Меченого Кровью
жүктеу/скачать 1.25 Mb.
|
|
В этот раз я искал информацию о без вести пропавшем М. Кауфмане, и вот что мне удалось установить: оказывается, в городе жила его сестра Кора. Узнав адрес Коры Кауфман (в замужестве Йодоровски), я отправился в пансионат «Вудхауз», которым владела эта женщина, хотя субботний день и заканчивался.
Было около 9 вечера, когда я приехал в «Вудхауз». На стоянке стояла только одна машина (да и та в ужаснейшем состоянии): апрель – не сезон для посетителей. На мне была серая куртка поверх теплой белой рубашки и черные брюки. Волосы – собраны на затылке (чтобы выглядеть более солидным). Я вошел в пансионат – в приемной никого не оказалось, в кабинете тоже. Пришлось заглядывать по комнатам… На кухне нашел связанную женщину лет 60-ти с кляпом во рту, поспешил развязать пленницу. - Помогите моей дочери! – прошептала она, когда я освободил ее от веревок и кляпа. - Вы Кора? Что здесь произошло? - Тише, прошу вас! Они в подвале, пять человек! С ними моя дочь. Спасите ее! - Вызывайте полицию, а я пойду посмотрю. - Хорошо, но будьте осторожны – они безумцы… фанатики! У нас в доме нет никакого оружия, так что возьмите нож. - Скорее же! Звоните в полицию! – вспыхнул я. Я поспешил в подвал, но еще на лестнице услышал приглушенные угрозы и женский плач. Я спрятал в рукав нож и стал подкрадываться к обшитой двери. - Вспоминай, дура! Всё! - Не помню, ничего не помню, – всхлипывал дрожащий женский голос. – Сжальтесь! - Не помнишь? Да? Тогда начнем сначала! Женщина истошно закричала. - Не надо! Я не могу на это смотреть… - Заткнись и вспоминай! Ты всё расскажешь нам о своей подружке! - А-а-а! - Посмотри, какие прекрасные шрамы, как они идут тебе! Жалкая уродина! Смотри! Смотри! Это же твое тело! Наверное, ты гордишься им, правда? - Я не хочу! - Ты будешь смотреть, пока не расскажешь всей правды! - А-а-а!!! - Смотри, я сказал! Повинуясь какому-то неосознанному инстинкту, я ворвался в комнату. Она была обшита оранжевым бархатом – если бы дверь была закрыта, то звуков, исходящих из комнаты, не было бы слышно. Комната была просторная, но единственной вещью, составлявшей интерьер, было странное кресло, похожее на электрический стул, немного дальше середины комнаты. В помещении находилось шесть человек – пятеро мужчин и одна женщина в разодранном до пояса платье: один из преступников держал женщину за волосы и указывал ей на большие зеркала, которые его подельники носили по кругу. Женщина извивалась в его руках, но вырваться не могла, поэтому тяжело дышала и плакала. Преступник заставлял женщину смотреть на ее изувеченное шрамами от ожогов тело и лицо. - Прекрати! – нервно бросил я – они настолько углубились в свое занятие, что моего появления никто не заметил. - Кто это? – спросил главный, который издевался над дочерью Коры. - Не знаю, босс. Я его никогда не видел, – пожал плечами один из его подельников, ставя на пол зеркало. - Вали отсюда, если тебе жизнь дорога! Не лезь не в свое дело! - У меня на этот счет другое мнение. - Слушай, парень, я не знаю, кто ты, но тебе стоит уйти. Мы не намерены шутить, – сказал один из молодчиков, тоже ставя зеркало и доставая из-за пояса охотничий нож. – Давай-давай! - У меня к вам встречное предложение: вы убираетесь отсюда подобру-поздорову и сами сдаетесь полиции, которая уже спешит сюда. - Ты вызвал полицию? – удивился главный и толкнул дочку Коры на пол. – Ну что же – ты сам выбрал свою судьбу. Ты даже не знаешь, кому перешел дорогу. - Почему же, знаю – подонкам и нелюдям, моральным и физическим уродам. - Это лишнее! Полиция не скоро заберется в эту глушь, а оставшееся время мы проведем с пользой. Трое бросились на меня, в том числе и тот – с ножом. Я перехватил его руку и сломал в плечевом суставе – бандит завыл и скорчился на полу. Но толку это мне дало мало – остальные сбили меня с ног и стали бить ногами. Затем подняли на колени, а главный, подобрав нож покалеченного, забившегося в угол, подошел ко мне. - Всё? Выступление окончено? Придурок… Он поднял нож, но в ту же секунду на меня посыпались осколки зеркала, разбитого о его голову. Я воспользовался замешательством, чтобы вытряхнуть нож из рукава, а второй подобрать с пола (главный упал на колени передо мной и выронил оружие). Одно лезвие я тотчас вонзил в ногу державшего меня бандита. Другие были заняты тем, чтобы удержать дочь Коры, пытавшуюся зарезать их главаря осколком зеркала. - Ах ты!… У него нож! – заорал раненый в ногу. Но я уже выпрямился, и пока он тащил нож из ноги, ударил его кулаком в лицо. Ребром ладони ударил в основание черепа еще одного и ногой в живот «однорукого». Последний наконец отобрал у женщины осколок, но я приставил нож к его горлу и пригрозил: - Хочешь жить – пусти её. - Хорошо-хорошо, как скажешь! - Забирай своих дружков, и уходите. В следующий раз это для вас так просто не закончится. - Мы еще встретимся! – пригрозил главный. У него из волос текли струйки крови. – На этот раз, Валери, тебе повезло! Они ушли. Повисла пауза. Валери сидела на полу, глядя на зеркальный осколок перед собой. - Как вы? – набрасывая на нагие плечи Валери свою куртку, спросил я. - Лучше… спасибо, – женщина поправила прическу, так, чтобы ее изувеченной половины лица не было видно. – За что они так со мной? Я им ничего не сделала. Я не знал, что ответить. Валери посмотрела на меня. - У вас кровь! Идемте наверх, у нас есть аптечка. - Чепуха, но за предложение спасибо. Там наверху ваша мать… Я освободил ее, и она должна была вызвать полицию. - То есть вы не вызвали полицию сами? По мобильному? - У меня нет. А что такое? - Они перерезали провода нашего телефона, – грустно улыбнулась женщина. Я помог ей встать.
Заставка № 2. Даррен лежит на полу заброшенного дома в одних подкатанных до колен брюках и с распущенными волосами. На руках, ногах, лице, груди и спине нарисованы синей краской какие-то символы. Глаза Даррена закатились, губы что-то беззвучно шепчут, тело часто вздрагивает, переворачивается с боку на бок. В этой же комнате у окна стоит Валери и смотрит за происходящим. Иногда зажигает то и дело гаснущие свечи, треугольником расставленные на полу вокруг Даррена. Смена плана: Камера резко направляется на лицо Даррена. Экран темнеет…
Даррен стоит в полумраке на металлической сетке и разговаривает с Кауфманом, уцепившимся за сеть (видны только руки, голова и плечи). На пальцах Кауфмана ссадины и струйки запекшейся крови. Голосов нет – только музыка. Затем Кауфман протягивает в пробоину в сетке руку. Даррен колеблется несколько секунд, затем берет руку Кауфмана и тянет его на поверхность. Под сеткой окровавленная медсестра пытается помешать Даррену – она тянет Кауфмана сначала за другую руку, потом за ноги, но она слишком слаба… Даррен вырывает доктора из рук Медсестры и вытаскивает на поверхность. Кауфман (с разорванной звездой кожей на лице, ранее удобного для рассмотрения ракурса не было) отряхивается. Экран белеет…
Да, я оказался в д...ме по самые уши... нет, конечно же, не в прямом смысле. Манфред, или как там его, украл мой плащ с пистолетами в довесок. Гнида, и зачем ему два пистолета, да ещё с такой прорвой патронов?! Хоть бы что-то мне оставил, собака! Хотя, вру! Ощупав джинсы на правой ноге, я понял, что нож на месте. БА! Щедрый Манфред оставил мне фонарик (чтобы мне не так страшно было в темноте, при случае, шариться) и своё именное мачете! Низкий поклон. Все-таки лучше, чем ничего... особенно, если мне посчастливится достать доктора и Роджера (в особенности его)... При последней мысли в животе у меня что-то сжалось, обдавая холодом внутренности. Не столько пугала сама перспектива встретиться со «старыми знакомыми», сколько... Пакет!!! Манфред забрал плащ вместе со всем содержимым. А значит, мне придётся либо искать этого козла, либо встать на сторону Кауфмана, чего бы я не хотел, да и Кауфман с этой стороны реальности тоже. Тем более, что мне была теперь известна альтернативная дорога. Можно, конечно, попытаться при случае попросить у Чарли и её тайного друга другой пакет, но где гарантия, что