Мартынов А. С. Природа и люди России. Экология, религия, политика и действие

Глава 4. "Политическая" экология

В этой части книги рассмотрены вопросы взаимосвязей социальных беспокойств и политических предпочтений населения. Исследованы проявления и механизмы формирования массовой поддержки политических сил. Обоснованы и реализованы способы использования электоральных индикаторов для статистически надежной оценки социально-психологических особенностей населения разных регионов и социальных групп. Проведено сравнение политических процессов, экологической обеспокоенности и других особенностей мировосприятия населения. Оценка уровня социальной поддержки основных партий и эффективности их организационной работы в регионах позволяет планировать сотрудничество природоохранных движений с политическими силами в период подготовки и проведения выборов. Классификация электоратов разных партий позволяет соотнести их с основными социально-демографическими группами и связать с особенностями экологических взглядов, религиозности, индивидуальной деятельной активности. На основании сделанных сопоставлений определены предпочтительные направления политического поведения экологических движений страны. Поведение ныне действующей власти было изучено на основании анализа всего корпуса принятых ею законодательных и нормативных актов. Приоритеты властей после выборов были сопоставлены с приоритетами социальных беспокойств населения. Выявлены основные закономерности, сходства и различия в действиях и формировании предпочтений власти. Исследовано взаимное влияние населения и власти. Обнаружены признаки исключительно высокой индивидуальной убежденности лиц и структур, лоббирующих экологическое законодательство, при крайне низком их общем влиянии на законодательный процесс. Дана оценка опасности субъективизма при определении приоритетов экологической политики.

Любая идея, взгляд на проблему, оценка приоритетов имеют свои пути развития, общим для которых является лишь факт зарождения. Все рожденные дети возвещают криком о своем появлении на свет, а дальнейшую судьбу имеют разную. Так и жизнь новых идей не бывает одинаковой. Одни из них долгое время остаются невостребованными обществом и сохраняются в узком кругу почитателей, другие взмывают на гребне моды, входят в жизнь массы людей, а потом исчезают, подобно пандемии гриппа. Третьи зреют постепенно, вербуя все новых и новых сторонников и на долгие годы, даже столетия, становятся нормой для множества совершенно не связанных друг с другом людей. Идея становится движущей силой, когда она овладевает массами.

Экологическая обеспокоенность - это сумма идей, основанных на модели возможного будущего, которая осознана частью общества, но объективно еще не стала той социальной доминантой, которая формирует поведение значительной части населения. Путь, которым экологическое мировоззрение должно войти в массовое сознание, может быть разным, но он не имеет права быть тупиковым. Те, кто осознал опасность разрушения природы для будущего человечества, не имеют права растерять это понимание на пути к социальному закреплению в незыблемых нормах общественной жизни.

Одним из основных средств внедрения в общественную жизнь новых норм хозяйственной и экономической деятельности является политическая работа. Убежденность в том, что политика - дело грязное, не освобождает экологов от необходимости использовать ее средства для внедрения понимания роли живой природы в сознание людей. Сегодняшняя щепетильность может оказаться завтрашней виной тех, кто, понимая суть проблемы, не захотел или не сумел воспользоваться теми средствами формирования общественного сознания, которые сегодняшнее общество создало. Экологическая политика должна стать именно политикой, поскольку этим путем осуществляется превращение идей и моделей сознания в материальные объекты, процессы и действия значительной части общества.

Политические процессы, в той своей части, которая развивается публично, содержат огромный потенциал для исследования мировоззрения как деятельных групп населения (лидеров движений и хозяйственно-политической элиты), так и народа в целом. Выборы дают огромный социологический материал. В этом первая причина того внимания, которое при исследовании экологических мировоззрений уделяется анализу результатов голосования. Решения и действия людей во время выборов (включая отказ от голосования и даже неверно заполненные бюллютени) связаны с предпочтениями, социальными ориентациями и иными интересующими нас свойствами. Эти предпочтения и ориентации можно уловить статистически, чему очень способствует объем и статистическая полнота выборки. Сто миллионов взрослого населения это та самая генеральная совокупность, которую при социологических опросах пытаются представить на результатах опроса выборки в объеме менее чем двух тысяч человек.

Методическое примечание. Электоральная статистика может использоваться как первичный материал, сочетающий свойства социологического опроса и деятельных особенностей поведения. Как простое расширение ртути в стеклянной трубочке используют для измерения температуры, поместив рядом со столбиком термометра эмпирически определенную шкалу градаций, так и результаты выборов могут быть использованы для замера в обществе "температуры" - социальной напряженности, распространенности основных мировоззренческих типов, а также связанных с ними взглядов людей на природу или отношения друг с другом. Большинство использованных при этом методов нами уже описаны: сопоставлению результатов разных голосований в виде картосхем по регионам страны, исследование тенденции политических предпочтений и их сопоставление с динамикой отдельных социальных беспокойств, оценки вариации - изменчивости взглядов разных социальных групп и населения регионов, расчет коэффициентов корреляции и определение проблем, которые более других беспокоят электорат каждой партии. Наконец, уровень поддержки партий был использован как индикатор для разных типов мировоззрения россиян, их отношения к природе и распространенности таких интегральных свойств, как деятельная активность и индивидуализм поведения.

Вторая причина, по которой политические процессы привлекают внимание при исследовании мировоззренческих систем россиян, в том, что обнаруживается отчетливая взаимосвязь некоторых проявлений современного экологического сознания и деятельной активности населения. Политики как люди, предлагающие обществу свой способ изменения жизни, выступают как носители пассионарности, причем в формах, допускаемых современным обществом. Индивидуализм и деятельная активность - родовые свойства людей, идущих в политику. Как показано в предыдущей главе, именно эти свойства характерны для большинства носителей активного экологического сознания. Поскольку эта связь объективно существует, то некоторые особенности современного российского экологизма можно понять, исследуя деятельность политиков.

Третьей причиной является острая потребность в экологизации самых разных сторон жизни общества, особенно его хозяйственно-экономической деятельности. Политическое влияние на формирование путей развития общества весьма значительно. Власть - это управляющая подсистема общества, и чтобы допустить экологическую ответственность в нормы общественной и хозяйственно-экономической жизни, надо ввести это беспокойство во власть. Познание природы власти и закономерностей ее взаимодействия с населением может повысить шансы на успех принуждения или поощрения людей, пришедших во власть, к действиям по защите природы России или, как минимум, к выполнению экологических обязательств, в изобилии присутствующих в избирательных платформах.

Чтобы ввести во власть деятельную экологическую активность, можно использовать не только форму "зеленых" партий. Это лишь один из возможных путей, который оказался эффективным в Германии и на Украине. Как путь, связанный с политической борьбой, включающий, по определению, противопоставление разных сил друг другу, он представляется нам не идеальным. Именно противопоставление носителями экологического сознания своих взглядов взглядам основной массы населения является самым слабым местом современного экологического движения в России, а путь партии "зеленых" может еще более усилить это противостояние.

Экологические проблемы должны быть не столько предметом споров и противоборства, сколько областью общенародного согласия. В этих условиях политическое взаимодействие с ищущими власти силами может строиться не столько на противоборстве с ними (неизбежном при создании политической партии "зеленых"), сколько на познании природы стремления во власть как социального феномена. Понимание того, кто такие люди, идущие во власть и как их стремления соотносятся с экологическими интересами, должно использоваться для формирования серьезной экологической базы в каждом политическом движении. Каждый политик заинтересован в попутчиках - таких попутчиков "зеленые" могут дать многим партиям. Политик сам себе голова: "зеленые" идеи ему надо подкидывать, как Штирлиц Шелленбергу, чтобы он считал их своими. Политики деятельны - "зеленые" готовы привести им ребят, лазающих с плакатами на дымящие трубы. Но для политика обычна необязательность, и "зеленые" не должны закладываться на него полностью.

