он совершенно спокойно лежит своим телом, лежит летаргически, и в нем становится деятельным все то, что собственно должно быть заполнено его «Я» в слабых, фантомообразных тенях, которые прежде именно и были заполнены его «Я».

Вглядитесь в медиума. Он может быть медиумом только вследствие того, что погружает в летаргию, в абсолютную бездеятельность всего, что используется нормальным человекам, и деятельным становится тот фантом, который я описал. Это вы можете наблюдать на способе, например, того, как медиум пишет. Он, конечно, не мог бы писать, если бы там внутри, как и в мозгу, все не становилось бы более легким. Ибо все тяжелое плавает в некоей жидкости, становится легким в чувстве, в ощущении, и медиум пишет в том, в чем как в легком (обычно пером) водит его «Я». Тогда в этом человеческом фантоме пером медиума водит элементарное существо.

Вы видите, что это есть действительно внедрение другого мира, когда медиум так сидит и проявляется каким либо образом. И точно также, как в движении медиума могут внедряться эти ариманические существа, точно также могут внедряться они как существа другого мира и в астральные излучения, во все излучения, которые я в прошлый раз описал. Ведь всегда существуют именно в областях человеческого организма, где находятся железы, могучие, текучие излучения в них тогда внедряются опять таки подобные существа элементарного мира, также и в дыхательные излучения, и в световые лишь когда имеют место химические излучения, существует сознательное общение между тем, кто пользуется этими химическими излучениями и существами, которые входят в них. Но тогда начинается, как я уже охарактеризовал,- черная магия, сознательная работа с сущностями, которые входят способом, мною описанным.

У медиума и по правилу также у того, кто экспериментирует с медиумом, имеет место собственно бессознательное по отношению действительных явлений. У черного мага чаще всего наступает полное сознание того, что он призывает эти сущности элементарного мира к себе в химические излучения человеческих существ, большею частью в свои собственные. Черный маг, следовательно, всегда собственно окружен толпой служителей, состоящей из таких элементарных существ, которым он дает возможность или через собственные свои излучения или посредством курений, производимых им в своей лаборатории, использовать оккультно-мистические импульсы тут, в этом физически-чувственном мире.

Это приводит нас как раз к следующему познанию: точно также, как белладонна произрастает в мир, к которому она не принадлежит, и становиться через это ядовитой, также вростает духовный мир через медиумичное существо в наш мир, в котором мы обитаем между рождением и смертью. Но в действительности существует опасность того, что духовный мир может врости, как мы это описали у белладонны, каждый раз, когда состояние сознания подавлено, т.е. заполненность «Я» в человеке отсутствует и он, следовательно, находится в бессознательном состоянии, без памяти, или в настоящем обмороке.

Каждый раз, когда сознание человека не подавлено нормальным сном, а подавлено чем-либо другим, существует опасность, что здесь открывается окно для мира, который я теперь описал.

Насколько чрезвычайно важную роль играет в человеческой жизни то, что открываются такие окна через подавленное сознание человека, об этом мы услышим в следующих докладах.-