Миллион для комфорта

НЕВЗЯТАЯ КРЕПОСТЬ

Джон выйдя из автомобиля стал так громко уговаривать Каролину подняться с ним и посмотреть номер, где он будет жить, что Каролина хоть и нехотя, но вынуждена была согласиться.

Джон на радостях тут же заказал шампанское, фрукты и мороженное в свой номер, забронированный по факсу еще из Бостона.

Не успели Джон с Каролиной подняться вверх и зайти в просторный номер с видом на море, как следом официант принес, подняв до уровня плеча, бронзовое ведерко, полное кубиков льда, из которого торчало горлышко бутылки шампанского. А другой, помоложе, осторожно нес на вытянутых руках большую круглую вазу, уставленную румяными яблоками, янтарными грушами, сине-бордовыми сливами, большими кистями черного и розового винограда. В центре вазы, из под красочно выложенных фруктов и кистей винограда виднелась ярко желтая, вытянутая, словно бейсбольный мяч, дыня.

-Презент от администрации гостиницы дорогим гостям. –Показал пальцем на дыню старший официант. Дыня, видимо недавно снятая с плантации, излучала сладкий пьянящий аромат.

Сунув в руку официантам по десяти долларовой купюре, Джон торопливо выпроводил их из номера, велев мороженное принести попозже. Он начал сам, сорвав золотистую фольгу, тут же откупоривать бутылку. От его торопливых движений вдруг пробка вырвалась из под пальцев и шампанское хлынуло на низкий круглый полированный стол.

-Это, считается, к удаче. –Стараясь не смотреть в глаза Каролины, пробормотал Джон, направляя пенистую струю шампанского из темной бутылки в прозрачные фужеры. Джон продвинул по мокрой столешнице один фужер к Каролине и поднял свой.

-Чтобы нам с тобой вместе всегда везло. Чтобы клад без проблем оказался в наших руках. И мы получили от него большие удовольствия. За тебя и за меня. За нас обеих.

Каролина знала, чем заканчиваются обычно такие разговоры у подвыпивших мужчин. Она не притронулась к фужеру и решительно встала на ноги.

-Ты отдохни сегодня, мистер Джон Джиорс. А я поеду в университет. Завтра увидимся и обо всем договоримся с деканом вопросам нашей поездки. Он обещал содействовать. У него в Москве есть друзья – коллеги. А сейчас вам надо отдыхать. И больше не пей. Чтобы завтра голова оставалась свежей и работоспособной. О, кей?!

Джон не обращая внимания на ее слова большими глотками выпил шампанское и поставил свой пустой фужер рядом с полным Каролины.

От дыни исходил необычно пьянящий запах.

Каролина взяла с кресла свою, словно книга, плоскую сумочку и шагнула к выходу.

Джон вскочил на ноги и схватил ее за руку.

-Дорогая Каролина! Я не могу так сразу отпустить тебя.

Каролина с силой вытянула свою руку из потной ладони Джона и снова пошла к двери.

Джон, забыв, что перед ним не уступчивая подружка, обхватил Каролину руками за плечи, прижал к себе и зашептал ей на ухо:

-Не уходи! Оставайся! Нам надо близко познакомиться, узнать получше друг друга. Тогда наша поездка на Кавказ принесет нам удачу.

-Джон! Я же объяснила - у меня лекция. Отпусти меня!

Но до замутивщегося сознания Джона плохо доходили ее сердитые слова. Ему казалось, что опьяняющий запах дыни исходит от ее тела, и он ничего не мог поделать с собой.

И он, не разжимая сильных рук на груди Каролины, которая, казалась вся напряглась и затвердела в его сильных руках, подтолкнул ее к широкой двуспальной кровати и медленно, будто боялся разбить или помять, как очень дорогую вещь, уложил поверх скользкого шелкового покрывала и стал поспешно расстегивать миниатюрные пуговицы на ее блузке, плотно облегающей ее упругую грудь.

Поняв, что ей не хватит сил сопротивляться неумолимому напору пьяного Джона, Каролина пошла на хитрость. Как обучали ее еще студенткой на платном курсе по сопротивлению сексуальному насилию.

-Постой! Дай сперва раздеться! Так ты все помнешь на мне. Да и сам скинь свои брюки. Не мешают разве? – Прерывистым, обреченно - уступчивым голосом прошептала Каролина.

Но как только Джон отпустил ее и поднялся, чтобы быстро расстегнуть ремень, Каролина подтянула длинные стройные ноги баскетболистки к самому подбородку и, со всей силой, резко ударила обеими пятками сильных ног прямо ему в пах.

Джон охнул, невольно взмахнул руками, будто пытаясь ухватиться за что-то и, как-то боком, медленно, словно в замедленном кинокадре, грохнулся на большой ворсистый ковер зелено – золотистого цвета, который устилал весь пол комнаты.

Каролина тут же соскочила с широкой мягкой кровати, резким движением подтянула на место розовые трусики с колен, подобрала с пола такого же цвета узкие лифчики и бросилась к выходу.

-Дурная итальяшка – макаронница! –Чуть ли не плача от нестерпимой боли прохрипел Джон, прикрывая обеими ладонями место, куда ударила Каролина.

Каролина отпустила дверную ручку и резко обернулась к корчащемуся от боли на полу Джону:

-Ты сам наглый янки, дурной ковбой – скотопас! Если вы самые сильные в мире, это не значить, что все в мире безропотно будут отдаваться вам!

-Я не поеду с тобой, с такой дикой итальянкой на Кавказ! Ищи без меня своего Прометея.

-У всех американцев шизофренический комплекс. Будто без вас никто в мире не может обходиться. Сама поеду. Мне и моей половинки карты хватит. В дневнике моего деда в каком месте горы закопан клад подробно расписан. Тогда ты, наглый американец, останешься с носом. Никакой доли золота от меня не получишь. Хозяин клада будет тот, кто первым его найдет. Понял?

-О – о - а! –Заохал Джон еще громче, будто его снова ударили.

Он захотел вскочить на ноги, чтобы схватить Каролину, но резкая боль ниже живота скрутила его и он вновь повалился на ковер, скрипя зубами от бессилия.

-Ты что со мной сделала? Я же так инвалидом стану. – Прохрипел Джон, отворачивая лицо от Каролины, чтобы та не заметила выступившие от боли слезы на глазах.

Настороженно вглядываясь в корчащегося на полу Джона, Каролина подбежала к телефону и как только услышала голос дежурной, торопливо закричала в трубку:

-Скорее врача! У американца живот скрутило. От безмерной жадности! Помогите ему!

Джон поморщился от слов Каролины. Затем тихим, примирительным голосом спросил:

-У тебя же были дружки.. Ты же не девочка. . Что же ты это со мной так обошлась, будто с врагом?

Каролина удивилась, что Джон столь информирован о ее личной жизни, но, не подала виду.

-Другие дружили со мной и обхаживали меня до тех пор, пока я сама не желала того же. Что ты захотел сразу взять силой. Не считаясь с желанием партнера. Разве тебя более опытные в любовных делах товарищи не рассказывали, что женщина –это крепость, которую можно взять только лаской?!

Ц Е Н А З О Л О Т А
Что случилось с тобой,

Билли Бой, Билли Бой?

Что ты грустный такой,

Эй, Билли Бой?!

Американская песня

«Да, встреча состоялась. Ничего не скажешь». –С огорчением думал Джон, разглядывая потолок, с лепными амурами по углам. Которые раздув во всю пухленькие щеки неустанно дули в свои дудки, вечно призывающие к любви. Будто люди на земле, как в беспечном раю, ничем иным и не должны заниматься.

Джон осторожно стал подыматься с кровати. Несмотря на компрессы, обезболивающие уколы и снотворное на ночь, тупая ноющаяся боль все еще давала знать в самом чувствительном месте мужчины.

«Чертова итальяшка!» - Думал Джон, осторожными шажками направляясь к огромному, бесшумно работающему холодильнику в стене, отделяющей спальню от ванны.

