Мартик Гаспарян Тучи не могут долго скрывать солнечный свет Москва 2010

КУРДЫ И АРМЯНСКИЙ ВОПРОС

Курдский козырь в геополитике Ближнего Востока

Последние тенденции вокруг курдского вопроса ясно демонстрируют, что курдский вопрос становится козырной картой в ближневосточной геополитике. Особую важность данный фактор приобретает для Турции. Иран, Ирак и сами курды также активно вовлечены в процессы, так или иначе связанные с курдской геополитикой. Вввиду важности этих тенденций и их влияния не только на Ближний Восток, но и на соседние регионы, представляется целесообразным рассмотреть стратегические цели каждого из вышеуказанных игроков.

Основным стратегическим императивом Анкары в курдской геополитике предстает ослабление курдского единства? как в самой Турции, так и за ее пределами. Сейчас в турецкой политике происходит весьма интересный симбиоз пантюркизма в качестве основной внешнеполитической доктрины и ислама в качестве внутренней наднациональной идеологоии, которая должна будет консолидировать тюркский и нетюркские элементы (в основнном тюрок и курдов) внутри страны в свете возвышения того же самого пантюркизма. Поддержание турецко-курдского союза возможно только посредством ислама и именно благодоря ему турки могут сперва внушить, а затем и убедить курдов в том, что последние, как мусульмане, являются равноправным с турками компонентом Турции.

В данном направлении Анкара уже предпринимает соответствующие шаги. Так, в первой декаде марта курды Диарбекира праздновали 1458-й день рождения пророка Мухамеда. Мероприятие было организовано организацией «Икра-Дер» и другими исламскими ассоциациями, которые сформировали Союз любящих пророка, контролируемого в основном курдской Хесболла, военизированной организацией, основанной Хусейном Велиоглу с целью создания курдского исламского государства. Мероприятие такого рода с участием десятков тысяч людей было организовано впервые. По некоторым данным, там присутствовало от 70 до 100 тыс. человек. Для многих аналитиков данное мероприятие было сюрпризом. А до этого прокурдская партия демократического общества организовала мероприятие, посвященное международному женскому дню, а 21 февраля турецкий премьер Эрдоган провел предвыборный митинг в Диарбекире, на котором присутствовало до 30 тыс. человек, в основном курдов. А при праздновании Новруза, который для курдов идентичен Новому году, президнет Турции Абдулла Гюль поздравил курдов и впервые заявил, что Турция – это страна, где в мире проживают представители народов, говорящих на разных языках, имеющих разные этнические корни и культуру. И это притом, что в Турции все народы официально считаются турками. Министр культуры страны на торжествах в Анкаре призвал турецкий народ забыть о негативе прошлого и праздновать такие мероприятия в обстановке терпимости.

В январе 2009 года государственная телекомпания ТРТ-6 организовала 24-часовой эфир на курдским языке. Премьер-министр страны Эрдоган даже поприветствовал телезрителей на курдском языке. Тот же Эрдоган 21 февраля сего года заявил в Диарбекире, что власти разрешат возвратиться на родину живущему в эмиграции известному курдскому Силвану Перверу.

Конечно, турецко-курдские противоречия столь глубоки и сложны, что они не могут быть решены за короткое время и посредством такого рода символических шагов. Однако, здесь весьма важным представляется правильное начало этого процесса и именно на это сейчас нацелены усилия Анкары.

Тем не менее, как уже отмечалось выше, этнический ареал курдов не ограничивается Турцией и для того, чтобы интегрировать их в турецкое общество, одновременно ослабив и них потенциал сохранения собственной национальной идентичности, Анкара должна нарушить и разорвать их связи с курдами, компактно проживающими в соседних странах. Ключевой мишенью здесь выступает Иракский Курдистан. Стратегическая важность Иракского Курдистана заключается в том, что это единственное в мире курдское государственное образование, пусть даже де-юре автономное, и один этот факт уже позволят ему стать ядром будущего объединенного курдского государства. Именно поэтому, успех политики Анкары по интеграции турецких курдов будет во вмногом зависеть от формата взаимоотношений Турции с Иракским Курдистаном.

