Н. В. Гоголь «Вий» Глава 1

Глава 7

Даже палка, говорят, иногда стреляет, и даже самый бутафорский клерк иногда вынужден поставить под самым настоящим документом свою подпись. Пришлось и Никите вылезти из своего закутка навстречу посетителю, возжелавшему говорить с руководством.

- Не трясись перед ним, это не проверка; все проверки у нас схвачены, - быстро прошептала Никите Танечка, принесшая новость на своих стройных, не опошленных юбкой ногах. Прошептала и произнесла в голос:

- Он ждет вас в зале!

Никита окинул взглядом свой стол, словно подпольщик, предупрежденный об обыске и проверяющий, не осталось ли на столе шифровок или, скажем ключа от передатчика. Хотя какой там ключ! За последние дни Никита ничуть не ослабил натиска на твердь наук, и стол его был завален вполне тематической литературой: раскрытые и утыканные закладками справочники, брошюры, словари терминов и глоссарии медицинских препаратов. Ну, может быть, учебник для вузов показался бы специалисту подозрительным, но вряд ли такие тонкости кого-то интересовали.

- Давай его сюда, - слегка сдвигая свои умные книги, сказал Никита.

- В ваш кабинет? – театрально удивилась Танечка. – Какая честь!

И мягко закрыла дверь, прежде чем господин аптекарь успел снова раскрыть рот.

Через минуту дверь снова открылась и в кабинет просочился невысокий человек неопределенной национальности: явно не славянин, но и не сын южных республик – бывших сестричек, смуглый, но иначе, чем те, кого высматривают в толпе постовые, одетый по-европейски, но в маленьком тюрбанчике и при четках. Само собой, это не был проверяющий. И на человека Марата этот гость не тянул.

- Позволите побеспокоить? – поинтересовался гость на довольно чистом русском языке, если не считать того, что его короткая фраза состояла из одного устаревшего слова и одного архаизма. Так деловые люди на Руси не разговаривают уже давно.

Никита кивнул на этот забавный вопрос и нашел еще более забавным, что беспокоить его восточному гостю предстояло, не сходя с места: второго стула в комнатушке не имелось, и даже шагнуть куда-нибудь, даже символически посетитель не мог.

Столь стесненные условия неидентифицированного инородца не смутили. Он сделал некий приветственный жест, коснувшись лба, после чего протянул хозяину кабинета руку с двумя массивными перстнями на указательном пальце и на мизинце:

- Аля!

- Никита! – вовремя сообразив, что так гость представился, ответил аптекарь.

- А то! – блеснул лаконичностью Никита, подумав, что гость изъясняется примерно так, как разговаривал бы старик Хоттабыч, нарисуйся он теперь из какого-нибудь арабского флакона.

- Я позволил себе отвлечь вас от дел, - последовал широкий жест над разложенными книгами, - чтобы сделать предложение, которое может принести вам еще большие выгоды.

Никита благосклонно кивнул, утвердительно опустив веки. Жест получился даже не царский, а достойный какого-нибудь арабского шейха, восседающего на подушках и общающегося с подданными. Чертовски приятно, когда такой жест получается без предварительной репетиции, начинаешь сразу подозревать в себе голубую кровь и белую кость.

Только пока господин аптекарь медленно и величаво моргал, вежливый гость успел подтвердить свое сходство с джинном, раскрыв перед Никитой стильный кожаный саквояж. Хотите верьте, хотите нет, но сам Никита мог бы поклясться, что когда этот Аля входил в узкую дверь, никакого саквояжа у него не было.

- Я представляю известную индийскую фабрику по изготовлению лекарственных препаратов, - не давая времени на разгадку фокуса с саквояжем, заговорил гость. – Наши некоторые препараты давно известны в России, мы поставляли их еще в СССР. В основном, это бальзамы и мази. – На стол, прямо на раскрытые страницы книг начали выкладываться и выставляться тюбики и пузырьки, раскраска и очертания которых и впрямь вызвали у Никиты какие-то смутные ассоциации. – Но в последние годы мы не стоим на месте. Мы предлагаем также средства контарацепции, анальгетики, антибиотики, слабительное. Все это сертифицировано для России, имеет прекрасные отзывы. Упаковка переведена на русский язык. Все документы всегда в порядке, и – главное! – цены очень интересны. Если, например «анальдекс» в таблетках продается оптом за четыре доллара, то наше лекарство, аналог с более мягким действием стоит всего доллар двадцать пять. Витаминный комплекс «Атавизмин» - примерно шесть долларов, наш комплекс с теми же компонентами мы предлагаем за три с половиной. Не стану утомлять вас примерами, вы легко увидите разницу, когда ознакомитесь с нашим прайс-листом. Согласитесь, это выгодная торговля?

Никите оставалось согласиться.

- Я предложу вашему вниманию образцы, - продолжал индус, - копии сертификатов, наши цены и координаты. Вы в любое время можете связаться со мной или с тем, кто подойдет к телефону и сделать заказ. Чтобы вы могли лучше познакомиться с нашими продуктами, мы предоставим вам первую партию на реализацию. Если вдруг произойдет чудо, и этот превосходный товар не станет пользоваться спросом, мы возьмем его обратно.

- Интересное предложение… - кивнул Никита.

- Я не сомневаюсь, что вы должны обдумать его и удаляюсь, чтобы не тратить впустую ваше время. Надеюсь на плодотворное сотрудничество. До свидания!

- Ага. До свидания, - Никита снова пожал руку, чуть оцарапавшись о перстень.

Оставшись в одиночестве, аптекарь разложил оставленные образцы и бумаги. Минут пять математики, пара движений извилинами, и Никита понял, что это шанс. Его шанс. Шанс превратиться из разменной пешки в игрока, внести свой вклад в общее дело, перестать быть славянской маской на содержании и начать реально зарабатывать те деньги, которые получает в качестве аренды своих анкетных данных.

Предложение индуса даже не требовало особых расчетов. Экономическая выгода очевидна, а ведь народ потянется к дешевому товару, следовательно, вырастет оборот. Никита не очень хорошо представлял себе, как действует этот механизм, но любой школьник сейчас знает, что оборот – это заработанные деньги.

Никита отодвинул в сторону сертификаты и положил перед собой страничку с ценами.

А ведь вырастет прибыль не только этой аптеки. Марат сам говорил, что имеет смысл закупать только централизовано, иначе на экспертизах разоришься и в номенклатуре запутаешься. Выходит, заработает вся сеть. Заработает, благодаря ему, Никите, который нашел нового поставщика! Может, он и не приложил для этого ощутимых усилий, но не всегда удачливый золотоискатель отмораживал себе яйца или заболевал от укуса мухи це-це.

Никита снял трубку и набрал номер Марата. Как и обещал, тот оказался на связи и снял трубку после второго гудка.

- Привет, Марат!

- Привет. Случилось чего?

Конечно, у восточных людей принято начинать с разговора о здоровье и родных, но разговор шел по мобильному, и та же восточная бережливость требовала от Марата брать быка за рога.

- Слушай, Марат, - волнуясь как на первом устном экзамене, заговорил Никита. – Тут приходил один индус. Его зовут Аля. Но это не важно. Он работает в Индии на одном заводе, который еще при СССР… Хотя это тоже не очень важно…

- Постой, братан, - перебил его Марат, - ты все неважное давай пропусти, а давай сразу важное, хорошо?

- Хорошо. Короче, он принес образцы всякие лекарств, которые в этой Индии производят, а цены у них вдвое ниже, чем мы закупаем аналогичные…

- Я понял! Слушай сюда. Таких умных ходит по Москве много, если всех задерживать на пятнадцать суток, то хватит второй БАМ построить. Я тебе объяснял, что мы на каждую партию проводим экспертизу, и если брать мелочевку…

- Это не мелочевка, Марат! Он напрямую от завода работает. Любые объемы, прямые поставки, первая партия на реализацию!

- Да? – Секунда на размышление. – Все равно, эти индийские травки никто не знает; ароматические палочки еще туда-сюда, но в последнее время стало столько левака! Я бы предпочел палочки из опиума – это индусы умеют стряпать! – но наш Кодекс категорически против. И если рекламы по телеку нет, то никто их брать не будет даже за бесценок…

- Будут! Знают! Марат! Даже я помню эту мазь, у меня еще бабка ей мазалась!

- Да? - Марат никак не загорался энтузиазмом Никиты. Он словно, наоборот, не хотел получить никакого выгодного предложения, словно не бизнесом занимался, а в носу ковырял, и никакой другой палец, кроме притертого по размерам указательного, запускать в свою ноздрю не желал.

- Марат, я тут посчитал… - наседал Никита. – И документы у них есть, и упаковка на русском. Понимаешь? Не только вкладыш, но и коробочка, и этикетки на пузырьках.

- Я понял, понял. Не шуми так. А что Анна Михайловна?

- Анна Михайловна? – опешил Никита. – При чем тут Анна Михайловна? Я думал, экспертизой, закупками ты занимаешься.

- Да, верно. Все правильно думаешь, дорогой. Ты знаешь что? Ты все эти индийские штучки сложи в коробочку. Пусть у тебя лежат под рукой. Я заскочу на днях, посмотрим. А вообще, если будут такие предложения поступать, то ставь в известность Анну Михайловну. Она быстро разберется, что к чему. Ты, старик, не обижайся, но за ней опыт, образование, практика-шмактика, а за тобой… - он дипломатично замолчал конец фразы.

- Я понял, Марат.

Положив трубку на аппарат, Никита посидел немного, глядя на консервативную, без лишних завитков визитку Аля. Выпускал пар, выветривал из головы дым пустого азарта. Потом снял со шкафа узкую коробку из-под таблеток и затолкал туда сначала образцы индусских снадобий, потом, изрядно помяв страницы, всю документацию. Коробку закинул обратно на шкаф.

Едва он покончил с этим, снова приоткрылась дверь. Снова Танечка.

- К вам еще один… посетитель.

Никита пожал плечами.

- Давай. Или нет, подожди! Анну Михайловну пригласи, пожалуйста.

- А ее нет.

- Как нет?

- Она сегодня только до обеда. Вы разве не в курсе?

Получить второй щелчок по носу было вдвойне обидно, но кажется, Никита не подал виду. Он рассеянно посмотрел в календарь, пробормотал «Ах, конечно! Сегодня же двадцатое…».

- Так я зову?

- Давай! – сказал Никита уже бодро.

И в дверном проеме возник новый посетитель. Этот хлопец ничем не походил ни на индуса, ни на купца, ни даже на серьезного коммерсанта. Глупая улыбка явно искусственного происхождения, блуждающий взгляд невыразительных глаз, изучающий обстановку с тщанием профессионального попрошайки. От этого гостя не приходилось ждать изящных фокусов с появляющимся из воздуха саквояжем. Ноша этого парня - объемистый дорожный баул - выглядывала из-за его плеча, как оскаленная пасть Холодной Войны из-за плеча карикатурного Дядюшки Сэма. Парень нацепил баул на спину, как рюкзак, и теперь лямки врезались в его плечи, производя такой ералаш в одежде, словно он пробежал в своем костюме полосу препятствий, а на финише еще продирался сквозь толпу восторженных болельщиков, своих и чужих. По всему видать, нагрузился посетитель по максимуму, и теперь ему приходилось сильно наклоняться вперед, чтобы не опрокинуться на спину. В руке гость держал настольный калькулятор.

- Я приветствую Вас от лица торговой группы «Пол и Вер»! – затараторил парень, закончив осмотр. - Сегодня вы имеете уникальную возможность приобрести прекрасный настольный калькулятор по рекламной цене. Сегодня последний день акции и у меня остался последний калькулятор!

Никита разочарованно вздохнул и опустился на стул.

- Нам не нужно.

- Это прекрасный калькулятор по цене со скидкой на минусовой бонус и по цене распродажи! Сегодня калькулятор – незаменимый помощник делового человека. Он пригодится и в офисе, и на работе, и дома, – не сдавался торговец. – Кроме того, вы получаете в подарок увлажненную салфетку для протирания очков!

- У меня уже есть калькулятор, - сказал Никита жестче и для убедительности продемонстрировал свой «касио».

- Но это последний экземпляр! – воскликнул парень с отчаянием и даже угрозой.

Никите вдруг стало смешно.

- А что у тебя там в бауле? Хлеба домой купил? Или там все-таки калькуляторы? Предпоследний, предпредпоследний, третий с конца и остальные восемьсот штук?

- Наши калькуляторы работают как от солнечных элементов, так и от пальчиковой батарейки. Есть функция подсветки дисплея, цифры написаны фосфорицирующим составом, что позволяет работать в темноте…

Видя, что разрядить ситуацию шуткой не получается, Никита нахмурился и произнес возможно более грозно:

- Ничего не нужно! Не мешайте работать!

- Наш калькулятор необыкновенно удобен для работы! Большие клавиши округлой формы, удаленные друг от друга на оптимальную ширину…

- Вон пошел! – вдруг гаркнул Никита, сам внутренне пугаясь своего крика. Никогда бы не подумал, что способен вот так крикнуть на человека.

Однако смена тактики переговоров принесла плоды, и незваный гость засуетился, пытаясь развернуться со своей торбой в узком проходе.

- До свидания! Успехов вам в бизнесе… - бормотал он прилежно, но без прежнего задора.

Никита наблюдал за его маневрами с беспокойством, опасаясь разрушений, которые мог причинить этот субъект своим рекламным товаром.

Едва торговец вырулил в коридор, перед аптекарем вновь возникла Танечка. Едва сдерживая клокочущий в ней смех, девушка показала шефу большой палец.

- Это было незабываемо! – сообщила она свое мнение. - Изящно и психологически тонко! Одной точной фразой враг был деморализован и отброшен!

- Ничего смешного я не вижу, - сказал Никита без тени улыбки. Раз не получалось наладить в этом коллективе нормальных человеческих отношений, нужно установить дисциплину и порядок, не хотят дружить – пусть боятся. – И впредь я попрошу подобных идиотов ко мне не приглашать. Это понятно, Татьяна?

Девушка тотчас посерьезнела, почувствовав, что перегнула палку и явно позволила себе лишнее. Теперь следовало держать ухо востро, пока не прояснится окончательно: их шеф заносчивая бутафория или таки представляет собой что-то реальное?

Несколько секунд молодые люди испытующе смотрели друг на друга. Первой отвела взгляд Татьяна. Из дипломатических соображений. На случай, если господин формальный заведующий окажется чем-то большим, чем подставная шишка.

Девушка скромно опустила очи долу, и заметила возле ножки стола салатового цвета тюбик. Легко присев на корточки, она подняла мазь.

- У вас упало…

Протягивая тюбик, Танечка автоматически взглянула на надпись. То же сделал и Никита, протягивая руку. Оба прочли надпись одновременно:

для анального секса

с ароматом мирры
Повинуясь первому внутреннему импульсу, Никита выхватил тюбик и спрятал за спину. Глупый жест, мальчишеский. И еще глупее было оправдываться за этот жест, за этот тюбик, но надо было что-то сказать, а умные мысли еще не подоспели.

- Это индус оставил, - сообщил Никита, ощущая, как быстро и неотвратимо его щеки приобретают цвет краснодарского помидора. – На пробу оставил.

- Понимаю, - с достоинством кивнула Танечка, но не удержалась и прыснула смехом. Не стоило позволять себе подобные шуточки, не разобравшись с ролью шефа в бизнесе, но иногда язык, пользуясь отсутствием костей, начинает трепыхаться сам по себе, выталкивая меж зубов то, что должно навсегда остаться в голове. И она спросила, сдерживая новый приступ веселья:

- Сами будете пробовать?

Никита усилием воли сделал каменное лицо и даже румянец отчасти разогнал, но ответить начальственным тоном не смог, слишком идиотской была ситуация.

Молодые люди насмеялись вволю, а после совместного веселья, как и после совместно распитой бутылочки наступает невольное потепление отношений, и, если оба просмеялись до слез, даже переход на «ты» не считается фамильярностью.

- Слушай, - спросила Танечка, промакивая уголки глаз, - объясни ты мне дуре, ты кто?

- Как понять: кто? – откашливая последние смешки переспросил Никита.

- Ну, ты не медик, так? Не химик. Не из братков, не мажор. Как же ты попал в начальники?

Никита ответил не сразу. Приходилось на ходу решать, как вести себя дальше теперь, когда лед, кажется, треснул, и ему первому протягивают руку дружбы с зажатой в ней трубкой мира.

- Можно сказать, случайно, - заговорил он, сделав выбор. – Я вообще-то студентом был. Второй курс, актерский. А тут ходил в баню по случаю. Зашел в парилку, махнул пару раз веником, и вдруг пожар! Народ рванул в предбанник, похватал вещи, какие попались под руку. Мне попался костюм, а в костюме – документы директора аптеки. Я подождал, подождал, никто с моим студенческим не объявился. Ну, я и пришел сюда. А прежний директор, наверное, решил профессию поменять, в артисты податься.

- Понятно, - кивнула Танечка, присаживаясь на край стола и эффектно выставляя бедро. – Эту историю мы всем коллективом читали в нашей стенгазете. А как было на самом деле?

- На самом деле, - Никита скроил скорбную мину. – Я не успел схватить ничьей одежды, и пожарники одолжили мне костюм, снятый со сгоревшего на предыдущем пожаре.

- Огнеупорный, значит, был костюм? Хозяин выгорел, а пиджак с документами остался? Полно кокетничать, господин Рутнев. Поделитесь секретами карьеры!

- Да нет никаких секретов, - пожал плечами Никита. – Просто мы с Маратом давние друзья…

- Вы друзья? С Алоевым? – Брови Танечки встали дыбом от удивления.

- Да…

Звонок медного колокольчика известил о том, что в аптеку вошел посетитель.

Торговать в палатке – самая подходящая работа для неленивых веселых пацанов.

Это не у станка стоять, не баранку в автобусе крутить или, для сравнения, горбатиться в тайге с бензопилой «дружба» наперевес. В то же время, избегаешь другой крайности: всяких там бирж, банков, офисов, когда горло перетянуто галстуком, в руках портфель или папка, а рожа прямо-таки пылает от ежедневного бритья и модного одеколона. И там, и там дисциплина, график, трафик и план. Надо подпрыгивать перед начальством и вовремя пригибаться, чтобы большие дяди не задели мешком с настоящими бабками, которых тебе не видать, потому что числа такие работяга может услышать только в планетарии.

Есть еще в народе альтернативная фенька: пойти в ментовку или податься в криминал, но тут много побочных явлений, большинство которых описывается в криминальных хрониках и протоколах вскрытия. Все это напоминает телевизионные лотереи, когда все, ну, буквально все вокруг все выигрывают, и призы носят взад-вперед, и от огромных джек-потов спина мокнет, и ты уже исходишь слюной, ожидая, что вот-вот обломится и тебе, но в итоге стоишь под проливным дождем с пустым кошельком и заплывшим глазом.

Нет, как ни крути, а мелкий торговый бизнес – самое то, если ты хочешь и самим собой остаться, и на пивко заработать, не стаптывая пяток.

Мелкая торговля – это отдел на рынке или палатка вроде той, что сняли Гена Рогонин и Стас Петров. Точнее, они собирали по сусекам деньги на это замечательное предприятие, а всего пайщиков было трое. Кроме них в деле участвовал еще один человек – Валентин Огольцов, человек весьма взрослый в торговле многоопытный, со связями и заслугами, а потому его доля – это ценный опыт и накопленная мудрость.

Болтая между собой, Гена и Стас долго спорили по поводу роли третьего компаньона в распределении прибылей. Честно говоря, Стас был против равных долей. Где-то он вычитал, что менеджер на западе может рассчитывать от силы процентов на десять, и это считается здорово. Гена склонялся к мысли, что треть – много, но Россия вам не запад, и потерять все из-за незнания каких-то аспектов до слез обидно. Велись переговоры – как трехсторонние, так и сепаратные – но Валентин стоял на своем твердо, всеми ста тридцатью кило живого веса, и сдвинуть его парням не удалось. Сделка состоялась в том виде, в котором предложил ее Валентин, и, кажется, компаньоны не прогадали, ибо Огр, как называли Валентина старые друзья, организовал их бизнес по высшему разряду.

Когда идея «замутить» какую-нибудь коммерцию еще только обсасывалась в досужей болтовне, и Гена, и Стас единодушно тосковали по поводу всяких там налогов и сборов. С учетом этих потерь никакой оптимистичный расчет не предвещал дельцам прибыли. Это только по телевизору добрый голос, напоминающий голос сказочника из детских фильмов, гипнотическими тембрами загоняет в черепа магические заклинания «Тринадцать процентов от площади экрана – меньше, чем тридцать пять», «От этого яблока мы отрезали тринадцать процентов…». И призывает выходить из тени. А только мужик, который говорит, что готов из этой тени выходить, почему-то сидит в полумраке и лица своего народу не демонстрирует. А еще грамотные люди подметили, что в этих роликах речь не о доходах должна идти, а о прибыли. Доход и прибыль – разные яблоки, как их не режь. То ли эти, в налоговой, и сами не сильны в экономике, то ли сознательно морочат голову?

Короче говоря, когда Стас с Геной садились считать вдвоем, у них и до процентов не доходило. Не получалось у них никакого яблока, которое можно делить. Даже виноградинки не получалось, потому что, как начинали выстраивать в столбик всякие аренды, сборы, справки, сертификаты, санитарные книжки, лицензии, пропадало желание работать. А когда приплюсовывали мзду крыше, ментам, пожарным и прочим жадным, то пропадал и смысл трудиться.

А с Валентином все устроилось самым замечательным образом. Никаких налогов, никаких лицензий, никаких проверок. Даже кассовый аппарат, установленный на почетном месте не требовал никакого внимания. Как сказал Огр:

- Можете бить чеки, хоть по лимону за раз! Все равно за ночь рассосется…

И впрямь «рассасывалось». Не за ночь, конечно, но регулярно появлялся в палатке бомжеватого вида дядька в очках с треснутым стеклышком и после минутной манипуляции оставлял в памяти кассового аппарата такую сумму, что и на бутерброд не хватит.

- Стоило защищать кандидатскую по электронным системам безопасности, чтобы теперь шляться по ларькам и этим системам мозги канифолить… - неизменно ворчал этот субъект, наполняя помещение сложным букетом из перегара, чеснока и табачного дыма. Угадать на спор марку курева или сорт табака никто не брался, потому как больше всего этот ужас напоминал вонь сгоревшей проводки.

Уже потом приятели заметили, что кандидат в треснутых стеклах появлялся в аккурат накануне проверки со стороны надзирающих органов. Глупо считать это совпадением, как глупо уповать на то, что очкастый сам угадывал, когда ему приходить. Нет, все эти комбинации разыгрывались с подачи Валентина. Он закрывал палатку как заправский ангел-хранитель, наладив контакт и в префектуре, и в местной администрации, и с участковым и со всеми, буквально со всеми, кто каким-то боком мог повлиять на судьбу предприятия.

Даже крышу Валентин нашел нехарактерную. Точнее сказать, Гена и Стас не так представляли себе рэкетиров, приезжающих за деньгами. Представлялись двое – не меньше! – громил в кожанках и квадратных подбородках от уха до уха с пушкой или ножом под мышкой. А приезжала маленькая толстенькая тетка лет под пятьдесят, коротко постриженная и покрашенная в рыжий цвет, с пухлыми руками, закованными в серебряные браслеты от локтей и до самых кистей, расходившихся коротенькими колбасками пальцев. В этих самых колбасках левой руки тетенька всегда держала древнюю автомагнитолу, а правую связочку протягивала за деньгами. Валентин отдавал конверт, и тетенька сжимала его, скрипнув перстнями, чтобы не считая переложить в нагрудный карман рубашки.

Иногда тетенька делала вид, что хочет купить пепси, и ей неизменно дарили бутылочку, и это был единственный неоговоренный условиями побор. А вот Генке рассказывали про то, как бандюки вытрясают из предпринимателей все, что можно, а потом отбирают и самый бизнес, сажая во главу своего человека. В тетеньке никак не усматривался подобный отбиратель. Она скорее походила на заведующего туалетом на оптовом рынке или начальницу областного РЭУ.

Одним словом, Валентин сторицей окупил свое участие в проекте, обеспечив такие условия, такую оффшорную зону, что Кайманы отдыхают и платят за путевки.