Японский капитал на российском Дальнем Востоке (конец XIX в.-40-е гг. XX в.)

Японский капитал на российском Дальнем Востоке (конец XIX в.-40-е гг. XX в.)

Демина А. Ю., аспирантка кафедры страноведения

Научный руководитель - Верисоцкая Е.В., д.и.н., профессор
История экономического развития Дальнего Востока России во второй половине XIX в. - 40 гг. XX в. представляет особый интерес в наши дни. Тихоокеанские регионы страны, имея выгодное географическое положение и огромные запасы природных ресурсов, при наличии необходимых инвестиций могли бы играть одну из главных ролей в хозяйстве России. Таким образом, важным условием успешного экономического развития становится привлечение зарубежных капиталов. Может необходимо использовать опыт прошлых поколений?

На Дальнем Востоке, начиная с середины XIX в., в русское рыболовство проникает японский капитал. Первым районом такого проникновения оказался о. Сахалин. В политическом плане этому способствовал Симодский трактат, заключенный между Россией и Японией в 1855 г., по которому Сахалин оставался неразделенным владением двух государств, что давало юридическое основание Японии развивать собственное рыболовство в прибрежных Сахалинских водах. Укреплению Японии в рыбном хозяйстве Дальнего Востока способствовал и договор, заключенный с Россией в 1875г. в Петербурге. На его основе Япония имела право в течение 10 лет беспрепятственно заниматься рыбными промыслами, судоходством и торговлей не только на Сахалине, но и по побережью Охотского моря.

Укрепившись в рыболовстве на Сахалине, японские предприниматели с конца 90-х гг. XIX в. Активно устремились на север по Охотскому побережью к морским богатствам Камчатки. С начала 1900-х годов возникают первые контакты между русскими и японскими предпринимателями в области рыболовства: русские рыбопромышленники Ю.И. Бриннер и Г.Ф. Демби заключают договор на продажу японцам выловленной рыбы, предоставляют в аренду им свои рыболовные участки. Благодаря поддержке русских промышленников японские партнеры, наряду с покупкой рыбы, стали заниматься ловом и вести переработку.

В начале XX в. наступил новый этап в экономических отношениях между Россией и Японией. На основании подписанной в Петербурге в 1907 г. на 12 лет русско-японской рыболовной конвенции произошло разделение промысловых участков на Дальнем Востоке России на конвенционные и внеконвенционные. Решено было также сдавать промысловые участки в аренду иностранным предпринимателям сроком на год, три и пять лет через систему публичных торгов, на которые японские предприниматели допускались на одинаковых условиях с русскими. Торги традиционно должны были проходить во Владивостоке перед началом рыболовного сезона.

Конвенция 1907 г. в сущности легализовала японский промысел в русских водах и японские рыбопромышленники, усиленно конкурируя на торгах с русскими с каждым годом получали в эксплуатацию все больше промысловых участков в Приморской, Сахалинской и Камчатской губерниях.

Активно участвуя в рыболовстве на Дальнем Востоке, промышленники страны «восходящего солнца» концентрируют свой капитал, создавая акционерные общества. Так в 1908 г. ими было образовано «Рорио Ёнкайшу Суйсан Кумиай», которое, год спустя, было переименовано в «Рорио Суйсан Кумиай». В 1914 г. было образовано «Нитиро гёгё Кабусики Кайся». Начав с аренды 28 рыболовных участков на Камчатке, «Ничиро…» позднее стало крупнейшим рыболовным предприятием, объединив в русских водах почти ¾ японских рыбопромышленников.

Помимо рыболовства, в первой четверти XX в. стало развиваться в конвенционных водах консервное производство. Цуцуми был первым японским промышленником, построившим завод на восточном побережье в районе реки Камчатки в одну консервную линию.