Чтобы попасть во власть, надо пройти выборы, период когда политик и его партия в наибольшей степени зависим от населения. В то же время именно в этот период организуется наиболее интенсивное воздействие на избирателя, его взгляды и мировосприятие. Какой путь - реформаторство или консерватизм - наиболее приемлем на момент выборов для той или иной социальной группы или региона? Политический выбор зависим от распространенности в обществе определенных личностных свойств. Например, юноши в США предпочитают более активных кандидатов, а девушки склонны выбирать мирно настроенных, честных и откровенных людей (L.B.Iglitzin, 1974). Есть много оснований ожидать, что деятельные избиратели предпочитают более деятельных, однако чаще всего разных, поскольку для них характерна высокая вариация взглядов. Основательный член общества, представитель его конформистского фундамента, чаще выбирает гарантию стабильности.

К своему выбору люди разных социально-психологических складов идут по - разному. Одни обдумывают и взвешивают, копаются в текстах избирательных платформ, другие воспринимают кандидатов по соответствию той модели поведения, которую они считают для себя приемлемой. Психологи говорят о двух типах избирательных кампаний - культурно-деятельностном и имиджевом (А.П. Чернышев, В.К. Зарецкий, И.Г. Кухтина, 1997), которые строятся на разных способах доведения информации до избирателя. В значительной степени эти пути соответствуют разным социально-психологическим типам людей. Располагая достаточной информацией о мировоззренческих типах населения в отдельных регионах и социальных группах, вполне можно решить задачу выбора из массива результатов голосования тех, которые способны выступать индикаторами основных социально- психологических типов поведения населения.

Поведение избирателей как индикатор особенностей мировосприятия населения.

Результаты голосования по типу получаемого материала занимают промежуточное положение между опросом общественного мнения и изучением поведенческих реакций людей. С одной стороны, это наиболее полный опрос общественного мнения; с другой, голосование и даже уклонение от голосования – это не ответ на вопрос интервьюера, а поступок, что особенно заметно по голосованию "против всех" (надо быть настолько активным, чтобы прийти на избирательный пункт исключительно для того, чтобы вычеркнуть всех).

Исследование результатов выборов последних лет показывает, что на территории России имеются регионы, население которых устойчиво в своих политических пристрастиях. Наиболее четко выделяются зоны стабильной поддержки коммунистов – прежде всего в сельскохозяйственных регионах юга страны и некоторых примыкающих к ним депрессивных промышленных регионах средней полосы (например Смоленская обл.). В то же время устойчиво сохраняется поддержка властей в столицах, нефтедобывающих округах Западной Сибири и на промышленном Урале. Характерно, что эти центры просматриваются на всех выборах с 1991 по 1996 гг.

Для большинства регионов Сибири характерны высокая неустойчивость результатов голосования. Исключение в виде родины "Газпрома" в Ямало-Ненецком и Ханты-Мансийском округах Тюменской области, скорее всего, определялись длительным присутствием во власти политических лидеров типа В.С.Черномырдина. Скорее всего, на предстоящих выборах это исключение исчезнет и мы увидим истинную неустойчивость здешнего электората. Даже с поправкой на упомянутое исключение, в Сибири и на Севере отчетливо проявляется некоторая хаотичность результатов голосования, свойственная индивидуальным решениям, характерным для деятельно активных людей.

Отдельный вопрос – голосование автономий с высоким участием населения титульной нации, особенно на Кавказе. Характерной чертой их голосования является групповая неустойчивость предпочтений, наличие случаев кардинальной смены выбора. Наиболее яркий пример – Дагестан в двух турах президентских выборов, когда в июне 1996 г. Зюганов собрал 66%, а в июле – лишь 33% голосов. В общем, этот тип социального поведения определяется выраженным корпоративным конформизмом, когда голосование зависит в основном от мнения местных авторитетов. В случае смены их курса резко меняется и голосование всего населения. На карте (цв. рис. 19) показана общая вариация политических предпочтений, определенная как средневзвешенное из вариации для электоратов партии власти и основной оппозиции. Эта карта показывает изменчивость политических взглядов в силу объективных причин или предвыборных кампаний последних лет.