такой случай представится. Да и других ингредиентов у них может не оказаться. То-то! Нет никакой гарантии. Но вернемся к объективным событиям... Придя в себя, я не сразу вспомнил, где это я нахожусь. В глаза бил слепящий свет нескольких ламп – как в больнице над операционным столом. Я быстро соскочил с мерзкого стола, поморщившись от вида отрубленных и прибитых к столу-кровати конечностей. Ощупал себя – весь ли я цел, ничего ли у меня не экспроприировали. С облегчением вздохнув, осознал вещественную пропажу. После испуга, что меня «порубили», пропажа плаща и оружия не казалась такой уж трагедией. Меня озадачивал поступок Манфреда, но, если допустить, что он действительно считает меня монстром, то всё встанет на свои места. Вот только ему понадобилось меня сюда приводить? Оглушать? Монстра бы следовало уничтожить. Да уж, сплошные вопросы. Но думать не было ни времени, ни, в подобной ситуации, смысла. Потайная дверь, через которую мы вошли в эту комнату, была наглухо закрыта (даже ручки изнутри не было), но зато входная дверь была незапертой. Я воспользовался этим фактом, чтобы поскорее покинуть «чистилище». Я, кстати, ни разу не посмотрел на сетчатый металлический пол – лучше считать, что всё увиденное под ним мне приснилось, чем осознать, что ТАКОЕ имеет место на земле. Я вышел в коридор, освещаемый лампами дневного света. В коридоре оказались ещё четыре двери: одна против той, из которой я вышел, ещё две – по коридору налево – тоже одна против другой, и четвертая в конце коридора (ярдах в десяти), тоже – налево. Первая из перечисленных оказалась запертой, соседняя с «моей» – тоже, а та, что по диагонали была открытой. Я вошел внутрь, подсвечивая фонариком (теперь я держал его в израненной руке, хотя это и доставляло неудобство) в кромешную тьму. Высветил на стене выключатель – он, как я и полагал, оказался в том же месте, где он был и в «чистилище». Но, щелкнув на кнопку, я был удивлен – включились не больничные лампы, а несколько таких же как и в коридоре. Комната не была двойником «моей». Пол был бетонный (фух, слава Богу!), а на месте «операционного стола» с орудиями пыток... ничего не было, только металлический оранжевый люк на полу. Но, рассудив, что люк может вести в тот самый пресловутый (со слов Манфреда) «ад», что находился под комнатой пыток, а по логике так оно и должно быть, я не решился бы спуститься вниз. Но, всё-таки, повинуясь неосознанному порыву, я приподнял крышку – открыто! Но тут по спине побежали мурашки, а сердце заколотилось... Я прожогом выскочил из комнаты и отошел к последней двери в конце коридора. Она тоже была незапертой. Я опустил ручку вниз. В этот миг я услышал какое-то потрескивание, но не придал ему значения и открыл дверь. За ней был похожий коридор, только подлиннее. И тут я понял «электрический намек» – на другом конце коридора (ярдах в двадцати пяти) одни лампы гасли, а другие включались. Источник выключения электроприборов шел на меня – свет оставшихся у него за спиной ламп растянул его фигуру во весь коридор. Я сглотнул, услышав знакомое жужжание пилы, вспомнилась боль из сна, когда эта же пила пилила мне руки. - Т-Р-Е-В-О-Г-А!!! Стало быть, Кауфману и «здесь» известно, что я настроен против него. Рядом были две двери. В панике я схватился за ручку одной – заперто, за ручку другой – заперто. Я бросился обратно, закрывая за собою дверь – слабое прикрытие против двухметрового монстра. - Извини, Роджер, но лучше с мачете в неизвестность, чем к тебе в тиски, – прошептал, задыхаясь, я и бросился в комнату с люком. Вдохнув полную грудь воздуха, я поднял люк... Будь что будет! Я спустился по ржавой лестнице куда-то вниз... во тьму... (30Б) Я осторожно и довольно быстро спустился по хлипкой проржавевшей лестнице в неизвестность. Спускался я минут десять – не меньше. Даже потерял надежду когда-либо оказаться на твёрдой поверхности; ко всему прочему, я углубился, наверное, метров на двести – двести пятьдесят, а то и больше, что пугало уже само по себе, учитывая