Гражданская война и иностранная интервенция ослабили позиции России на Дальнем Востоке в области рыболовства. После окончания гражданской войны японское правительство стало постепенно менять тактику во взаимоотношениях с Россией: с прекращением военной оккупации оно переходит к политике «мирного экономического внедрения» в хозяйство Дальнего Востока. Восстановление дипломатических отношений после 20 января 1925 г. способствовало тому, что были созданы условия для экономического сотрудничества между СССР и Японией в области рыболовства. 27 марта 1925 г. была заключена рыболовная конвенция между странами. В 1928 г. была заключена новая рыболовная конвенция, которая решала многие вопросы взаимоотношений между СССР и Японией и создала условия для дальнейшего концессионирования в рыбном деле. При длительном сроке аренды участков и эксплуатации рыбо- и крабоконсервных заводов предусматривалось на основе конвенции заключение специальных концессионных договоров японских арендаторов с советским правительством через Дальконцесском. Первый конвенционный договор был заключен с концерном «Нитиро…» в 1928 г. Нельзя не отметить, что капиталовложения японских рыбопромышленников – концессионеров увеличили общую сумму капитальных вложений в народное хозяйство Дальнего Востока.

Точкой отсчета в освоении японцами нефтяных и угольных месторождений Дальнего Востока можно считать оккупацию Японией в 1920 г. Северного Сахалина. В течение пяти лет Япония владела Северным Сахалином и в полном смысле не теряла времени даром. За это время японцами были проведены интенсивны геологические исследования в ряде районов. В результате этих исследований были выяснены многие вопросы геологического строения Охинского, Эхабинского, Нутовского и других месторождений на восточном побережье Северного Сахалина. За время оккупации японцы создали на острове достаточно серьезную промышленную базу для производства разведочного и промыслового бурения.

Главным событием, определившим направление дальневосточной концессионной политики, стала Пекинская конференция, на которой 20 января 1925 г. была подписана «Конвенция об основных принципах взаимоотношений между СССР и Японией». В протоколе «Б», приложенном к конвенции, были сформулированы основные условия предоставления угольных и нефтяных концессий на Северном Сахалине. 14 декабря 1925 г. были подписаны договоры: с японским Обществом Северо-Сахалинских нефтяных предприятий («Кита Сагарен Секию Коогио Кумиай») на разведку и эксплуатацию нефтяных месторождений Северного Сахалина, которое 21 февраля 1927 г. на основании дополнительного соглашения передало свои права японскому нефтяному обществу «Кита Карафуто Секию Кабусики Кайся»; с фирмой «Кита Карафуто Коогио Кабусики Кайся» на разработку угольных месторождений: Дуэ, Владимировский рудник, Мачи на западном побережье острова; с фирмой «Сакай Кумиай» на разработку каменноугольных месторождений на западном берегу р. Агнево. Немногим позже был заключен еще один договор на разработку каменного угля: общество «Цукахара Кумиай» получило концессию в верховьях реки Костина на восточном берегу Северного Сахалина. Две последние концессии не смогли наладить производство из-за недостатка средств. Кроме перечисленных концессий японским предпринимателям принадлежали две концессии на разведку и добычу золота в районе Охотска. Единственным концессионным договором на разработку дальневосточных лесов был договор с японским лесопромышленным обществом «Рорио Рингио Кабусики Кайся». Переговоры о лесной концессии шли около года, с большими трудностями, так как советская сторона настаивала на организации лесоперерабатывающего предприятия, а японские предприниматели стремились получить право на рубку леса и вывоз его в необработанном виде. 2 апреля 1927 г. договор был все-таки подписан.

Политика Советского государства по отношению к японским концессиям была противоречива. СССР стремился не допустить укрепления экономических позиций и политического влияния Японии, что побуждало советскую сторону к ограничительному контролю, к применению тактики нажима на концессионеров (это привело в дальнейшем к свертыванию концессионной политики). Однако взятые на себя обязательства заставляли предоставить японским концессионерам возможность осуществлять обусловленную договорами производственную деятельность. А деятельность эта показала, например, целесообразность добычи нефти и угля на Северном Сахалине, подтолкнула к созданию и развитию советских государственных трестов «Сахнефть» и «Сахуголь». Определенное значение концессии имели как источник поступления иностранной валюты. Концессии принесли Советскому Союзу немало всевозможной пользы.

1944г. был последним годом существования японских концессий на Северном Сахалине.