В предыдущей главе мы использовали неустойчивость политических предпочтений в качестве одной из составляющих общей социальной нестабильности. Было показано, что изменчивость взглядов населения на проблемы социального мониторинга ВЦИОМ имеет сходство с уровнем вариации некоторых демографических и социальных процессов (рождаемость, смертность, миграция, преступность, уровень доходов), что позволило объединить их в общий картографический образ социальной нестабильности. При общем сходстве есть и существенные отличия (цв. рис. 20). Так, повышенная устойчивость политического выбора, не обусловленная уровнем общей социальной стабильности, характерна для столичного региона и С-Петербурга. Второй центр политической устойчивости, превышающей фоновый уровень социальной стабильности, связан с Урало-Поволжьем (с центром в Башкирии). Это несовпадение частного (политический выбор) и общего (социальная нестабильность) говорит о том, что власть, действовавшая в России с 1991 г., устраивала население столиц и промышленно развитых центров Урало-Поволжья в большей степени, нежели остальное население России. Для экологов этот факт принципиально важен, поскольку он свидетельствует о выборе населения, проживающего в условиях наиболее тяжелого экологического состояния городской среды обитания человека. Трактовку этого совпадения можно дать разную, но совершенно однозначно, что в этих регионах наиболее заметным было сокращение загрязнений из-за спада производства именно в рассматриваемый период.

Общей закономерностью распределения голосования против всех в 1993 – 1996 гг., которое мы уже использовали при анализе деятельной активности россиян (цв. рис. 21), были высокие его значения на Севере и в Сибири, что соответствует нашим представлением о социуме этих регионов. Здесь много индивидуалистов, не доверяющих никому и предпочитающих жить своим умом. Социальная структура имеет выраженный недостаток конформизма. Все решения исключительно индивидуальны. В случае снижения качества своей жизни такие люди легко озлобляются и свойственная им вообще недоверчивость сливается со столь же характерной для них агрессивностью. Именно агрессивность является тем признаком, который важен для оценки вероятного поведения человека в природе. В предыдущей главе мы показывали высокую связь этого типа голосований с уровнем преступности и насильственных причин смерти. Человек, пренебрегающий жизнью (будь то его собственная жизнь, жизнь другого человека или уникальной природы отведенного под рубку кедровника), - вот тот социальный тип, который среди голосующих "против всех" встречается чаще, чем среди остального населения.

Дополнительную информацию о типах поведения населения дает анализ неявки на выборы. Исследованные нами результаты голосований не подтверждают широко распространенное суждение, что на выборы не ходят социально пассивные люди. Наоборот, неявка вполне статистически значимо связана с деятельными свойствами человека. Во-первых, именно деятельные люди чаще оказываются просто занятыми в день выборов (в командировках, деловых поездках, в работах на своем садовом или охотничье-промысловом участке). Во-вторых, неявка - это и форма проявления уверенности в себе при любом исходе голосования. В-третьих, неявка определенно не несет в себе признаков нонконформизма - заведомого противопоставления себя большинству, присутствующего в голосовании "против всех". Если вспомнить графические модели структуры общества в виде пирамид из конформистов, социального ядра и деятелей (рис. 11), то именно представители социального ядра чаще других не ходят на выборы. Территориальное распределение уровня неявки с 1991 по 1996 гг. почти не менялось. Минимальной она всегда была в сельскохозяйственных областях и автономиях Европейской части страны и юга Сибири, высокой в промышленных областях и в Сибири, максимальна – в Коми, Ханты-Мансийском округе и Свердловской области (цв. рис. 22).

Количество недействительных бюллетеней четко фиксирует средний уровень грамотности населения. Максимальные значения всегда проявляются в автономиях с высоким процентом нерусского населения. В общем, по мере привыкания народа к выборам, процент недействительных бюллетеней падает – в 1993 г. на основной части страны их было 4 – 7%, а в 95 – 96 гг. - 0,5 – 1,5%. Таким образом можно сравнивать разные регионы по уровню реальной образованности, моделировать этот уровень для разных социальных групп и использовать результаты для выбора форм эколого-просветительской работы.