Какой же формат должна сформировать Турция для достижения своих стратегических геополитических целей? Одним из ключевых элементов данной политики будет углубление политико-экономических связей с Иракским Курдистаном, ставя особый акцент на то, чтобы показать себя в качестве гаранта поддержания фактического суверенитета этого образования. В данном направлении Анкара также начала весьма активные шаги. К примеру недавно турецкий президент посетил с официальным визитом Ирак и Курдский вопрос доминировал среди вопросов, которые обсуждались на переговорах между двумя странами. Турецкий президент должен был встретится и с президентом Курдского регионального правительства (так зачастую называют Иракский Курдистан) Месутом Барзани, но встреча не состоялась из-за разногласий между Барзани и иракским премьером Нури аль Малики. Но Абдулла Гуль встретился в Багдаде с премьером Иракского Курдистана Нечирваном Барзани и по информации правительства Иракского Курдистана, встреча прошла в теплой атмосфере. Курдский премьер заявил, что будет сделано все для дальнейшего углубления взаимоотношений с Турцией.

Интересно, но впервые в турецкой истории глава этой страны использовал слово «Курдистан» в отношении этого региона Ирака. Турецкая пресса, естественно, позитивно оценила это, подчеркнув, что это открывает новый этап в политике Турции по отношению к курдам. Анкара, конечно же, не признает независимости Иракского Курдистана. Ведь существование независимого приграничного Курдистана может попросту расстроить стратегию Турции по инкорпорации собственных курдов в турецкой среде и их растворению в ней ввиду того, что курды предпочтут соединиться со своими соплеменниками в единое курдское государство. Кроме того, будучи частью Ирана, Иракский Курдистан будет занят внутрииракскими проблемами, в частности такими, как поддержание своего суверенитета, его распространения на Киркук, Мосул и другие регионы и т.д.

Но взамен поддержки Иракского Курдистана Анкара, естественно, потребует нечто взамен. В качестве минимума это будет нейтральная позиция Иракского Курдистана по отношению к проблемам своих соплеменников в Турции, а в качестве максимума – совместная с Турцией борьба против Курдской рабочей партии (КРП). Действительно, КРП организовывает террористические акты против Турции, но она, пожалуй, единственная хорошо организованная сила среди турецких курдов, которая ведет борьбу за независимость своего народа от Турции и ее уничтожение окажет сильнейшее воздействие на борьбу курдов за самоопределение. Президент Гюль, кстати, прямо заявил руководству Иракского Курдистана, что курды имели возможность ясно представить себе какое воздействие может иметь уменьшение или увеличение поддержки Турции, а также то, что именно Курдская рабочая партия расстраивает связи с Турцией.

Логика Турции здесь предельно проста: они считают, что данное предложение будет приемлемо для Иракского Курдистана, который в противном случае, особенно после вывыода американских войск из Ирака, окажется окруженным недружественными странами. Поэтому, у курдов, по существу, два выбора: поддерживать свой реальный суверенитет или де-факто независимость в границах Иракского Курдистана или же быть зажатыми между недружественными и намного более сильными странами и оказаться перед риском потерять даже то, что они имеют. В долгосрочной перспективе данная стратегия Анкары может привести к нейтрализации курдского фактора во внутренней политике Турции, что непосредственно скажется на позициях этой страны на других геополитических фронтах.

Для Ирака ключевым стратегическим императивом является поддержание своей территориальной целостности, пусть даже де-юре. И здесь ключевым аспектом выступает именно курдский фактор, ведь именно курды являются единственной реальной силой, которая пожет поставить под сомнение территориальную целостность Ирака. Именно поэтому Багдад, также как и Анкара, стремиться инкорпорировать курдов в единый Ирак. Но, в Ираке нет единой наднациональной идеологии для этого. Ислам здесь может не сработать ведь в Ираке весьма пестрый и неоднородный конфессиональный состав, состоящий как из суннитов, так и из шиитов. В Турции же и турки, и курды являются мусульманами-суннитами. Поэтому для поддержания своей территориальной целостности Ирак должен опираться на третьи страны и если курдский фактор может сблизить Багдад с Анкарой, то Ирак непременно пойдет на сближение с Турцией.

