Н. У. Шаяхметов, тарих ғылымдарының докторы

1. 
   Қанапия Дәулетов 1890 Орал обылысы, Ақжайық селосы. Тоқтабай А. Жайнаған туың жығылмай // Ана тілі 1992. № 4. Сәкен Өзбекұлы Көшпелді қазақ өркениетіндегі құқық. Алматы «Мектеп» 2002. 5 – бет.
   
2. 
   Зейнолла Бекжанов 1890. Шығыс Қазақстан облысы. Зайсан ауданы, Көгедой селосы. Халел Досмұхамедұлы Аламан. Алматы «Ана тілі» 1991. 51 бет.
   
3. 
   Автордың өзінің жинаған материалдары.
   
4. 
   Автордың өзінің жинаған материалдары.
   

К исследованию данного феномена обращались исследователи народного ислама (И.В. Белич, А.Г. Селезнев, И.А. Селезнева, Р.Х. Рахимов и др.), которые подробно рассмотрели и описали различные аспекты культа астана и определили его как «поликомпонентный социально-религиозный институт». К основным его компонентам исследователи отнесли присутствие штата смотрителей астана-карауце/караулце, организующих тавап и астана-аш, поминания-теляк, специальные молитвы в память святого, паломничество к астана, сохранение и функционирование сацара/шажара, в которых содержатся списки мест захоронений святых.

В первой половине 2000-х гг. в Тюменской области проводилась паспортизация священных мест сибирских татар, в ходе которой были выявлены и паспортизированы 25 памятников – астана (описаны в книге Р.Рахимова «Астана в истории сибирских татар»). В настоящее время поиск и фиксация памятников продолжается.

В сознании верующих астана рассматривается как место захоронения мусульманских святых, обычно легендарных шейхов-миссионеров, в XIV-XV вв. пришедших в Сибирь и павших мученической смертью в священной войне с язычниками. На их могилах обычно устанавливались деревянные срубы-«мавзолеи», которые становились объектами религиозного поклонения местного населения. Эти «мавзолеи» могли располагаться как на территории мусульманского кладбища «зиярат», так и отдельно. Иногда местоположение астана связывают с большим деревом, холмом (возвышенностью) и др. Мавзолеи представляют собой 4-6 или 8 угольные срубы из нескольких венцов.

К наиболее известным памятникам относятся астана Хаким-ата на кладбище в ю. Баишевских Вагайского района, астана юрт Кобякских, где находится мавзолей шейха Касима, Новоатьяловская астана в Ялуторовском районе, Искерская астана в Тобольском районе, Варваринская астана в Ярковском районе, астана шейха Науфа у озера Лячик в Тобольском районе и др.

Одним из важных элементов культа является посещение астана. И, хотя, с точки зрения ортодоксального ислама, паломничество к «могилам святых» является греховным и рассматривается как запрещенное идолопоклонничество, данный культ и в настоящее время имеет широкое распространение у тоболо-иртышских татар.

Так, по сведениям И.В. Белича, 7-кратное посещение астана Хаким-ата приравнивается к совершению мусульманином хаджа. Некоторым астана приписывается обладание чудодейственными исцеляющими свойствами. Так, к астана Касим-шейха (д. Кобяк) направляются верующие за помощью в избавлении от глазных болезней. Информаторы отмечают желательность и богоугодность посещения святых могил. Так, М.А. Маняпова (с. Тукуз) сообщает, что «когда уватские старики приходят на Уватскую астану и не могут перейти, то со стороны астаны к ним наклоняется дерево» [ПМА, 2003].

Начальный этап формирования культа святых в Сибири относится к периоду правления последнего правителя Сибирского ханства – хана Кучума. Выявление могил павших святых было начато шейхом Шерпети, который, согласно «Шаджара рисаласи» («Трактату о генеалогии» или «Родословию сеидов»), в составе мусульманской миссии из Бухары прибыл в Сибирское ханство и «был направлен на кладбище Тобола для составления имен святых». Традиция перечисления имен святых с указанием места захоронения в молитвах по сей день существует у тоболо-иртышских татар. Данный повтор имел значимую функциональную нагрузку, т.к. он позволял сохранять информацию и передавать ее из поколения в поколение, тем самым фиксируя ее в памяти мусульманского населения. Известен целый ряд опубликованных в литературе списков астана, имеющих некоторые различия (Алишина, 1999, с. 114-188, Ислам…, 2004, с. 47-50 и др.).

Нами в ходе полевых исследований в с. Тукуз Вагайского района был обнаружен еще один список у местного муллы Ибрагим-хазрата Маняпова, по преданию, происходящего из рода Зенги-бабы. У него сохранилась шажара и список исламских мавзолеев на территории Тоболо-Иртышья. Приводим этот список (записан по тетради И. Маняпова): «На Баеш-астана лежит имам Шабих-углы Хаким-ата (самый старший); в Татарском Вагае - Хазим-шейх, Яграм-Азис, Байрам-Азис, Сает-ата шейхи; в Кубяке (Байгаре) – Кубечек хазим. 5 святых («кус-астана», т.е. если глаза плохо видят); в Уфа коллар – Китеш Али и дети Кучем хана и 5 святых; в Ябалак коллар – Хазимулла авлия; в Ханаул – Хачи-шейх Ахчи и Килбетлтеш; у Саускана - Савыткан аулия; на Каш баргар – шейхи Хучамбирде, Хучам яр; на Козгын ауле – Хучамшокер, мама шокер, Хадбига и Хадия аулия; у Яз аул – лежат девушки-шейхи; на кладбище в Ачирах – Бахты-бабай шейх; на Иштамал-астана – Агыл биба ханым; на Чанкалы – Давут кандари, оллы Чамал, бибе Хадича; в Юршак-аул – Мофте и Сайфутдин угыллары. Имамитдин, Чинанитдин и Борганитдин; в Лячек-авыл – дочь Тавлатила бибе Хазира; у Нурбака коллар – Азис Навеф Хучах авлия; в Тоболтуры – Аюпхуча авлия с тремя сыновьями; на Торбы астана – Баба Хазан-шейх; в Юрмы ауле – Давлад-али шаех; в Ишмати Янек авылында яткан Иске; в Янга атяк авыл – Элафетдин шейх; в Бурбар авыл – Давуд шейх имам Чагфар; в Аслана авыл – Абдел Азис; в Канчабере лежит Абделман шейх; в Аремзянах лежит Давуд шаех; в Кызкы кул астана (астана Девичье озеро – З.Т.)– девушки; у Бигатан авыл – Нургали Моркамал; на Усть-Ишим астана – Бичук-бигач и Ходлы-бига; в Кайнавыл астана – Абдельхаким; на Кулат-астана - ?; в Корбан авыл – Гомерали; в Урман аул – Сабанчы-аулия; в Саургач авыл – дочь шейха Мослихитдина Салиха-бибе и Сарбичамал-авлия; на Агытбаш кулават астана - Габиба-бибе, дочь Мослихитдина; на Егаер астана – Тораеш али шейх; в Ишем тамак – Бикуш-мулла; на Исмагул астана – сын Тимерали Чаламитдин шейх; на Сала уфа – Саргиз авлия; в Карагай авыл – Сулдан шейх и Хучай, Хадырали; в Корманак авыл - Азисулла-ата, Азина-ана дочь Азиса шейх; в Комешле авыл – Кабеш али и Комеш али; в Кундан авыл – Ярык баш авлия; в Кучаялан авыл – Хази мулла; в Метка Сулейман Казанлы астана – дочери Абдуллы Харвар и Марвар; на кладбище Тиранаер лежат 2 шейха; в Тукуз авыл - ?; у озера Малого Увата – Торсанали, Давлетгали и Исмагул, Жалаядтин; вокруг Оллы кул – Кинувет, Канчеккай Нугай кулчан астана – Колле шаехлар» [ПМА, 2003].

Как видим, одним из краеугольных камней устной коммуникации является повтор, как важнейшее средство для получения и сохранения базовых знаний. У сибирских татар существует и передается устойчивая традиция перечисления могил святых с их местоположением в молитвах (на религиозных праздниках, при проведении обрядов и т.д.). Трансляторами этой традиции выступают муллы и смотрители астана.

В культурной традиции сибирских татар сохраняется феномен «обнаружения» новых объектов. Выявление могил святых продолжается и в настоящее время, фиксируется современными этнографическими наблюдениями, когда некоторым людям (обычно во сне) приходит информация о существовании в том или ином месте астана, им определяется миссия оградить указанное место и совершать необходимые ритуалы.

Так, например, в с. Тукуз Маняпова Майсарвар Абдрашитовна, 1943 г.р. сообщала нам о своем духовном опыте, связанном с приобретением статуса астана карауче (смотрителя астаны). «В наших краях астана располагаются в разных местах, где погибли яхшылар. Хаким-ата, тот, что лежит на Баиш-астана, собрал всех детей мулл, преданных Аллаху, с детьми, женами и пошел с ними сюда. Шли сюда со стороны Иртыша шейхи с войной. И в болотах, и по берегам рек они полегли, сражаясь за веру. Места их захоронений называют «Иске улеклар». Если не будешь смотреть за шейхами, то они сделают так, что ты заболеешь. К Баиш-астана казан приплыл и остановился, к Уват-астана бык пришел. Его убил Кокыш (Хисматулла). Его род кончился. Животное, подходя к астане, кладет голову на нее. Нужно провести аит. В прошлом году 28 сентября сказали во сне, что черноголовый бык вышел, но до нас еще он не дошел. Последний раз его видели в Журавлево. Они со стороны Аравии идут, Аллах им путь указывает.

На берестяных лодках отправлялись раньше люди в Малый Уват. Там лежат Торхон-али и Торсон-али. Астана (Оц порон) Сулеймани. На Чалалетдин-астана в Кыскы-куль лежат девушки, которые утонули в Иртыше, чтобы не достаться неверным.

Здесь нас 4 человека смотрят за астана: Малига-мама смотрит за Хоснетдин-астана, Патретдин Рамазанов– за Хабибулла-астана и Бибисара-мама - за Биби-айша астана. Малига-мама и Бибисара-мама из рода шейхов. Можно сказать, что из Малого Увата шейхский род. Уват-астана по значению – на втором месте.

Сначала в деревне не хотели верить, что я смотрю астану. Мне во сне сказали, что мы своей женщине дали астану. Четыре года испытывали яхшылар (святые – З.Т.) меня прежде, чем дали смотреть астану. Аллах дает это не каждому человеку. Меня во сне водили к Уват-астане, к другой астане. Бибисара-апа Тухтар-кызы из рода мушаихов (потомков рода шейхов – З.Т.). Она мне все разъясняет. Биби-айша-астана была ей поручена, потом мне поручили. Я уже два года смотрю за этими астана» [ПМА, 2003].

Аналогичные описания приобретения роли астана карауче приводятся и другими этнографами.

Исследователи уже обращали внимание на существовавшую систему межпоколенной передачи статуса, связанную с цепью духовной преемственности (силсила) (Селезнев и др., 2009, с. 134).

Иногда эта цепочка могла прерваться. Наш информатор из д. Казанское Вагайского района сообщила, что ее муж был из рода муллы (шык-тугум), и его род смотрел за астана. Теперь их род кончился, и за астаной не смотрят [ПМА, 2003].

Существует целый ряд правил, которые бытуют в сознании татарского населения, связанных с поведением у астаны: нельзя сквернословить, сорить, срывать что-либо на этом месте и т.д. Из уст в уста передаются различные запреты и предания, связанные с наказаниями за нарушения этих запретов. Так в д. Казанское А.А. Алеева, 1916 г.р.,. нам сообщила «Астана находится рядом с деревней. У астаны растет черемуха. Хотела одна девушка сорвать ягоды с черемухи, как вдруг увидела неожиданно девушку в белом» [ПМА, 2003]. Р.Х.Рахимов сообщает в связи с Юлташинской (Йыгаирской) астаной, что существовал запрет рубить лес и косить траву в бору, где находилась астана и даже ходить к озеру через бор. Эти запреты сопровождались рассказами о том, что когда двое мужчин из д. Юлташи рубили лес в бору для строительства дома, то вскоре скоропостижно скончались (Рахимов, 2006, с. 52). Их смерть приписывали нарушению запретов. Аналогичные предания встречались нами в ю. Бегишевских, ю. Турбинских и др. [ПМА, 1991, 2012].

На территории Ялуторовского района находится селение Аслана, название которого ведет свое происхождение, как считают жители, с присутствием здесь астаны. Это одно из самых крупных по численности татарских селений в Тюменской области. Как и большинство сибирско-татарских деревень, Аслана имеет второе название – Каш аул. Данное название информаторы связывают с расположением села на высоком берегу. Существует предание, что место, на котором сейчас находится Аслана, оспаривали татары и русские. Согласно этому преданию, татары направили прошение к царю с ходоком Майтмасом Мугашевым, который вернулся с царской грамотой, в которой указывалось, что место это закреплено за татарами, и никто не вправе данный факт оспаривать. Происхождение официального названия селения – Аслана, связывают с тем, что на его территории находится известное далеко за пределами Ялуторовского района захоронение исламского миссионера - астана Абульгазис-шейха. Среди жителей села существует поверье о том, что святой является хранителем и покровителем Асланы, по ночам объезжая вокруг селения на белом коне. В настоящее время на месте астаны - пологий холм, высотой около 1 м, радиусом около 6 м. А всего несколько десятков лет назад, как указывают информаторы, на этом холме стоял старинный деревянный сруб, на поперечном столбе которого висела уздечка. Смотрителем карауче асланинской астаны является Т.М. Яров, который одновременно является директором музея с. Аслана [ПМА, 2011].

В 2007-2008 гг. археологами проводились раскопки на территории близ городища Искер, где, согласно как устным, так и летописным и картографическим источникам, должен был находиться один из наиболее чтимых сибирскими татарами памятников – Искер-астана. Однако захоронений на указанном месте обнаружено не было. По свидетельству археологов, не были обнаружены мусульманские захоронения и на ряде других объектов, связываемых в традиции со священными местами.

Эти данные, на наш взгляд, позволяют говорить об астана не столько как о реальных захоронениях святых (которые, безусловно, имеют место быть), а, прежде всего, как о сформированной системе неких маркеров, фиксирующих и закрепляющих освоенное религиозное пространство. Культ астана представляет собой живой механизм в культуре сибирских татар, в течение столетий сохраняющий устойчивость модели развития ислама на данной территории. Процесс освоения духовного пространства, фиксируемый определенными институтами (священными местами, храмами и т.д.), в варианте сибирского ислама осуществлялся посредством института астана. Особое значение имел данный институт в сохранении исламского религиозного пространства в связи с тем, что это освоение происходило в условиях одновременного распространения на этой же территории другой религии - религии власти – православного христианства. Рассмотрение в данном аспекте астана во многом объясняет и «примирение» местного исламского духовенства с «греховностью» столь популярного у сибирских мусульман культа «могил святых». В формировании и сохранении этого института значимую роль играла и продолжает играть устная традиция.

2. Ислам в истории и культуре Тюменского края (в документах и материалах) / автор-составитель И.Б. Гарифуллин. Тюмень, 2004.

3. Рахимов Р.Х. Астана в истории сибирских татар: мавзолеи первых исламских миссионеров как памятники историко-культурного наследия. Тюмень, 2006.

4. Селезнев А.Г., Селезнева И.А., Белич И.В. Культ святых в сибирском исламе: специфика универсального. М., 2009.

Фольклор как своеобразный исторический источник давно успешно привлекается отечественными исследователями для воссоздания прошлого народов, населяющих Россию. Исследователи царской России, писавшие свои заметки о происхождении якутов, целиком ориентировались на исторические предания. Данные фольклора активно привлекали в своих научных трудах по этногенезу якутов Г.В.Ксенофонтов и А.П.Окладников. Введение в научный оборот якутский фольклор – как ценного источника в изучении этнической истории саха является задачей данной статьи.

История Монголии (куда входит и Забайкалье) конца XII - начала XIII вв. не может не вызывать большой интерес. События, положившие начало становлению огромной империи, трактуются на основе сравнительно небольшого круга источников. Казалось бы, что новых дополнительных источников по проблеме уже не будет. Но имеются фольклорные источники тюрко-монгольских народов, еще не попавшие в широкий исторический оборот. Безусловно, фольклорные источники меняются с течением времени и являются весьма ненадежным источником при изучении древних событий. Те же письменные источники, являясь фиксацией мифологических и фольклорных сюжетов только записанными в более раннюю эпоху должны подвергаться такой же тщательной научной критике. Предки саха, однажды попав в этот труднодоступный край, законсервировались, храня в материальной и фольклорной традиции элементы средневековой культуры.

В легендах саха о прародителях народа Эллэе, Омогое, Улуу Хоро и Хара Тюмэне зафиксирована историческая память народа о своем происхождении через мифологизированный взгляд. По этническому самосознанию народа саха, их первопредками являются Омогой и Эллэй – герои исторического предания. Следовательно, нужно рассмотреть причину появления Эллэя на Средней Лене. Так Эллэй ранее жил в татарском городе. Оттуда он убегает от притеснений сумасшедшего царя. По другой версии, он бежал от притеснений монголов. Есть также версия, что Эллэй был обвинен братскими племенами в конокрадстве, отчего он убежал в Китай. Затем, когда китайский царь поручил ему поймать и привезти обезьяну с морского дна, он якобы убежал на север (Предания, легенды и мифы якутов, 1995, с. 295).

Еще повествуется о том, что отцом Эллэя был татарский царь, по имени Джура-Хаан. Его сын Эллэй бежал в нашу страну, когда его отец воевал с русскими (Ксенофонтов, 1977). Таким образом, этническая принадлежность и Омогоя и Эллэя не ясна: в одних преданиях они буряты, в других татары или киргизы. Но ясно одно: они вынуждены были искать спокойные для жизни места. Известно о том, что в некоторых преданиях причиной переселения предков саха с родины называется война между татарами и народом нуучча. При этом нуучча в фольклорных источниках саха это не русские, а нюйчжэнь-чжурчжэни. Ведь из истории нам известно, о долгом и кровопролитном противостоянии между татарами и чжурчжэнями.

Имена Йессугея и Темучжина также смахивают на имена якутских божеств Tumedschin-Tojonа и Джесегея. Сведения о этих божествах в портфелях Г.Ф.Миллера следующие (варианты в транскрипции Миллера –Dshessugei, Jessugei, Juschugo-tojon, Jesugoi-tangara, у Линденау Desugei-Tojon). Tumedsjin-ogonjor – бог рогатого скота, его жена Mongadschin-chotun, сын Onochtschun-ol. Tumedschin-Tojon – покровитель скотоводства, «коровий Бог» (Элерт, 2001, с. 123). Следует вспомнить, что Есугей дал своему сыну имя вождя воинственного племени татар, убитого им в битве. Следовательно, убитый им противник мог получить наименование коровьего божества.

В фольклорных же источниках саха рассказывается о том, как Омогой Баай, враждуя со своим народом, проиграл в результате огненных битв и бежал со своей родины. Встречается сюжет о том, что когда возникли великие сражения Одун Чыныс Хаана, проиграв в сражении, совершив множество грехов, предки саха были вынуждены бежать, скрываясь по верховьям рек (Боло, 1994, с. 31-32).

У разных поколений якутоведов существует спор о том, когда предки саха могли прийти на Среднюю Лену: до или после возникновения Монгольской империи. Иначе вопрос сводится к тому, знали ли предки саха Чингисхана? В то же время до сих пор невыясненным является происхождение слова Чингис, которое принял в качестве своего нового названия удачливый военачальник Темучжин. Поэтому надо сказать, что, по представлениям саха, Джылга-Хаан или Чыныс-Хаан является воплощением всемогущей судьбы и неумолимого рока. Он заранее предопределяет судьбу всего сущего в ходе земных дел и является как бы олицетворением твердости мирового порядка, нерушимости его законов. Джылга-Хаан имеет несколько имен: Джылга-Тойон, Одун-биис, Чынгыс-хаан, Чынгыс-Халлаан. В некоторых фольклорных источниках Чыныс Хаан считается первым саха (Ксенофонтов, 1992, с. 164).

Фольклорные источники рассказывают об исходе прародителей саха в таком ключе: «Где-то далеко на юге, в бурятской земле, жил некогда человек по имени Омогой, отличавшийся большой силой и тяжелым, драчливым характером. Он обижал всех своих соседей, похищал их имущество и не признавал ничего, кроме своей воли. Выведенные из терпения соседи решили его убить. Узнав об этом, Омогой бежал» (Токарев, 1940, с. 14).

Согласно фольклорным источникам, предок саха Омогой на своей родине был известным удальцом, вором-конокрадом: «Жил некогда, далеко на юге, человек сильный, господин богатый, по имени Джугун. Был у него сын Онохой – силач, вор, разбойник, про которого говорили, что он «восемдесять амбаров сломал, девяноста людей убил»… Долго он обижал соседей, крал, насильничал, наконец, истощилось их терпение, заговорил гнев. Собрались и решили отомстить Онохою, сыну Джугуна. Услышавши, что идут с большим войском, он испугался, забрал имущество, людей, скот, жен и детей и пустился бежать. Бежал, уходил долго, пока не попал на реку, текущую на север» (Серошевский, 1993, с. 200).

Рассказанные в этом якутском предании события удивительно напоминают красочно описанный в «Сокровенном сказании» монголов разгром племени меркитов в 1180 г. объединенной армией Темучжина, Тогрула и Джамухи. Только после этого события монгольские племена, ранее терпевшие постоянные набеги со стороны беспокойных меркитов расправились с грозным соседем в результате внезапного набега. Молодые предводители дружин Темучжин и Джамуха стали ханами, завладев поясами меркитских вождей.

Данное утверждение можно дополнить и пересказом предания саха Н.К.Витзеном в XVII в. Как он пишет: «В прежние времена в лесах, находящихся около Якутска, жили чужестранцы, пришедшие из Казимота и называемые казимотцами, вместе с довольно значительным количеством якутов. Они оставались у коратов, живших вместе с ними, и через некоторое время напали на бурят, отобрали у них скот и всю утварь, многих убили, а остальных угнали в рабство» (Иванов, 1978, с. 18). В ответ буряты собрались, напали на них и многих убили и увезли в рабство. А.П.Окладников справедливо замечает, что в начале предания говорилось не о лесах, находящихся «около Якутска», а о какой-то иной стране, откуда предки саха ушли на Верхнюю Лену (Окладников, 1955, с. 362). Надо отметить удивительное сходство предания саха о своем бегстве из региона Байкала со сведениями о столкновении монголов с меркитами, в итоге которого к власти пришел Темучин – будущий покоритель Вселенной Чингисхан. Здесь следует отметить, что чужестранцы эти проживали вместе с коратами, т.е. с хоринцами, под бурятами, возможно, имеются в виду потомки Буртэ-Чино – монголы.

Весьма любопытно, что с Омогоем связано предание о неуживчивом сыне, бытовавшее и среди урянхайцев-дархатов, бессменных охранников могилы Чингисхана. В нем, отец также изгоняет своего сына после того, как он крадет его лошадь, и проклинает его со словами: «пусть он навеки не имеет потомства» (Там же, с. 359). В.Л.Серошевский приводит любопытную легенду о Чингисе, как о якутском царе, который покорил все народы земли. Следует заметить, что в данной легенде упоминается романтическая история, связанная с девушкой неписаной красоты, из-за которой возникла ссора между старым и молодым богатырем. После этого счастье навсегда оставило саха. Однако несмотря на его дальнейшие расспросы о Чингисе, никто из якутов о нем ничего не знал (Серошевский, 1993, с. 174).

В доказательство вышесказанного, можно привести старинный якутский алгыс, приписываемый Тыгыну:

«Тюмэни юёдюппют Тюмэлдьин тойон,

Муну юёскэппит Муналдьын хатын,

Кунакыа кыыс» (Березкин, 1995, с. 30).

В этом алгысе упоминается некий «Тюмэлдьин тойон», в котором нетрудно узнать Темучина и Муналдьын Хатын, породивших зло, несчастье, и далее какая-то девушка, сыгравшая роковую роль. Данный алгыс был впервые записан Я.И.Линденау во время ысыаха еще в XVIII в. Его произносили с целью умилостивления Адьарая – властелина темных сил.

Следует допустить возможность бегства Чильгир-Боко и других преследуемых властями людей в леса Якутии от своих преследователей. Так по фольклорной версии, предок саха парень Оноохой на своей родине не смог ужиться, воровал и убивал. Поэтому грозный владыка отправил за ним погоню, требуя жестоко наказать, боясь возмездия, он бежал из «братской» степи на северо-запад. Прибыв на Лену, он стал Омогоем богачом. Или рассказывается о том, что Омогой Баай – представитель «братских» т.е. бурятского народа «проживая в стране татар, в результате вражды был вынужден бежать, куда понесут ноги» (Боло, 1993, с. 31-32). В этих преданиях важными представляется мотив преследования предков саха монголами и каким-то царем, а также обвинение в конокрадстве.

Остатки меркитов, бежавшие и скрывавшиеся в лесах еще долго оставались в Забайкалье. Но их часть через Баргузин и Верхнюю Лену могла убежать в недоступные для монголов северные пределы. Мотив бегства знаменитого удальца на своей родине, преследуемого грозным царем за свои проступки, к тому же живущего на новой родине в постоянном страхе от возможного прихода преследователей, глубоко запечатлен в якутских легендах о родоначальнике Омогое. Однако с Омогоем в фольклоре саха связан только первый этап заселения Средней Лены скотоводами, топонимика и археология края свидетельствуют о возможности монголоязычия первых прищельцев, позднее ассимилированных новой тюркской волной.

Еще встречается интересный сюжет, что предки саха жили на далекой прародине безмятежно, не зная гнета иноземцев. Но когда к древней родине предков саха, стране «Ураанхай» подступили войска великих моголов, возглавляемых предводителем Батыем, отец Эллэя Татаар – Тайма был вынужден оставить свою землю и переселиться к другой стране (Боло, 1994, с. 35).

Более интересными, для этногенетической реконструкции, представляются записи мифов о Элляе и Омогое, сделанные русскими и иностранными исследователями в дореволюционную эпоху. Так по записи М.П.Овчинникова, когда во времена правления Олот-хана произошла бескормица, начались смуты. Воспользовавшись этим, многие роды снялись с насиженных мест и уходили в другие края. Татаар Тайма – отец Элляя с своими людьми шел на север через Саяны, по рекам Оке, Белой, Китой, Енисей и Иркут. Выйдя на Ангару и Байкал, они пошли по реке Куде в Верхоленскую степь (Овчинников, 1897, с. 62).

В одном нам известном фольклорном источнике идет речь о том, что: «Самые разные предки якутов в седой древности, произошли от двух народностей, прибывших с их места проживания. Старые рассказчики имели обыкновение сказывать такое предание: «У якутов одна ветвь – монголы, а другая восходит к Татаару Тайме, проживавшему на земле ураанхай». Это они обосновывали так: «На южной стороне именитого озера Байкал есть, говорят, родина монгольского племени. В старину на этой земле, где господствовал тогда Чынгыс Хаан, вспыхнула огненная битва, всколыхнувшая весь мир. Спасаясь от этой битвы, проживавший там удалец по имени Татаар Тайма вместе с несколькими людьми взял свои богатства и, покинув свою родину, двинулся на север, в край Ураанхай, находящейся около озера Байкал». Этот Татаар Тайма уже в ту пору имел лошадей и рогатый скот, работников, сам был воином» (Предания, легенды и мифы, 1995, с. 57).

Следует подчеркнуть, что предания в большинстве случаев предка саха Эллэя, иногда Омогоя называют выходцем из татар. Этноним татар в разные эпохи применялся к разным монголоязычным и тюркоязычным этносам. В домонгольскую эпоху это обозначение одного из племен на территории Монголии, одного из самых многочисленных и возможно господствовавшего в одно время. Так Л.Р.Кызласов и ряд исследователей татар считали тюрками. Анализ названий татарских племен также приводит к мысли о том, что правящая часть татарских племен, вероятно, была тюркоязычной. Так, в именах племен чиган-татар, алчи-татар, и эльмат-татар присуствуют чисто тюркские слова. Например, одно из имен Эллэя Чыкын-Эллэй.

Надо напомнить, что участник Камчатской экспедиции Я.И.Линденау, проезжая в 1745 г. через Байкал, увидел укрепления в местности под чисто якутским названием Кёбюёлююр. В этой местности некогда проживал родовой владыка Омогой из рода Боотулу. Потомки Омогоя и пришельца Эллэя в составе восьми главных якутских родов расселились и проживали на территории Байкала и в соседних с ним степях до тех пор, пока не были оттуда оттеснены кыргысами и монголами. Сначала они давали достойный отпор своим врагам, но потом, когда во времена царствования Баджея – внука Эллэя, они слишком обессилели, чтобы успешно противостоять своим врагам, Эллэй собрал все племя и спустился вниз по Лене (Линденау, 1983, с. 176).

Согласно Г.Ф.Миллеру, во время «Великой северной экспедиции» 1733-1743 гг. собиравшему этнографические и фольклорные сведения об аборигенах Сибири, предки саха жили в соседстве с монголами и бурятами и были прогнаны от них войной. Таким образом, он считал, что в Монголии до возвышения Чингисхана преобладали тюркоязычные племена. Саха были, по его мнению, древними обитателями Монголии и притом наиболее близкими к монголам. Вытесненные со своих мест Чингисханом, они бежали на север в Прибайкалье и дальше (Миллер, 1937, с. 183). Таким образом, саха довольно долго и тесно жили вместе с монголами, и об этом в частности свидетельствует их язык.

В основных версиях исторических преданий, Омогой – предок саха, происходит от бурят. Он поселился в Якутии задолго до прибытия Эллэя, имел многочисленную челядь и обладал огромным количеством лошадей и рогатого скота (Предания, легенды и мифы саха, 1995, с. 38.). По другим данным, он прежде вел войну с народом ураанхай и, будучи побежден им, бежал в страну бурят. С бурятами тоже пришлось воевать. Надо полагать, что в Среднюю Лену по указанию бурят, он попал после столкновения с ними (Там же, с. 47).

В этой связи хотелось бы поставить вопрос о том, знали ли предки саха монголов? Безусловно, более того в якутской мифологии и эпосе Туонэ Могол Тойон – первопредок саха, страна Могол Тойоно находится на Средней земле. Согласно фольклорному источнику, предки саха, когда жили вокруг Байкала и реки Ангара, у них был кузнец по имени Туонэ Могол (Боло, 1994, с. 71).

В этой связи интересны данные, свидетельствующие о вынужденном участии предков саха в монгольских походах: «Из отрывочных и темных преданий, видно, что они, когда-то, будто-бы жили в Барабинской степи, потом перешли к верховьям Енисея, а затем ушли за Байкал, откуда их вытеснил Чингисхан, или сами они отделились от него: они составляли один из передовых отрядов, и Чингисхан всегда употреблял, их не жалея, во время сражений в дело первыми, от чего якуты в численности весьма уменьшились; предчувствуя, что, если истребление их пойдет и далее так быстро, что они все будут перебиты, они ушли на север, оставив Чингисхана и нынешнюю Забайкальскую область» (Овчинников, 1897, с. 130).

В этой связи, весьма интересно, что казахские исследователи Т.А.Инсебаев и Е.З.Кажибеков отметили связь родословной родословной предков Омогоя и Эллэя и шежере казахского племени аргын. Согласно родословной саха, предками Омогоя и Эллэя являются: Ёксюкю - Мэйэрэм Сюппю – Хорохой – Аргын – Айаал – Ёрёс кюёл Дьулдьугун – Тюёртюгюл –Хайаран - Омогой, Эллэй. Их имена они сопоставили с родовым делением казахского рода сююндук, входивших в состав аргынов: оразкельды-ёрёскюёлдьулдьугун; тортуул и тюёртюгюл, мейрам и мэйэрэм-сюппю (Инсебаев, Кажибеков; 1984, с. 107-108).

Эти сведения приводятся в родословной Шадриных, в могильном камне конца XIX в. Настораживает тот факт, что якутские имена выглядят как натянутый перевод казахской родословной. Царская администрация в XIX в. массово отправляла в якутскую ссылку казахских бунтарей, известных тогда в качестве киргизов. Так в легендах о далекой южной прародине саха и прародителях, часто говорится о стране около теплого моря, где предки саха вместе проживали с народом кыргыс. Киргизами в Царской России называли казахов.

Далее, исходим из того, что у многих кочевых народов издавно существовал обычай знать родос­ловную своего рода, в которую включались предки по мужской линии. В средних звеньях генеалогий говорится об исходних корнях и о родстве крупных родов и племен того или иного народа обычно через их родона­чальников-эпонимов (Толстова, 1984, с. 27). Так, согласно генеологии саха Эллэй, как прародитель саха, в различных версиях имеет следующих сыновей - основателей улусов племен саха: Хаайа-Ханылы, Хатан Хатамаллай, Болотой Оххон, Боркутай, Баарагай Байагантай. Так в XVIII-XIX вв. складывается миф о едином происхождении улусов и родов саха от единого прародителя Эллэя, аналогично казахскому щежере. Согласно этой родословной, все крупные улусы (племена) происходят от сыновей Эллэя. Но иногда некоторые обособленные роды типа батулинцев и намцев относят к потомству Омогоя, которого связывают с монголоязычным компонентом в составе саха.

Следует обратить внимание на сходство имен прародителей якутских улусов с названиями кыпчакских племен XI-XII вв. на просторах Казахстана и в степях Восточной Европы: канглы, котан (кидани), борку (баргуты), каи или уран (кимаки), байаут и т.д. (Ахинжанов, 1989, с. 262-263).

Например, имя сына Эллэя Хаайа-Ханылы или Хадаар-Ханалас – предка Кангаласского улуса, возможно, происходит от названия племени канглы. Отождествление канглы с кангаласами в составе саха проводили А.П.Окладников и А.И.Гоголев. По словам Б.О.Долгих, ядро народа саха составляли кангаласы, племенное название которых яха/саха стало названием всего народа. А.И.Гоголев кыпчакский компонент в составе саха связывает исключительно с кангаласами.

Например, по большинству преданий предком Мегинского улуса считает­ся сын Эллэя Болотой Оххон. По преданию казахов Младшего жуза, Бо­лат-это имя старейшины, или предводителя сотни людей, ушедших в степь под начало Алаша-хана и образовавших Средний жуз (Востров, Муканов; 1968, с. 69). Прародителем Ботурусского улуса считается Хатан Хатамаллай-сын Эллэя. По Линденау, ранее Ботурусский улус назывался Хатылинским. В связи с этим стоит привести тот факт, что по преданию каза­хов Младшего жуза Хотан – имя предка казахов. Действительно, среди спис­ка кыпчакских племен XIII в. есть племя под названием котан. Утвержда­ется, что ушедшая на запад часть киданей известна русским летописям под именем котаны или куны. Однако котаны были и в Западно-Сибирской равнине. Там широко бытует предание о том, что по Иртышу жили ктани (Томилов, 1981, с. 122).

По одной генеалогии, прародителем Ботурусского улу­са является сын Эллэя Дьуон-Дьаабы. Первая часть данного эпонима происходит от слова дьон-люди, в древности оно обозна­чало племя. Можно предполагать, что вторая часть эпонима, в древности могло служить названием одного из племен, входивших в средние века в обьединение кыпчаков. Эпоним Дьаабы можно сопоставить с названием другого тюркского племени йабы//ябагу.

Таким образом, фольклорные источники саха о своих прародителях могут представлять определенный интерес для исследователей истории Забайкалья и Северной Монголии эпохи возвышения Чингисхана. На территории Якутии могли найти пристанище отдельные группы побежденных племен в долгой межплеменной войне царившей в территории Монголии. Об этом свидетельствуют анализ якутских сказаний, удивительно напоминающие исторические события, запечатленные в «Сокровенном сказании» монголов.