Надежда Ионина 100 великих городов мира



бет19/38
Дата06.07.2016
өлшемі1.14 Mb.
#181274
1   ...   15   16   17   18   19   20   21   22   ...   38

НА УЛИЦАХ ЛХАСЫ
Англичанин Д. Уолтер, посетивший в конце XIX века столицу Тибета, так описывал священный город ламаистов Лхасу.

«Перед нами внезапно открылась долина, казавшаяся широким озером полей и рощ; Красный дворец великого ламы, точно маленькое сияющее пятно, увенчивал конический холм Потала Края долины поднимались, образуя скалистые горные иглы. На самых высоких и крутых утесах поднимались монастыри, похожие на замки».

Тибет не одно столетие оставался страной, запретной для иностранцев. Более того, Тибет был для многих не реальным местом на земле, а неким загадочным и таинственным мифом. На протяжении многих веков эта страна являлась «терра инкогнита» и для отдаленных от нее государств, и даже для соседних народов.

Недоступность Лхасы во многом зависела от непроходимости естественных преград, от положения Тибета за высочайшими горами мира. Но не только природа стояла на страже этой страны: в средние века государство упорно исповедовало закрытость страны, особенно по отношению к европейцам, «несшим на священную землю скверну». По пальцам можно пересчитать китайских монахов, посетивших этот далекий центр северного буддизма, католических священников-миссионеров, отправлявшихся в Лхасу; индийских лазутчиков, пробиравшихся туда под видом купцов и паломников и собиравших для англичан сведения о Тибете; путешественников-авантюристов и путешественников-ученых, которые сгорали от страсти достичь недостижимое и изведать неизведанное. Но Тибет и Лхаса оставались недоступными для европейских путешественников и случайных пришельцев.

Сменив европейский костюм на одежду мусульман, пытался проникнуть в Тибет доктор Муркрофт, но был зарезан. В 1885 году британский полковник Таннер начал пересечение Западного Тибета со стороны Гималаев, но под угрозами властей вынужден был повернуть обратно, так и не достигнув Лхасы.

Кара ожидала и тех, кто оказывал помощь пришельцам. В 1881 году сюда сумел попасть индиец Сарат Чандра Дас, которому помог первый министр Панчен-ламы. Правительство Тибета узнало об этом случае только через год, когда Чандра Дас уже благополучно отбыл на родину, но кара была устрашающей. Министр Панчен-ламы был публично наказан палками, а затем умерщвлен с запретом перерождаться в дальнейшем. Его родные и близкие были осуждены на пожизненное заключение, а все их имущество было конфисковано.

Монахи монастыря Сэра, предоставившие ночлег другому путешественнику — переодетому паломником японцу, были посажены в тюрьму. Но предварительно им выкололи глаза за проявленную беспечность. Даже прославленный русский путешественник Н.М. Пржевальский, снискавший мировую известность, не достиг Лхасы и вынужден был отказаться от своей мечты. В конце XIX века он писал, что Тибет представляет «обширную неведомую площадь, какая не сыщется не только во всей необъятной Азии, но даже на всей нашей планете. Если отдельные части страны на юге кое-где, урывками, исследованы, то вся северная часть этого гигантского нагорья является неведомой землей, которая… известна менее, чем видимая поверхность спутника нашей планеты».

Более счастливым оказалось путешествие в Тибет бурята Г. Цыбикова: он был допущен в священную Лхасу, осматривал главные святыни «страны небожителей», изучал богослужения, быт и искусство жителей Тибета. Г. Цыбиков привез в Санкт-Петербург 333 старинные книги — трактаты по медицине, философии, истории и тибетской грамматике.

Официально «двери» Тибета начали открываться сравнительно недавно, когда иностранцы получили возможность, купив разрешение, проехать в Лхасу, возникновение которой предание относит к VII веку. Произошло это во время правления Сонцзэнгампо, который сначала царствовал в древней столице Тибета, а потом перебрался в местечко Раса, где и начал возводить новую столицу.

Существует предание, что до 640 года вся Лхаса была озером, в котором обитал священный дракон. В этом году Сонцзэнгампо, поддавшись уговорам своей непальской жены, решил построить буддистский храм. Вместе с ней он пошел к озеру и бросил в него кольцо, чтобы найти счастливое место для храма. Кольцо упало на середину озера, откуда тотчас выдвинулся священный чортен. После этого Сонцзэнгампо и его народ наполнили озеро камнями, и на этом водном основании явилась Лхаса. В память о священном драконе в главном храме Лхасы поставлена часовенка, рядом с которой установлена большая каменная плита. Плита эта служит преградой, замыкающей ключи озера, во второй месяц каждого года камень поднимают с таинственными ритуалами, при этом слышится страшный вой ветра. Дракону бросают драгоценные приношения, чтобы он не рассердился и не поднял воды, которые могут поглотить священную Лхасу.

До конца VIII века город назывался «Раса» («Огороженное место»), что указывает на существование здесь укрепленного поселения еще до правления Сонцзэнгампо. А название «Лхаса» (в переводе с тибетского «Земля богов») город получил благодаря статуям Будды Шакьямуни, привезенным в Тибет двумя женами Сонцзэнгампо — из Китая и Непала.

В западной части Лхасы возвышается высокая продолговатая скала, на вершине которой возведена Потала — Дворец второго кормчего, который в течение последних трех веков служил резиденцией Далай-ламы — теократического правителя Тибета. Вход в Поталу представляет собой гигантскую каменную арку верхняя часть ее закрыта грубым шерстяным занавесом, а по бокам спускаются две огромные кисти из тигровых шкур — символ монастырской власти. На одной из стен Поталы представлена карта Тибета, на которой изображено расположение всех монастырей, существовавших при Далай-ламе V.

Под мрачные своды Поталы никогда не проникает дневной свет. Только трепетное пламя масляных светильников в руках монахов выхватывает из темноты ступени узкой лестницы и стены с изображенными на них воинами — охранителями Поталы. За толстыми стенами галереи Красного дворца скрыты усыпальницы Далай-лам: только на сооружение гробницы Далай-ламы XIII пошло несколько тонн чистого золота. В зале, где покоится Далай-лама XIII, галереи расположены в три этажа, а соединены они почти вертикальными деревянными лестницами с перилами, до блеска отполированными от частых прикосновений.26В центре полутемного зала вырисовываются контуры 20-метровой башни, сделанной из листового золота. Из него же выполнены стоящие кругом огромные лампады, которые больше похожи на купели: в каждую из них помещается 2—3 пуда ячьего масла.

Самым большим и самым священным храмом Лхасы и всего Тибета является Джукханг (Дом господина), возведенный Сонцзэнгампо для хранения буддийских святынь. Святилище Будды, расположенное на площади Бако, так тесно окружено домами, что издали рассмотреть его просто невозможно. Ноги паломников, приходящих к Джуконгу уже многие века, проделали глубокие желобки в каменных плитах, ведущих к храму Еще больше их углубили головы и руки преклоняющихся богомольцев.

На площади перед храмом стоят три больших медных котла для чая, каждый примерно около трех метров в диаметре и около одного метра в глубину. По праздникам, когда на площади совершаются религиозные церемонии, в них заваривается чай для тысяч монахов. В прежние времена китайские императоры ежегодно присылали ламам сотни тонн чая в качестве субсидии. Чай — излюбленный напиток тибетцев, недаром старинная поговорка гласит: «Нет жизни, если нет чая».

Главный вход в храм Джукханг, обращенный на запад (в отличие от всех других тибетских храмов, ворота которых выходят на юг), украшен известными буддийскими символами — золоченым «колесом жизни» и двумя оленями. На крыше главного храмового здания расположились 4 золоченые часовни, посвященные Будде Шакьямуни, Бодхисаттве Авалокитешваре, Будде будущего Майтреи и правителю Сонцзэнгампо.

Главная святыня Джукханга — статуя Будды Шакьямуни, изображающая его в 16-летнем возрасте, когда он был еще юным царевичем у себя дома в Капилавасту. Статуя сидящего Будды размером приблизительно с человека. Будда сидит у восточной стороны храма на троне под балдахином, а перед ним на низком и длинном столике день и ночь горят золотые светильники с маслом.

В левом притворе храма стоят статуи китайской принцессы Вэнь Чэн и Сонцзэнгампо, а в боковом зале — статуя основателя храма Цзонхавы. В храме находятся статуи и других божеств, например, Пэл-Лхамо — покровительницы женщин. Перед ней обычно совершаются возлияния ячменным вином и разбрасываются ячменные зерна. Это привело к появлению в храме множества мышей, которые снуют по алтарю и складкам платья статуи. Но в храме с ними никто не борется, так как у благочестивых паломников они считаются перевоплощением душ умерших монахов и монахинь.

От созерцания храма Джукханг создается впечатление, будто вы перенеслись в совершенно иной мир. Непрерывно течет поток паломников-тибетцев, словно все население Тибета собралось на улице, кольцом охватывающей храм. Богомольцы одной рукой перебирают четки, другой крутят молитвенные колеса — металлический барабан на короткой палочке, к которой на цепочке прикреплен противовес, облегчающий вращение.

Всегда тесно и на маленьком молитвенном дворике. Как только освобождается место, паломники тотчас садятся, сразу же разуваются и связывают себе ноги под коленями. Затем, расстелив перед собой кусок ткани или шкуры, они берут в руки деревянные бруски, перехваченные ремнем наподобие половой щетки, и начинают священный ритуал: встают на колени, а затем, опираясь на руки, скользят вперед, пока не распластаются на каменных плитах, отполированных миллионами богомольцев. Неторопливо и методично бьют поклоны тибетцы — мужчины и женщины, старые и молодые, старухи с промасленными волосами и одетые в джинсы юноши и девушки…

Возраст монастырских стен исчисляется столетиями, но здесь же на площади можно увидеть и то, чего жители Лхасы не знали еще несколько десятилетий назад. Это — здание Народного банка, а чуть дальше — Дом государственной торговой компании.

Сейчас Тибет, а точнее, два его города — Лхаса и Шигацзе — стали открытыми для иностранного туризма. Поэтому здесь ведется интенсивное строительство, которое все больше набирает темпы. Улицы тибетской столицы сделались пестрыми и шумными, временами они напоминают восточный базар, где трудно сразу определить, кого больше — продавцов или покупателей. Почти в каждом доме расположилась лавка: в нижнем этаже торгует хозяин дома, а на втором и третьем — жилые помещения с обязательными цветами на окнах.

В крошечных лавках не хватает места, и тогда товары выносятся на улицу: иногда над палатками натягивают белые тенты или ставят зонты. И когда жаркое полуденное солнце освещает бесконечный поток людей, а ветер надувает белые полотнища тентов, кажется, что перед вами уже и не улица, а полноводная река, по которой плывут десятки парусных лодок.

Названия главных площадей и улиц Лхасы связаны с торговлей: центральная площадь именуется «Бако» — «Торговая», вторая по величине улица города называется «Вайдуйсика» — «Базарная» и т.д. На базаре Лхасы можно увидеть изделия всех ремесел Тибета и все, что привозят издалека караванщики. Ковры из Гьянцзе, кинжалы из Дэге, отороченные мехом шапки, седла с серебряным набором, невыделанные звериные шкуры… Здесь в одной лавке можно приобрести все, начиная от швейной иголки и кончая седлом, будильником, кастрюлей или ковром.

Прямо на мостовой разложили свой немудрящий товар торговцы, сбывающие паломникам разноцветные платки, пояса и другие предметы одежды. Иностранным туристам предлагают бронзовые колокола и кубки, статуэтки будд, старинные монеты, серебряные ящички для амулетов, молитвенные колеса и другие вещи. Встречаются в Лхасе и непальцы, торгующие индийскими благовониями.

Сотни звуков сливаются в незатихающем гуле толпы, идут жаркие споры покупателей с продавцами: ведь купить, не поторговавшись, просто неприлично. Звенит серебро, так как всю выручку торговец считает, проверяя каждую монету ударом о камень.

К ароматному запаху ритуальных свечей, которые жжет продавец благовоний, примешивается резкий запах прогорклого ячьего масла, которое перед продажей месяцами выдерживается в кожаных мешках.

Еще в 1960-х годах на улицах Лхасы можно было встретить девушек с лицами, вымазанными грязью. Когда-то, чтобы оградить монахов от искушения, в Тибете был издан указ, разрешавшей женщине выходить на улицу только вот с таким лицом. Прошло несколько столетий, и правило настолько вошло в обиход, что стало привычкой.

В последние десятилетия стала знаменита на весь мир тибетская медицина. Стены Мынцзикана, школы тибетской медицины и астрологии, завешаны пожелтевшими от времени рисунками: одни изображают строение человеческого тела и его органов, другие показывают причины различных болезней, третьи обозначают удобные для иглоукалывания или кровопускания места. Эти старинные рисунки были главным учебным пособием в Мынцзикане, по ним училось не одно поколение тибетских врачей.

Мынцзикана была основана при Далай-ламе V, в год Огня и Дракона. Из монастырей всего Тибета присылают сюда наиболее способных молодых людей, которые в течение 12—15 лет изучают медицину и практикуются в лечении болезней. Сильно упрощая, скажем, что в основе тибетской медицины лежит идея о пяти первоэлементах (или стихиях), из которых состоит все живое, в том числе и человек: металл, дерево, вода, огонь и земля. Всякая болезнь происходит оттого, что их равновесие в организме человека нарушается. Врач должен искать избыток или недостаток какого-либо элемента и, зная взаимодействие стихий, устранять его.

Аптека Мынцзикана представляет собой настоящий музей, по экспонатам которого можно изучать флору, фауну и минералогию Тибета. Чего только нет в сотнях ящичков, из которых состоят стены аптеки! Тибетская медицина насчитывает около 6000 видов лекарств, которые подразделяются на восемь основных категорий. К первой категории относятся 64 вида лекарств, приготовленных из камней; затем следуют лекарства, созданные из почв, трав, цветов, коры деревьев и т.д.

Нелегок путь учения для того, кто решил посвятить себя изучению тибетской медицины. Почти 9 лет уходит на то, чтобы выучить Дюши — медицинский канон. В распоряжении тибетских врачей нет ни рентгена, ни анализов, даже термометра нет. Пульс человека, цвет его лица, глаз и языка — вот единственные признаки, по которым выпускник Мынцзикана должен распознать около 400 заболеваний, а опытный врач — до тысячи. Главное, с помощью чего тибетский врач заглядывает в организм больного, — это пульс человека. Многовековой практикой определены 26 мест на теле человека, где пульс может больше всего рассказать врачу. Слушать его — примерно в течение получаса — предпочтительнее на заре. Частоту пульса врач меряет своим дыханием: 5 ударов на один вдох считается нормальным, а вот по отклонениям от этой нормы тибетские медики и судят о здоровье человека…
ЛИССАБОН — СТОЛИЦА НА КРАЮ ЕВРОПЫ
Первые впечатления от Португалии могут быть самыми противоречивыми, все зависит от того, где начинается ваше знакомство с ней. Тот, кто прибывает в Португалию на пароходе, неожиданно попадает в красочное средневековье. При подходе к Лиссабону с борта судна открывается вереница живописных прибрежных городков и курортных поселков, крутые холмы, красные черепичные крыши, купола и высоченный стальной мост через широкую реку Тежу. Из окна электрички или автомобиля видишь прилепившиеся к самому берегу старые крепости. Самой изящной по архитектуре и самой знаменитой из них является Беленская башня. Белен — это португальское произношение Вифлеема. Набожные португальцы, давая крепости это название, оказались правы, именно здесь на рубеже XV—XVI веков рождалось могущество Португалии, здесь же возносилась и слава создателям империи. В XV веке Великие географические открытия вывели Лиссабон на новый исторический рубеж. В начале июля 1497 года напротив деревни Белен на якоре стояли четыре судна. Сотни людей пришли проводить отважных моряков, отправлявшихся в долгое и опасное путешествие. Так начиналось беспримерное плавание португальских мореходов к берегам Индии, открытие морского пути к ней и вывело Лиссабон в число первых городов Европы.

Беленская башня — один из самых элегантных лиссабонских памятников XVI века. Она была сооружена по приказу короля Мануэла I, но в то время называлась крепостью Святого Висенти у Белена. Башню построили на острове, и смотревшим на нее казалось, что она стоит на воде. Потом река Тежу в этом месте изменила свое русло, подавшись на юг вода ушла, и башня оказалась на берегу. По своему прямому назначению башня, как крепость, никогда не использовалась. Лишь иногда она становилась тюрьмой, куда заточали государственных преступников.

Неподалеку от башни расположился монастырь иеронимитов Жеронимуш, который когда-то стоял на самом берегу реки, у гавани Рештелу, откуда и отправлялись в свои знаменитые плавания португальские каравеллы. Сначала на месте монастыря стояла небольшая часовня Энрике Мореплавателя. С именем этого португальского принца и связано начало Великих географических открытий Португалии. Однако сам он, вопреки прозвищу, никуда не плавал, но он создал морскую школу в Сагреше, в которую со всей Европы собрал лучших знатоков морского дела, и вообще всячески поощрял развитие мореходства. Так что не случайно именно в этой часовне Васко да Гама молился перед отплытием в Индию. В ней же через два года король Мануэл встречал его и после славного возвращения из похода.

Эпоха короля Мануэла I была периодом расцвета во всех областях деятельности. Даже урожаи тогда, по свидетельствам современников, были самыми высокими, а Лиссабон по роскоши своей превзошел все остальные европейские столицы. До 2000 кораблей, нагруженных драгоценностями, шелками, пряностями и черными невольниками, ежегодно причаливали к устью Тежу.

Возведение монастыря якобы было задумано в честь открытия морского пути в Индию, однако буллу на возведение монастыря король Мануэл I получил от римского папы в 1496 году — за год до отплытия Васко да Гамы. И тем не менее успех экспедиции оказал существенное влияние на то, каким монастырь стал впоследствии.

За счет поступающих сокровищ королевская казна Португалии получила огромные суммы, которые тратила на сооружение дворцов, монастырей и храмов. С притоком заморских сокровищ король Мануэл внес в проект будущего монастыря существенные изменения, не считаясь ни с какими затратами. Монастырь иеронимитов возводился почти 200 лет, за это время в его строительстве участвовали многие зодчие, отсюда и сочетание разных стилей в его архитектуре.

Триумфальный храм монастыря одновременно является и пантеоном: в нем покоятся бренные останки португальских королей и королев, принцев и принцесс. Здесь можно увидеть саркофаг Васко да Гамы, а напротив — саркофаг величайшего португальского поэта Луиса де Камоэнса. Но его саркофаг пуст; поэт умер от чумы и похоронен в неизвестном массовом захоронении. Иногда, правда, упоминается и другая версия: во время землетрясения 1755 года саркофаг поэта раскололся, и прах величайшего певца морской славы Португалии ветром разнесло во все стороны.

В соборе есть и памятник королю Себаштиану — человеку судьбы необыкновенной и во многом таинственной. В 1578 году король Себаштиан двинулся в Марокко — крестовым походом против мавров. Однако войска его были наголову разбиты, и только 60 из 18000 солдат его армии вернулись на родину. Сам король пропал без вести, не оставив после себя наследников. Это событие сильно подорвало могущество португальской империи, и власть в стране захватил испанский король Филипп II. Но пропавшего в марокканских песках короля Себаштиана в самой Португалии не считали погибшим: его даже объявили «желанным», до сих пор ждут и уверены, что он вернется.

Португальцы гордятся своей историей, и в Лиссабоне на каждом шагу встречаются памятники былого имперского величия страны: огромные соборы и парадные монументы королям, главная площадь города называется «Праса-ду-Комерсия». И разве может быть иначе в стране, которая долгое время жила морской торговлей? По названиям лиссабонских улиц можно восстановить едва ли не всю историю географических открытий.

Неподалеку от Беленской башни стоит грандиозный монумент Первооткрывателям, выполненный из гранита. На фоне высокого и тонкого каменного корабельного паруса выделяются ступеньки, по которым цепочкой поднимается группа рыцарей, капитанов, ученых и монахов. Они направляются к носу корабля, где стоит Энрике Мореплаватель, держащий в руке модель каравеллы и указывающий путь в неизведанные морские просторы.

Возле монумента всегда много туристов, которые хотят запечатлеть себя на фото на том месте, откуда Васко да Гама отправился открывать морской путь в Индию. Под памятником, прямо посреди площади, раскинулась огромная мозаичная карта Земли, на которой отмеченные имена и даты указывают открытия, сделанные португальцами по всему миру. А с высокого противоположного берега на Лиссабон взирает колоссальный белый Христос, возведенный на народные пожертвования в 1962 году.

С историей Лиссабона можно познакомиться и в городском музее, который разместился во дворце Митра, раньше принадлежавшем епископу. В музее развернута экспозиция, рассказывающая об истории города с XVI века до наших дней. Один из музеев Лиссабона специально посвящен каретам. В нем собрана интересная коллекция, в которой представлены и пять карет XVII века. Все они роскошно отделаны, внутри обиты бархатом и шелком с вышивкой.

Появление в Лиссабоне в XIV веке карет обострило транспортную проблему города, так как улицы его не были приспособлены для таких средств передвижения. Во всей столице не было ни одной улицы, достаточно широкой, чтобы по ней могли разъехаться две кареты. Неизбежно возникали заторы, а вместе с ними и бурные споры, так как никто не хотел уступать дорогу и пятиться назад. В Лиссабоне было даже издано несколько указов: в одном, например, говорилось, «что спорящие по поводу того, кто имеет большее право на проезд по улице, будут подвергаться аресту». Для нарушителей указа вводился штраф — 2000 крузадуш, а в случае неуплаты виновного отправляли в далекую Бразилию.

В XVI веке центр Лиссабона представлял собой лабиринт бесчисленных улочек, переулков и тупиков. Они были настолько узки, что с полным основанием их можно назвать щелями. Улица «Оуривесариа да Прата» (серебряных дел мастеров) столь узка, что по ней не могло пройти вьючное животное.

В XVII веке Лиссабон насчитывал 70000 жителей, но общественного транспорта в городе не было, а личным служили паланкины. Паланкин знатного человека несли двое слуг, а сбоку шел третий: он помогал хозяину залезать в паланкин и вылезать из него, а также разгонял толпу. У знатной дамы эскорт выглядел еще солиднее: кроме двух слуг, ее сопровождали еще трое, одетые в черные костюмы и восседавшие на лошадях.

Уличное освещение появилось в Лиссабоне в последнее десятилетие XVII века. Тогда король Педру II издал указ, согласно которому улицы в португальской столице ночью должны были освещаться, «чтобы, как это имеет место при дворах монархов других государств, граждане города имели возможность передвигаться с большими удобствами и с большей безопасностью».

Несмотря на скученность улиц, к середине XVIII века Лиссабон, утопающий в апельсиновых рощах, считался одним из красивейших и процветающих городов Европы. Город богател, в довольстве жили его граждане, которые были ревностными католиками. Самыми красивыми зданиями в городе считались королевский дворец и опера. Кроме того, в Лиссабоне возводилось множество храмов. Жители с гордостью любовались на дело рук своих и свято исполняли все религиозные обряды, к которым готовились заранее — пышно и торжественно.

Так было и 1 ноября 1755 года, когда лиссабонцы собирались отметить один из традиционных католических праздников — День всех святых. Улицы были празднично украшены, над городом плыл торжественный перезвон колоколов… Все соборы португальской столицы широко распахнули свои двери, а после богослужения верующие намеревались пройти шествием по улицам своего города. Все было готово к торжественному моменту, но… шествие не состоялось.

Ранним утром без каких-либо признаков надвигающейся катастрофы город неожиданно вздрогнул от землетрясения. Лиссабон, будто погребальным саваном, накрыла огромная свинцово-серая туча: вслед за первыми двумя подземными ударами последовал третий, который и довершил начатое разрушение.

Из 20000 домов, которые тогда были в Лиссабоне, более или менее уцелело только 3000. В центре города сохранились часть королевского дворца и здание оперы, только почернели от огня и копоти. Все церкви и храмы, служебные и жилые здания, которые не разрушили подземные толчки, оказались объяты разбушевавшимся пожаром. Многие жители, надеявшиеся переждать землетрясение в домах, сгорели заживо.

После случившейся катастрофы над Лиссабоном еще долго вились черные дымы пожарищ. Всюду плавали вырванные с корнем деревья, остатки мебели, домашний скарб, трупы людей и животных. Катастрофа была страшной, и Лиссабон надо было отстраивать заново. Город возродили, но и сегодня в архитектурном облике Лиссабона можно найти множество следов той страшной истории, которую пережила португальская столица.

Достарыңызбен бөлісу:
1   ...   15   16   17   18   19   20   21   22   ...   38




©dereksiz.org 2024
әкімшілігінің қараңыз

    Басты бет