Русская община на Цейлоне в 1898-1914 гг

Русская община на Цейлоне в 1898-1914 гг.

Этот доклад посвящен русской общине, а не диаспоре на Цейлоне, поскольку диаспора как устойчивая совокупность людей единого национального происхождения, живущая за пределами своей исторической родины и имеющая социальные институты для поддержания и развития своей общности, сложиться не успела в силу не зависимых от проживавших там людей, исторических обстоятельств. Первая мировая война оборвала многие торговые связи, перекрыв транспортные пути в мировом океане, а октябрьская революция и последовавший за ней хаос сделал невозможным их восстановление. Тем не менее некоторые черты этой общины дают нам возможность предположить, что в других исторических обстоятельствах здесь, на Цейлоне, могла сложится русская диаспора.

Кроме того следует подчеркнуть, что, по-видимому, это была самая большая русская община в Британской империи вне самой Великобритании.

Зарождение русской колонии на острове Цейлон следует отнести к 1898 году. Именно в этом году русские купцы перешли к прямым закупкам чая на Цейлоне, до этого цейлонский чай закупался в Лондоне. В Коломбо обосновались представители фирм «Молчанов, Печатнов и К^о», «Щербачев, Чоков и К^о», «Токмаков, Молотков и К^о» и др. С этого начались торговые отношения между нашими странами. Рост импорта цейлонских чаев рос год от года. Кроме представителей чаеторговых фирм на острове был представитель Доброфлота, Русско-Китайского банка и русского дипломатического представительства – вице-консульства. Справедливости ради следует сказать, что часто эти последние должности замещались представителями чаеторговых фирм. Главой колонии был вице-консул.

В 1869 году был открыт Суэцкий канал, что привело к существенному изменению ситуации в мировом мореходстве и международной торговле. Расстояние между Одессой, Севастополем и портами Тихого и Индийского океанов сократилось в три раза. Они оказались ближе к странам Южной, Юго-Восточной Азии и Дальнего Востока, чем все другие крупнейшие европейские порты. При наличии крупного торгового флота и установлении регулярных рейсов на Восток это давало России значительные преимущества. Такой флот вскоре появился, это был Добровольный флот или сокращенно Доброфлот, поэтому корабли этого флота назывались «Добровольцами». С 1880 г. Добровольным флотом было установлено постоянное товарно-пассажирское движение между Одессой и портами Азии, в том числе Дальнего Востока: начиналось освоение этой окраины империи. Теперь морские пути проходили через Поинт де Галле (современный Галле), Тринкомали и Коломбо. Все чаще русские торговые и военные корабли заходили в гавани Цейлона для пополнения запасов угля, продовольствия и воды, иногда возникали всякие другие неотложные проблемы, решение которых капитаны искали на суше, в портах.

Необходимость иметь русского консула на Цейлоне была осознана в начале 80-х годов. Военные моряки первыми поставили этот вопрос перед МИДом. Сначала исполнение обязанностей консула России возлагалось на живущих на острове иностранных коммерсантов, такая практика была общепризнанной в то время. В 1882 году был назначен первый российский дипломатический представитель в Поинт де Галле. Это был Энтони Дельмеж. Первым русским сначала внештатным, а позднее и штатным вице-консулом в Коломбо с 1890 по 1897 год. был коллежский асессор Эдмунд Романович фон Фриш. С этого же 1890 года местопребыванием вице-консула Российской империи становится Коломбо, поскольку сюда переносится вся деловая активность острова.

С 90-х годов XIX века Коломбо стал портом, куда заходили российские суда на пути следования из европейской части России на Дальний Восток и обратно. На восток, на окраину империи, перевозили переселенцев, войска, каторжников, охрану, рабочих на стоившуюся Восточно-Китайскую железную дорогу, чиновников, следовавших по своим разнообразным административным нуждам, путешественников. В отчете за конец 1900 – начало 1901 года вице-консула В.К.Шнейдера говорится, что еженедельно через Коломбо проходило до 2000 человек русских, главным образом, новобранцев и законтрактованных для работы на Дальнем Востоке¹. Для всех этих людей очутиться на суше, почувствовать под ногами твердую почву, было порой насущной необходимостью, и английские колониальные власти Цейлона никогда этому не препятствовали. Но во время этих остановок могло случиться всякое от пьяной драки с поножовщиной до дезертирства, были заболевшие или отставшие от своего судна по какой-то другой причине. Все эти проблемы, а также вопросы снабжения военных и гражданских судов углем и продовольствием решались вице-консулом.

Цейлон был важен для России не только как важный порт на пути из европейской части страны на Дальний Восток и обратно, но и как производитель и поставщик чая, в гораздо меньшей степени – других «колониальных товаров»: копры, кофе, какао, ратана, а также графита.

Колония русских, постоянно живущих на Цейлоне, в начале XX века насчитывала более 10 человек. По тем временам это было значительное количество, а с учетом временно проживавших и пассажиров кораблей Доброфлота, делавших остановки в Коломбо, численность русских значительно возрастала. Кто были эти люди, по тем или иным причинам временно пополнявшие русскую общину Цейлона? По-видимому, больше всего было пассажиров русских судов, вынужденные задержаться на берегу из-за болезни или по каким-то другим причинам, а также дезертиров. Были и специально приезжавшие на Цейлон путешественники-охотники, например многочисленные представители царской семьи и их свиты: Великие Князья Александр и Сергий Михайловичи (1891), Борис Владимирович (1902 и 1911) и цесаревич Николай (1891). До сих пор в ботаническом саду Перадения сохранилось дерево, посаженное будущим императором Всероссийским.

Этот сад и его филиалы в других районах острова привлекали биологов разной специализации. Например, в 1891 году на Цейлоне побывал Владимир Андреевич Тихомиров экстраординарный профессор фармакогнозии и фармации Московского университета, доктор медицины, специалист в области акклиматизации лекарственных растений и чая, в 1895 – Андрей Николаевич Краснов, ботаник и географ, профессор Харьковского университета, с его именем связана также первая комплексная правительственная сельскохозяйственная экспедиция на Восток, в том числе и на Цейлон, для «изучения чайного дела», в которой кроме него принимали участие Иван Николаевич Клинген, инспектор Кавказских удельных имений, Владимир Оттович Симонсон и Григорий Григорьевич Снежков, агрономы удельного ведомства, специалисты по субтропическим растениям Черноморского побережья Кавказа. Безусловно, большинство такого рода посетителей приезжало на Цейлон именно для «изучения чайного дела». Среди них был и купец-чаеторговец Попов К. С., потомственный почетный гражданин города Москвы, в 1890–1891 годах осуществивший поездку на Цейлон. Человек дела, уже к 1896 году он создал чайную плантацию и открыл чайную фабрику около Батуми, пригласил в Россию англичанина, специалиста по переработке чайного листа. Но были и натуралисты, приезжавшие с другими целями. Владимир Ипполитович Липский, главный ботаник Императорского Петроградского ботанического сада, и сотрудник того же ботанического сада А.И.Михельсон занимались составлением гербария и сбором зоологической коллекции. Все они жили на острове не один месяц, хотя большинство времени проводили в разъездах.

Цейлон привлекал россиян разными сторонами своей культуры, истории, своими красивейшими ландшафтами. Хамбо-лама Восточной Сибири Чайзин Урельтуев приехал сюда в 1900 году для изучения буддизма и поклонения святым местам, сотрудники Музея антропологии и этнографии (Кунсткамеры) супруги Людмила Александровна и Ганс Христианович Мерварты были командированы на остров в 1914 году для изучения быта и сбора этнографических коллекций, наконец, люди искусства приезжали просто для того чтобы посетить этот любопытнейший уголок Земного шара, получить новые впечатления (И.А.Бунин, К.Д.Бальмонт, художники В.В.Верещагин, В.А.Ватагин, А.И.Кравченко и другие). Цейлон никого не оставлял равнодушным. Вспомним цикл стихотворений И.А.Бунина о Цейлоне и его шутливые строки в письме к своему другу писателю Н.Ф. Телешеву:

Я живу у Сандунова на полкė,

С ананасами, бананами в руке.

Сверху жарит, снизу парит... Я совсем,

Извините, стал бесстыжим: только шлем.

Змеи, тигры, сингалезы и слоны!

Возвратите мне, мерзавцы, хоть штаны!

Но основу общины составляли все-таки постоянно жившие на острове русские.

Кто были эти люди, как они жили, какова была их судьба?

К сожалению, эти подробности нам во многом не известны. С полной уверенностью можно сказать, что их работа была не из легких. Полный штат вице-консульства состоял из вице-консула и консульского агента, но одновременно обе эти должности редко бывали заняты, а с 1910 года должность вице-консула постоянно исполнял консульский агент. Должность консульского агента, иногда с определением «нештатного», исполняли, главным образом, представители чайных фирм, которые жили на острове: И.А.Щербачев и Т.К.Чоков. Единственным консульским агентом, который был послан из России, был Борис Петрович Кадомцев. Он был назначен на эту должность в 1913 году, последнее его донесение было составлено 14 мая 1917 года, но, по имеющимся сведениям, вице-консульство продолжало функционировать по крайней мере до осени 1918 года.

Вице-консулы, служивших на Цейлоне, были в чине коллежского асессора, чему соответствовал хороший статус, приличное жалование, но в условиях Цейлона это был напряженный труд в непривычных, тяжело переносимых, часто просто вредных для здоровья природных условиях. Из пяти вице-консулов и трех консульских агентов один, В.К.Шнейдер, скончался на следующий год по возвращении в Россию; другой, А.Ю.Булах, сошел с ума, был депортировал в сопровождении санитара на родину и уволен со службы по болезни; третий Н.П.Данилов в июне 1899 года, прожив около года в Коломбо, писал на родину, что он тяжко болен, скорее всего, это чахотка: сильная слабость. Местный доктор посоветовал переехать в местность с сухим климатом. Николай Павлович просил друга поспособствовать его переводу куда-нибудь в более здоровое место¹. Т.К.Чоков, старожил острова, покончил жизнь самоубийством. Трифон Кириллович поселился на острове в 1898 году, основал свою чаеторговую фирму, успешно экспортировал чай, пытался заинтересовать русских купцов в торговле с Цейлоном, сам старался наладить экспорт из России, был агентом Доброфлота и Русско-Китайского банка, не раз в отсутствии вице-консула исполнял его должность. В своей предсмертной записке он написал, что знает о своей неизлечимой болезни сердца и не хочет больше страдать². Причину высокой смертности и болезней в этом «рае земном» прекрасно описал Владимир Ипполитович Липский, главный ботаник Императорского Петроградского ботанического сада: «Временный (кратковременный) посетитель не знает и даже часто не подозревает массы тропических неприятностей вроде термитов, москитов, пьявок (которые сидят в траве и легко залезают под одежду), разных других неприятных насекомых, змей и т. п., не говоря уже о тропических дождях и сопряженных с ними удовольствиях, вредном климате, об известном неудобстве для организма, сопряженном с такой банной температурой, вообще с полной переменой режима жизни. Все это несомненно отражается и иногда ведет в конце концов к заболеваниям». Но тут же он сам себя опровергает: «Цейлон в этом отношении принадлежит к более мягким здоровым странам (почти нет лихорадок), где европеец уживается легче. Но в Индии эксцессы климата более чувствительны, а в некоторых местах прямо губительны. Отсутствие лихорадок и разных других болезней, значительная его культурность делают Цейлон, так сказать, лучшей тропической страной. А присутствие гор в центре его создает еще ряд климатических совершенно умеренных станций, где европеец чувствует себя совершенно в своей обстановке. В несколько часов из сравнительно жаркого Коломбо вы переноситесь по железной дороге в умеренную Перадению, Кэнди, а затем и довольно прохладную Нурелию (Нювара Элия), лежащую на высота 6000 фут., где ночью не мешает покрыться и теплым одеялом. Поэтому репутация Цейлона, как сравнительно мягкой и удобной для европейца тропической страны, совершенно справедлива.»

Русская община на Цейлоне конца XIX − начала XX века была довольно сплоченной, жившей своей внутренней жизнью. Инициативы, например, собрать деньги и на них купить книги, чтобы при вице-консульстве была библиотека русской литературы, или послать прошение в Синод об открытии на острове православной миссии, встречали понимание и поддержку. Вице-консул В.К.Шнейдер приложил много усилий для основания православного храма в Коломбо. Три русские чайные торговые фирмы подписали соглашение, по которому они обязались жертвовать с каждых вывозимых с Цейлона ста английских фунтов чая по одному центу на русскую церковь и кладбище¹. Вице-консул в частных письмах в Россию писал о необходимости открытия православной церкви в Коломбо и старался заинтересовать этим разных лиц в Петербурге. Эти призывы не остались без ответа: из столицы были высланы иконы и церковные принадлежности. Тогда на следующем собрании русской колонии все три русские торговые дома обязались отпускают на содержание священника по 1800 рупий в год. Кроме того Т.К.Чоков в качестве частного лица предоставил часть своего помещения для временной домовой церкви. К сожалению, все эти шаги русской общины Цейлона не нашли понимания в столице: из Синода был получен отказ². В 1909 году вице-консул А.Ю.Булах попытался на собранные для этой цели деньги (1600 рупий) основать в пику англичанам русский клуб, в который вошло 14 членов-россиян. К сожалению, и эта затея провалилась³.

Жизнь русской общины не была оторвана от России. Регулярные остановки кораблей Доброфлота в порте Коломбо были связующей их нитью с родиной. В 1908 году Л.Н.Толстой получил от русской колонии на Цейлоне поздравительную телеграмму по случаю своего 80-летия и книгу «Picturesque Ceylon», а также некоторую сумму денег для раздачи нуждающимся. 5 марта 1909 года он написал и отправил в Коломбо благодарственное письмо: «Вчера получил вашу великолепную книгу о Цейлоне и благодарю вас за нее, за благотворительные деньги 176 рублей, которые думаю, что распределил сообразно вашему желанию между бедными вдовами нашего околотка. Благодарю еще за добрые слова, сказанные в день моего рождения, и, главное, за те добрые чувства, которые выражены мне так далеко живущими соотечественниками»¹.

Такова была русская община на Цейлоне к началу первой мировой войны. Поскольку закупки чая неизменно росли, освоение Дальнего Востока продолжалось, то есть «Добровольцы» продолжали заходить в порт Коломбо, значит русская община на Цейлоне имела перспективы к развитию, но сначала немецкие крейсера, появившиеся близ острова, внесли свои поправки в расписание Доброфлота, а последовавшая революция надолго закрыла Коломбо для советских судов.

Бойкова Елена Владимировна

(ИВ РАН)