Мирча Элиаде Словарь религий, обрядов и верований

Во второй битве Баал встречается с Мотом, Смертью, еще одним противником, ведущим род от Эла. Для природы царство Баала означает плодородие и изобилие, тогда как царство смерти означает засуху и голод. После обмена посланцами, посетившими Мота в его убежище из ила и грязи, Баал соглашается спуститься в нижний мир в сопровождении своей свиты — дождя, ветра и облаков. Далее в повествовании имеется лакуна. Когда же рассказ возобновляется, Баал уже мертв, а Эл и Анат очень опечалены его смертью, ибо ни один из сыновей Эла не может занять опустевший трон. Похоронив Баала, Анат встречает Мота и буквально стирает его в порошок: она разрубает его на куски, размалывает, жарит и дробит их, а затем разбрасывает по полям, чтобы их съели птицы. Связь между этими эпизодами не совсем ясна, однако только после устранения Мота Эл начинает желать, чтобы Баал, а с ним и процветание, вновь вернулись в страну, что затем и происходит. Но Мот окончательно не уничтожен, и спустя семь лет Баал одерживает над ним решающую победу, после которой царство дается ему уже навсегда.

Угаритские тексты содержат также истории о Керете (Карату) и Акхате. Обе они начинаются с эпизодов о праведном царе, опечаленном своим бесплодием, — этот сюжет повторяется в Ветхом Завете. Боги помогают им устранить причину печали и начинают вмешиваться в судьбы людей. Анат решает умертвить Акхата, желанного сына своего отца, ибо тот оскорбил ее, отказавшись отдать ей свой волшебный лук. Керет в сражении завоевывает себе супругу, но забывает об обещании, данном богине Асират,[89] и заболевает. Через некоторое время один из сыновей обвиняет его в том, что он несправедлив и не выполняет свои обязанности царя.

Несмотря на многочисленные лакуны, тексты угаритской литературы позволяют нам получить представление об истории, мифологии и религии этой цивилизации, место которой в скором времени было занято израильтянами: они восприняли элементы ее культуры и донесли их до западноевропейской цивилизации.

28.4. Библиография. Eliade. H. 1/48–52; А.М.Cooper, Canaanite Religion: An Overview, in ER 3, 35–45; M.D.Coogan, The Literature, in ER 3, 45–68.

Тексты в переводе Андре Како (Andre Caquot) и др. опубликованы в сборнике Textes ougaritiques, Paris 1974; критический обзор литературы дан в работе: Roland de Vaux, Histoire ancienne d’Israel, des origines a l’installation en Canaan, Paris 1971; P.Carelli, Le Proche-Orient asiatique des origines aux invasions des Peuples de la Mer, Paris 1969; G.Saade, Ougarit: Metropol cananeen, Beyrouth 1979; J.M.Tarragon, Le Culte a Ugarit, Paris 1980.

29. ФРАКИЙЦЫ

29.1. Население. В греческом языке словом фраки обозначали народ, живущий в северо-восточной части Балканского полуострова и насчитывавший около двухсот племен, стиснутых между скифами на востоке, паннонцами, далматами и иллирийцами на западе, балтами и кельтами на севере. К югу от Дуная проходит демаркационная линия между двумя лингвистическими и культурными ареалами: фракийцами южными и северными (гето-даками).

29.2. Источники. Нельзя с уверенностью утверждать, была ли у фракийцев письменность. В любом случае, мы не можем расшифровать те немногие слова, что дошли до нашего времени. В греческих надписях к приношениям упоминается около 160 имен и эпитетов божеств южной Фракии. Во всем остальном мы вынуждены довольствоваться информацией, имеющейся в книгах греческих и латинских авторов: начиная от Геродота и Платона (V в. до н. э.) и кончая готским историком Иорданом (VI в. н. э.), который родился на западном побережье Черного моря (бывшая провинция гетов) и был кровно заинтересован в том, чтобы представить благочестивых гетов предками готов.

29.3. Фракийские верования различаются согласно той же демаркационной линии, отделившей северную часть от южной. Причиной этому стала так называемая реформа Залмоксиса, глубоко затронувшая религиозные установления северных племен. Однако известные грекам с V в. до н. э. боги (Сабазий, Бендида, Котис), а также мифологические персонажи, которым приписывались фракийские корни (Дионис, Орфей), несомненно происходили из южной Фракии.