Таким образом, совокупность электоральной информации дает вполне четкие характеристики, которые поддаются анализу в качестве прямых и косвенных индикаторов распространенности отдельных социальных типов личности в каждом регионе страны.

Недостаток и отличие выборов как источников информации от опросов общественного мнения в том, что они анонимны. В результате мы имеем "среднюю температуру по больнице" и почти ничего не можем сказать о социальной дифференциации в поддержке той или иной политической силы. Отсутствие деления электората по социальным, поло-возрастным и другим признакам создает определенные трудности для анализа. Однако статистические методы позволяют на основании регионально распределенных показателей сделать оценки и для отдельных социальных групп.

Описанный в методических приложениях прием позволяет определить социальный профиль голосующих за ту или иную политическую силу достаточно приближенно. Однако при этом появляется возможность сопоставить вероятность поддержки партии с результатами опросов ВЦИОМ для каждой группы и сделать на их основе более точную модель социального распределения результатов голосования.

Методическое примечание. Метод такого пересчета использован нами в настоящей работе многократно. Он основан на моделировании числа голосов, которое каждая партия могла бы набрать, если бы все 100% населения состояли из членов лишь одной социально-демографической группы. В результате такого анализа фактически снят покров "социальной анонимности" с результатов выборов. Хотя примененный метод вполне обычен для статистического анализа, нам не известно других исследований, в которых такая раскладка была бы выполнена.

Если некоторая совокупность суждений распределяется по социальным группам сходно с распределением уровня поддержки определенной партии (имеет высокую корреляцию), то можно использовать ответы на соответствующие вопросы социального мониторинга для уточнения оценок поддержки партии в социальных группах. Для этого производится расчет коэффициентов к многофакторному уравнению регрессии, в котором предварительная оценка политических симпатий рассматривается как функция Y, а найденные по корреляции социальные беспокойства - в качестве аргументов Xi.

LnY=A1*LnX1+ A2*LnX2 ...+ Ai*LnXi +B .

Часть этих корреляционно выявленных взаимосвязей можно использовать при планировании предвыборных кампаний, поскольку они показывают, какой круг идей разделяют сторонники каждой из политических сил. Знание интересов своего избирателя позволяет прогнозировать аудитории, выбирать темы для обсуждения, расставлять акценты и даже адаптировать речь кандидата. Декомпозиция региональной статистики в социальную позволяет получить оценки уровня поддержки этих партий в конкретных социальных слоях общества (рис. 19).

Включение электоральной статистики в анализ деятельной активности и отношения к природе позволяет оценить перспективы работы экологов с партиями в периоды выборов, когда закономерно возрастает внимание СМИ к проблемам охраны природы. Более того, политическая работа экологов в периоды подготовки и проведения выборов может быть сориентирована не только по социальным группам, но и по регионам, для чего необходимо получить оценки эффективности привлечения каждой политической силой своего электората.

При наличии данных о социальной структуре каждого региона России и модели уровня поддержки основных партий в каждой группе можно определить электоральный потенциал любой политической силы. В качестве примера приводятся карты социальной базы КПРФ (цв. рис. 23) и ЛДПР (цв. рис. 24) на выборах в Государственную Думу в декабре 1995 г. Может показаться, что подобные оценки малоинформативны, поскольку в региональном разрезе имеются итоги голосования по всем партиям. Однако интерес представляют именно сравнения уровня реальной поддержки и электорального потенциала каждой партии или движения. Реально такое соотношение отражает региональную эффективность партийной работы по привлечению как своего электората, так и захвата электората, который по своим социальным параметрам мог бы отойти к политическим конкурентам. Экологам, планирующим в регионах свою деятельность в предвыборный период, надо отчетливо понимать, какая из партий более эффективно организована на их территории, а какая лишь использует преимущества в численности собственного электората.