Курдский фактор также весьма важен и для Ирана. Ирану, кстати, удалось посредством использования ислама в качестве наднациональной идеологии усилить внутреннюю сплоченность своего общества. Но курды являются элементом, который весьма трудно удерживать в консолидированном состоянии. Во-первых, по ту сторону границы соплеменники иранских курдов ведут борьбу за самоопределение и этот уже сам этот факт создает проблемы в в поддержании курдов в пассивном и безразличном состоянии. Во-вторых, около 2/3 иранских курдов являются мусульманами-суннитами, в отличие от остального Ирана, большинство населения которого являются мусульманами-шиитами.

Тегеран также опасается, что курдский фактор может быть разыгран и его потенциальными соперниками, например, Турцией, если последняя возьмет в свои руки инициативу в курдской геополитике. Но, Тегеран не является пассивным наблюдателем в курдской геополитике и активно участвует в ней. В феврале нынешнего года министр иностранных дел Ирана посетил с официальным визитом Иракский Курдистан и обсудил двусторонние связи. Было заявлено, что в регионе будет открыто иранское консульство.

Планируется также открытие регулярного авиасообщения с между курдистанским городом Сулейманя и Тегераном. Немаловажную роль в укреплении позиций Тегерана может сыграть и последние тенденции в налаживании взаимоотношений с США, особенно после обращения президента Обамы к иранскому народу. В данном контексте уже имеются и конкретные шаги. К примеру, министерство финансов США добавила в список террористических организаций Партию свободной жизни Курдистана (Parti bo Jiyani Azadi la Kurdistan - PJAK), которая действует с 2004 года в Иране и ведет борьбу за создание автономного курдского региона в Иране. Понятно, что если ирано-американские отношения действительно будут развиваться в сторону нормализации, то роль Ирана в курдской геополитике примет качественно иной характер.

Курды сами также ведут свою собственную игру в этих геополитических процессах. Основной стратегический императив – обыграть в долгосрочной перспективе региональных игроков, в первую очередь Турцию. Эта поэтапная стратегия, суть которой добиться пусть даже маленьких геополитических дивидендов и ждать подходящих условий для дальнейшего развития достигнутого успеха. Это весьма целесообразная стратегия, особенно учитывая то, что Анкаре будет очень трудно всецело интегрировать своих курдов в турецкое общество в условиях весьма продуманного воздействия на тех же самых курдов из-за рубежа.

Как видно, курдская геополитика действительно стала составным и одним из ключевых элементов одним геополитики региональных держав. Кстати, этот фактор также разыгрывается и глобальными игроками. Достаточно указать, что на празднования Новруза в столицу Иракского Курдистана съехались дипломатические представители из десятка стран, в частности, США, Россия, Великобритания, Япония, ФРГ, ООН и т.д. Курдская карта в геополитике Ближнего Востока будет активно разыгрываться и армянские государства должны будут пристального следить за этим, ведь курдская геополитика имеет, можно сказать, непосредственное влияние и на геополитические процессы в Закавказье и, конечно же, на армянскую геополитику.

Курдские и армянские вопросы в свете сближение Анкары и Еревана

Долгое времени после развала СССР многие политики в Ереване в качестве союзника Армении в регионе считали курдское национальное движение, представленное в первую очередь Рабочей партией Курдистана (РПК). При этом объединяющим элементом считались территориальные претензии к Турции со стороны как армян, так и курдов. Отдельные представители партии «Дашнакцутюн» подводили теоретическую базу под конструируемый ими в теории армяно-курдский альянс: «Курдское движение развивается на территории Турецкой Армении, поэтому каждый армянин, интересующийся судьбой своей родины, должен сочувствовать курдскому движению... Курдское движение ослабляет Турцию и тем самым создает предпосылки для борьбы за «независимую объединенную Армению». ¹⁵⁸

Впрочем, в 90-е годы ХХ века схожие идеи высказывали и некоторые московские политики. Так, один из руководителей ЛДПР той поры – А.Венгеровский, размышляя о перспективах гипотетической курдо-турецкой войны, утверждал: «На заключительном этапе войны неизбежно открытое вмешательство Армении. Цель - реализация в союзе с курдами панармянских претензий. В конечном счете, граница Турции неизбежно сдвинется на 340-450 километров к западу, а ее восточные территории отойдут курдскому и панармянскому государствам... У Армении в е¸ положении в принципе не может быть иного рычага воздействия на Турцию, за исключением поставок оружия курдам в надежде ослабить Турцию и заставить ее сконцентрироваться на внутренних проблемах». ¹⁵⁹