грандиозность локации. Но вот я стоял на бетонном полу, вокруг были металлобетонные стены. И запах! Неприятный спёртый и удушливый воздух был пропитан сыростью и ещё каким-то приторным запахом, который можно ощутить лишь после сильного ливня, когда тысячи дождевых червей оказываются на асфальте, а неосторожные люди топчут их ногами. Опять разболелась рана – из-под бинтов кровь проступила ещё сильнее, никак не заживала с этими приключениями. Если бы наложить швы... Но я не настолько «крут», чтобы зашить себе руку, да ещё и в полевых и антисанитарных условиях. Внимательно осмотревшись при помощи фонаря, я понял, что нахожусь в небольшом «слепом» помещении, только с одним выходом через решетчатые двери. Выбирать не приходилось... За дверью оказался длиннейший коридор с сотнями камер для заключенных (или на то похожих). Двери в камерах были решетками, и можно было «полюбоваться» их интерьером – прогнившие кровати, почерневшее тряпьё постелей, ржавые умывальники! В некоторых «прилагались» мумии нагих и испещренных неизвестными знаками узников... Фу, дрянь! Видимо, у директора тюрьмы и его сотрудников совсем уж больная фантазия. Даже с самыми страшными преступниками, я считаю, нельзя так обращаться... В коридоре ощущалось чье-то присутствие. Подтверждение этой мысли ползло в моём направлении, занимая собой две трети ширины и почти всю высоту коридорного пространства... Положа руку на сердце: толстяки и слепые обезьяны-оборванцы показались мне милыми зверушками, по сравнению с этой кошмарной тварью, – по сути, живой клеткой, представшей перед моим взором. Чудовище было высотой около двух метров двадцати сантиметров, у него не было ног – только двухметровые ручищи с колоссальных размеров когтями, при помощи которых клетка двигалась, мумифицированная голова, тощая грудная клетка и огромнейший живот, опиравшийся на коротенькие присоски-лапки внизу. 70% всей туши занимало брюхо, в прорезях кожи которого можно было увидеть рвущихся на волю и шипящих в бессильной ярости старых знакомых – котов. Это они мне «подарили» рану на руке, тем самым сделав путешествие гораздо интереснее, сволочи! Внутри твари их было немеряно – глазищи светились из утробы монстра, а лапы свисали из дыр в шкуре. Разминуться нам было невозможно... Я, ещё раз мысленно «поблагодарив» Манфреда, с мачете наголо бросился на живую клетку. Ещё издалека тварь размахнулась лапой, но я пробежал под ней и перерубил вторую, она оказалась хрупкой. Секунду спустя и вторая лапа начала свою сольную карьеру. Монстр оказался обезоружен... Но вдруг повалился на бок, перекрывая дорогу, и... прорвался! За какую-то сотую доли секунды я успел похолодеть, а моё сердце сжаться и уйти в пятки! Коты десантировались, шипя и размахивая лапами, прямо из брюха поверженного верзилы... Чертова дюжина!!! Они прыгали на меня, исчезая во тьме, когда я размахивал левой рукой с фонарём... - Это не ваш день! – выдохнул я, пнув ногой последнего зарубленного мачете хищника. Я перелез через тушу, закрывающую проход. Та урчала что-то, но сделать больше не могла ничего. При «переходе» моя нога провалилась в тело монстра – мерзость! Я отряхнулся от черных внутренностей с отвращением и пошел дальше, расправившись ещё с двумя тварями, в одной из которых оказались четыре мумии узника (хоть не ожили!), а в другой ещё один кошачий спецназ, но из восьми голов, сразу же пополнивший ряды своих зарубленных усатых товарищей... Я дошел до конца коридора и оказался перед дверью со странным жёлтым узором на замке. Рядом была лестница, которая вела на этаж выше. Но дверь меня настолько заинтересовала, что я не смог пройти мимо и взялся за ручку – закрыто. Внезапно стало страшно, а от того ещё более душно, пот градом покатился по лбу и шее: «А что если я привыкну убивать... пускай и тварей?! Расправа над котами принесла мне определенное удовлетворение, но...» Я опустился на пол, тяжело дыша, инстинктивно вытер кровь с мачете о джинсы, закрыл глаза и простонал: «О, Сибилл! Я не остановлюсь... Нет! Я люблю тебя!»
