Особенности урегулирования этнополитических конфликтов на Южном Кавказе

2.5. Особенности урегулирования этнополитических конфликтов на Южном Кавказе

Во внешней политике России Южный Кавказ занимает одно из приоритетных мест. Важность всестороннего изучения этого ключевого региона становится все более очевидной, учитывая то обстоятельство, что без глубокого анализа целого ряда вопросов невозможно понять происходящие в нем процессы, определяющие как основными тенденциями развития южнокавказских стран, так и характером народов, населяющих эту обширную территорию.

Особые условия исторического и политического развития Кавказа обусловили исключительную степень этнического и конфессионального многообразия, которое на протяжении всей его истории оказывала и продолжает оказывать значительное влияние на его этнонациональное и культурно-историческое развитие.

Кроме того, в современных условиях все большую актуальность и важность приобретает региональный фактор, который играет возрастающую роль в политической деятельности различных стран и народов, а также в международных отношениях в целом. Кавказ вновь превращается в эпицентр широкомасштабных процессов мирового значения.

Южный Кавказ всегда входил в сферу геополитических и военных интересов Турции, выступающей сегодня в этом регионе в роли великой региональной державы: именно в этом направлении (на север) исторически развивался один из наиболее активных векторов турецкой экспансии. Российская Империя, а затем и Советский Союз стали для развивающейся турецкой экспансии мощным сдерживающим фактором, установившим естественные границы расширения турецкого влияния в направлении Южного Кавказа. Внешняя политика и военная мощь СССР вынудили турецкую политическую элиту временно приостановить реализацию своих планов по расширению влияния на Кавказе, но не смогли заставить окончательно отказаться от экспансионистской политики: все годы холодной войны Турция сохраняла свои амбиции великой региональной державы, была активным участником НАТО и, обладая второй по численности (после США) армией, выступала активным участником противостояния СССР и США.

Военно-политическая мощь СССР не мешала Турции идти на политические провокации, выражающиеся в попытках вмешательства во внутренние дела СССР в 1935, 1947, 1960, 1968 гг., когда Политбюро ЦК КПСС рассматривало вопрос о воссоединении Нахичеванской области к Советской Армении. Позднее Турция предпринимала неоднократные попытки вмешательства в конфликт в Нагорном Карабахе, а затем и в конфликт 2004 года между Грузией и Аджарией, опираясь на положения все того же Карского договора.

Распад Советского Союза не только дал независимость бывшим республикам Южного Кавказа, но и устранил тот барьер, который стоял на пути расширения турецкой экспансии. С этого момента начинается новый этап во внешней политике Турции на Южном Кавказе: теперь ее амбиции никто уже не сдерживает. В результате в современной политике Турции Южный Кавказ занимает одно из приоритетных мест. Это связано еще и с тем, что для Турции кавказское направление является единственным, где турецкое влияние может практически неограниченно расширятся. Естественным противовесом этой политики является Россия, имеющая свои интересы на Южном Кавказе и укрепляющая сотрудничество с южнокавказскими государствами, но пока ее влияние в этом регионе еще относительно слабо, а формированию единого фронта сопротивления нарастающей турецкой экспансии мешает разобщенность государств Южного Кавказа и существующие между ними серьезные противоречия, «замороженные» конфликты.

Турецкая модель «нового мирового порядка», основанная на идеологии пантюркизма, является глобальной проблемой и оказывает серьезное влияние на современный мир. Конец XX — начало XXI в. ознаменовались хаосом и войнами в мире. В этой ситуации Турция стремится стать сверхдержавой, создать «Великий Туран» — новую версию Османской империи и влиять на мировую политику. Турция с момента своего образования является одной из самых конфликтных зон мировой политики. Турция по всем геополитическим векторам окружена государствами, с которыми веками находится в конфронтационных отношениях. В первую очередь столкнулись с угрозой турецкого экспансионизма Европа и Азия. Бывший президент Турции Тургут Озал в свое время провозгласил: «XXI век станет веком Турции»¹⁰⁵.

Турция в своей внешней политике придерживается двойного правового и морального стандарта. С одной стороны, она выступает против государственной независимости Нагорно-Карабахской Республики, Рес­публики Сербской в Боснии, Курдистана, с другой — поддерживает так на­зываемые «Турецкую Республику Северный Кипр», «Чеченскую Республику Ичкерия», выступает за независимость Кашмира¹⁰⁶.

Начиная с 1453 г., то есть с момента падения Константинополя, Россия противостоит турецкому экспансионизму. Пять веков Россия и Турция являлись непримиримыми противниками. Ни с одним государством мира Россия не вела столько войн, сколько с Турцией. Русско-турецкие войны происходили 240 лет почти непрерывно. Примечательным фактом является то, что Турция всегда вступает в союз с теми, кто пытается развалить и завоевать Россию. Практически в каждой из войн Турцию поддерживали европейские государства: в первую очередь Британия и Австрия. Русско- турецкие войны во многом предопределили распад Османской империи. В 1923 Турция объявляется республикой.

Пантюркистскую программу в отношении России и стран СНГ откровенно огласил министр Турции по связям с тюркоязычными странами СНГ Абдулхалук Чей. Он заявил, что «Турецкая Республика — преемница великой Османской империи» и должна создать союзное объединение с Азербайджаном, Казахстаном, Узбекистаном, Киргизией и Туркменией даже ценой резкой конфронтации с Россией¹⁰⁷. По мнению пантюркистов, российское государство является «исторической ошибкой»¹⁰⁸.

Турецкие спецслужбы в той или иной форме участвовали в необъявленной войне против России в Чечне, поддерживая тем самым международный терроризм. Террористические организации в Чечне откровенно заявляли, что готовы превратить Чечню в «турецкую крепость на Северном Кавказе». В годы конфликта в Чечне в Турции было подготовлено и затем переброшено в Чечню до 5 тыс. наемников. Около 60% наемников являются кадровыми офицерами спецподразделений турецкой армии и спецслужб ¹⁰⁹.

Член НАТО и интегрирующаяся в Европу Турция считается самым прозападным государством в исламском мире. Однако с началом иракской кампании Анкара отказалась открывать «турецкий фронт» в военной операции против Ирака, поскольку образование Курдистана для официальной Анкары остается вполне реальной опасностью. Одним из самых многочисленных национальных меньшинств в Турции являются курды. Но во всей стране нет ни одной школы, где преподавание велось бы на курдском языке, нет ни одной курдской газеты, радиостанции. Правительство Турции, недавно разрешившее пользоваться курдским языком в частном порядке, считает даже это чрезмерной уступкой¹¹⁰. В течение многих лет Анкара осуществляла курс, направленный на ассимиляцию курдского населения. Курдов даже назвали «горными турками», лишали их самобытности. Анкара, выступая против каких-либо форм автономии курдов, отстаивает не только принцип территориальной целостности страны, но и унитарный характер турецкого государства. Один из выдвигаемых при этом аргументов - опасения того, что предоставление автономии подтолкнет курдов к отделению.

Интересы и проблемы Турции в Ираке довольно ясны. До вторжения США в Ирак в марте 2003 года Турция опасалась, что результатом будет распад Ирака и создание независимого курдского государства на севере страны, разрушение приграничной торговли и массовые потоки беженцев. Юго-восточная часть Турции частично зависит от торговли с Ираком, и Анкара уже потеряла приблизительно 30 миллиардов долларов от санкций США, введенных на торговлю с Ираком после Войны в заливе и от прекращения иракского нефтяного экспорта через Средиземноморский порт Турции Джейхан.

Широко известно, что иракские курды в течение многих десятилетий вели борьбу за национальное самоопределение. Но до американской интервенции в Ирак превалировала формула, которая находила поддержку в мире: укрепление автономии курдов в составе Ирака. Теперь положение меняется. Чаша весов склоняется в сторону создания самостоятельного курдского государства, в которое могут войти не только курды Ирака, но и их соплеменники, населяющие Турцию, Иран, Сирию.

Хотя внешне на уровне слов Анкара поддерживает политику США по демократизации на Ближнем Востоке и в Евразии, внутри есть серьёзное беспокойство, что марш администрации Буша за «свободу и самоопределение» неизбежно приведет к независимости иракского Курдистана. Так как Турция имеет приблизительно 15 миллионов граждан курдского происхождения и 5 миллионов курдов живут в Ираке.

Вооруженные силы Рабочей партии Курдистана (РПК), курдской сепаратистской организации обеспечены и обучены американским спецназом «Дельта форс». Еще в декабре 2003 г. США дали 125 млн. долл. и ракеты «Стингер» Масуду Барзани для борьбы против Турции.

Надо подчеркнуть, что контроль США в Северном Ираке угрожает не только Турции, но также и пространству от Западной Европы до Восточной Азии, потому что Северный Ирак станет не только опорой США для контроля энергоресурсов, но еще и плацдармом военной операции против Евразии¹¹¹.

В марте 2007 г. мировые агентства цитировали интервью, данное общеарабской газете «Аль-Хаят» Масудом Барзани, лидером Демократической партии Курдистана. Потомственный борец за курдскую государственность в который раз заявил: «В подходящий момент курды провозгласят независимость, учитывая, что границы, которые их разделяют, являются искусственными»¹¹². Он имеет в виду не только Иракский Курдистан, но и курдов Турции, Ирана и Сирии. Представитель Рабочей партии Курдистана во Франции Сейван Барзани заявил, что в случае ввода турецкой армии в Северный Ирак курды перенесут боевые действия на территорию Азербайджана.

В то же время прием в НАТО Болгарии и Румынии привел к появлению военных объектов США на Черном море, и значительно снизил значимость Турции как стратегического партнера.

Что же касается турецко- европейских отношений, то крайне негативную роль сыграл прием в ЕС Кипра и провал референдума по объединению разделенного острова. Оба этих события завели постконфликтное урегулирование в тупик, поскольку непризнанную Турецкую Республику Северного Кипра «европеизировать» намного сложнее, когда признанный международным сообществом Кипр уже находится в ЕС и не имеет более мотивации к объединению. Евроскептицизм турок усилился и после того, как Франция и Нидерланды продемонстрировали неприятие форсированной интеграции Анкары в Единую Европу. Напомним, что в опубликованном 8 ноября в Брюсселе последнем докладе Еврокомиссии о прогрессе Турции в вопросе реформ на пути ее вступления в Европейский Союз официальная Анкара подвергается критике, в частности, по вопросу о религиозных и национальных меньшинствах, проживающих в стране. ЕС настаивал на принятии указанного закона и требует от Турции обеспечения прав и свобод этих категорий граждан. За прошедшие годы в Турции, как свидетельствуют последние социологические опросы, отмечено резкое падение проевропейских настроений. Президент Еврокомиссии Жозе Мануэль Баррозу подверг критике Турцию за медлительность в проведении реформ, предусмотренных процессом евроинтеграции, касающихся, в частности, процесса демократизации внутреннего законодательства, защиты прав человека, свободы слова и решения проблемы Кипра. На прошедшем в октябре 2006 года в Люксембурге совместном заседании главы МИД стран-членов ЕС подвергли критике Турцию за неуступчивость в кипрском вопросе, в частности, за отказ открыть до конца текущего года Республике Кипр свои морские и воздушные порты, что предусматривает дополнительный протокол о Таможенном союзе. Турция не намерена идти на уступки в вопросе урегулирования на Кипре и выступает против увязывания этой проблемы со своим вступлением в Европейский Союз в качестве полноправного члена.

В результате создалась парадоксальная ситуация, когда добивающаяся вступления в ЕС Турция не только не признает одного из членов союза - Республику Кипр, но и сохраняет против нее экономические санкции. Ряд стран, в том числе Франция, Германия и Греция, считают подобную ситуацию недопустимой. Они готовы приостановить любые переговоры с Анкарой до тех пор, пока этот вопрос не будет урегулирован. Однако другой ключевой член ЕС - Великобритания - настаивает на необходимости «особого подхода» к Турции как важнейшему геополитическому союзнику Евросоюза.

Отношения между Израилем и Турцией охладели по тем же причинам, что и американо-турецкое партнерство: у Тель-Авива и Анкары сегодня разные взгляды на иракскую кампанию США¹¹³.

В начале 1990-х гг. у Москвы и Анкары накопился серьезный список противоречий. Россия и Турция по-разному смотрят на армяно- азербайджанский конфликт из-за Нагорного Карабаха — Турция оказывала содействие Азербайджану, Россия занимала скорее проармянскую позицию. В 1993 г. была перекрыта армяно-турецкая граница. Начиная с 1996 г. в Азербайджане регулярно работают турецкие военные советники, а в Турции проходят обучение и переподготовку азербайджанские военные. Со своей стороны Москва всячески подчеркивает стратегический характер своих взаимоотношений с Ереваном. Для Анкары конфликт из-за Карабаха — это «агрессия армян», для Москвы — этнический конфликт, который нужно урегулировать политически. Разные взгляды у России и Турции были на христианско-мусульманский конфликт в Боснии. Российско-турецкие отношения долгое время существенно обострял «чеченский кризис». Анкара вынуждена учитывать фактор кавказской диаспоры на турецкой территории: по данным Турции — это 7 млн. чел¹¹⁴.

Намного больше точек соприкосновения у Москвы и Анкары существует по абхазскому вопросу. Турецкие власти довольно жестко прореагировали на попытки Тбилиси провести блицкриг против Абхазии в 1992 г. Сближению Москвы и Анкары значительно поспособствовал отказ России от поддержки «Курдской рабочей партии», считающейся в Турции террористической организацией. Общей проблемой двух стран становится противостояние радикальному исламу. В этом плане у светски ориентированной Турецкой Республики накоплен значительный опыт¹¹⁵.

Крупные изменения в российско-турецких отношениях начались с 2000 года, когда российский Президент Владимир Путин пришел к власти. В этот период Россия и Турция все больше находили общие позиции в экономических делах и внешней политике. Общий торговый оборот между этими двумя странами достиг небывало высокого уровня в 10 миллиардов долларов в 2004 году, возрос приблизительно до 15 миллиардов долларов в 2005 году, и, как ожидают, увеличится до 25 миллиардов долларов в 2007 году.

Турции намного выгоднее строить свои торговые отношения с Россией, Ираном, Китаем и Индией, чем строить всю свою внешнеторговую политику на основе существующего таможенного союза с ЕС¹¹⁶. За последнее десятилетие отношения между Россией и Турцией претерпели кардинальные изменения. Самыми очевидными факторами сближения являются энергетические отношения и рост торговых и туристических потоков между двумя странами¹¹⁷. В декабре 2004, впервые в истории двусторонних отношений, состоялся визит главы Российского государства в Турцию.

Однако в противовес российскому, усиленно развивается военно-морской флот Турции. В настоящее время соотношение флотов Турции и ЧФ России по кораблям выглядит как 4:1 (раньше это соотношение было 1:5 в пользу России). Это обстоятельство особенно важно с учетом того, что основной маршрут танкеров из Новороссийска лежит через контролируемые Турцией проливы Босфор и Дарданеллы, проход через которые Анкара намерена твердо регламентировать и уже сейчас под предлогом предотвращения экологических катастроф вводит различные ограничительные меры, нарушая конвенцию в Монтре о режиме Черноморских проливов.

Нужно отметить, что на долю черноморско-азовских портов РФ приходится около 30% объема экспортных перевозок нефти и нефтепродуктов из России. Так что Анкара по существу имеет рычаги для блокирования российского нефтеэкспорта, что существенно снижает экономическую эффективность увеличения пропускной способности Новороссийского нефтетерминала и примыкающих к нему железных дорог и нефтепроводов (убытки только Новороссийского морского пароходства из-за турецких санкций достигают миллионов долларов, а сумма совокупных издержек России приближается к 1 млрд. долл.). Такие действия Анкары существенно ограничивают маневр России по экспорту углеводородов, привязав их к транспортным артериям через Украину и страны Балтии¹¹⁰. Наиболее уязвимым местом в российской транспортной политике на турецком направлении является пропускная способность Босфора. Ожидается, что Турция и в дальнейшем будет проводить политику, направленную на закрытие проливов для прохода нефтетанкеров. Это, с одной стороны, снизит экспортные возможности России, а с другой - подтолкнет Москву к использованию БТД в качестве резервного (а в случае полного перекрытия турецких проливов - основного) маршрута транспортировки нефти на южном направлении. Компенсировать потери Россия отчасти сможет за счет нефтепровода Бургас-Александруполис в обход турецких проливов. Однако принимая во внимание факт, что затраты, связанные с добычей и экспортом нефти из России, превышают аналогичные затраты на Каспии, частичное вытеснение с европейского рынка российской нефти становится все более вероятным¹¹⁸.

Дебаты вокруг признания геноцида армян в Османской империи в 1915 году вышли за стены исторических институтов и превратились в важный военно-политический фактор в современной Европе. Как и обещало турецкое руководство, решение Национального собрания - нижней палаты французского парламента - об уголовной ответственности во Франции за отрицание геноцида армян, грозящее годом тюрьмы и штрафом в 45 тыс. евро, не осталось без последствий. Закон был принят в ответ на нежелание Анкары отменить 301-ю статью уголовного кодекса, предусматривающую наказание за оскорбление турецкой нации, которая вызывает резкую критику европейцев. По этой статье были осуждены видные писатели за упоминание Геноцида армян в Османской Турции, в частности, лауреат Нобелевской премии по литературе Орхан Памук, писательница Элиф Шафак и др., которые неоднократно были судимы и оправданы самим же судом Турции.

Зимой 2001 года, после того как парламент Франции признал факт геноцида, некоторые ведущие французские фирмы на пару лет утратили выход на турецкий рынок. Тогда французский концерн «Жиат» так и не поставил туркам танки 4-го поколения «Леклерк», которые могли бы прийти на смену французским легким танкам «Рено-35», поставленным в Турцию в прежние годы. Турция также вела переговоры с французской фирмой «Аэроспасьяль» о поставках противотанковых ракет.

Турецко-французский конфликт, возможно, сулит выгоды России. Турция прекратила военно-техническое сотрудничество со страной - членом НАТО, и освободившееся место может занять Россия. Тем более что вопрос о поставке в Турцию российских вооружений, в частности танков, уже прорабатывался¹¹⁹.

Кроме того, расширение Евросоюза за счет крупной исламской страны, регионального лидера, слишком сильно изменит облик ЕС и его идеологию. В то же время отказ Турции в приеме в ЕС может иметь непредсказуемые последствия. Евросоюз сегодня встал перед трудностями, поскольку слишком долго держал Турцию на коротком поводке, продолжая давать неопределенные обещания¹²⁰. В турецком обществе, в политической и интеллектуальной элите страны назревают интересные процессы. Во-первых, растет разочарование в Европе, недовольство и негодование, вызванные политикой Брюсселя. Во-вторых, Турция все в большей и большей степени начинает проводить собственную политику, исходя из собственных национальных интересов, а не из евроатлантической или европейской солидарности¹²¹.

Сторонники партии Эрдогана, вероятно, поэтому приветствовали приглашение, направленное Анкарой милитаристской палестинской организации ХАМАС. Приглашением для ХАМАС Эрдоган стремится подчеркнуть часто акцентируемую им в последнее время особую роль Турции как региональной державы и ее близость к Ближнему Востоку .