Курдская тема была весьма модной в геополитических построениях многих экспертов, в том числе армянских. «Курдский вопрос» - это геополитическая доктрина, нацеленная на создание национально-административной (государственной) единицы, называемой Курдистан, на территории четырех азиатских государств (Ирана, Ирака, Турции и Сирии) с компактным расселением курдов. В международно-правовом отношении курдский вопрос идентифицируется с развитием права народа (этноса) на самоопределение и в этом смысле стоит в одном ряду с таким этнофеноменом, как карабахская государственность, и в целом с армянским вопросом в его историческим понимании (с его территориальной компонентой).

Курды - один из древнейших этносов нашей планеты - никогда не имели своего полноценного государства.¹⁶⁰ Как считает известный московский специалист по курдам М.С.Лазарев, сама история создала из Курдистана «постоянную конфликтную зону». Курдистан тысячи лет находился на стыке возникающих и распадающихся, но однозначно противостоящих друг другу государственных образований. Постоянно разделенный, этот народ тем не менее сохранил неповторимый национальный облик, язык, культуру.

Горный рельеф делал Курдистан труднодоступным для внешних нашествий и выгодным в военно-стратегическом отношении регионом, за владение которым велась постоянная борьба. Курдский этнос не подвергся ассимиляции в отличие от других народов, когда-то населявших регион. Курды с их традиционной военно-племенной структурой часто служили «расходным материалом» во время бесчисленных войн для противоборствующих Османской империи и Персии.

Во второй половине XIX века, потерпев ряд поражений на Балканах от России и ее союзников южных славян, Турция решила привлечь в османскую армию курдов-мусульман. Тогда в Восточной Анатолии проживало около 3,5 миллионов оседлых и кочевых курдов, сохранявших относительную независимость.¹⁶¹ Приняв решение о формировании курдских воинских частей, в Стамбуле тем не менее не положили им жалования, намекая на то, что средства на жизнь они должны добывать грабежом армян. Цинизм Блистательной Порты состоял в том, что курдов использовали дважды: натравливая их против армян-христиан и одновременно давая повод местной османской администрации под предлогом преследования курдов за «нехорошие действия» собирать с них грабительские поборы. Турция оказывала тайную поддержку руководителю антииранского восстания шейху курдов Обейдуле, стремясь при этом чужими руками досадить не только Ирану, создать трудности для России, но и направить курдов на резню армян. ¹⁶²

С приближением к границам Курдистана владений Российской империи и особенно после победы большевистской революции, вызвавшей подъем национально-освободительного движения на Востоке, курд Идеологическое кредо партии до начала XXI можно было охарактеризовать как марксизм-ленинизм. Абдулла Оджалан в своих произведениях проповедовал упрощенные марксистско-ленинские идеи, чем-то схожие с взглядами латиноамериканских революционеров типа Че Гевары.

Правящие режимы в Иране, Ираке (при Саддаме Хусейне) и особенно в Турции не без основания рассматривали курдское движение как сепаратистское. Все западные исследователи обычно отмечают необычайно отрицательное отношение турок даже к этнической самоидентификации курдов.¹⁶³ Анкара жесточайшим образом подавляла движение курдов, не останавливаясь перед очевидными нарушениями всех норм международного права.¹⁶⁴ Лишь под давлением ЕС Анкара несколько смягчила эту линию в своей внутренней политике, надеясь в ответ получить заветный билет члена Евросоюза.

Турецкая пресса до последнего времени периодически упоминала о тесных связях РПК с Арменией. Утверждалось, что в Армении находились по крайней мере шесть лагерей курдских «сепаратистов» (районы Зенгезур и Маркара). Официальные представители турецких властей утверждали, что армяне поставляют курдским сепаратистам оружие и боеприпасы.¹⁶⁵ Однако у Анкары не было доказательств, чтобы официально обвинить Армению в поддержке РПК. По мнению турецких спецслужб, курдские боевики беспрепятственно пересекали границу с Арменией. В связи с этим турецкие власти весьма ревностно следили за организацией жесткой блокады по армяно-турецкой границе. Так, в апреле 1996 году Генеральный штаб Турции принял решение об объявлении ряда районов провинции Карс запретной зоной сроком на полгода. В распростран¸нном заявлении говорилось, что данное решение принято в связи с проведением в Карсе «учений и армейских операций». У турецкой стороны провинции Карс и Агры вызывают особое беспокойство из-за присутствия там боевиков Рабочей партии Курдистана (РПК), бесконтрольно пересекающих, по утверждению турецких военных, границу с Арменией.¹⁶⁶ Турецкие войска неоднократно и безуспешно проводили спецоперации по ликвидации курдских повстанцев в районе горы Арарат.

В свое время в турецких и азербайджанских СМИ без труда можно было отыскать высказывания о том, что РПК якобы сотрудничает с такими радикальными (по мнению авторов данных высказываний) армянскими организациями, как партия Дашнакцутюн и террористическая группировка АСАЛА, с целью блокирования строительства нефтепровода Баку – Тбилиси – Джейхан (БТД). В качестве доказательства такого рода версий утверждалось, что боевики курдской партии провели серию операций в районе возможного маршрута трубопровода. О том, что курды теоретически в состоянии были сорвать планы транспортировки нефти через территорию исторического Курдистана, свидетельствует взрыв в январе 1997 года на одном из участков нефтепровода Киркук - Юмурталык в провинции Мардин на юго-востоке Турции. В результате произошла утечка 30 тысяч баррелей сырой нефти, двое суток велись спасательные работы по ликвидации пожара.¹⁶⁷ Спецслужбы Турции однозначно связывали этот взрыв с действиями Курдской рабочей партии.

Последующее развитие событий показало, что не все из этих версий оправдались. Оджалан был захвачен турецкими спецслужбами в Африке, предан суду и заключ¸н в специальную тюрьму. РПК лишилась своего лидера, он остался символом сопротивления туркам, но перестал быть работающим менеджером. БДТ, несмотря ни на что, был построен. А после свержения Хусейна в Ираке Соедин¸нные Штаты сблизились с иракскими курдами, чем вбили дополнительный кол в идею создания объедин¸нного независимого Курдистана. Курды Ирака даже позволили турецким военным проводить военные операции на своей территории по преследованию сторонников РПК.

Эти события, на наш взгляд, не позволяют сегодня делать сколько-нибудь однозначных выводов в пользу продуктивного армяно-курдского альянса против Турции. В самом курдском национальном движении наблюдаются знаковые перемены. Создание независимого курдского государства для РПК - это лишь программа-минимум. Главное - социалистический, а затем коммунистический Курдистан. Но это, так сказать, стратегический экстремум (другими словами, «миф») курдского национального движения.¹⁶⁸ В реальности курдское движение вынуждено приспосабливаться к глобальным переменам последнего времени.

С исчезновением СССР РПК была вынуждена менять свои установки. Этнолидеры постепенно склонялись к пониманию несбыточности мечты о независимом Курдистане. По крайней мере, в обозримом будущем. Надежды добиться своей цели на волне перекройки границ на рубеже 80-90-годов (распад СССР и СФРЮ, объединение Германии) оказались тщетными. В то же время решительные действия турецкой армии ставили под сомнение эффективность вооруженной борьбы.

Наиболее реальным, по новому мнению руководства РПК, стал проект Курдистана как субъекта федерации в составе Турции. Не исключаются и варианты различных форм автономии (культурно-языковой, культурно-хозяйственной). Уже в мае 1997 года, выступая по телемосту с депутатами от правящей лейбористской партии Великобритании, Оджалан заявил, что решение курдского вопроса необходимо найти по аналогии с решением проблемы Северной Ирландии.¹⁶⁹ То есть в стане курдов произош¸л известный отход от идеологической ортодоксии, появлялись паллиативные варианты, более приемлемые как для европейских демократий, так и для российской политической элиты эльцинской эпохи. «Мы боремся не за создание независимого государства на территории Курдистана, а за уважение прав курдского народа», - заявлял один из лидеров НФОК в Европе Абдурахман Дере.¹⁷⁰

Вопрос о курдском сепаратизме, таким образом, переводился совершенно в иную плоскость. При таком подходе курды вправе были вроде бы рассчитывать не только на сочувствие, но и на содействие на международной арене со стороны других государств.