Я поднимался на этаж выше, пересекал его весь, чтобы найти новую лестницу наверх... Я поднимался и поднимался, этаж за этажом! Монстрам, казалось, нет конца, я с головы до ног был обагрён их кровью! Я рубил их и рубил! С каждым ударом моё сознание туманилось, а взор затягивало туманом! Где-то далеко разум протестовал, что я убиваю несуществующих существ – порождения чьих-то кошмаров, но я не слушал голоса разума... настолько приторный запах их крови напоминал запах крови живых существ! Живые клетки, коты, какие-то марионетки с собачьими утробными голосами и галлонами крови внутри... А в камерах прыгали двухголовые обезьяны-оборванцы, только теперь они кричали страшными голосами и смеялись похожим на крик шимпанзе и смех гиены одновременно хохотом, доводя меня до безумия. В какой-то момент мне начинало казаться, что я смеюсь вместе с ними. Я знал, что это не так, но почему-то... мне всё чаще начинало так казаться! И вдруг из одной из клеток выпал ещё один человеческий труп, в руке которого я увидел какую-то безделушку, похожую на большой золотой брелок. Я с трудом его заметил, но всё-таки подобрал! На нём была гравировка с уже знакомыми символами – такие были на двери в самом низу, возле которой я остановился отдохнуть... Я поднялся на семь этажей выше того, первого, но я почувствовал непреодолимое желание вернуться и открыть ту дверь (если это, конечно, тот ключ). И ноги сами понесли меня обратно, через горы дохлых тварей, сквозь смех обезьян, зной и тьму, по лужам не запекшейся ещё крови... * * * Ключ подошел! За дверью оказалась странная комната, по-видимому, служившая одновременно оружейной и костюмерной. В специальных стойках-слотах стояло множество холодного оружия. Здесь было, к примеру, два гигантских меча с широчайшими лезвиями (похожих на исполинские тесаки мясников), которые было тяжело даже поднять, около дюжины копий, трезубцев, пик и гарпунов с зазубринами...Большая, похожая на серебряную, кувалда с длинной ручкой привлекла моё внимание, но она была мне не впору – одной рукой с ней справиться было нереально. Я нашел также тройку рабочих костюмов-роб (серых плащей длиной до колен) из непонятного материала, как показалось, непромокаемого... Я с отвращением разорвал свою, уже изодранную и насквозь пропитанную кровью врагов, водолазку, отбросив её подальше (туда же отправился и бинт, от которого уже не было никакого толку), и облачился в серый плащ, застегнувшись до последней пуговицы, чтобы больше ни одна капля чужой крови не попала на моё тело. Здесь же были найдены белые перчатки, тоже из непромокаемой ткани, мгновенно перекочевавшие мне на ладони. Последней обновкой моего гардероба стала одна штука, назначения которой я сначала не понял... Это был большой колпак из тонкой, покрытой тонким слоем ржавчины, темно-красной меди или чего-то подобного, формой повторяющий колокол, даже с креплением сверху. Я увидел малозаметные прорези в этой конструкции, и решил примерить эту штуку на голову. Как на меня шитая! Нижний край колокола закрывал шею и был в нескольких дюймах выше плеч, что позволило не сковывать движения плеч. Две прорези оказались на уровне глаз, внутри оказалось специальное крепление для головы, чтобы колпак-колокол не вращался вокруг оси. Отличная штука – теперь мои волосы не будут мокнуть от красной жидкости и неприятно прилипать к лицу, да и запахи менее будут тревожить меня! Замечательная находка! В комнате были ещё штаны и сапоги, но я решил их не одевать... Хотя, поразмыслив, обул поверх своих джинсов и обуви сапоги по колено, так что не было видно краев между сапогами и плащом, а соответственно и моих штанов, тоже пропитанных кровью. Я был полностью защищён – с ног до головы! Напоследок я решил захватить и громадный с зазубринами гарпун.