Джон любил пиво и виски, однако в холодильнике обнаружил лишь десяток длинногорлых разноцветных бутылок с различными марками итальянского вина.

-Вздорная старушка Европа навязывает свои вкусы всему миру. –Хмыкнул Джон и схватив ближнюю к себе бутылку с длинным горлышком, легко вытянул пробку удобным штопором, предусмотрительно положенным рядом, и, по привычке, словно пиво, из горлышка, опустошил бутылку наполовину.

«А надо ли ехать в этот Дагестан, где похищают и убивают людей. Где на американца или европейца смотрят не как на богатого партнера для ведения взаимовыгодного цивилизованного бизнеса, а как на жирную индейку. Которую можно хорошенько попотрошить. Содрать миллионный выкуп - куш». – Задумался Джон с бутылкой в руке возвращаясь к кровати.

«Может дед Джиорс потому и остался жив, что закопал ящик с золотыми монетами в горах, переоделся вместе с дедушкой этой драчливой кобылицы в нищенские лохмотья и так спаслись от революционного насилия, которая не считается с никакими человеческими законами. Цена золота – жизнь ее владельца. Джиорс мудро выбрал жизнь. Но жизнь в нищете. А это разве жизнь?»

Джон сделал еще большой глоток вина из бутылки и откинулся на широкую мягкую подушку.

«А стоит ли все золото мира того, чтобы человек ради этого металла, не более полезного, чем даже алюминий, рисковал своей жизнью? Единственной. Неповторимой. Данной тебе только на один раз. Как крупный выигрыш в лотерею. Лотерею жизни, разыгрываемой господом богом на нашей планете. Об этом следует крепко подумать. Не спроста ведь дядя поучал, что без твердой уверенности в успехе начатого дела рискуют только дураки».

Джон еще раз хлебнул из бутылки и почувствовал, как ласковая дрема делает его тело невесомым.

«Вино у итальяшек – ничего. Можно пить. Когда нет под рукой пива, конечно.» – последнее, что промелькнуло в голове Джона, роняя пустую бутылку на мягкий ковер.

Джона разбудил необычно пронзительный телефонный звонок.

-Ну, что парень, получил ласковый поцелуй в святое место мужчины от.. ха –ха! - строптивой итальянки – антиглобалистки? -Узнав голос и смех отставного генерала из Бостонской ковровой фирмы, Джон вскочил на ноги.

-Я больше с этой макарошкой ничего общего не хочу иметь! Я поеду один. Она мне не нужна!

Трубка на миг затихла, Джон слышал, как часто задышал шеф:

-Ты что болтаешь?! Поросячий потрох! Ты забыл, с кем имеешь дело? Мы тебе даром отвалили такой куш? Чтобы ты нам запел «хочу – не хочу»?!

-Я верну вам деньги. Как только вернусь. Я..

Голос шефа прервал его:

-Дурака не валяй, парень. Деньги вернешь вместе со своей дурной башкой. Кто с нами связался – того только смерть разлучить. Понял?!

Трубка замолчала, дожидаясь, что ответить Джон.

Джону стало не по себе. Он вспомнил шефа в генеральской форме, который строго следя за ним стального цвета почти не мигающими глазами, давал ему наставления, что узнавать и запоминать в России и Дагестане.

«Люди, фамилии и имена, должности, мнения, характеры, отношение к Америке. Любовь к деньгам и алкоголю. Чем больше адресов и нужной информации привезешь, тем больше получишь.

От рассказов о размещении воинских частей убегай как от огня. Это контрразведчики предлагают тебе то, что давно известно нам через сателлиты, чтобы засветить и задержать тебя. И никаких письменных записей, которые могут стать уликами».

Джон тогда не понял, для чего нужны имена и адреса случайно встретившихся людей. На вопрос об этом шеф снисходительным голосом пояснил, что все перевороты делаются людьми. А для этого их надо знать персонально. Со всеми их достоинствами и недостатками. Чтобы наверняка использовать в деле под угрозой компрометации перед органами своей страны. «Югославию, Варшавский пакт, берлинскую стену, а затем и СССР, другие страны в Азии, Африке или Латинской Америке разваливали люди. Которых мы знаем, которым хорошо плотим и направляем. Вот на днях это произошло в Грузии, на Украине, готовиться в Белоруссии, в самой России и других местах, где лидеры вдруг начинают действовать вопреки нашим, американским интересам.

«Да, в Китае, на первый раз, вышла осечка, партийные бомзы перестреляли тысячи наших сторонников по демократии и свободе прямо на площади. Но, мы от Китая не отстанем. Если не мы их во-время уделаем, то со временем - они нас наверняка уделают. Заодно и других. Это уж точно. Об этом даже в древних книгах написано. И наши яйце-головые такой оборот предсказывают. Поэтому мы и готовим для них новых борцов за демократию и свободу. Через десяток лет появятся пять маленьких китаев. Каждый с одной звездочкой на флаге. Взамен одного большого миллиардного Китая с одним флагом с пятью звездочками. И это сделают люди, которых мы уже сейчас готовим внутри самого Китая. Понял?!»

Вспоминая слова генерала, Джон все молчал, тяжело и часто дыша в трубку.

На другом конце поняв его молчание, как знак безоговорочного согласия, продолжил разговор уже в примирительном деловом тоне:

-Когда тебе назначать аудиенцию в университете, ты, парень, без дураков, извинись перед итальянкой. Нам нужны свои люди среди крикливых анти-глобалистов. Чтобы, когда понадобиться, натравить их друг на друга. Расколоть на несколько идейных групп и пустить одних против других. Нейтрализовать их, чтобы не оплевывали дядю Сэма. Понял?! Завербуешь итальянку – получишь солидный куш за такое полезное дело для нас. Не забывай, Америка превыше всего на свете!

-Шеф! С ней трудно дело делать.. –начал было Джон, но старый генерал не дал ему договорить.

-Думаешь, мне, сынок, приятно уговаривать тридцатилетнего ребенка – шалопая, вроде тебя? Голова которого забита идейным мусором, вроде «экономическая свобода для всех», «без справедливости нет мира на земле», «надо сперва накормить человечество».

Мы потому и наняли тебя, что такой, с ветреными мыслями в голове в России сойдешь за своего. У них всех там, в том числе и куда ты едешь, мозги свихнуты в ту же сторону, что у тебя. Мечтают о справедливости, равноправии, равенстве. «Каждому мужчине бесплатно бутылку водки! Каждой женщине - по крепкому мужу». -Такую чушь от российских лживых политиков только и услышишь. Самое смешное, за таких пустобрехов и голосуют миллионы избирателей. Значит верят этому наглому вранью.»

Джон задумался. Шеф уже более напористым голосом закончил разговор:

-Подписанный тобой контракт у меня. Нарушение его, тебе обойдется дороже жизни. Наш босс слюнтяев не любит. Ты это запомни крепко, сынок. Крепко запоминай и хорошо выполняй то, что тебе поручено и оплачено по контракту. Другого мы от тебя и не ждем! Понял?!

Голос шефа также сразу, как появился, исчез.

Джон подождал, потом осторожно положил на место ставщую липкой в его руке трубку.

«Да, давно известно, в этом мире или ты должен трахать, или тебя будут. И на все сто с плюсом».

Джону показалось, что его вновь, как будучи мальчишкой, два десятилетия назад, неумолимо уносить в океан незаметное с берега глубинное течение и все его попытки выплыть к спасительным скалам, тщетны. Его уносят все дальше и дальше в гиблую пустыню бескрайней и грозной океанской стихии. Как и кусок дерьма, которое плыло тогда рядом с его лицом. «Если бы меня не заметили рыбаки.. неизвестно, куда меня унесло бы океанское течение».

Джон пошел к холодильнику и достав новую бутылку вина, сделал, обливая волосатую грудь несколько жадных глотков вина, и вдруг дико захохотал не то от радости, не то от безысходности. А затем громко, как на студенческой вечеринке, загорланил песеньку, которой, когда-то, пропустив добрую порцию виски, любил напевать его дядюшка:
Жаден, как дьявол, наш босс -ни на миг

Остановиться не даст нам старик:

Рад за полцента всех со свету сжить,

Лишь бы побольше в мошну положить!

ПАМЯТЬ ОБИДЫ

Джону претила такая наигранная европейская вежливость.

-Передайте господину, синьору профессору, -хмуро ответил он, - что я готовь встретиться с ним в любое удобное для него время.

Он хотел спросить про Каролину, но голос в трубке поблагодарил его за любезность и тут же отключился.

На следующий день Джон увидел Каролину в кабинете профессора, уставленной современной функциональной мебелью, напоминающей декорации футуристического кинофильма. И сперва не узнал ее. Каролина была в строгом сером брючном костюме и такого же цвета большой кепке, под которой были аккуратно уложены ее роскошные волосы. Поэтому, Джон и принял ее за студента.

Каролина повернула на миг голову в его сторону и, увидев Джона, так же быстро отвернулась, скрывая невольную улыбку на лице.

Джон поздоровался с профессором и членом попечительского совета за руку и с виноватым видом, опустив голову, встал перед Каролиной:

-Уважаемая синьора Каролина Дебернарди! Даю слово Вам, что наши отношения во время поездки будут строго деловыми и ничего кроме этого.

Каролина хотела сделать строгое лицо, но неожиданно для себя засмеялась, встала и протянула руку Джону.

-У тебя все в порядке? –Не силах согнать с лица лукавую улыбку, спросила Каролина.

-Все о, кей. Но буду помнить всю жизнь. Такое не забудется.

Профессор и член совета с удивлением слушали их разговор, не понимая его сути.

Зазвонил телефон на столе профессора и женский голос скороговоркой сообщил, что на линии Москва, профессор Московского университета.

-Алло! Иван Семенович! Рим – салют –Москва! Карошо! Очень карашо! Браво!

После обмена русскими и итальянскими словами, выражающими любезность, оба абонента перешли на общепонятный английский язык.

Профессор назвал сроки вылета в Москву Каролины Дебернарди и Джона Джиорса, для поездки в научную командировку на Кавказ. Желательно с участием и научных сотрудников московского университета.

Из Москвы несколько раз с удовлетворением повторили «О, кей!», «Это в общих интересах!», «Прометей – сын всего человечества. И если он окажется прикованным на территории России, то это же будет мировая сенсация. Совместное открытие двух крупнейшими университетов мира».

Профессор не без гордости информировал Джона и члена попечительского совета, кто собственно и финансировал командировку молодой научной сотрудницы университета на Кавказ, о том, что Каролина изучила всю литературу времен Эсхила и до него, все научные исследования авторитетных авторов, в том числе российских и работающих на Кавказе, грузинских, армянских и дагестанских. Она долго готовилась к этой поездке, вела семинары по мифу о Прометее для студентов, выступала на дискуссиях, симпозиумах в нескольких странах. Поэтому она лучше всех подготовлена для нахождения той горы, того места, где был прикован когда то титан Прометей. В любом случае с благодарностью будет упомянуто в анналах римского университета для потомков имя спонсора этой поездки. Успех поездки я уверен, гарантирован. Ибо все древние мифы и легенды имеют под собой, как правило, реальные исторические события, а также природные объекты.

-Значит, вы гарантируете положительный успех? – Перебил профессора член Совета, которому, как и всем бизнесменам, не нравилось, что его деньги вкладываются в дело, от которого еще неизвестно будет ли какая либо прибыль.

Профессор нахмурился, строго посмотрел вверх, а потом, со снисходительной улыбкой стал объяснять богатенькому невежде, что в науке и отрицательный результат также является результатом.

Член Совета задумался над услышанным, покачал головой, потом, сославшись на свои «более реальные дела», попрощался и быстро ушел, бросив напоследок оценивающий мужской взгляд на вежливо улыбающуюся ему Каролину.

Она по приценивающемуся взгляду спонсора уже догадалась, что для него важен не столь ее научный результат, как она сама, конечно же в постели этого богатого олуха.

«За все в мире приходиться расплачиваться.» -Подумала она с грустью, но не подав виду, улыбнулась спонсору, чтобы этот жирный кот вдруг не передумал.

Когда вышли из кабинета профессора, Джон осторожно взял Каролину за локоть.

- Я хочу пригласить Вас, много уважаемая коллега, синьорина Каролина Дебернарди, в ресторан, чтобы обговорить детали нашей поездки. Обещаю, ничего пить не буду. Если ты сама не захочешь, конечно.

Каролина осторожно вытянула свою руку из горячей ладони Джона и покачала головой:

-Я поеду к бабушке. Получу ее благословение на поездку. Заберу у нее старую бумажку, без которой нам не найти то, что ищем там, на вершине в Дагестане.

Джон понял, что половина карты, на котором нанесено место, где зарыт клад, храниться у ее бабушки, где - то в провинции.

-Может и я поеду с тобой. Мне интересно посмотреть итальянских фермеров. – Вновь стал проситься Джон.

-Не будем напрасно больную старушку беспокоит. Да и какие фермы в пригороде Рима. Клочки земель с несколькими деревьями возле домиков.

Джон с сожалением вздохнул.

-У нас в Бостоне говорят, что долгая память о перенесенных когда- то обидах разъедает душу человека, словно ржавчина сверкающую сталь.

КРЕДО МОСКВЫ

Москва, ты кто?

Чаруешь или зачарована?

Куешь свободу

Иль закована?

Велемир Хлебников

Когда почти все покинули шумный и душный зал ожидания, к Каролине и Джону подошли бородатый мужчина и круглолицая румяная девушка, оба в потертых джинсовых костюмах и кедах, смущаясь спросили на ломанном английском:

-Синьорина Дебернарди? Синьор Джиорс?

-Да! Ес! - Ответили Каролина за себя и за Джона, который тем временем махал рукой артисткам, с которыми провел все время в полете, оставив пустовать кресло рядом с Каролиной.

-Науку встречают скромнее всех. - Смущенно улыбнулся худощавый художник, который возвращался из Рима с десятком этюдов для картин, заказанных женой одного из российских олигархов для своего коттеджа в Подмосковье. Он же дал еще в самолете Каролине телефон своего друга, кавказца, который откуда – то из тех самых дагестанских мест, куда собирались отправиться в экспедицию Каролина и Джон.

На кофейного цвета старых «жигулях» пожилой преподаватель древнегреческой литературы и молоденькая аспирантка, с трудом запихнув сумки с вещами в багажник, повезли Джона и Каролину на Воробьевы горы, где в общежитии для иностранных студентов и аспирантов были приготовлены две комнаты. Где Каролине и Джону предстояло жить до урегулирования формальностей для поездки на неспокойный Кавказ.

-Мы у коменданта попросили, чтобы ваши комнаты были по соседству, для удобства общения. - Хитро улыбаясь сообщил бородач, бросая изучающий взгляд на сидящего рядом Джона.

Джон усмехнулся и обернулся к Каролине:

-А что скажет на это руководитель нашей научной экспедиции?

-Для науки не имеет значения, кто – где спит, и, кто с кем проводит свободное время. Главное – достижение научных целей. Не так ли? –Глядя куда-то мимо улыбающегося красного лица Джона ответила Каролина.

Каролина рассчитывала рассказать во время полета Джону про Прометея, про свои предположения о месте его нахождения да и порасспросить о содержании его научной работы по наращиванию производства продовольствия в мире до потребных растущему населению объемов.

Но Джон не забывал про обиду, которую впервые ему нанесла женщина. Он считал, что ничего плохого не хотел для нее. Наоборот, то что он хотел заполучить от нее, ведь, пошло бы им обеим на пользу. Она, глупая, своими мозгами учеными, этого не смогла понять. Стала в позу недотроги. О чем тогда с нею говорить? Найдем золото, разделим его и разойдемся навсегда. Видимо ей кроме Прометея никто и не нужен.