Переход от революционной фразы к умеренным политическим проектам у курдов был обусловлен ещ¸ и тем, что в центр политических требований перемещался вопрос о демократических свободах в Турции. На этом поприще курды пытались найти понимание и потенциальных союзников в Европе. Хотя полувоенная структура РПК так же была далека от облика демократической партии, как и сам Оджалан был далек от харизмы либерала, но требования курдов о демократизации турецкого государства выглядели достаточно актуально и вписывались в тот комплекс претензий, которые Европейский союз постоянно предъявляет к Анкаре.

Имидж диссидентов-правозащитников выглядел для части курдов гораздо выгоднее, чем образ террористов-фанатиков. Да и опыт изучения демократических процедур позволил этой части курдских интеллектуалов иначе взглянуть на цели и задачи своего движения.

Происшедшие изменения привели к тому, что курдский вопрос в его радикальном виде в краткосрочной и среднесрочной перспективе навряд ли решаем. Даже если предположить, что Курдистан конституируется как независимое государство, то маловероятно, чтобы оно избежало острых внутринациональных межклановых противоречий (по типу Афганистана). У курдов в регионе их традиционного расселения сегодня нет объединяющей идеи, идеологии, национального мифа. В отличие от других курдских партий РПК построена не по родовому, а по идеологическому принципу, что обусловливает, во-первых, ее популярность среди европейских курдов, оторванных от своих родовых кланов, и, во-вторых, неизбежное столкновение с другими курдскими партиями, прежде всего с политическим организациями иракских курдов.

Необходимо отметить и то обстоятельство, что курды относительно равнодушны как к исламу, так и к демократическим ценностям. Правда, исследователи отмечают, что до сих пор в их среде достаточно велико влияние барзанских и езидских шейхов, а также мехабадского суннитского духовенства, но фактор мусульманской солидарности все больше подчиняется фактору солидарности национальной.¹⁷¹

Возвращаясь к теме армяно-курдского альянса «на турецком фронте», отметим, что за исключением общего врага этот альянс не имел под собой другой надежной основы. Если курды готовы к политическому компромиссу, то решение армянского вопроса (если брать его карабахское измерение) до самого последнего времени исключало подобную уступчивость. Если Курдистан как единое независимое государство - это во многом умозрительная утопия, то Карабах, напротив, представляет собой реальное государственное образование с сильной армией и разветвленными международными связями.

Наконец, в истории - конкретно в период «большой резни» - курды мало чем отличались от турок. Имеются документальные подтверждения их жестокости по отношению к армянам. Так, Е.Саркисян, ссылаясь на д-ра Лепсиуса, пишет: «До конца 40-х годов прошлого (XIX) столетия султанская власть над Малой Азией и другими областями была лишь номинальной, в действительности власть принадлежала разным князьям и бекам, которые султанской казне платили лишь определенный налог... Армянские области подчинялись курдским бекам. Армяне были рабами курдских родоначальников-деребеев в настоящем смысле этого слова».¹⁷²

Имеются многочисленные свидетельства того, как курды грабили богатые армянские деревни после депортации их жителей. Особо отличились курдские боевики при подавлении армянского восстания в Сасуне (1894 год). Е.Саркисян, описывая ситуацию в области межнациональных отношений в Турции в начале века, замечает, что турецкому правительству было невыгодно портить отношения с курдами. Всячески поощрялись грабежи и насилия с их стороны в отношении армянского народа.¹⁷³ Согласно принципу «разделяй и властвуй», имел место своего рода дифференцированный подход: если в отношении курдов и других мусульманских народов младотурки проводили ассимиляторскую политику, то в отношении христианских народов продолжали практику Адбул-Гамида - физическое уничтожение.

И последнее. Курдские политические лидеры периодически выступали в СМИ с претензиями на так называемый «Красный Курдистан» - Курдистанский автономный уезде существовавший с 1923 по 1930 годы на территории нынешнего Лачинского района, который ныне контролируется Степанакертом. Многие исследователи считают подобную ситуацию потенциально конфликтной, где сторонами конфликта могут выступить армяне и курды.