Но совесть не заснула, а продолжала мучить. Странное дело: даже при неуснувшем страхе безумия, я стал с восторгом уничтожать марионеток-манекенов... Я чувствовал к ним неуёмную ненависть, хотя они представляли наименьшую опасность. Я протыкал их гарпуном, а потом складывал в кучи их тела... Одного я даже зачем-то потянул за собой за ноги через весь коридор, но пришел в себя, когда услышал свист лапы живой клетки над головой – это меня отрезвило... Что же со мной происходит? Мне показалось, что это как-то связано с новым костюмом, но снимать его я не стал... Уж больно красиво манекены убегают от моего карающего копья... Кара постигнет всех!.. Кто не спрятался – я не виноват!.. Ха-ха-ха-ха-ха!..
Машина Камиллы подъезжает к дому, якобы принадлежащему Дугласу Картленду. Девушка выходит из машины, проходит через калитку, пересекает по дорожке дворик, поднимается на веранду. Мы видим, что появилась новая записка ниже предыдущей. Камилла рассматривает её внимательно, немного улыбаясь. Затем почти бегом возвращается в машину. Машина быстро уезжает...
Отрезвление пришло на самом последнем этаже... Этаж оказался пустым – даже в камерах не бесновались чудовищные обезьяны! Но не успел я этого заметить, как увидел, что далеко впереди по коридору мне навстречу идет странное человекоподобное существо с фонарём. Больше рассмотреть не удавалось – слепил свет его фонаря. Существо напугало меня чем-то неуловимым, вызвало просто неописуемый животный ужас... Впереди было простое зеркало на всю стену... В своём новом прикиде, обагренный с ног до головы, я был действительно похож на чудовищного палача! Когда я добрался до зеркала, то сразу сбросил жестяной колпак. Некоторое время я вглядывался в своё бледное и покрытое испариной лицо в отражении. Я ли это? Не потерял ли человеческого обличия? Я! Неужели Манфред был прав?! Так легко из человека стать монстром! А обратно?.. На ум не приходило ни одного примера, когда нелюди становились... Внезапно я осознал, что дописал только что кончиком пальца на поверхности зеркала: «ПО КОМ ЗВОНИТ КОЛОКОЛ?». Я вскрикнул от неожиданности и разбил зеркало кулаком. Оно рассыпалось на десятки других измерений, из каждого на меня глядел я сам. Но был и положительный аспект – за зеркалом оказался прикрепленный скотчем ключик и надпись: «Хочешь подать руку помощи? – Третья справа!» Я, поразмыслив немного, повернулся спиной к стене, где раньше было зеркало и оглядел коридор... Затем отсчитал третью по правую руку дверь и направился к ней. Ключ подошел! Внутри была, пожалуй, самая чистая камера, из всех мною виденных. Здесь была также чистая постель и письменный стол. Я сразу заглянул в ящички... - Вот свезло, так свезло! – не удержался не сказать я, найдя в самом нижнем ящичке то, что мне нужно было позарез, но о чем я сам не то чтобы не мечтал, но даже как-то сразу и не подумал. – Ну что же? Продолжим наше реалити-шоу?! Это был цифровой рекордер (в памяти которого ничего не оказалось, зато аккумулятор был полным).
Там оказалось, то место, которое Манфред назвал Адом... ЗАСТАВКА: Неизвестный человек садится в машину на стоянке (вид с заднего сидения). Что-то напевает себе под нос (финальную тему «Эсперандот» из 1-й части), заводит машину. жүктеу/скачать 1.25 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|