Международное частное право называют также «коллизионным» или «конфликтным». Данные термины встречаются у голландских юристов 17 века
Правовой статус иностранных юридических лиц на территории Российской Федерации
жүктеу/скачать 177.55 Kb.
|
| 3.2.2. Правовой статус иностранных юридических лиц на территории Российской Федерации
Российское право с очевидностью опирается на теорию инкорпорации (п. 1 ст. 1202 ГК РФ), устанавливая такое правило в качестве базовой презумпции. Одновременно, в содержании п. 4 ст. 1202 ГК РФ установлены основания для отступления от теории инкорпорации с возможностью отсылки к закону эффективного места деятельности в части предоставления возможности российским кредиторам опции: при разрешении вопросов, связанных с деятельностью иностранного юридического лица на территории России опираться либо на российское право либо на право соответствующего иностранного государства по своему выбору, который, без сомнения, должен быть основан на объёме преференций, который доступны российскому участнику гражданского оборота. В указанной части с очевидностью вопрос применимого права составляет предмет процессуальной деятельности сторон и подлежит установлению по инициативе лица, которое претендует на отступление от установленной презумпции. Если же презумпция не опровергнута, спор решается на основании общего правила п. 1 ст. 1202 ГК РФ. Подобный подход следует признать в целом оправданным, поскольку создаёт достаточную степень правовой определённости при вступлении в отношения с иностранными юридическими лицами и исключает фактор «неожиданного» применимого правового режима, поскольку определение lex societatis сообразно теории оседлости, эффективного места деятельности или контроля как с достоверностью усматривается из содержания таковых, действительно может быть непредсказуемым и в значительной степени зависит от усмотрения суда, рассматривающего дело. Правила Гражданского кодекса РФ о выборе lex societatis не стоит смешивать с близкими по содержанию правилами права публичного, в частности, фискального (глава 3.4. Налогового кодекса РФ). Действительно, в содержании Налогового кодекса РФ обнаруживаются нормативные установления, схожие с правилами ГК РФ, однако, подобное сходство не означает того обстоятельства, что обозначенные выше теории применимы по аналогии закона или же права при регулировании гражданских отношений. Налоговый закон апеллирует к соответствующим теориям исходя из потребностей права публичного, которое в значительной степени игнорирует частный интерес, причём из содержания применимых правил Налогового кодекса РФ с очевидностью усматривается, что определение lex societatis имеет своей целью исключительно определение фискальных последствий тех или иных хозяйственных операций и никак не касается и не влияет на порядок и последствия участия такого иностранного юридического лица в гражданском обороте. Задача налогового закона - борьба со злоупотреблениями в фискальной сфере. Гражданский закон при установлении правил определения lex societatis таких целей не преследует, для противодействия сомнительным подходам использования иностранных юридических лиц при участии в гражданском обороте на территории России используются иные, присущие именно частному праву инструменты. Аналогичные суждения уместны и при разрешении вопроса о соотношении правил Гражданского кодекса РФ с сопоставимыми правилами процессуального закона, вполне мыслима ситуация, при которой lex societatis один, а компетентный суд определяется по правилам, никак не связанным с таким законом. С принятием и вступлением в силу Федерального закона от 03.08.2018 № 290-ФЗ «О международных компаниях» в России появился третий способ определения lex societatis – волеизъявление иностранного юридического лица, подтверждённое выполнением ряда формальностей, установленных указанным законом позволяет изменить любой иностранный lex societatis на российский, при этом с сохранением принадлежности к иностранному правопорядку. Пределы применения иностранного права весьма обстоятельно установлены в содержании п. 2 и п. 3 ст. 1202 ГК РФ, из содержания которых усматриваются два вида ограничений. Во-первых, пределы применения иностранного права ограничены тем, что в российском праве принято понимать как отношения, которые лежат в сфере правового положения участников гражданского оборота и корпоративные отношения. Подобное правило представляет собой ценность очень высокого порядка, поскольку фактически исключает возможность создания имущественного эффекта, связанного с особенностями организации отношений внутри юридического лица, в сфере интересов третьих лиц. Во-вторых, закон пресекает возможность извлечения преимуществ иностранными юридическими лицами из положений lex societatis, которые ограничивают полномочия органов или представителей юридического лица. Задача правила п. 3 ст. 1202 Гражданского кодекса РФ сводится к исключению необходимости обращения к содержанию иностранного права для целей верификации объёма полномочий органа или представителя юридического лица. В соответствии с законом достаточно лишь определить что лицо, объявившее себя представителем или органом, не является самозванцем. Внутренние ограничения, установленные в отношениях с участниками такого юридического лица, остаются внутренними ограничениями, что в целом соответствует и могло быть выведено из содержания п. 2 ст. 1202 Гражданского кодекса РФ, а также соответствует мировым лучшим мировым практикам в сфере корпоративного права, которые заключаются, в том числе, в повсеместном отказе от доктрины ultra vires. По сути российский участник гражданского оборота вправе верифицировать, оценивать такие полномочия так, как если бы такое юридическое лицо происходило из национальной юрисдикции и применять привычные для себя стандарты осмотрительности и методы проверки. Естественно, подобное допущение не распространяется на лиц, которые изначально были осведомлены об ограничениях, которые российскому праву не известны, однако, обнаруживаются в правилах иностранного правопорядка. Следует отметить, что активная непрекращающаяся реформа корпоративного права, начатая ориентировочно в 2005 году и перешедшая в наиболее активную фазу в 2009 году с утверждением известной Концепции реформирования гражданского законодательства привела к тому, что российское законодательство о юридических лицах в значительной степени сблизилось с лучшими образцами, сформированными в иностранных правопорядках. В целом уместно заявить, что по общему правилу иностранные юридически лица «живут» в целом в тех же самых правовых конструкциях (момент возникновения правоспособности, природа правоспособности, права участников, ограничения ответственности, реорганизация и проч.), что и российские, отличия же кроются в некоторых частных моментах правового режима, что зачастую приводит к снижению значения выявления применимого личного закона юридического лица. жүктеу/скачать 177.55 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|