Старая курдская пословица гласит: «У курдов нет друзей». Нетюркский, неарабский этнический состав населения, слабость исламских, а также полное отсутствие демократических традиций, языковая специфика позволяют утверждать, что у курдов не будет в этом регионе союзников.

Этот вывод еще более очевиден в свете наметившегося сближения Армении и Турции.

Открытие турецко-армянской границы, строго охранявшейся ранее, в том числе и по причине беспокойства турок относительно передвижений через не курдов, показывает, что Анкара, возможно, добилась от Еревана обязательств касательно строго определ¸нной армянской политики в отношении турецких курдов.

В связи с этим закономерно возникает вопрос: не содержат ли последние договоренности Анкары и Еревана также и обязательств армянских властей в отношении Нагорного Карабаха? Ведь если армяне предали забвению планы их геополитического союза с турецкими курдами, то почему не предположить, что эрозии не подверглась и идея создания независимого государства – Нагорного Карабаха, которая как теоретическая модель объединяла до этого армян и курдов?

В Турции создана новая прокурдская партия

11 декабря 2009 года Конституционный суд Турции вынес решение о прекращении деятельности партии «Демократическое общество».

После этого в Анкаре начал работу учредительный съезд новой прокурдской партии «Примирения и демократии». В комплексе, где проходил форум, был вывешен портрет курдского лидера Абдуллы Оджалана и флаги запрещенной Рабочей партии Курдистана.

Перед началом съезда делегаты отказались исполнить государственный гимн Турции.

Открывший съезд, член политсовета партии, депутат Национального Собрания Турции Шеваир Баяндур обратился к делегатам съезда на курдском языке, потом перешел на турецкий. 457 делегаты съезда выбрали генсека партии.

Новая партия должна заменить прокурдскую партию Демократического общества (DTP), упраздненную Конституционным судом Турции. 19 из 21 депутата партии DTP перешли в новую партию.

Партия демократического общества (Demokratik Toplum Partisi - DTP) - курдская политическая партия в Турции. Позиционируется как социал-демократы и имеет статус наблюдателя в Социалистическом Интернационале. Является преемником Демократической народной партии Турции (DEHAP). Партия была основана в 2005 году лидерами DEHAP и Движения демократического общества бывшими депутатами-курдами Лейлой Заной и Орханом Доганом после их выхода из тюрьмы в 2004. Сегодня лидером партии является Ахмет Тюрк. С момента основания партию подозревали и обвиняли в связях с террористическими курдскими организациями, в частности с Рабочей партией Курдистана.

11 декабря 2009 года Конституционный суд Турции вынес решение о прекращении деятельности партии «Демократическое общество». Официальной причиной закрытия партии называется связь с Курдской рабочей партией (PKK), а также тот факт, что деятельность этой партии якобы направлена против целостности и национального единства государства.

Абдулла Оджалан - курдский политический деятель, лидер Рабочей партии Курдистана (PKK), в настоящее время находится в тюрьме. Известен также под партийной кличкой «Апо» — «Дядя».

В 1974 году организовал политическую группу, первоначально маосистского толка, но с национальным уклоном; в 1978 г. она оформилась под названием «Рабочая партия Курдистана». Незадолго до военного переворота 1980 г. бежал в Сирию и, получив там поддержку сирийских государственных структур, организовал боевые отряды и c 1984 года начал боевые действия против Турции под лозунгом независимости Курдистана.

Вплоть до 1998 г. Оджалан, пользуясь покровительством сирийских властей, жил в Дамаске; однако в октябре 1998 г. президент Сирии Хафез Асад под нажимом Анкары вынужден был попросить Оджалана покинуть страну, после чего тот, после безуспешных попыток найти убежище в России, Италии и Греции 15 февраля 1999 был похищен спецслужбами Турции в Кении и помещен в турецкую тюрьму на острове Имралы в Мраморном море. Осужден на казнь, которая позднее под давлением мирового сообщества была заменена на пожизненное заключение.

Курдский депутат: Выражение «историю оставим историкам» является очередной хитростью Анкары

Не только младотурки в свое время совершили Геноцид армян, но и США в отношении индейцев, и Германия в отношении евреев, заявил заместитель председателя курдской партии «Мир и демократия» Бенги Йелдз.