И бывшие и настоящие президенты Азербайджана и Турции считали и считают своим долгом публично утверждать, что взаимоотношение Азербайджана и Турции построены по модели «один народ - два государства». Однако сегодня азербайджано-турецкие отношения больше не являются вассальными, какими они были в 1918-1920 годах. В ходе армяно- азербайджанского конфликта вокруг Нагорного Карабаха (1991-1994) Турция закрыла армяно-турецкую границу, в начале 2000-х Турция стала лоббистом Азербайджана в НАТО, поддерживала Баку в его спорах с Тегераном по Каспию. Для Азербайджана Турция - образец для подражания в экономическом плане, в плане интегрированности в атлантические структуры. Растет военное и военно-техническое сотрудничество двух стран. Между государствами подписано более ста различных договоров, в том числе Договор о дружбе и партнерстве (1995 г.) и Декларация о стратегическом сотрудничестве (1997 г.). В последние годы все больше и больше возрастает участие турецкого бизнеса, пользующегося покровительством своей страны, в народном хозяйстве Азербайджана. В основном это связано с разработкой месторождений нефти и газа и их транспортировкой на мировые рынки. Некоторое время назад в Азербайджане перешли на латинскую графику письма взамен кириллицы. Это примеры культурной экспансии Турции в Азербайджан¹²².

Но существуют и расхождения интересов между ними по вопросам роли ислама в обществе и политике, с учётом того, что правительство Азербайджана становится более стеснённым в отношении политического ислама, связанного с Партией справедливости и развития в Турции; по вопросу Ирана, в связи с возможностью возникновения в долгосрочной перспективе приграничного конфликта на суше, или в Каспийском море между Ираном и Азербайджаном, который может легко втянуть также и Турцию; по вопросу отношений с США, когда правительство Азербайджана выглядит проамериканским, на фоне растущих антиамериканских настроений в Турции; и даже в отношении Армении и Нагорного Карабаха, где турецкое правительство чувствует себя все более зажатым в тиски в его собственных двусторонних отношениях с Арменией из-за его поддержки Азербайджану по Нагорному Карабаху¹²³. По данным Мирового Банка, открытие армяно-турецкой и армяно-азербайджанской границы увеличит экспорт Армении до 269-342 млн. долларов, ВВП - до 30-38%, а торговый оборот достигнет 300 млн.долларов. Одновременно открытие армяно- азербайджанской границы приведет к резкому увеличению торгового оборота Турции со среднеазиатскими странами, сократив транспортные расходы почти на 35%¹²⁴. В соответствии с различными оценками объем армяно-турецких торговых отношений достигает в год примерно 120-150 млн. долларов, что даже при наличии закрытой границы между двумя странами, в соответствии с данными торгового баланса Армении, занимает 4­5 место в ее внешнеторговом обороте, а Турция признается важным торговым партнером Армении. При этом многие бизнесмены отмечают, что уровень торговли между двумя странами значительно превышает официальные данные. Есть целый ряд товаров, которые ввозятся в страну только из Турции и объемы этого ввоза достаточно солидны даже для Турции с ее 80 млн. населением. (Следует учитывать, что все показатели армяно-турецкого экономического оборота касаются не прямых, а опосредованных торговых отношений)¹²⁵.

Как известно, Азербайджан выступает против открытия Турцией границы с Арменией, а президент страны Ильхам Алиев не раз заявлял, что «если Турция откроет границы, карабахскую проблему решить не удастся». Подобными заявлениями Азербайджан наносит ущерб самому себе, ведь несанкционированная ООН блокада какого-либо государства считается серьёзным международно-правовым нарушением. Установление же экономических отношений с Турцией обеспечит Армении значительный рост экономических показателей.

Фактически Азербайджан ставит себя в тупик. Ведь если Баку требует от Анкары придерживаться выгодной ему позиции, то взамен должен идти на уступки. Такой «платой за услугу» могло бы стать признание Азербайджаном Северного Кипра, однако, осмелившись на этот шаг, Азербайджан косвенно нашёл бы решение карабахской проблемы, причём, не выгодное для себя. К тому же, Греция и Кипр могли бы ответить на это решение Азербайджана признанием независимости Нагорного Карабаха.

По Гюлистанскому договору (Гюлистан — село в Нагорном Карабахе) в 1813 г. Карабах как самостоятельная армянская территория вошел в состав России. Важно отметить, что и Турция в свое время фактически признавала Нагорный Карабах частью Армении. После начала Первой мировой войны турецкое правительство попыталось склонить армян поддержать Турцию против России, обещав им за это создание автономной Армении из Эриванской, Карсской и западной части Елисаветпольской губерний, то есть Нагорного Карабаха, с присоединением к ним прилегающих частей Эрзерумского, Ванского и Битлисского вилайетов. Таким образом, Турция считала Нагорный Карабах, причем, в значительной степени, в его истори­ческих границах, а не в урезанных границах НКАО, армянской землей. Отказ армянского народа выступить против России привел к геноциду против армян в Турции. Армяне организовали добровольческие полки в составе русской армии для войны с Турцией; после русской революции и развала фронта армяне одни сдерживали турецкое наступление на кавказском фронте и тем самым оказали важную услугу странам Антанты¹²⁶. Впоследствии российские большевики предоставили анкарскому режиму Мустафы Кемаля серьезную военную помощь: 39 тыс. винтовок и пулеметов, 54 артиллерийских орудия, 147 тыс. снарядов, более 63 млн патронов. Кроме этого, большевики передали анкарскому правительству Турции 10 млн рублей золотом, 200,6 килограмм золота в слитках. Вся эта помощь большевиков была использована кемалистами для свержения правительства Турции и для развязывания агрессивной войны против Армении и Греции и продолжения политики геноцида в отношении армян, греков, ассирийцев, а впоследствии и курдов. Кемалисты закупили на это золото 20 самолетов, 200 тыс. винтовок, 1500 пулеметов. Кроме всего прочего, цинизм большевиков характеризует и тот факт, что, когда они щедро давали кемалистскому режиму в Турции деньги и золото, в Поволжье и других регионах России свирепствовал голод, повлекший за собой смерть многих миллионов людей в России.

Необходимо развенчать бытующий миф о том, что Советское правитель­ство вроде бы и хотело защитить интересы Армении, но не было сил. Срав­ним военный потенциал Турции и Советской России в 1920 г.: численность Красной Армия составляла 5 млн., а армия кемалистов насчитывала 80 тыс. человек. Вывод о соотношении сил очевиден .

Для Запада в целом Турция всегда была инструментом против России в акватории проливов. Эта объективная геополитическая закономерность полностью проявлялась в XX веке. Благодаря, западным державам Турция, единственная из побежденных в Первой мировой войне держав, не только не утратила территории; но в 1919 году оккупировала земли, что по Берлинскому трактату 1878г. отошли к России - земли, населенные армянами¹²⁷.

Для Армении признание геноцида в первую очередь связано с проблемой обеспечения безопасности государства, национальной, безопасности, поскольку признание геноцида означает и покаяние. Покаяние же является залогом того, что подобная трагедия более не повторится. Для множества армян, греков, курдов и представителей. прочих национальных меньшинств оно означало бы, что Турция потеряла свою геноцидальную сущность, а турецкое общество сформировалось в качестве зрелого гражданского общества, действия которого предсказуемы. По словам ереванского политолога Тиграна Матриросяна, «современные требования армянского народа относительно Западной Армении (территория современной Турции) основаны на признании мировым сообществом в качестве международной нормы положения о «Необходимости ликвидации последствий геноцида». А это, в свою очередь, исходит из уставов международных (военных) трибуналов, резолюций Генеральной Ассамблеи ООН и Конвенции о предотвращении преступления геноцида и наказания за это (9 декабря 1948 г., вступила в силу с 12 января 1951 г.)»¹²⁸.

Между тем у турецких историков и политиков, занимающихся «армянским вопросом», есть своя серьезная контраргументация. По словам профессора Халила Берктая, «это очень серьезный вопрос. Это ошибка со стороны Турецкой республики. Турция никак не определится по поводу своего политического и правового отношения к Османской империи. Турция не вполне осознала и не до конца усвоила тот факт, что она свергла старый османский порядок и на его месте установила современную республику. Здесь заключается очень серьезное противоречие. Республика не несет ответственности за эти события. Турецкая республика сегодня может сказать одну очень простую вещь: республика была основана в 1923 г. Эти события произошли в 1915 г. Армия Турецкой республики и ее государственные институты не причастны к этим событиям. Турецкая республика — это новое государство. С правовой точки зрения, она не является преемницей ни османского правительства, ни правительства партии «Единение и прогресс» (известная, как «младотурки» )» ¹²⁹.

В сущности, частью переговоров армянского президента Сержа Саркисяна в ходе его визита в Россию и переговоров с российским президентом Д.Медведевым, как и визита главы МИД РФ С.Лаврова в Турцию и его переговоров с турецким коллегой Али Бабаджаном, как раз и был вопрос о нормализации армяно-турецких отношений. По словам министра иностранных дел Турции А.Бабаджана: «Такие контакты необходимы для нормализации отношений. Есть проблемы и несогласие по поводу событий 1915 г., но мы одобряем конструктивный подход и диалог, направленный на преодоление разногласий». При этом Бабаджан подтвердил, что Турция не изменила свои требования по отношению к Армении. Турецкие предусловия по-прежнему «действуют»: открытие армяно-турецкой границы возможно лишь при условии, что Армения «выведет свои войска из Нагорного Карабаха», «прекратит территориальные притязания» и «откажется от обвинений в геноциде»¹³⁰. Однако некоторые факты говорят об обратном. 16 июля состоялась встреча министра иностранных дел Армении Эдуарда Налбандяна и зам.госсекретаря США по вопросам Европы и Евразии Д.Фрида. Не исключено, что переговоры Э.Налбандяна в США оказали своё воздействие и на то, что Подкомитет по внешним ассигнованиям Палаты представителей Конгресса США одобрил финансовую помощь Армении на 2009 финансовый год в размере $52 млн, а Нагорному Карабаху - $8 млн. И при этом сохранил паритетность в вопросе оказания военной помощи Армении и Азербайджану — она составила по $3 млн. Вместе с тем, была отклонена и поправка, поддержанная протурецким лобби - об урезании помощи Армении на 60% - с $58 млн. до $24 млн.

23 апреля Армения и Турция объявили о нормализации двусторонних отношений. Об этом говорится в совместном заявлении глав МИД Армении, Турции и Швейцарии. В сообщении говорится, что Анкара и Ереван согласовали поэтапный план нормализации двусторонних отношений. Это событие произошло за день до дня памяти жертв геноцида армян 1915 года в Османской империи. В настоящий момент страны рассматривают, в том числе, и возможность восстановления дипломатических отношений и открытия границы. Отмечается, что стороны разработали дорожную карту¹³¹.

К примеру, в ущерб собственным интересам Турция активно продвигала в рамках сессии Генассамблеи ООН азербайджанскую резолюцию по конфликту в Нагорном Карабахе. Как заявил 17 июля на пресс-конференции в Баку новый посол Франции в Азербайджане Габриель Келлер, страны- сопредседатели МГ ОБСЕ проголосовали против резолюции, вынесенной на обсуждение в Генассамблее ООН по инициативе Азербайджана, в связи с тем, что она идёт вразрез с Мадридскими принципами урегулирования конфликта. По его мнению, принятая резолюция в Генассамблее ООН не продвигает армяно-азербайджанские переговоры вперёд. «Это похоже на то, что в целом речь идёт о трёх вопросах, но в резолюции указаны всего два. Именно поэтому страны-сопредседатели выступили против принятия данной резолюции», - подчеркнул Келлер. При этом посол отметил, что этот этап уже остался позади и теперь все процессы в рамках МГ ОБСЕ и ООН будут согласованными. Это не что иное, как превентивное предупреждение Турции и Азербайджану о том, что их намерение осенью внести в повестку дня Генассамблеи ООН обсуждения по очередной азербайджанской резолюции в отношении Карабаха будет обречено на провал. И в этом вопросе между странами-сопредседателями (Россией, США и Францией) больше разногласий не будет.

Из всего вышесказанного можно сделать определенные выводы: в первую очередь, желание отделить вопрос нормализации армяно-турецких отношений от проблемы урегулирования Карабахского вопроса.¹³² Однако необходимо обратить пристальное внимание и на процессы, происходящие в самой Турции. Вооружённое нападение группы патриотов в Стамбуле на консульство США, приведшее к гибели пяти турецких полицейских и свыше 10 раненых, свидетельствует о том, что в Турции нарастает неприятие всего американского. На Западе и в Турции всё громче и чаще говорят о возможности очередного обострения внутриполитического кризиса, причиной которого является острый антагонизм между кемалистами и сторонниками умеренных исламистов¹³³.

Грузия - один из важнейших партнеров Турции в геополитическом плане. Военное сотрудничество Турции с Грузией началось в 1992-93 гг. Оно стало ещё интенсивнее и теснее где-то с 1995-96 гг., когда впервые власти Грузии заговорили о своей ориентированности на вступление в НАТО. С тех пор Турция фактически «курирует» Грузию в рамках интеграции с НАТО и, следовательно, проявляет наибольшую активность в этой сфере. Турция весьма широко представлена в Грузии - и не в последнюю очередь именно в военном плане. Так, часть командного состава грузинских вооружённых сил проходила обучение в Турции; а турецкие офицеры обучали некоторые подразделения грузинской армии. В том числе части и подразделения специального назначения.

На сегодняшний день Грузия предоставляет Азербайджану наилучшие возможности энергоэкспорта на западные рынки в обход России. То же самое относится и к железнодорожным транспортным магистралям, ведущим к Черному морю и Турции. Грузия выигрывает экономически как страна-транзит и сокращает при этом свою энергозависимость от России.

Турция политически представлена и в Абхазии. По итогам Кавказской войны, выигранной Россией начался исход абхазов-мусульман («мухаджиров») с территории Абхазии. Сейчас число потомков абхаз- муджахиров в Турции насчитывается от 500 до 800 тыс. человек, в то время как в самой Абхазии проживают около 100 тыс. абхазов, большая часть которых - православные христиане. Абхазская диаспора в Турции весьма активна. Во время грузино- абхазской войны «Комитет солидарности Кавказ-Абхазия», который находится в Стамбуле, предоставлял гуманитарную, человеческую и финансовую помощь Абхазии. В октябре 1992 г., во время переговоров о перемирии, в качестве наблюдателя в Москве находился также председатель Комитета. Весьма»активны в Абхазии и турецкие бизнесмены, в основном в сфере добычи угля. Грузия всегда пыталась препятствовать развитию торговых отношений между Абхазией и Турцией. И как следствие, начиная со второй половины 90-х годов в позиции Турции начал превалировать геополитический аспект. Вследствие закрытой границы с Арменией Грузия стала связующим звеном между Турцией, Азербайджаном, республиками Средней Азии и Чечней. Этот маршрут очень часто использовался членами незаконных вооружённых формирований, противостоявших федеральным войскам России на Северном Кавказе.

Достоин внимания тот факт, что подписанным ещё в 1921 году Карским договором между Турцией и республиками Закавказья, в состав Грузии вошла Аджарская автономия. Согласно Карскому договору, Турция получала право вмешиваться в дела автономии, если статус Батуми будет нарушен. Политика грузинского правительства в Аджарии вызывает беспокойство Анкары. Михаил Саакашвили неоднократно заявлял, что вопрос Аджарии должен быть решён без участия третьих стран, поэтому влияние Турции на территории автономии все менее ощутимо.

Для Турции Аджария являла собой «ворота» не только в Грузию, но и весь регион Южного Кавказа. В период с 1992 по 2003 год Турция трижды вмешивалась во внутренние дела Грузии — и все по тому же поводу ущемления прав Аджарии. По мнению экспертов, близких к правящей партии Турции - «Справедливость», необходимо искать новые политические возможности на Востоке, в Евразии и не сосредотачиваться на Западном направлении. В последние годы США пришли к выводу, что без контроля над Черным морем осуществление каких бы то ни было проектов в кавказско-каспийском регионе и в Центральной Азии нереально. Активизация попыток США абсорбировать Черноморский бассейн посредством расширения НАТО, его функций и территориальной ответственности весьма насторожила Турцию. Если регион Черного моря окажется в зоне территориальной ответственности НАТО, то геостратегическая значимость Турции существенно уменьшится.

Консолидация различных «османских» этносов вокруг Турции стала частью ее внешней политики. Отстаивая термин «османские этносы», турецкие историки ссылаются на Османскую империю. Возвращение турок- месхетинцев в Южную Грузию - часть государственной политики Турции. Даже возвращение относительно небольшого числа турок-месхетинцев (10 - 30 тысяч) станет мощным фактором турецкого влияния на Грузию и, вероятно, на весь Южный Кавказ. По той же причине в 90-х годах Турция взялась за политическую и общественную активизацию азербайджанского населения Квемо Картли, стратегически важной провинции Грузии, контроль над которой обеспечит контроль над важнейшими коммуникациями Южного Кавказа¹³⁴.

Турция одной из первых признала новые независимые государства, возникшие после распада СССР. И негласно взяла на себя функции включения некоторых из них в мировую экономическую систему. Для Турции, Азербайджана и Грузии характерен согласованный курс в различных организациях, в частности в организации Черноморского экономического сотрудничества (ЧЭС). Эти страны практически по всем международным и региональным проблемам выступают с единых позиций. Они заключили достаточно большое число договоров и соглашений (экономических, финансовых, торговых, по линии энергетики, транспортировки углеводородного сырья, образования, культуры, здравоохранения, туризма и др.) и намерены и дальше расширять свои связи.

Пятидневная война на Кавказе в августе 2008 года стала кульминацией длительного нагнетания напряженности не только между Россией и Грузией, но и, как многие не без основания считают, между Москвой и Вашингтоном. В результате сложилась новая ситуация, анализ которой невозможен без учета роли остальных региональных акторов, в первую очередь Турции¹³⁵.

Грузино-российская война стала не только поводом для открытого проявления позиционной борьбы между Москвой и Вашингтоном за влияние на Южном Кавказе (достаточно проанализировать заявления российских и американских высокопоставленных лиц во время и сразу после конфликта). Она стала знаковой и с точки зрения пересмотра роли России в мировой политике, практики урегулирования конфликтов и т. д.

Исход боевых действий, как ни парадоксально, можно считать выгодным для всех участников событий.

Грузия "освободилась" от Абхазии и Южной Осетии, неурегулированность тупиковых конфликтов с которыми мешала, в частности, ее членству в НАТО¹³⁶. В глазах многих Тбилиси стал символом самопожертвования за интересы Запада и обеспечил себе поддержку как жертва "российского империализма". Как бы в мировых столицах ни относились лично к Михаилу Саакашвили, отказать Грузии в помощи стало невозможно ни по политическим, ни по моральным соображениям.

Россия в результате вооруженного конфликта "приобрела" Абхазию и Южную Осетию, сделала заявку на новую роль в мировых процессах, а уничтожение грузинской военной инфраструктуры в значительной степени отсрочило вступление Грузии в Североатлантический альянс.

Наконец, Соединенные Штаты "получили", по сути, уже не отягощенную "замороженными конфликтами" Грузию для полноценного утверждения на Южном Кавказе.

После августовской войны интенсивное развитие получили отношения России с Азербайджаном, Арменией и Турцией. В этом плане знаковым является интервью министра иностранных дел России Сергея Лаврова "Российской газете" (7.10.2008)¹³⁷. Сразу после признания независимости Абхазии и Южной Осетии он заявил, что нагорно-карабахский конфликт следует рассматривать отдельно, поскольку в двух первых случаях имели место этнические чистки, военные преступления и попытка геноцида.

Министр подчеркивает, что из сложившегося положения существует "не так много географических и политических выходов. Как только урегулирование карабахской проблемы станет фактом, Турция готова помочь Армении в вопросе установления нормальных связей с внешним миром"¹³⁸. В своем интервью Сергей Лавров также отмечает, что для урегулирования конфликта осталось найти решение двух-трех вопросов, в первую очередь по Лачинскому коридору. В устах опытного дипломата намек более чем понятен: решайте эти два-три вопроса в приемлемой для ваших соседей форме и получите турецкую "дорогу жизни"¹³⁹.

Идея реверансов в сторону Анкары очень проста. У Турции есть нерешенные проблемы с Арменией, на которую Россия имеет большое влияние. У России есть серьезные интересы в Азербайджане, на который имеет большое влияние Турция. Урегулирование проблем Турции не противоречит интересам России, а решение проблем России - интересам Турции. То есть Россия и Турция обладают реальной, основанной на взаимных интересах возможностью найти общий язык. В рамках таких отношений гармонично сочетаются июльская договоренность о продаже России азербайджанского газа, параллельное предложение Анкаре участвовать в российском газовом проекте "Южный поток", а также требование Турции как транзитного государства на справедливую долю газа из проекта "Набукко" (альтернативного "Южному потоку")¹⁴⁰. Хотя Анкара в конце концов отказалась от претензий на 15 % газа "Набукко" (это сделало бы проект нерентабельным и вряд ли реализуемым), вопрос о разделе сырья не решен, что сулит трудности в будущем. Очевидно, что реальной угрозой для углубления российско-турецких отношений может быть нарушение создавшегося равновесия в регионе. Например, разрешение в ближайшее время карабахского конфликта, так как одна из сторон (Армения либо Азербайджан) останется неудовлетворенной при любом исходе, что склонит ее к поиску более тесных отношений с Западом (модель "Грузия-2"). Не случайно Соединенные Штаты не скрывают большую заинтересованность в урегулировании армяно-турецких отношений и карабахского конфликта. При этом намного важнее будет факт разрешения конфликта или хотя бы вывод из состояния статус-кво, чем механизм либо результат этого процесса. Постоянное присутствие США, беспрецедентная активизация деятельности Европейского союза, очередное российско-турецкое сближение - вот основные составляющие процесса перекройки стратегического ландшафта Южного Кавказа.

Турция никогда не скрывала своего стремления к доминирующему положению на Южном Кавказе. Как писал обозреватель турецкой газеты Today'sZaman МюмтазерТюркене (22.05.2009)¹⁴¹, важнейшая роль в формировании нынешних границ Азербайджана принадлежит турецкой армии. В 1918-м, когда сама Турция боролась за сохранение своей государственности, армию во главе с Нури-пашой отправили не только в Баку, но и в Карабах с целью силового подчинения последнего Азербайджану¹⁴². В 1921 году Турция сыграла решающую роль при решении в Москве судьбы Нахичевани и Карабаха. Турецкие политики прекрасно понимали значение Нагорного Карабаха для распределения зон влияния¹⁴³.

Сразу после крушения Советского Союза первая попытка Анкары усилить свое геополитическое присутствие в Центральной Азии и на Южном Кавказе быстро потерпела неудачу. Если в Центральной Азии причиной стала ограниченность экономического потенциала Турции, то на Южном Кавказе медвежью услугу оказало применение слишком грубых методов. Так, во время карабахской войны (начало 1990-х) Турция, пытаясь оказать давление, несколько раз выдвигала свои войска к армянской границе. Не добившись результатов, в 1993 году Анкара присоединилась к блокаде Армении со стороны Азербайджана, которая продолжается до сих пор.

Вторая попытка "наступления" была подготовлена более тщательно и включала активные действия по нескольким направлениям.

Первое направление - европейская интеграция. Воспользовавшись новым этапом расширения Евросоюза с привлечением стран Центральной и Восточной Европы, Турция попыталась реализовать мечту 1960-х о сближении с ЕС¹⁴⁴. Хотя евроструктуры всячески подчеркивают важность отношений с Анкарой, принципиальная позиция некоторых стран (в первую очередь Франции) стала непреодолимым препятствием, и Турция пока остается за пределами процесса расширения Европейского союза. Помимо множества формальных критериев, которые Анкара должна выполнить для вступления, Евросоюз предъявляет очень болезненные требования, связанные с воссоединением Кипра, признанием геноцида армян в Османской империи и закрытостью границы с Арменией¹⁴⁵.

Второе направление - активное участие Турции во всех значительных региональных экономических проектах. Качественно улучшились ее отношения с Грузией; были приложены большие усилия по разработке и реализации нефтегазовых проектов Баку - Тбилиси - Джейхан, Баку - Тбилиси - Эрзеруми и "Набукко"¹⁴⁶; Турция сыграла ведущую роль по привлечению денежных средств для финансирования экономически неоправданного проекта железной дороги Карс - Ахалкалаки - Тбилиси¹⁴⁷.

Армяно-турецкие отношения

Присоединившись к блокаде Армении со стороны Азербайджана в 1993 году, Турция выдвинула предварительные условия для установления дипломатических отношений и открытия границы с Арменией. Для этого Ереван должен был:

- отказаться от процесса международного признания геноцида;

- признать границы Турции;

- вывести войска из Нагорного Карабаха и вернуть Азербайджану территории, сопредельные с Нагорно-Карабахской Республикой¹⁴⁸.

На протяжении 15 лет позиция Армении была непоколебима: дипломатические отношения должны быть установлены, а граница - открыта без предварительных условий, после чего можно обсуждать любые проблемы. Несколько попыток сближения позиций на конфиденциальных встречах закончились безрезультатно. Летом 2008-го новоизбранный президент Армении Серж Саргсян сделал неординарный шаг - пригласил президента Турции Абдуллу Гюля посетить Армению в связи с проведением футбольного матча Армения - Турция. Приглашение было принято за несколько дней до игры, в конце августа¹⁴⁹.

Многие аналитики не без основания отмечали, что президент Турции ответил согласием по причине обострения положения на Южном Кавказе, что стало следствием грузино-российской войны, а также из-за желания продвигать вышеупомянутую инициативу Анкары по Пакту региональной безопасности и сотрудничества.

Визит привлек внимание и вызвал одобрение международного сообщества, несмотря на скромный результат: принято лишь заявление обоих президентов о необходимости нормализации отношений. Зато визит Гюля на несколько часов в Ереван немедленно превратился в один из главных аргументов Анкары при проведении ею активной внешней политики по всем основным направлениям¹⁵⁰. Сложившуюся ситуацию используют для повышения роли Турции в регионе, для укрепления позиций Анкары на мировой арене (выборы непостоянных членов Совбеза ООН, расширение ЕС и т. д.), для улучшения отношений с Россией и США, а также с целью предотвращения новых случаев признания геноцида армян¹⁵¹. Конечно, стало очевидно, что для реального успеха в процессе урегулирования армяно-турецких отношений необходимо было преодолеть очевидное противоречие в позициях сторон. Последовали встречи министров иностранных дел, конфиденциальные обсуждения проблемных вопросов на уровне рабочих групп. При этом официальный Ереван единодушно заявлял, что переговоры ведутся без предварительных условий, а Анкара использовала гибкую тактику с распределением ролей¹⁵².

Министр иностранных дел Али Бабаджан делал оптимистические заявления, президент Гюль говорил о решительности Анкары в вопросах преодоления региональных разногласий, в том числе и в армяно-турецких отношениях, а премьер Реджеп Тайип Эрдоган периодически заявлял, что они будут урегулированы после разрешения карабахского конфликта. Умелое сочетание такой тактики с периодическими утечками информации, а также организацией общественного беспокойства в Турции и Азербайджане в связи с процессом урегулирования позволяло Анкаре демонстрировать как признаки прогресса на переговорах, так и свою решительность в сохранении "предфутбольных" позиций. На руку Турции играл и тот факт, что Армения практически заморозила усилия по признанию геноцида.

Этот процесс продолжался семь месяцев до того момента, когда утром 23 апреля 2009 года министры иностранных дел Армении и Турции, а также представитель Департамента иностранных дел Швейцарии сделали совместное заявление в Женеве¹⁵³.

Этим совместным заявлением закончился первый этап регионального перераспределения ролей¹⁵⁴. В течение этого периода Ереван исполнял для Турции функцию незаменимого подыгрывающего (инициирование "футбольной" дипломатии, согласие на участие в обсуждениях бесперспективной турецкой Платформы безопасности и сотрудничества, игнорирование заявлений премьер-министра Эрдогана, явно противоречивших цели урегулирования и т. д.). Но в итоге Армения не получила ничего

Для Турции же, которая имеет богатый опыт использования имитационных процессов, этот этап закончился ощутимыми достижениями:

- замораживанием процесса признания геноцида;

- неиспользованием термина "геноцид" новоизбранным президентом США во время обращения 24 апреля;

- небывалым напряжением в отношениях властей Армении с армянской диаспорой;

- избранием Турции непостоянным членом Совета Безопасности ООН;

- значительным ростом турецкого влияния на региональные процессы;

- резким повышением эффективности отношений Турции с Россией, Соединенными Штатами и Евросоюзом.

Символическим окончанием первого этапа перераспределения ролей в регионе стало назначение министра иностранных дел Али Бабаджана на пост вице-премьера, а советника премьер-министра по внешним делам Ахмета Давутоглу - министром иностранных дел¹⁵⁵. Сразу стало понятно, что публичные разногласия в заявлениях премьер-министра, президента, министра иностранных дел были необходимы для имитации роли созидателя системы региональной безопасности и сотрудничества.

Уже с новых позиций Турция входит во второй этап стратегической перекройки политического ландшафта Южного Кавказа. Анкара отдает себе отчет в том, что этот регион имеет стратегическое значение для турецкой государственности и отсутствие в нем подобного тому, что имело место в советское время, будет серьезным вызовом в будущем. Поэтому целью Турции, сегодня, становится диверсификация и повышение эффективности инструментов влияния на процессы, происходящие как на Южном Кавказе, так и в остальных регионах, где Россия и США имеют доминирующие интересы. Предпосылки для достижения этой цели существуют. Турция сейчас входит в Совет Безопасности ООН, что прибавляет ей политического веса. Наличие разногласий среди стран - членов ЕС по вопросу об Анкаре можно использовать для получения крупных "компенсационных" льгот. Участие в конкурирующих проектах транспортировки энергоресурсов ("Набукко" и "Южный поток") дает пространство для маневра. Наконец, попытка посредничества в ближневосточном урегулировании весьма заметна, учитывая судьбоносность этого конфликта для глобальной политики.

Однако для эффективного использования накопленного арсенала предстоит решить следующие непростые задачи.

Во-первых, Анкаре отнюдь не выгодно излишнее сближение Азербайджана с Россией, поскольку оно чревато снижением турецкой роли во взаимоотношениях этих двух стран.

Во-вторых, Турция негласно будет поддерживать усилия, препятствующие быстрому разрешению карабахского конфликта по американскому сценарию, так как нормализация обстановки сужает спектр влияния Анкары.

В-третьих, Турция заинтересована как можно дольше сохранять стагнационное состояние процесса "урегулирования" отношений с Арменией, с целью нейтрализации отрицательных компонентов собственного внешнеполитического имиджа. Перед правительством Реджепа Тайипа Эрдогана стоят непростые проблемы вне региона Южного Кавказа. Назревает недовольство турецкой военной верхушки внутренней политикой происламского правительства, по-прежнему не решен курдский вопрос, который усугубляется существованием и развитием прототипа курдской государственности на территории Ирака. Это означает, что перспективы дальнейшего распространения влияния Турции на Южном Кавказе неоднозначны. Многое будет зависеть от позиций двух сверхдержав, имеющих стратегические интересы в регионе, - России и Соединенных Штатов. Пока же и Москва, и Вашингтон поощряют Анкару. Так, российский министр иностранных дел Сергей Лавров заявил в начале июля после встречи с турецким коллегой Ахметом Давутоглу: "Турция и Россия играют самые активные роли на Южном Кавказе". В те же дни на призыв кипрских властей оказать давление на Анкару Мэтью Брайза, помощник заместителя госсекретаря США, ответил: "В 1970-е, 80-е, 90-е это было возможно, а сейчас - нет. Сегодня Турция стала сверхсилой в регионе"¹⁵⁶.

Помимо Турции