Надеюсь на то, что представленный сборник станет первой частью книги написанной нами

Конечно, не всегда только хорошее помнится, горечь и обида застревает в нашей памяти на долгие годы, даже причинённые в далёком детстве. Это опять коснётся грязи и второй обуви. Моя первая учительница была Лидия Владимировна Ляпкина, которая как те санитары, но с большим пристрастием отнеслась к тому, что Ирочка Шуткина забыла принести вторую обувь сандалии (туфли она не разрешала - неверное чтобы уж точно знать, не в них пришёл).Она заставила снять мои ботинки и приказала мне ходить весь день без обуви в чулочках .В классе это ещё пол беды, проблема возникала когда я ещё малыш, не могла удержатся побежать в «реструм», который ещё до перестройки в школе 46 был каменный с двумя ступеньками и железной трубой время от времени извергающей струю воды, в довершение ко всему доблестные работники технички во время урока брали большой кусок парафина и строгали его куском стекла по всему коридору, чтобы молодёжь и подростки не карябали паркет не покрытый лаком .После окончания уроков моя учительница наконец-то разрешила одеть мои ботики с затоптанными ,мокрыми ,покрытыми слоем парафина пяточками. Я даже не жаловалась маме ,приказ учителя для ребёнка семи лет конечно закон, я провинилась- меня наказали приняла с полным чувством стыда за проступок .Ведь всё эта сцена была разыграна перед всем классом. Мама нашла мои чулки в ванне поздним вечером и только на утро произошёл допрос, где же это дочка то была? Маме было больно за меня, не выдержала и пошла в школу вместе со мной, а я всю дорогу ревела и просила её не ходить и ничего не говорить, хотелось просто прожить этот день и забыть(похоже не сработало), я ведь чётко понимала, что мама не сможет быть моим защитником всё время и мне придётся оставаться с этим монстром. Я до сих пор помню как мама принесла мои чулочки в школу и показала их Лидии Владимировне и просто спросила: - Вы ведь мать, как вы могли это сделать? Краска залила ей всё лицо и грудь, которая у неё была как у курицы- выпирала возле шеи. Взаимная любовь с этого момента расцвела очень быстро и продолжалась до последнего 3-го класса. В октябрята в последнюю очередь, в пионерки с троечниками. Зато мне и всем моим одноклассникам повезло позже и в пятом классе нас отдали после трёх учителей по переменке ,нашей классной до 10-го класса- Лидии Григорьевне Костяевой, которая ещё была студенткой биологического факультета ЧИГУ. Бывают люди богом одарённые безмерным чувством любви и заботы к детям, такой была ОНА. Я пробовала разыскать её, делала объявления на Грозненском сайте пока безрезультатно. Может кто-нибудь на МОСТе что-нибудь знает, выпускников школы 46 ведь очень много училось в ГНИ. Вот и вспомнилось, и плохое, и хорошее.

Энгелиса Ивановна, очень хорошо помню её, она была классным руководителем «Б» класса и преподавала немецкий язык, такой бравый солдат Швейк и голос у неё был грубоватый как у мужчины. Наша классная Лидия Григорьевна всегда на фоне других классных руководителей выглядела дюймовочкой-куколкой из сказки, с огромными серыми глазами. Какая всё таки удивительная штука человеческая память, ведь никогда и не вспоминалась ни имя, ни образ этого человека, как только прочитала воспоминания Олега, сразу щелчок и готово, знаешь о ком идёт речь- своего рода пробуждение и гимнастика для заснувших клеток мозга.

А в 46 школе моя милая первая учительница Лидия Владимировна Ляпкина - выдвинула свой закон в отношении шариковых ручек. Дети 2 «В» получали разрешение писать шариковыми ручками согласно успеваемости. Первая была Мила Сидорова -отличница, последний был Муса Татарханов (бедняга, до конца третьего класса был отстранён от этой привилегии, хотя его успеваемость могла ему продлить это удовольствие и до восьмого). Вы дорогие мои детки моё родное государство, вот я вами и правлю как хочу - по своему разумению.

У нас в классе был Темирбулатов, из той же категории успеваемости. Но дело не в нем, а в его джинсах. Джинсы были приурочены к 200 -летию Америки и так и назывались. Темирбулатовых, как Вы помните в школе(ах) было много и к нему сразу прилипло, за одно и к джинсам "Двести Темирбулатовых"

Выпускное фото нашего 10"б" СШ №56 тоже было сделано там же. А качество... качество менялось с годами. Можно сравнить фотографии на МОСТу, а если сравнивать со старинными фотографиями начала 20 века... - лучше не сравнивать...

Я помню пр. Орджоникидзе с трамваями, в которых ездила, пока жила на ул. Рабочей, д.16. На проспект выходил большой двор школы №3, а справа к нему примыкал многоквартирный дом сталинского образца, внизу которого было ателье. В этом доме жил Евгений Иванович Иванов, комендант вокзала. Жену его звали Ада Васильевна. Кажется, она преподавала кройку и шитьё в Доме Офицеров. Их дочь звали Ириной - она училась в Ленинграде.

Школа №3 располагалась по ул. Комсомольской - очень зелёной. Я помню её с рядами старых ясеней перед домами и на газонах между тротуарами и дорогой. Между деревьями по всей длине улицы к приезду Хрущёва (проезду по ж\д получилось, говорят) посадили на всём протяжении по обе стороны дороги кусты снежноягодника.

Не доходя до школы, со стороны вокзала по Комсомольской улице был вход во двор, где был мой садик. Слева был магазин продукты, перед которым какая-то бабушка всегда продавала семечки в эмалированной миске. Лет пяти-шести я болела и помню, что она предложила моей бабушке погадать на меня. И та согласилась. Мы пришли к ней на следующий день к этому магазину, она в эту миску из-под семечек налила воды, а потом плавила воск со свечки в эту воду. Содержание гадания я не запомнила.

Дорогая Валерия, с вашего позволения, хотелось бы добавить некоторые уточнения и дополнения к вашим замечательным воспоминаниям.

2-я школа и учившиеся в ней дети действительно считались белой костью, и родители старались запихнуть в неё своих детей по этой причине. 3-я, пожалуй, на третьем месте была по ауре "аристократичности".

Наша, первая школа, была очень уютная. Паркетные полы в коридорах, а при входе пол был выложен плиткой -желтая восьмиугольная и маленькие коричневые ромбики в углах, очень красиво смотрелась и главное за столько лет уцелела! Высота потолков уже упоминалась, большие окна и классы смотрелись очень просторно. У меня сейчас пришло время отдавать старшую дочь в школу, и когда я зашла в класс, первое впечатление, что он очень маленький. Кстати я пошла в школу в 1978 году и еще застала парты с откидными крышками. Но потом их начали менять на столы со стульями и парты еще потом я увидела только в некоторых аудиториях старого корпуса нашего ГНИ. Вернусь к школе. У нас классы были по 40 человек и все помещались спокойно. И никакой сменной обуви! В непогоду вход был со двора, там были мойки, все мыли обувь и при входе дежурные стояли возле большой тряпки, чтоб все вытирали ноги.

Моя школа № 2 была точной копией 1-й - тот же паркет в коридорах, те же плитки на полу при входе. Такие же просторные классы с большими окнами.

Сдача экзамена по минералогии, нужно было запомнить огромное количество названий минералов и их классификацию, что как вы понимаете под силу только студенту. Особенно если он выпросил конспект за ночь до экзамена. К счастью сдача происходит в просторной аудитории (кажется на втором этаже старого корпуса), шкафы с минералами, стоят вдоль стены на расстоянии больше полуметра от нее и загораживают дверь от стола за которым сидит принимающий экзамен доцент (не буду называть его фамилию, это был интеллигентный, мягкий, хотя и суховатый в общении человек). Со слов старшекурсников мы знали что он не слышит левым ухом, и надо же ему было поставить так стол ( с годами я все больше думаю, что это было не случайно), чтобы левое ухо было повернуто к шкафам с минералами, а студента сдающего экзамен он сажал по другую сторону, поближе к правому уху. Один из однокурсников решился выручить друга - прошел незамеченным вдоль стенки, за шкафами, услышав громко произносимый вопрос находил шпаргалку и тихо бубнил ответ. А его друг громко повторял его в слышащее ухо доцента. Номер прошел, хотя и оставил у всех несколько неприятный осадок.

Экзамен по экономике. Не помню, как звали преподавательницу, но помню, что это была молодая и очень симпатичная женщина, наверно в районе тридцати лет. Первый семестр она казалась очень довольной жизнью, но во втором семестре она часто была в плохом настроении, по-видимому имели место неудачи в личной жизни.

И вот, экзамен после второго семестра. Преподавательница в плохом настроении, смотрит волком на и не настроена шутить. Все студенты напряженно сопят, из последних сил пытаясь вспомнить всё, что могут. Преподавательница ходит между рядами и зорко бдит.

Вдруг, выясняется, что кто-то пользуется шпаргалкой! Преподавательница вне себя от праведного гнева, начинает громко возмущаться и клеймить нарушителя. Постепенно входит в раж: "Какая неслыханная наглость! Как Вы можете!?" и так далее, по нарастающей. Как будто она и правда в жизни не слышала, что люди бывает списывают на экзаменах...

Пристыженный(ная) нарушитель выходит из аудитории. Все подавлены, стоит гробовая тишина. И вдруг раздаётся какой-то грохот. Это у Саши Ерошенко (я уверен, все автоматчики потока 1977 года его помнят) падает откуда-то на пол учебник.

Страшно вспомнить, что было после этого...

Мы все отлично знали, что списывать и пользоваться шпаргалками (да и вообще обманывать) - нехорошо. Но покажите мне хоть одного советского студента, который бы никогда этого не делал... и я брошу на него удивленный взгляд. Каждому есть что вспомнить - и отличнику, и двоечнику - как это было, какие опасности грозили, как чудом удалось (или не удалось) спастись... Но поскольку мои студенческие годы прошли не в стенах ГНИ, придется об этом скромно умолчать.

За несколько лет до описанного зачета, когда мы с Вадимом учились в 7м классе замечательной школы №56, практику в нашей школе проходил известный многим будущий преподаватель физкультуры, а тогда студент ЧИГУ Виктор Васильевич Губин. В нашем классе он вел физкультуру и классное руководство. Классные часы проходили очень интересно и полезно - вместо того, чтобы нас воспитывать и отчитывать, он рассказывал нам про тренировку памяти, боевые искусства и не известных тогда нам Ниньзя. Мы ходили с ним в поход в Октябрьский район. После практики я его несколько раз встречала (почему-то обычно в трамвае), и мы разговаривали.

К счастью, оказалось, что зачет непосредственно в этой группе принимал не он... и он меня не заметил... а то бы не знаю, что было... Минут через 20 пришел другой преподаватель, В.В.Г. удалился, и еще минут через 15 в зачетке появилась нужная запись. Но я до сих пор это вспоминаю с легким вздохом облегчения.

Кстати о плавании. Поскольку мои родители не увлекались плаванием, а единственный плавательный водоем - пруд находился довольно - таки далеко от моего дома, и в детстве меня туда не пускали, я закончил школу так и не научившись плавать. Попытки научиться плавать в горных речках во время турпоходов тоже ни к чему не привели. Подходило время сдачи зачета, а я не мог воспользоваться общепринятым способом - попросить кого-то проплыть вместо себя ибо зачеты по плаванию у нашего факультета принимала Елена Алексеевна Николаева - мой тренер по туризму и альпинизму, и уж меня -то она хорошо знала в лицо. Последняя попытка научить меня плавать была предпринята моими друзьями во время практики по геокартированию в Дагестане. Мы выбрали самое тихое место на реке Уллу-чай, где можно было плавать (если умеешь!), речка эта по цвету напоминает Сунжу, пожалуй только ее желтый цвет несколько насыщенней. Один из друзей давал мне наставления и я принимался дышать и махать руками по его инструкции, через некоторое время я его уже не слышал, и не успев как следует испугаться попадал в объятия одного из двух других наставников ловивших меня метрах в десяти ниже по течению. Мне хватило упорства только на несколько дней, к тому времени толпа прослышавших о новом зрелище стала слишком велика для моего самолюбия. Так я и не сдал зачет по плаванию, признаться тренеру - женщине в своем неумении плавать показалось стыдным. Это пришлось сделать на четвертом курсе, когда пришла пора получать зачет по физкультуре. Зачет мне поставили за прочие заслуги - условно, но без записи в зачетку, для полного получения зачета Е.А. потребовала записаться в группу по обучению плаванию, которую она же и собиралась вести, я был весьма удивлен так как на дворе был конец октября, температура воздуха от 0 до +5 градусов, а бассейн "Садко" тогда то ли еще был не достроен, то ли был практически недоступен. Но оказалось, что в городе есть бассейн с подогревом. Нам разрешили заниматься в бассейне воинской части. Два раза в неделю мы -а нас собралось человек 20 - стоя в теплой воде, над которой кружился пар, сначала в течении нескольких минут слушали инструктаж, при этом из уст тренера тоже шел пар. Затем стоя на дне бассейна разучивали движения руками, и лежа на воде ногами. За это время намокшая голова у меня успевала замерзнуть, да и все тело от малой подвижности несколько зябло. И к тому моменту когда надо было начинать движение в воде у меня начиналась (простите) икота, и все мышцы были скованы от холода. Эти занятия продолжались недели две-три - до морозов, плавать никто из нас не научился, но те кто выдержал до конца получили зачеты - за готовность учиться (как бы научились плавать, есть же в боксе - нокаут по очкам).

Лекции по физике нам читал Сергей Сергеевич Козловский, иногда я переставал писать и просто слушал его речь, не вникая в смысл описываемых физических явлений, уникальный голос и красивый русский язык доставляли эстетическое удовольствие. Поэтому засыпали на его лекциях крайне редко, но у нас в группе учился студент страдавший довольно редкой болезнью – он мог мгновенно заснуть и так же неожиданно проснуться. И студенты и преподаватели зная эту особенность уже не обращали внимание на то, что посреди занятия что-то с грохотом падало на пол, это могла быть ручка, тетради, а иногда и сам Володя Ш. Конечно болезнь серьезно осложняла ему учебу, но природная одаренность помогала как-то выкручиваться. Тем не менее, неожиданные побудки иногда приводили к курьезам. Один из таких курьезов напомнил мне мой однокурсник Арсамак Алиев при нашей недавней встрече. Вместе мы припомнили некоторые детали, но возможно я буду неточен в их изложении. На занятность рассказа они не повлияют.

На потоке промфака 1978 года было модно на лекциях посылать друг другу дурацкие записки. Думается, что на других факультетах это практиковалось в не меньшей степени. Ну, заскучал человек! Что бы ему не повеселиться? Миша О. посылает записку Ире Л.: "Дорогая Ирина, мне так грустно и тяжело в жизни... Усынови меня!" и получает ответ: "Уж лучше я тебя уматерю!"

Преподаватель начертательной геометрии N славился особо зверским отношением к студентам. Особенно на нервы первокурсников действовали рассказы старших товарищей об изощренных садизмах этого "Ганнибала Лектора" на первом экзамене, на первой пересдаче, на второй пересдаче и т.д... Это предисловие. И вот сама рассказка.

Первый курс, лекция по начерталке. К концу лекции особо любознательные студенты шлют мистеру N записки со своими нудными вопросами по теме, на которые он любезно отвечает. Разворачивая очередную записку, читает вслух: "Николаич, привет! Я студент группы НБ-78-2 Богословский, давай знакомиться!" Аудитория сначала замирает в ужасе, затем начинает давиться от смеха. При этом бледный студент Богословский твердит без остановки: "Это не я, это не я!", а лучезарней всех смеется Миша О. - автор послания.

Фёдор Хвостиков
Ж.

Я вспоминаю экзамен по электротехнике по-моему, у Куценко, если я прав. Одной студентке он ставит удава, и на скромное возражение пожалеть ее, вспомнить свою молодость как сам получал тройки, и как ему было обидно, он очень скромно парировал - "Я не получал троек, я был ленинским стипендиатом".