С достоинством выдержать жизненные испытания

75 
своего человеческого достоинства, началось именно в Казахстане – 
это восстание в Кенгирском лагере. Серия восстаний в каторжных 
лагерях весной-летом 1954 года неожиданно наполнила смыслом 
все перенесенные страдания и смерти близких и друзей не только 
для его непосредственных участников и свидетелей, но и для 
узников по всей бескрайней империи ГУЛАГа. С точки зрения 
нашего исследования – Кенгирское восстание есть героическим 
символом сборного украинского образа ГУЛАГа в Казахстане.
Образ Казахстана в воспоминаниях узников-украинцев 
Важным действующим лицом в воспоминаниях о Казахстане 
была суровая степная природа и местные жители. В рассказах 
узников спецлагерей очень мало упоминаний об окружавшей их 
природе, только как дополнительные обстоятельства усугублявшие 
их страдания – мороз, ветер, много снега – зимой, палящее солнце – 
летом. Бывшие спецпоселенцы чаще описывают смену времен года. 
Уляна Старосольсткая записала свои мысли, когда она шла ранним 
утром бороновать колхозные поля: «Я, может быть даже и любила 
б вот так идти в предрассветном полусвете, среди цветущих кустов 
каранника и весенних запахов, которыми веяло из степи. Невольно 
поддаться тем чарам, которые несла и здесь природа. Но 
подсознательно я не могла лишиться внутреннего беспокойства 
перед тем, что меня ждало» [7, 54].
Яркое впечатление на депортированных украинцев оставило 
знакомство с местными казахскими жителями. Почти все 
вспоминают как впервые увидели пастухов в традиционной 
национальной одежде. «За пять лет пребывания в Кенгире картину 
перегона стад овец мы имели возможность увидеть только два раза, 
когда многотысячная масса лагерников наткнулась на стадо овец. 
Было это летом. Температура достигала сорока градусов, а 
казахские чабаны, старые люди с седыми бородами, были одеты в 
теплые бушлаты-халаты и огромные лисьи шапки. Как досадно мне 
было, когда с колонны узников посыпались надоедливые насмешки 
в адрес «чорнозадых», которые в жару ходят в кожухах. Я уже 
тогда знал от казахов, которые работали со мной в Кенгире, что 
теплые халаты и лисьи шапки спасают чабанов от летней жары» 
[11, 50].
Влияние феминистических взглядов прослеживается в истории 
казашки по имени Карис, описанной Уляной Любович, которая 
была активной участницей организации Пласт (украинский вариант 
скаутов), а в эмиграции – главой Союза украинок Америки. Она 

76 
обращает внимание на трансформацию положения женщин в 
казахском обществе за годы советской власти и стойкое сохранение 
в их самооценке традиционной неполноценности. Писательница 
размышляет о двух одиноких женщинах «с разных миров, рас и 
культур, но, которых связывала печать и страх за их близких – у нее 
за мужа, который воевал в далекой Европе, у меня за моих родных, 
которые карались здесь в лагерях. Две женщины должны были 
бороться за кусок хлеба, топливо, за свое собственное физическое 
выживание и при этом жили воспоминаниями и должны были 
сохранить надежду, чтобы жить дальше» [7, 101-102]. Выжить и 
сохранить надежду – эти слова могли быть девизом для миллионов 
людей, которые принудительно оказались в степях Казахстана в 
сталинские времена.
Трудность конструирования национального наратива о лагерях 
ГУЛАГа состоит в том, чтобы сохранить свою идентичность во 
время заключения и после выхода на свободу. Массовость 
репрессий против жителей Западной Украины, их компактное 
проживание в ссылке и нахождение в лагерях, создало условия, 
когда украинские узники представляли многочисленную группу и 
смогли «не раствориться» в многонациональном социуме ГУЛАГа. 
В этом коротком сообщении было представлено несколько 
характерных тематических доминант воспоминаний узников 
казахских спецлагерей. Это национальность и религиозность, 
готовность к сопротивлению и отстаивание собственного 
достоинства. Что увидели, как запомнили и рассказали о 
Казахстане и его жителях бывшие заключенные из Украины – это 
еще один аспект его украинского образа.

жүктеу/скачать 1.32 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: