Маршрутами, тропами

С обрыва мы спустились к леднику, а далее к реке и пошли по каньону, то поднимаясь, то спускаясь по обрывам и осыпям. Стенки ущелья часто отвесные, скалистые, в них хорошо видны разноцветные слои пород и складки, прорванные чёрными долеритами и местами пересёченные крупными белыми блестящими кальцитовыми жилами. В одном месте мы нашли скалу, сложенную древним ракушечником, в другом месте мелкие ракушки – аммониты в виде скрученного бараньего рога были замещены ярким блестящим жёлтым пиритом: казалось, они были отлиты из золота.

Озорства ради я выстрелил из ружья в воду и тут же пожалел об этом. Тысячи встревоженных чаек, оглашая воздух резкими пронзительными воплями, взмыли в воздух и начали носиться взад и вперёд так, что в глазах зарябило; еще пол-минуты – и мы оказались «оштукатуренными» их фекалиями.

Таймыр вообще славится ущельями. Кроме Ефремовского, мы путешествовали ещё по каньону Матвеевки; он поменьше, но тоже красив и оригинален.

Возвращаясь по тундре обратно к избе, там и сям мы встречали стайки облаивающих нас тощих бурых песцов; в пологих долинах видели многочисленые небольшие стада пасущихся диких оленей. Одна нахальная птица, похожая на чайку, дерзко атаковала шедшего впереди геолога, раз за разом пикируя на него и норовя клюнуть в макушку.

Живности в тундре много; недаром говорят, что на Таймыре была охотничья дача Лаврентия Берии. Мы без мяса тоже не сидели – кроме оленей, встречались гуси, утки, куропатки; а недалеко от избы я встретил большую белую полярную сову.

Несколько маршрутов сделали вдоль берега моря, где берега либо скалисты, либо отлоги, с подступающей к кромке прибоя тундрой или луговинами. Примечательно, что цветы здесь – ромашки и синие колокольчики – в несколько раз выше десятисантиметровой карликовой ивы. Местами тянутся глинистые обрывы с вмерзшей в древние отложения травой, которой питались ещё мамонты. На песчаных пляжах попадаются участки зыбучих засасывающих песков.

Края это пустынные, но людей можно встретить – сборщиков леса из Диксона, например. Они приезжают летом на тракторах, собирают брёвна, которые выносит в море Енисей, а зимой таскают их в посёлок. Однажды я ехал вместе с ними. Помню, здоровенное бревно выскочило из-под гусеницы, описав круг, влетело в кабину трактора и чуть не сплющив меня, застряло недалеко от груди.

Вечером охотник, напившись бражки с нашим геологом, повздорил с ним, недолго думая, схватился за карабин и чуть было нас не перестрелял; пришлось навалиться на него и связать.

Попытался искупаться в Карском море, только окунулся – и вылетел пробкой из ледяной воды.

Реже бывают тихие, ясные дни, воздух становится прозрачным и видно далеко-далеко, особенно с каменистых холмов. Пейзаж Заполярья своеобразен, в нём есть своя дикая красота.

Животные не очень-то боятся человека, некоторые его явно впервые видели (в нашем лице). Однажды, например, горностай – когда мы сидели на берегу моря, бегал кругами метрах в двух от нас и все облизывался, облизывался... Вот это добыча, дескать! Да вот как к ней подступиться?

Это была моя преддипломная практика. В Петропавловск-Камчатский добрался самолётом, там примерно неделю ждал теплохода, побродил по городу, который смотрится весьма своеобразно на фоне залива и громад-вулканов Авачинской группы. Побывали в гостях у Миши Пузанкова, у которого в Петропавловске жили родители. С Евгением Сидоровым съездили на Халактырский пляж Тихого океана – вот где замечательное по красоте место! Огромный пляж покрыт шелковистым ильменит-магнетитовым песком, вдали видны выступающие в море скалы. Крупные океанские валы бесконечной чередой с грохотом набегают на берег, дробятся и, отступая, сверкают мириадами живых бликов. И такой завораживающий, бесконечный простор – до самого дальнего горизонта... И не души вокруг на многие километры. Здесь всегда ветрено и прохладно, но если лечь на чёрный тёплый песок, то можно даже и согреться.

На Северную Камчатку попали на теплоходе с заходом на остров Беринга группы Командорских островов, где постояли на рейде возле посёлка Никольского. Сейчас не знаю как, но тогда там находился рыбозавод.

Конечной целью плавания стал рыболовецкий поселок Оссора на Камчатском перешейке, где мы и выгрузились. Короткое время провели на базе партии и вылетели вертолетом МИ-4 на наш участок в бассейне реки Русакова.