Йелдз, в частности, отметил: «Армянский народ пережил большие потрясения. У нас были сотни тысяч армянских соседей, которых сегодня нет. В любой деревне нашего региона вам расскажут, как резали армян, а некоторые даже будут восхвалять убийц, поскольку сами имели свою долю при этом». Он выразил недовольство тем, что Турция не хочет признать это. «В отличие от Турции США попросили прощения у индейцев, Франция — у алжирцев, Германия — у евреев»,- заметил парламентарий, добавив, что Турция умалчивает факт резни сотен тысяч армян. “Наша позиция по этому вопросу однозначна”

Опасность курдского вопроса для Турции

Курдская проблема стала гораздо более опасной для Турции, нежели армянский вопрос. Турция сегодня не может определиться, пойти ли ей путем исламского фундаментализма или европеизироваться. Во втором случае, на поверхность механически выступит курдский вопрос.

Курдский вопрос возник в конце 19 века, когда султан Абдул Гамид начал «расчищать» территорию Западной Армении от армян с помощью курдских группировок.

Освободившись от армян, Турция приобрела для себя гораздо более серьезную проблему в лице возникшего курдского фактора.

Сегодня «курдизированы» не только восточные провинции Турции, но и почти все государство.

На сегодня в Турции проживает более 10 млн. курдов.

Армяно-турецкие границы должны быть открыты частично – глава общины езидов Армении

Армяно-турецкие границы должны быть открыты частично и при определенном условии, считает председатель Национального Союза езидов мира, глава езидской общины Армении Азиз Тамоян.

«Границы между Арменией и Турцией в случае ратификации армяно-турецких протоколов должны быть открыты частично и при определенном условии», – сказал Тамоян в.

По его словам, власти Армении, прежде всего, должны установить регулярный контроль на границе с Турцией для того, чтобы в Армению не проникали курды с территории Турции.

«Это станет для Армении катастрофическим, если 20-миллионные курды начнут обосновываться в трехмиллионной Армении, создавая тем самым массу проблем, прежде всего, в социальной и демографической сферах», – подчеркнул он.

В то же время Тамонян отметил, что весь езидский народ выступает за мир и стабильность в регионе, в частности за нормализацию армяно-турецких отношений. Он также выразил надежду, что турецкое правительство скоро изменит свою позицию в отношении Армении и ратифицирует армяно-турецкие протоколы.

Спор нацменьшинств о своем происхождении

«Если кто-нибудь попробует утверждать, что езиды не народ, а религия, мы его под суд отдадим. Мы нация со своей литературой», – сказал на пресс-конференции лидер езидов Азиз Тамоян в ответ на заверения курдов, что такой нации как езиды не существует.

По словам Тамояна, праотцом был Езид, а их вера называлась шарфадин. По данным переписи населения, в Армении проживает 1500 курдов и 41 тысяча езидов. «Курды разъехались, а те, кто остались, говорят на езидском, а говорят, что курды». По словам лидера езидов, курды имеют турецкое происхождение.

«Наши корни различны. Мы поклоняемся солнцу, а курды магометане. Само слово «курд» означает пастух, горец», – сказал Тамоян.

Он напомнил, что в карабахской войне езиды воевали на стороне армян, а курды нет.

Езиды обратились с жалобой к президенту Армении, парламенту страны и генпрокурору в адрес курдов и просьбой закрыть курдское радио и курдский комитет. Курды же в свою очередь направили ответную жалобу.

Во всем мире проживает 2 млн езидов и 40 млн курдов.

Реджеп Марашлы: Германию можно считать причастной в осуществлении Геноцида армян

Германию можно считать причастной в осуществлении Геноцида армян в 1915 году. Об этом на конференции, посвященной вопросу Геноцида армян, организованной армянами-демократами Бельгии заявил курдский общественный деятель, историк Реджеп Марашлы. По его словам, в то время младотурки тесно сотрудничали с Германией, и наибольшую поддержку они получили именно от Берлина. «Германия не могла не знать о готовящемся Геноциде, особенно если в то время Османская империя была стратегическим союзником Кайзеровской Германии», - отметил Марашлы.

жүктеу/скачать 6.18 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: