Николай Тимошин моя эпоха

2.3. «Дети фронта».

Коль скоро есть приусадебный огород, то главным в питании стали картофель, свёкла, тыква, капуста, помидоры, огурцы и другие огородные продукты. При наличии коровы, 2-3 овец, телёнка и кур следовало обеспечить семью мясомолочной продукцией. Содержание домашних животных облагалось налогом. Надо было в течение года сдать государству определённое количество мяса, молока или сливочного масла, шерсти, яиц и др. За вычетом налога, мы имели возможность употреблять в пищу только снятое молоко, немного мяса в холодные зимние месяцы. Всё остальное время пища была постной. Картофель превратился во второй хлеб, поэтому его выращиванию был отдан приоритет.

Имеющийся возле дома на склоне горы огород в 15 соток не способен был обеспечить выращивание картофеля в нужном количестве. Ещё в 1941 году нам был выделен дополнительный огород в так называемом «цыганском углу». Между посёлками Сургут и Кубановка речка Сургут, изгибаясь, сделала большую луку, которая омывала значительную площадь затапливаемых весной земель. Длительное время на этой площади, после ухода воды, располагались таборы цыган. Перед войной им там запретили размещаться. Половину площади отдали колхозу им. Щевченко, который там сеял преимущественно клевер. Вторая половина площади была отдана под огороды жителям пристанционного посёлка. Нашей семье был выделен участок земли площадью 5-7 соток у самой речной излучины. Этот участок мы начали обрабатывать и сеяли там преимущественно картофель. Однако и этих двух огородов оказалось мало. В 1942 году за речкой Сургут, на опушке леса, для нашего посёлка был выделен новый участок земли, которая ранее никогда не обрабатывалась. Земля эта тоже весной заливалась водой. Здесь наш новый огород оказался площадью примерно в 15 соток. Данную землю надо было заново приспособить к посеву культур, ибо здесь росло немало кустарника, который следовало выкорчевать. Весной 1945 года семьям железнодорожников на протяжении железной дороги в полосе её отвода, примерно в 4 километрах от Сургута, был выделен под огороды довольно большой участок залежной земли. Нашей семье достался участок примерно в 20 соток. Все эти огороды я перечислил для того, чтобы показать, на чьи же плечи ложилась их обработка?

Старший брат был мобилизован на войну и находился на фронте. Отец хотя и остался дома, но он как бы находился на военном положении, исполнял обязанности мастера и бригадира. Его бригада путейцев стала полностью состоять из женщин. С утра до ночи, без выходных, они занимались ремонтными работами пути. В свободное от этих работ время отец обмеривал путь и составлял на него дефектные документы. Словом, дома мы его почти не видели. Вся работа на огородах в основном ложилась на меня и сестру Шуру. В то время частные огороды не пахали, земля вскапывалась лопатами вручную. Мне в годы войны было 10-14 лет, а сестре – 12-16 лет. Младший брат был ещё неработоспособным. Мать вела всё домашнее хозяйство и на огородах она обеспечивала посадку и уборку культур, при нашей с Шурой помощи. Весной нам с Шурой было не до учёбы и экзаменов. Надо было вскопать все огороды. Мать при посадке картофеля делала лунки, а мы с сестрой раскладывали туда картофель и граблями боронили засеянный участок. Морковь, свёклу, тыкву, лук и другие культуры мать сажала одна. Около дома затапливаемый низ огорода освобождался от воды в середине мая. Здесь обычно сажали огурцы, помидоры, капусту и всё то, что любит влагу. Моя задача была от сарая, где зимой жили корова, телёнок, овцы, перебросать вилами с горы вниз накопившийся за зиму навоз, разбросать его по кочкам. Перед домом возле железной дороги был хороший чернозём. Этот чернозём я копал лопатой, насыпал в вёдра и носил под гору на огород, делал из чернозёма на навозе лунки. В эти лунки мать и сажала огурцы, помидоры, капусту и тыкву. Если огурцы и помидоры мы собирали десятками вёдер, капусты росло около 100 вилков, то можно представить, сколько же земли надо было мне перетаскать под гору!

За лето все огороды мы с сестрой пропалывали 2-3 раза. Особых усилий требовала осенняя уборка урожая. Урожай картофеля в те годы был всегда отменным. О колорадском жуке тогда ещё никто не знал. Картофель мы копали втроём: мать и я с сестрой. Со всех огородов картофеля было много. В 1943 году мы с отцом даже выкопали второй погреб, чтобы полностью картофель разместить на зиму. С огорода мешки с картофелем мы с сестрой грузили на тележку и постепенно перевозили весь этот большой груз домой. После просушки картофель засыпался в погреба. Также на тележке домой мы перевозили тыкву, свёклу, морковь. Излишки картофеля мы с матерью зимой в поезде возили в Куйбышев и там, на рынке, продавали. Большой объём работ был по уборке капусты. Огромные вилки надо было в мешке переносить с приусадебного огорода в гору. Здесь капусту заострёнными лопатами рубили в корыте, затем засаливали в погребе в 20 ведерных кадушках. Вместе с капустой в этих кадушках засаливались огурцы, помидоры, разрезанные пополам небольшие вилки капусты. Зимой эти солёности были деликатесом.

Чтобы зимой прокормить корову, телёнка и 3-х овец необходимо было заготавливать сено. В войну луга под покос почему-то не выделялись. В лесу на полянах косить траву тоже запрещалось. Лесник за этим строго следил. Если из нас, пацанов, кто-либо попадался леснику с вязанкой травы, то отбирались верёвка и серп, которым срезали траву. Меня тоже однажды задерживал лесник, он не только отобрал верёвку и серп, но ещё верёвкой всыпал по спине. Нам было непонятно, почему запрещалось в лесу косить траву, если никто там её всё равно не убирал, и она пропадала. Летом я целыми днями серпом жал осоку вдоль речки и на островках, в мешке носил в гору к дому. Здесь трава сушилась, а затем убиралась в сарай на хранение. Осоку животные ели плохо. Поэтому по ночам приходилось с верёвкой и серпом ходить в лес, жать там сочную хорошую траву и на себе носить к дому. Когда я стал подрастать, то с собой в лес вместо серпа брал косу, которой научился ловко косить. Иногда за травой со мной в лес ходил отец. Однако он таких походов остерегался, так как являлся депутатом районного совета и не хотел выглядеть нарушителем закона. В конечном счёте, сено животным за лето мы успевали заготовить, и нам его хватало до мая, когда под моим присмотром животные паслись на освободившихся от воды лужайках поймы, вдоль речки. Когда трава в полях подрастала, скотина пастухом ежедневно выгонялась на отведённое для корма пастбище.

Для нас, детей, хватало домашней работы и зимой. Моей ежедневной обязанностью было: вынести помои корове, убрать навоз из сарая, положить сена корове и овцам, принести им из родника воды и напоить, нарубить хвороста для голландки, наколоть дров для печки и принести их в дом, слазить в погреб за картошкой, свёклой, капустой и принести на кухню, заправить лампу керосином, почистить стекло лампы и выполнить много других дел.

Зимой в период снежных заносов всех подрастающих мальчишек привлекали к расчистке от снега железнодорожных путей. Каждому из нас давали определённый участок для очистки от снега. Домой можно было уходить только после расчистки своего участка. Поэтому мы работали наперегонки. После таких работ нам в конторе выдавали немного солдатских сухарей. Сухари были из ржаного хлеба, обычно сильно пережжённые. Эти сухари мы несли домой, распределяли между всеми и при полном отсутствии хлеба сухари нам казались слаще любого пряника. Летом нас, подростков, направляли в соседний колхоз им. Шевченко для прополки проса, пшеницы, ржи и других культур. Здесь за работу нам ничего не платили. Занятия в школе начинались с 1 октября. Весь сентябрь ежедневно школьники работали на полях соседних колхозов и совхозов, где мы убирали картофель, подсолнухи, собирали колоски после уборки хлеба и делали всякую другую поручаемую работу.

Весь этот перечень проводимых детьми работ я привёл с той целью, чтобы показать новому поколению молодёжи, что наше поколение «детей фронта» не было простыми иждивенцами и «нахлебниками», а сознательно и добросовестно вносило посильный вклад в обеспечение патриотического призыва: «Всё для фронта, всё для победы». Систематически в школе мы готовили посылки для отправки их на фронт красноармейцам. Девочки вязали шерстяные носки и варежки с тремя пальцами, шили кисеты для махорки, делали другие подарки. Мы, мальчишки, выращивали на огородах табак, сушили, рубили его в корытах, рассыпали в кисеты и другие мешочки, укладывали в посылки. Посылки отправляли с коллективными письмами фронтовикам, желали им победы и вернуться домой живыми.