29.3.1. Согласно Геродоту, фракийцы поклонялись четырем божествам, которые соответствовали Аресу, Дионису, Артемиде и Гермесу, причем культом двух последних ведали цари. Существование Ареса-Марса засвидетельствовано Иорданом, но его фракийское имя остается неизвестным. Не удалось также с достаточной надежностью идентифицировать имена трех других богов.

Бендида, культ которой проникает в Афины с V в. до н. э., была богиней супружества. Ее отождествляли как с Артемидой, так и с Гекатой.

Культ фракийского бога Сабазия довольно рано укореняется во Фригии (Малая Азия). С V в. до н. э. он получает известность в Афинах, где посвященные ему ночные обряды включали в себя очищение грязью. В IV в. до н. э. он достигает Африки, где становится небесным богом в силу возможного отождествления с семитским Баалом. Он получает эпитет хипсистос («высший»). Не представляется возможным определить, сохранились ли какие-нибудь фракийские элементы в тайном культе Сабазия римской эпохи (см. 26.2).

Наконец, о божестве Котис или Котито известно, что в его честь совершались оргии, в ходе которых мужчины переодевались женщинами.

У северных фракийцев важную роль играет небесное мужское божество; у южных фракийцев оно женское, поскольку его отождествляли с Герой.

Два обряда зафиксированы как на севере, так и на юге: ритуальная татуировка и захоронение (или кремация) вдов рядом с умершим мужем (у фракийцев была полигамия). Однако татуировка имела несколько символических значений: на юге татуировку делали себе знатные люди, а на севере женщины и рабы — в память о муках, перенесенных Залмоксисом.

У всех фракийцев существовал обряд погребения или кремации умерших. На севере покойников предпочитали сжигать. Смерть считалась счастливым событием, однако в источниках приводятся различные мотивировки подобного восприятия. На севере реформа Залмоксиса привела к созданию более разработанной и четкой версии.

29.3.2. Сведения географа Страбона о вегетарианстве и целомудрии богопоклонников (теосебеи), основателей (ктистеи) и так называемых «безжизненных» (абиои), которые питались только сыром, молоком и медом, видимо, относятся лишь к гетам, населявшим провинцию Мезия. Некоторые фракийцы, получившие прозвище идущие в дыму (капнобатаи), судя по всему, использовали коноплю в качестве галлюциногенного препарата.

29.4. Религия северных фракийцев известна куда лучше благодаря деятельности реформатора Залмоксиса, позднее обожествленного. В Греции V в. до н. э. имя Залмоксиса связывали с Пифагором и психоматической медициной, получившей высокую оценку Платона (Хармид 156–57).

29.4.1. Греческая интерпретация Залмоксиса позволяет включить его в особую категорию аполлонических провидцев и целителей, обозначаемых условным термином ятроманты (см. 8.3.2). Принципы его религии — бессмертие души, вегетарианство и проч. — действительно, очень близки к пифагорейству. Изначально Залмоксис, видимо, был пророком на службе у царя гетов. В его легенде наличествует сценарий ухода и возвращения, несколько напоминающий соответствующие мифы об умирающих божествах, подобных Аттису, Осирису и Адонису.

Однако под именем Гебелезис Залмоксис выступает как небесное божество. Каждые четыре года геты отправляли ему послание вместе с душой воина, сброшенного на три копья. Если посланник не умирал сразу, обряд следовало повторить. Гетские воины не боялись смерти. Возможно, Залмоксис гарантировал им бессмертие в воинском раю, описание которого до нас не дошло.

29.4.2. Культ Залмоксиса связан с гето-дакийскими царями и знатью. В списке жрецов Залмоксиса, составленным готским историком Иорданом с 80 г. до 106 г. н. э., часто фигурируют имена царей. Самой значительной личностью среди жрецов был Деценей, советник гетского царя Биребисты (ок. 80–44 до н. э.). Он познакомил гетов с космологией, астрологией, астрономией и системой загадочного календаря, найденного в развалинах древней столицы дакийского царя Децебала (ум. 106 г. н. э.) Сармизегетузы Регия (ныне Грэдиштя Мунчелулуй, на юго-востоке Румынии). Там же находятся руины храма с громадным подземельем, которое, вероятно, и было тем самым убежищем, куда на три года удалился Залмоксис с целью создать видимость своего исчезновения.

29.4.3. Еврейскому историку Иосифу Флавию (I в. н. э.) уже была известна репутация святости, приобретенная некоторыми даками, которых он сравнивал с сектой ессеев. Он именует их плеистои — видимо, из-за того, что они носили колпаки. По словам Иордана, знатные геты надевали шапку (пиллеус), тогда как простые люди ходили с непокрытой головой. Известно, что жреческое сословие гето-даков было так тесно связано со знатью и царями, что двое из преемников Деценея — Комозик и Кирилл — были не только жрецами, но и царями; причем второй является непосредственным предшественником и, возможно, отцом Децебала.

29.5. Библиография. Новейшие работы, критический анализ текстов и методов исследования содержатся в ст.: I.P.Couliano и C.Poghirc, Geto-Docian Religion, in ER 5, 537–40, Thracian Religion, in ER 14, 494–7, и Zalmoxis, in ER 15, 551–4.

30. ХЕТТЫ

30.1. С середины второго тысячелетия до н. э. до вторжений чужеземных племен в начале XII в. до н. э. Хеттское царство занимало почти всю Анатолию (нынешнюю Турцию). Лингвистические и религиозные различия были обусловлены этническим различием населявших ее народов: хатти, хурритов, семитов и хеттов (индоевропейцев). Поэтому большая часть изложенных здесь мифов не являются чисто хеттскими по происхождению — они лишь были включены в язык и культ хеттов. В период наивысшего расцвета столицей царства был город Хатусаса (совр. Богаскёй), расположенный в центре анатолийского плоскогорья. Наши знания о хеттской культуре в значительной степени основаны на находках, сделанных во время археологических раскопок Богаскёя, где были обнаружены архивы, статуи, несколько храмов и захоронение, расположенное в скале Язылыкай.

Хеттский пантеон был очень велик, но лишь для нескольких крупнейших богов были выстроены храмы в городах. Как и везде на древнем Ближнем Востоке, божества обитали в своих храмах в облике статуй, которые жрецы умывали, одевали, кормили и развлекали. По особым праздничным дням, весьма многочисленным в хеттском календаре, статуи выносились из святилищ. Помимо религиозной, храмы выполняли и экономическую функцию: они служили хранилищем съестных припасов и владели собственными землями, на которых работали крестьяне и ремесленники. Главнейшими из богов были бог грозы с хурритским именем Тешуб, его сын Телепинус и Великая богиня с многими лицами и именами, которой чаще всего поклонялись как богине солнца Аринна. Боги обычно имели супружескую пару.

У хеттов царская власть была священным институтом. Даже во время войны хеттские цари поспешно возвращались домой, чтобы принять участие в какой-либо религиозной церемонии. В качестве верховных жрецов — часто в сопровождении царицы — они поклонялись божеству от имени всего народа. После смерти они сами становились богами, и их статуям воздавали божественные почести.

Гадание являлось одной из самых важных сторон официального культа. Оно включало в себя многие ритуалы — от толкования царских снов до гаруспиций или прорицаний по внутренностям жертвенного животного, как это было принято у народов Месопотамии. Имеются также письменные свидетельства о других обрядах, связанных с гаданием: например, наблюдение за полетом птиц, поведением змей и животных, предназначенных для жертвоприношения. Почти всегда процесс гадания представлял собой серию вопросов, предполагавших бинарный ответ (да/нет), из которых и складывалась общая оценка той или иной ситуации. Вопросы были обращены к сооружению с отверстиями, куда помещалась статуя бога, которая и воплощала судьбу царя, определенный момент времени или войну. К подобного рода оракулам прибегали постоянно. Кроме того, их использовали, если какой-либо бог или богиня выказывали гнев.

30.2. Мифология. Гнев божества и его ритуальное успокоение являются ядром мифа об исчезающем боге. Телепинус время от времени скрывается, что приводит к стихийным бедствиям. (В ситуациях подобного рода жрецы определяли причину гнева и старались успокоить бога). Согласно мифу, посланная богиней пчела находит спящего в лесу Телепинуса, кусает его и тем самым пробуждает. При помощи ритуальных жестов и заклятий богине Камрусепа удается успокоить Телепинуса, который вновь приходит в мирное расположение духа.

В другом мифе об исчезновении и возвращении бога используется также тема битвы божества с чудовищем, хорошо известная как на Ближнем Востоке, так и в Греции. Змей Иллуянка победил бога грозы, и богиня Инара предлагает смертному человеку Хупасиясу напасть на змея. Хупасияс соглашается при условии, что богиня вступит с ним в любовную связь. Инара устраивает пир, где Иллуянка и его сородичи так много едят и пьют, что не могут уползти в свои норы. Хупасияс связывает их, и бог грозы их убивает. На той же табличке приводится другая версия, согласно которой Иллуянка, победив бога грозы, забрал его сердце и глаза. У бога грозы есть сын от смертной женщины, и этот юноша женится на дочери змея. По обычаю тесть должен подарить зятю все, что тот потребует, и сын бога грозы просит возвратить глаза и сердце своего отца. Таким образом, бог грозы снова обретает способность сражаться: он побеждает и убивает змея Иллуянку. Но он вынужден также убить своего сына, который обязан хранить верность тестю.

В другом мифе описываются битвы, связанные со сменой поколений богов. Первым царем богов был Алалу, которого через девять месяцев сверг его кравчий бог Ану. Кумарби, сын Алалу, служит новому царю в течение девяти лет, затем лишает Ану трона и не дает ему укрыться на небе, сбросив на землю и откусив гениталии. Оплодотворенный спермой Ану в результате этого подвига, Кумарби рождает трех богов — в том числе бога грозы Тешуба, который становится преемником Кумарби.

В следующем эпизоде мифа — Песнь Улликумме — Кумарби прилагает все усилия, чтобы вновь завладеть царством богов. Оплодотворив громадную скалу, он порождает ужасного каменного гиганта Улликумме, который вырастает до неба, вступает в схватку с Тешубом и побеждает его, поставив под угрозу само существование богов и людей. Получив от старых богов тот резак, которым некогда земля была отделена от неба, бог Эа передает его своим испуганным собратьям. Лишь отрезав ноги каменному гиганту, Тешуб может одержать победу.

30.3. Библиография. Eliade, H 1, 43–7; H.Hoffner, Hittite Religion, in ER 6, 408–14; R.Labat, Retigions du Proche-Orient: Textes et traditions sacrees babyloniennes, ougaritiques et hittites, Paris, 1970. Монография: O.R.Gurney, The Hittites, Harmondsworth 1972 (1952).

31. ХРИСТИАНСТВО

31.1. Канон. Христианский канон сложился на протяжении примерно четырех столетий. Он включает в себя 27 книг так называемого Нового Завета (в отличие от иудейского Танака или Ветхого Завета): четыре Евангелия (от Марка, Матфея, Луки и Иоанна), Деяния Апостолов (приписываются составителю Евангелия от Луки, бывшему учеником апостола Павла), Послания апостольские (четырнадцать приписываются Павлу, одно Иакову, два Петру, три Иоанну и одно Иуде) и, наконец, Апокалипсис (Откровение), приписываемое апостолу Иоанну. Во всех этих писаниях Ветхий Завет часто аллегорически трактуется как пророчество о пришествии мессии Иисуса Христа. Вообще говоря, включение Ветхого Завета в христианский канон было оспорено уже Маркионом Синопским (ок. 80–155). Впоследствии к этой проблеме возвращались Мартин Лютер (1527 и 1537) и немецкие евангелические богословы вплоть до начала XX в. (Адольф фон Гарнак).

Подлинность писаний Нового Завета явилась предметом спора, продолжающегося в течение пятисот лет. Послания Павла (в той мере, в какой они являются подлинными) представляют собой самый древний слой канона (50-е — 60-е гг.). Некоторые из других канонических посланий были написаны лишь в первой половине II в., когда их предполагаемых авторов уже не было в живых.

Евангелия, со своей стороны, являются поздним изводом нескольких традиций. Три первых Евангелия (от Матфея, от Марка и от Луки) настолько похожи между собой, что их можно расположить в три параллельные колонки. Поэтому они называются синоптическими. Самое древнее Евангелие — от Марка, написанное около 70 г. Два остальных (ок. 80) следуют Евангелию от Марка и некоторому другому источнику, именуемому Q. Евангелие, носящее имя Иоанна, написано около 100 г. Это самое эзотерическое из Евангелий, содержащее явные элементы платонизма. Таково, в особенности, отождествление Христа со Словом (Логосом) Божиим — божественным аспектом миропорядка. С другой стороны, Евангелие от Иоанна резко отрицательно относится к социальному миру (именуемому «сей мир»). В нем властвует дьявол, он не служит, а противится Богу. Эти взгляды часто связывали с влиянием гностицизма и ессейских писаний Кумрана. На самом деле, отсюда можно вывести лишь то, что в некоторых новозаветных текстах могут сочетаться самые разнородные идеи. С другой стороны, несомненно, что интеллектуальный климат эпохи характеризовали, среди прочих, ессеи, а возможно — уже и гностики.

31.2. Центром христианского учения является личность Иисуса Христа, еврейского пророка из Назарета Галилейского, родившегося около начала нашей эры и распятого, по преданию, около 33 г. Его жизнь и недолгая деятельность описаны в Евангелиях. Исторические источники этого времени почти ничего не сообщают об Иисусе, что даже позволило радикальному течению мифологистов всерьез сомневаться в его существовании. И поныне, хотя существование Иисуса теперь общепризнанно, с Его личностью по-прежнему связаны серьезные исторические проблемы.

По Евангелиям, Иисус был сыном Марии, супруги плотника Иосифа, и крещен Иоанном Крестителем — пророком, которого позднее казнил марионеточный царь Ирод. После крещения Иисус начал проповедовать и творить чудеса. Его подлинную проповедь реконструировать невозможно. Хотя христианство считается религией мира, Иисус, возможно, поддерживал тайные отношения с зелотами — вооруженными еврейскими фундаменталистами, желавшими покончить с римской оккупацией Палестины. С.Г.Ф.Брендон полагает даже, что эти связи были весьма тесными. В любом случае, поведение Иисуса не могло понравиться иудейским религиозным властям. Он был арестован и предан римскому суду. В чем Его обвиняли — неясно; видимо, одни видели в Его речах богохульство, другие — измену. После краткого суда, на котором, по Евангелиям, Пилат передоверил вынесение приговора израильскому народу (евангелисты из осторожности не хотели задевать римские власти), Иисус был распят римскими солдатами, вероятно, как лжемессия. Он умер и был похоронен в тот же день.

Одной из самых острых проблем, которую должна была пытаться разрешить (впрочем, безуспешно) современная критика — что думал Иисус о Себе самом. Считал ли он Себя Сыном Божиим? Мессией (и если да, то в каком смысле)? Пророком? В любом случае, евангельский Иисус действует как посланец некоторой силы большей, чем сама Тора: силы, цель которой — обратить грешников к Богу и возвестить наступление Царства Божия. Нет сомнений, что Иисус называл Бога по-домашнему Авва («батюшка»). Но позволительно сомневаться, что Он понимал свое сыновство именно в том смысле, какой приписали этому слову последующие поколения под влиянием платонизма, не ужасавшегося мысли, что мир архетипов воплотился в человеческом существе. Синоптические Евангелия часто дают Иисусу имя Сына Человеческого (встречающегося у пророка Даниила), но, к сожалению, невозможно установить смысл этого выражения в контексте (по-арамейски оно означает просто «человек»). Ученики называли Его мессия (машиах) — «помазанный» в смысле «посвященный», по-гречески Христос. Поскольку на Его кресте было написано «Иисус из Назарета, Царь Иудейский», Ему, вероятно, приписывали мысль о собственном происхождении из царского рода Давида. Но Он сам, кажется, никогда открыто не объявлял себя мессией. После смерти этого загадочного Человека ученики Его утверждали, что Он воскрес на третий день и пребывал с ними сорок дней (Деяния 1:3; апокрифические гностические предания говорят о значительно большем сроке). Но пока христианство оставалось всего лишь ответвлением иудейства, некоторые секты, а именно эвиониты, считали Иисуса обычным пророком и не верили в Его воскресение. В центр христианской проповеди идею воскресения поставил Павел.

31.3. Павел Тарсийский, гениальный идеолог христианства, был сложной личностью. Его настоящее имя было Савл. Он родился в семье из еврейской диаспоры — достаточно богатой, чтобы, наряду с основательным изучением Торы, дать сыну и классическое образование, — был римским гражданином и фарисеем. Вначале он принадлежал к гонителям христиан, но обратился, имев видение Христа по дороге в Дамаск. Вскоре началась его миссионерская деятельность, состоявшая в распространении христианства вне иудейства, среди язычников. Около 48 г. Павел с товарищами, проведя два года в Малой Азии, отправился в Европу.

Вместе они основали Церкви в Филиппах, Фессалониках, Коринфе. В то время как иерусалимские иудеохристиане продолжали настаивать на обрезании и исполнении других обрядовых предписаний Торы, Павел смело решился отделить христианство от иудейства, противопоставив власти Закона свободу, которую христианин обретает под благодатной властью Веры. Этот момент кризиса и напряжения в отношениях Павла с Иерусалимской Церковью-Матерью, возглавлявшейся Иаковом, (двоюродным) братом Иисуса, и Петром, отражен в послании Павла к малоазиатским галатам (ок. 53 г.). Деятельность Павла в Эфесе окончилась арестом. Позднее мы вновь встречаем его в Коринфе, откуда он готовится отправиться с миссией в Рим и в Испанию.

Около 57 г. Павел посещает Иерусалим и оттуда опять собирается ехать в Рим. По дороге, в Кесарии, его сажают в тюрьму. Он проводит там два года, но, по праву римского гражданина, настаивает затем на суде перед самим императором. Так, около 60 г., он прибывает в Рим. Два года спустя, при Нероне, Павел был казнен.

31.4. Православное христианство сложилось в результате трехсотпятидесятилетнего процесса, представлявшего собой систему из нескольких взаимозависимых подпроцессов. Его ход определялся отчасти разделением двух главных тенденций внутри христианского богословия (иудаистской и платонической), отчасти столкновением центральной подсистемы с подсистемами не собственно христианскими, вращавшимися вокруг христианства («ересями»).

31.4.1. Первым из числа интеллектуалов — противников Церкви, благодаря борьбе с которыми она самоопределилась, был Маркион Синопский (ок. 80–155), богатый черноморский судовладелец, дары которого Римская Церковь отвергла вместе с его учением. Юстин Мученик (ок. 100–165), первый христианский апологет, около 150–155 г. изобразил его как главного врага Церкви, ученика гностиков. Маркион был первым в истории ученым богословом-библеистом. Он пришел к выводу, что Новый Завет и Ветхий не могут свидетельствовать об одном и том же Боге. Этим Маркион всего лишь расширил брешь между иудаизмом и христианством, пробитую уже Павлом. Но поражение Маркиона и маркионитов показывает, что православие не может отказаться от библейского наследия, которое служит провозвестием спасения, осуществившегося в жертве Иисуса Христа, но также и оправданием воплощения и исторической миссии Иисуса. Церковь как бы говорит: отнимите Ветхий Завет — не станет и Человека Иисуса.

31.4.2. Гностицизм (см. 11.3) — хронологически второй (может быть, и первый) серьезный оппонент основного течения христианства. Первым ересиологом, ожесточенно сражавшимся с гностиками, был Ириней Лионский (ок. 130–200); за ним следовал Ипполит Римский (ум. 235). По поводу отношений между христианством и иудейством позиции гностиков весьма различны (см.: J.Couliano, Les gnoses duatistes d’Occident, Paris, 1990). Можно, однако, утверждать, что гностицизм принижает этот мир и его творца-демиурга в большей степени, чем это вытекает из его общих с христианством платонистических корней. Вот почему никто из Отцов Церкви, даже из прославлявших девственность вплоть до осуждения брака и деторождения, не решился признать мир дурным. Некоторые из них, как карфагенец Тертуллиан (ок. 160–220) применяли двойной стандарт, осуждая своих противников — гностиков за то, что сами же проповедовали. Другие, как Климент Александрийский (ум. ок. 215), утверждая решительный приоритет библейского откровения над греческой философией, признают и среди христиан существование избранных гностиков (знающих), которые достигают познания истин, недоступных простым верующим. Но в конце концов между христианством и гностицизмом воздвигся непереходимый барьер. Первое принимает истинность библейской книги Бытия и признает Бога Торы своим Богом. Гностицизм превращает Бога Ветхого Завета в демиурга «мира сего», в противоположность истинному, первому и единственному, Богу, заключенному в непреодолимой трансцендентности. Христиане считают мир, как сказано в книге Бытия, хорошим. Но они вновь сближаются с гностиками в учении о грехопадении первой человеческой четы — особенно в интерпретации, которую даст этому учению обращенный манихей Августин, епископ Гиппонский (см. ниже).