Духовный настрой на воинскую службу

Военная служба с самого начала требует серьёзной психологической перестройки молодого человека. Каждый с рождения привыкает к психологическим особенностям своих родителей, братьев, сестёр, бабушек, дедушек и др. Не случайно основной ячейкой повседневной жизни общества является семья. В семье разрешаются все проблемы, под её жизненные принципы подстраивается каждый член семьи. Здесь ласкают и наказывают, оказывают необходимую помощь, радуются успехам, возвращению домой после долгой разлуки, умеют прощать и т.п. Даже когда молодые люди женятся, то один из них, попадая в семью своего партнёра, вынужден приспосабливаться к новым семейным условиям, характерам, обычаям, традициям, иногда коренным образом, отличающимся от того, что было в его семье. Требуется период адаптации, который не всегда сопровождается успехом, что ведёт к конфликтам, а то и распаду молодой семьи. С призывом на военную службу молодой человек сразу оказывается в большом по своей численности коллективе, да ещё чисто мужского состава.

В армию приходят люди из самых различных семей: рабочих, крестьянских, интеллигентных, нравственно устойчивых и не придерживающихся нравственных принципов, трезвых и склонных к выпивкам, добродушных и озлобленных, партийных и беспартийных, религиозных и атеистов и т.п. Вдруг эти юноши, получившие своё особое семейное воспитание, имеющие разную образовательную и культурную подготовку, оказываются в одном большом, связанном единой военной организацией, коллективе, в котором предстоит вместе прожить не один год и делать общее дело. В этом новом коллективе отцом становится командир (отделения, взвода, роты, батальона и т.д.). Отец строгий, он требует безусловного выполнения всех воинских уставов и приказов. За нарушение этих уставов и приказов неотвратимо следует наказание, иногда жёсткое, вплоть до гауптвахты и штрафного батальона.

Самолюбивому, не любящему подчиняться молодому человеку, трудно привыкнуть к безоговорочному подчинению командиру или старшему по званию. Так и хочется возразить, высказать своё мнение, а то в шутку и покуражиться перед сослуживцами. Перед строем по уставу говорит и приказывает командир, из строя можно отвечать только так, как предусмотрено в уставе: «есть, так точно, никак нет». Если солдат начинает говорить что-то другое, то незамедлительно получает от командира один наряд вне очереди, если продолжает разговаривать, то последовательно второй или третий наряды вне очереди. Если солдат и далее пререкается, то командир имеет право обратиться к вышестоящему командиру, чтобы наказать нарушителя большим количеством нарядов или отправлением на гауптвахту до 15 суток. Ясно, что наказанному военнослужащему не нравится такое к себе отношение. Он переосмысливает случившееся, особенно когда отрабатывает внеочередные наряды, скажем, по уборке туалета, сбору и перевозке мусора и т.п. Подобные препирательства и наказания воспринимает весь строй, каждый для себя делает соответствующие выводы. Приказ командира на первый взгляд может показаться несправедливым, но по уставу любой приказ не обсуждается, он должен быть выполнен беспрекословно, точно и в срок. Таковы неумолимые требования дисциплинарного устава. Приказ можно обжаловать, но только после его выполнения. За невыполнение приказа предусмотрена строгая ответственность. Командир имеет право требовать немедленного исполнения приказа любыми средствами, вплоть до применения оружия. Большинство военнослужащих осознают правильность требований дисциплинарного устава и строят своё поведение в соответствии с этими требованиями. Я лично, довольно безболезненно, усвоил дисциплинарные требования, и мне даже нравились такие уставные отношения с командирами, что исключало панибратство. Однако были солдаты, которым воинские порядки оказались против их души. В нашем взводе был такой Анатолий Павлов, который бесконечно препирался с непосредственными начальниками, за что постоянно получал наряды вне очереди, даже отсиживал на гауптвахте. Он был подавлен морально настолько, что в один из выходных сбежал из роты и хотел броситься под поезд. Его вовремя перехватили, после длительной беседы с замполитом он прекратил препирательства и дальше служил ровно. В полку я знал одного солдата, который из-за своего бесконтрольного языка из 3-х лет службы более половины провёл на гауптвахте. В конечном счёте, вместо демобилизации он по суду военного трибунала дослуживал проведённый на гауптвахте срок. Душевный настрой на подчинение воинским порядкам является важнейшим фактором духовного мира личности военного любого ранга, обеспечивающим успешную и плодотворную службу. В армии есть принцип: от дисциплины до геройства – один шаг.

Другим важным психологическим фактором, влияющим на умонастроение солдата, является почти постоянное его нахождение в строю. С подъёма и до отбоя, кроме теоретических занятий, солдат находится в строю. Передвижения на занятия, с занятий, физподготовка, строевая подготовка, в столовую, из столовой, на умывание, с умывания, на вечернюю прогулку и т.п. – всё осуществляется только в строю. Солдату, пока он бодрствует, выделяется всего 30 минут в сутки для приведения в порядок своей формы, пришивки свежего подворотничка, написания письма и др. Всё остальное время он находится в состоянии выполнения каких-либо обязанностей в соответствии с дневным распорядком и расписанием занятий по боевой и политической подготовке. Даже посещение кино или иного культурного мероприятия, передвижение на какие-либо работы или к военторговскому магазину и обратно осуществляется в строю под контролем непосредственного командира. Бесконечные построения, нахождение в строю, передвижения строем, необходимость молчания в строю с самого начала вызывает духовный протест, так как строй непосредственно посягает на свободу личности, заставляет её подчиниться слепой воле уставного требования об обязательности постоянного нахождения военнослужащего в строю, следовательно, под контролем командного состава. Принцип обеспечения воинского порядка простой: чем больше солдат находится в строю, тем меньше у него возможности распоряжаться собой, совершать какие-либо деяния, противоречащие уставному порядку в армии. Конечно, резон в таком порядке есть, ибо молодые люди, предоставленные сами себе, ещё не овладевшие мудростью взрослых, способны к безрассудным поступкам. Армия сильна своей организованностью, строгой воинской дисциплиной, безусловным выполнением приказов военачальников, уставов и наставлений воинской службы. Через определённое время солдат привыкает к своему постоянному нахождению в строю, который для него становится нормой жизни и духовно его не тяготит. Однако многие военнослужащие трудно переживают период адаптации к строю, на этой основе совершают проступки, которые мешают им спокойно и нормально проходить воинскую службу. Поскольку нас ещё в школе во время войны приучали к строю, то для меня адаптация к строю не явилась каким-то затруднением. Я спокойно реагировал на всякие построения, считая их необходимостью воинской службы.

Со строем тесно связан психологический момент выносливости, терпеливого отношения к тяготам физических нагрузок в повседневной воинской жизни. Солдат на всех занятиях и во всех передвижениях несёт на себе груз не менее 30 килограммов. Имеется в виду постоянное ношение рюкзака, скатки шинели, личного оружия и боекомплекта к нему, противогаза, сапёрной лопаты, фляги, котелка, ножа, сапёрного топора и всего другого, что должно находиться на ремне. Незаменимой обувью для солдата зимой и летом являются кирзовые сапоги, только сезонно заменяется портянка с зимней на летнюю и наоборот. Летом, в жару, в полном снаряжении солдат должен ходить строем, совершать марш-броски, преодолевать штурмовую полосу, окапываться, ставить минные заграждения, ползком разминировать, преодолевать водные преграды и совершать иные действия, необходимые для боевой подготовки. Совершенно ясно, что всякие такие действия требуют больших физических и духовных нагрузок, которые солдат обязан выдерживать. Молодой организм не всегда за ночной сон успевает отдохнуть от предыдущих перегрузок, поэтому усталость накапливается, что оказывает непосредственное воздействие на умонастроение при очередных физических нагрузках. Воспитание в себе выносливости есть не что иное, как духовное преодоление своего барьера усталости, несмотря на сложные условия и другие внешние факторы. Иметь выносливость, значит не ныть, не поддаваться на отрицательное настроение других по осуществляемому делу, твёрдо добиваться завершения намеченной операции, достижения цели. Выносливый солдат не обсуждает приказы, а точно и в срок их выполняет, несмотря на все возникающие, кажущиеся непреодолимыми препятствия. Главное для солдата в трудных ситуациях - духовно возвыситься над всеми обстоятельствами боевой обстановки и, не щадя себя, добиваться осуществления намеченной командованием задачи. В этом мне видится непревзойдённая доблесть и стойкость российского воина.

Воспитание выносливости непременно порождает мужество, преодоление страха, возвышение над своими чувствами, переживаниями во имя выполнения своего воинского долга. Я не верю, что существуют абсолютно бесстрашные люди. Поскольку человек видит перед собой реальную опасность, угрожающую его жизни, он, безусловно, опасается причинения себе тяжкого вреда и в душе боится этой опасности. Однако мужественный человек преодолевает страх, подчиняет свои чувства разумной рациональности и, несмотря на опасность, совершает то, что ему было приказано, или выполняет задачу, которую поставил перед собой сам в сложившейся ситуации. Мужественный солдат не бежит с поля боя при кажущейся безвыходной ситуации, а делает всё от него зависящее, чтобы эту ситуацию максимально изменить в пользу своего подразделения или воинской части. История Великой Отечественной войны богата примерами массового проявления такого мужества советских солдат при защите своего отечества. На этих традициях командиры и политработники воспитывали и нас, молодое пополнение армии, стремясь проводить наше обучение военному делу в условиях, максимально приближенных к боевым, тем более, что наши командиры сами имели солидный опыт боевых действий в минувшей войне.

С призывом на военную службу молодой человек на длительное время оказывается исключительно только в мужском коллективе. Когда человек месяцами не только не имеет никакого контакта с женской половиной общества, но даже не видит женщин, тем более, что этот человек молодой, то он как бы дичает, ему женщины представляются чем-то неземным, неестественным. В таком коллективе о женщинах начинают говорить, кому что придёт в голову, часто рассказываются явно надуманные истории, попахивающие пошлостью. Когда вдруг кто-то расскажет о своих прошлых любовных похождениях, то молодые люди начинают изощряться в своих оценках подобных похождений или придумывать свои истории. Мы по 6 месяцев находились в лагерях, где увольнений никаких не предусмотрено. Военнослужащий срочной службы иногда получает увольнение в город на 4 часа, лишь находясь на зимних квартирах. В наше время в лагерных условиях если и были женщины, то это незначительное число вольнонаёмных, работающих в штабах, квартирующих в соседних населённых пунктах. Строевые военнослужащие этих женщин даже не могли видеть. Поэтому, если случалось идущим в строю в полевых условиях солдатам увидеть женщину, скажем, едущую на телеге по дороге, то начиналось общее возбуждение, всякое улюлюканье, выкрики острот по отношению к этой женщине, пока командир не даст команду: «Отставить разговоры в строю!». Подобные факты я наблюдал многократно. Думаю, что такое поведение солдат объясняется не столько их плохим воспитанием, сколько молодостью, оторванностью от женского общества, надуманностью представлений о женщинах и возможностях связей с ними. Так же как и я, большинство призванных на службу молодых людей не имели опыта близкого общения с девушками, многие даже не переписывались с ними. Я разговаривал со старослужащими 1927 года рождения, которые были призваны на службу в 17 лет, они честно говорили, что до службы с девушками даже ни разу не целовались. Я тогда подумал, что эти мальчишки, выполняя воинский долг, погибали, даже не узнав радости общения с женщиной. Нам, «салагам», эти мальчишки представлялись старичками, которые прослужили по 8 лет, но в душе они фактически оставались всё теми же мальчишками, которые за эти годы даже не побывали дома. Теперь воинская служба сократилась до одного года, и данная проблема, возможно, не существует. Для нашего же поколения в духовном опыте проблема чисто мужского коллектива существовала реально, и с этим следовало считаться.

В мужском молодёжном коллективе, будь то военный или гражданский коллектив, рано или поздно каждый проявляет себя в полном соответствии с основными чертами своего характера. В таком коллективе довольно быстро обнаруживается, кто есть кто. В коллективе сразу же начинает проявлять себя так называемый «заводила», человек обладающий юмором, способностью превратить любые столкновения в шутку, остро высказаться по этому поводу. Не будь юмора, мальчишки быстро передерутся друг с другом, особенно когда в коллективе есть задира, готовый применить грубость или силу для разрешения возникающего противоречия. Человек с юмором умело погашает такие конфликты. В любом коллективе, а в военном особенно, парней с юмором или неутомимых рассказчиков острых анекдотов всегда любят, на перекурах вокруг них кучкуются, часто просят их о чём-то рассказать. Во время таких перекуров у большинства снимается психологическое напряжение, наступает умиротворение, человек забывает о своих невзгодах, становится добрее, человечнее. Был и в нашем взводе Саша Луконин, юморист и острослов, любитель анекдотов, знающий их несчётное число. Возможно, исходя из нашей жизни, многие анекдоты он придумывал сам. Но без Саши не обходился ни один привал, ни один перекур, везде он становился душою общества. Оценивая позже те наши физические и психологические перегрузки, я пришёл к выводу, что именно Саша играл важную роль в снятии общего напряжения, переводе нашей психики в русло обыденной жизни, превращении острых вспышек в обычную безобидную шутку. Это касалось и отношения к командиру, его требованиям, порой жёстким и кажущимся несправедливым. После такого перекура все вновь вставали в строй без какого-либо осадка на душе, готовые выполнять любые новые требования и команды.

В армейском коллективе все узнают друг друга настолько, что сразу виден замысел, настроение, доброе или злое дело. Парни всё могут простить своему сослуживцу, кроме подлости и измены. Если кто допускает подлый поступок по отношению к товарищу, то такого солдата коллективно осуждают, прямо в глаза говорят ему о допущенном подлом поведении и требуют исправить такое положение. Подлость должна быть не только наказана, но и строго осуждена. Я не помню случая, чтобы солдаты прощали измену своему коллективу. Такие люди становились отщепенцами и вынуждены были просить перевода в другое подразделение. Солдаты с юмором относятся к фактам трусости. От трусливых не отмахиваются, но над ними постоянно подсмеиваются, шутливо высказываются по поводу предмета трусости, сочиняют по подобным фактам анекдоты и т.п. В какой-то мере подобные шутки помогают человеку преодолеть боязнь чего-то, наконец, выполнить то действие, совершать которое ранее трусил. Иногда люди обманывают, хитрят, проявляют мелочность, жадность и т.п., однако в воинском коллективе скрыть такие устремления невозможно, так как поведение каждого на виду у всех. Поэтому служба является тем оселком, где шлифуется характер человека, формируются его положительные нравственные установки. Тот, кто прошёл воинскую службу, серьёзно отличается от штатского парня, не прошедшего такой службы. На служивого можно надеяться как на самого себя, с ним можно ходить в разведку, он не подведёт. Ведь воинская служба – это не простое выполнение военных обязанностей, как об этом думают сторонники наёмной армии, воинская служба воспитывает молодого человека, формирует характер, нравственные его принципы, самостоятельность, принципиальность в достижении цели и коллективизм. Как нигде в ином месте, в армии действует коллективистский принцип: один за всех – все за одного.

Отдав службе родине многие лучшие годы своей жизни, я твёрдо убеждён, что именно воинская служба воспитывает в человеке такие замечательные качества, как чувство товарищества, справедливого отношения к любому делу, взаимовыручки в любой сложнейшей жизненной ситуации, чувства локтя товарища, поддержки, когда этого требует складывающаяся обстановка. Конечно, и не служивший человек может обладать названными качествами, но такого человека воспитывает хорошая семья или здоровый коллектив. В армию приходят молодые люди из самых различных слоёв общества, поэтому приносят с собой и разные нравственные установки. В конечном счёте, в воинском коллективе верх одерживают здоровые нравственные силы, и большинство воинов, возвращающихся в запас, являются носителями положительных нравственных установок общества. В этом я вижу заслугу обязательной по конституции срочной воинской службы.

3.4. Парашютное дело. Психологический опыт прыжков

Главной отличительной особенностью войск, в которые я и мои земляки попали служить, является их способность крупными силами с воздуха высадиться в тыл вражеской группировки и нанести решающий удар для её разгрома. Воздушно-десантные войска – это не диверсионные группы для разрушения коммуникаций противника, а это настоящие войска с их полками, дивизиями и даже корпусами, которые могут оказаться в тылу врага. Во время войны была создана для этих целей воздушно-десантная армия (ВДА). В наше время ВДА была преобразована в воздушно-десантные войска (ВДВ). Эти войска были размещены по всей территории СССР как обязательный структурный компонент Советской Армии. ВДВ стали ещё называть воздушной пехотой. Наши подразделения готовились к осуществлению военных действий в возможной войне, как и любые другие пехотные подразделения. В этом смысле мы мало чем отличались от обычной пехоты. Поэтому по вооружению, форме, обеспечению питанием ВДВ приравнивались к пехотным частям. Единственным, но чрезвычайно важным отличием ВДВ от обычных армейских частей было умение всего личного состава вместе с техникой десантироваться с воздуха на территорию противника. Следовательно, личный состав должен уметь прыгать из самолёта с парашютом, таким же способом выбрасывать с собой ручную военную технику и боеприпасы, посредством планеров доставлять в назначенное место артиллерию с автотехникой и самоходные артиллерийские установки. Таким образом, воздушный десантник обязан овладеть искусством прыжков с парашютом в любую погоду и на любую местность. Надо уметь вместе с собой сбрасывать военные грузы с грузовыми парашютами. Артиллерийские и самоходно-артиллерийские части обязаны в совершенстве овладеть искусством планерного десантирования. В наше время ВДВ ещё не были элитными, а считались обычными, хотя и секретными войсками.

Наряду с обучением военной специальности нас также повседневно обучали парашютному делу, без которого нельзя быть воздушным десантником. В период нашей службы в ВДВ осуществлялся переход от старого типа десантных парашютов к новому типу, так же как переход от одних десантных самолётов к другим. Ещё на вооружении какое-то время использовались для десантирования самолёты ЛИ-2 со скоростью полёта 180 километров в час, но уже стали использоваться в основном новые самолёты ИЛ-12, имеющие скорость полёта 360 километров в час. Для прыжков с самолёта ЛИ-2 использовались парашюты образца ПДТ-1. Главный недостаток этого парашюта заключался в сильном динамическом ударе на тело парашютиста при раскрытии парашюта, даже при скорости самолёта в 180 километров в час. После прыжка у парашютиста оставались на теле синие пятна от лямок подвесной системы. С этим парашютом прыгать с самолёта ИЛ-12 стало невозможно. Поэтому на вооружение поступил более совершенный парашют образца ПД-47, на купол которого надевался чехол, который во время раскрытия парашюта плавно соскальзывал с купола, тем самым смягчая динамический удар на тело парашютиста. Произошла и замена запасного парашюта с образца ПЗ-1 на ПЗ-47. Хотя оба эти запасных парашюта успешно применялись и при прыжках с самолёта ИЛ-12. За десантниками нашего года призыва были закреплены новые парашюты ПД-47.

Подготовка личного состава к прыжкам с парашютом включала в себя изучение основного и запасного парашютов, умение их укладывать, прохождение предпрыжковой наземной подготовки и медицинское освидетельствование перед каждым прыжком. Наряду с прохождением курса молодого бойца, одновременно мы начали активно изучать парашютное дело. Занятия с нами проводили непосредственные наши младшие командиры, которые сами хорошо овладели этим искусством. Но на занятиях по парашютному делу обязательно присутствовал командир взвода лейтенант Фархутдинов, который в военном училище приобрёл спортивный разряд по парашютному спорту. В ВДВ за каждым военнослужащим, независимо от звания и должности, закреплёны свои персональные основной и запасной парашюты, которые сам же обязан и укладывать под контролем офицеров парашютно-десантной службы. В каждом батальоне было по одному такому офицеру, подчиняющемуся начальнику ПДС полка. Купол основного парашюта шился из крепкого белого материала перкаль площадью в 70 квадратных метров. Запасной парашют по площади купола меньше основного почти в 2 раза, в зависимости от марки, составлял 37-38 квадратных метров и шился для крепости из чистого шёлка. Парашют состоит из купола, строп, идущих от купола к подвесной системе, подвесной системы и ранца, в который укладывается парашют. У парашюта ПД-47 был ещё красный чехол, одеваемый на уложенный купол, который стягивается с купола посредством парашютика площадью 0,8 квадратных метра, раскрывающегося сжатым при укладке пружинным каркасом.

Для укладки парашюта применяется полотно из брезента на всю длину парашюта. Под купол укладывается белое подстилочное полотно. Уложенный купол прижимается грузиками, сделанными из брезента и наполненными песком. Стропы парашюта гармошкой укладываются в соты ранца, при прыжках с аэростата, или в соты чехла купола, при прыжках с самолёта. Для укладки строп имеется специальный крючок. Купол укладывается в ранец, который затягивается 4-мя клапанами. Клапаны застёгиваются тросиком, который крепится к вытяжному кольцу. Тросик может быть выдернут вручную посредством вытяжного кольца, или принудительно посредством фала, карабином крепящегося к тросу аэростата или самолёта. После выдёргивания тросика клапаны ранца отбрасываются тугими парашютными резинками. При прыжке фал с тросиком остаётся в самолёте либо в аэростате. Каждая операция при укладке парашюта проверяется офицером ПДС, он же проверяет состояние парашюта одетого на солдата непосредственно перед посадкой в самолёт или гондолу аэростата. На уложенные основной и запасной парашюты оформляется формуляр с росписью офицера ПДС. Оба парашюта укладываются в чехол, который зашнуровывается контровочной нитью, опечатывается печатью, и парашюты в таком состоянии сдаются на склад. Этот порядок обеспечивает надёжность работы парашюта, следовательно, безопасность десантника во время прыжка с ним. Однако во время укладки парашюта существует немало факторов, которые при недосмотре могут привести к трагическим последствиям. Например, при укладке парашюта на ветру, после того как купол уложен, некоторые у основания купола перевязывают стропы бечёвкой, чтобы купол не раздувался. Если после укладки строп в соты указанную бечёвку не развязать, то купол в воздухе не раскроется, поэтому спастись можно будет только на запасном парашюте. Но такие примеры приведу несколько позже.

Я и мои сослуживцы хорошо изучили устройство парашютов, многократно осуществляли их учебную укладку. Теперь у каждого из нас был свой персональный парашют, мы научились быстро его укладывать, у нас сформировалась уверенность в надёжности парашютной техники, что имеет важное значение для решимости совершить прыжок с парашютом. Не менее значимой для внутреннего духовного решения о возможности совершения прыжка является предпрыжковая подготовка на снарядах в парашютном городке. Сперва надо освоить подвесную систему и научиться ею управлять в воздухе. На высоких столбах закреплены троса, по тросам раскатываются кольца, от которых стропы тянутся к подвесным системам. Закрепившись подвесной системой вокруг ног и груди, можно по тросам раскатываться, поворачиваться в любом направлении, ловить ветер в спину и учиться приземляться. На эти тренировки мы потратили немало времени, оттачивая свои действия до автоматизма. Интересным является такой снаряд, как трамплин. Это площадки на высоте 1,5; 2 и 2,5 метра. Надо подняться сперва на первую площадку, заложить щепки между пяток, носков и коленей, по команде командира спрыгнуть, не выронив этих щепок при приземлении. Так повторяется на всех указанных уровнях. Данная тренировка необходима для того, чтобы при приземлении не поломать ногу, ибо приземление на обе ноги предотвращает подобную возможность. Трамплин – это обязательная тренировка перед каждым прыжком.

Для тренировки вестибюлярного аппарата необходимо покрутиться на лопинге и ренском колесе. Лопинг устроен наподобие качелей, только это металлические вращающиеся качели с подшипниками у верхнего основания. Ногами надо встать на нижнюю подножку, закрепиться там, как на лыжах, руками держаться за скобы раскачивающихся качелей, раскачиваясь до полного оборота либо вперёд, либо назад. После повтора упражнения несколько раз, занятие заканчивается. Ренское колесо – это решётчатое колесо в рост человека, вращающееся вокруг его центра. Надо войти в колесо, ноги закрепить в ремнях, как на лыжах, руками взяться за скобы в верхней части колеса. В таком положении тебя раскручивают сперва в одном, затем в другом направлении. Надо добиваться, чтобы не терять ориентира даже при многократном вращении на лопинге или ренском колесе. Завершается предпрыжковая подготовка на парашютной вышке, которая представляет собой небольшую площадку на столбах высотой 10-12 метров. На высоте площадки между столбами натянуты троса, на тросах есть кольца, к которым можно карабинами пристегнуть подвесную систему парашюта. Надо, имея на себе подвесную систему, по лестнице подняться на площадку, пристегнуть карабины подвесной системы к кольцам тросов и приготовиться к прыжку с указанной высоты. По команде командира следует прыгнуть вниз. В результате ты оказываешься висящим в подвесной системе на тросах. Далее следуют по командам развороты в подвесной системе, затем сосредотачиваешься для приземления. По команде командира солдат отпускает крюк, удерживающий троса в натянутом положении, двухпудовая гиря поднимается вверх, а ты приземляешься примерно с таким же ударом о землю, как и при приземлении с парашютом. Скорость падения при приземлении с парашютом - 5-7 метров в секунду, примерно такая же, как при спрыгивании с подоконника второго этажа. В случае предстоящих прыжков с аэростата в городке есть и висящая гондола, выпрыгивать из которой тоже следует потренироваться. В городке есть и макет самолёта, из дверей которого надо научиться правильно выпрыгивать. Только после такой тщательной подготовки и медицинского освидетельствования ты, наконец, готов к совершению реального прыжка с парашютом.

Делясь опытом, старослужащие нам рассказывали, что первый прыжок проходит несколько легче, чем второй или третий. На первом прыжке ещё не знаешь всех ощущений, а вот, мол, второй или третий прыжок является самым болезненным, самым переживаемым, когда овладевает тобой страх. Под впечатлением отказа Саши Лёвкина я в душе остро пережил именно первый прыжок. При осуществлении второго и последующих прыжков у меня уже не было такого духовного напряжения, да и вообще больше не возникало мыслей об отказе. Безусловно, перед прыжком, сидя уже в летательном аппарате, чувствуешь определённое волнение, но стараешься сослуживцам вида не показывать. Вскоре после первого прыжка мы совершили ещё по два прыжка с аэростата. Второй прыжок был с оружием, а третий – ночью. Во время третьего прыжка при приземлении я попал обеими ногами в окоп. Ночной прыжок характерен тем, что при подходе к земле ты её чётко не видишь, а как бы сгущается тьма, поэтому можешь столкнуться с чем угодно, не имея возможности сманеврировать. При ночном десантировании есть опасность приземлиться на одну ногу, что чаще всего ведёт к её перелому. В моём случае я попал в окоп обеими ногами, дул свежий ветерок, и, прежде чем погаситься, купол выдернул меня из этого окопа.

Следующие два прыжка мы совершили уже с самолёта ИЛ-12. Первый прыжок был тренировочный, а второй – с оружием. Прыжок с самолёта осуществлялся с высоты 1200 метров, он намного сложнее, чем с аэростата. При укладке парашюта на купол уже натягивается чехол, к которому крепится вытяжной парашютик, всё это особым способом укладывается в ранец для принудительного открытия парашюта посредством вытяжного фала. Фал – это не что иное, как длинная, метров 12, прочная, скрученная в несколько жгутов верёвка. При посадке в самолёт фал посредством карабина крепится к тросу, натянутому в самолёте под потолком, вдоль его корпуса. На скамейки вдоль каждого борта самолёта усаживаются 10-12 парашютистов. Транспортный самолёт не имеет звуковой изоляции, поэтому при полёте там разговаривать практически невозможно. При подлёте к месту десантирования выходит штурман из кабины пилота и поднимает красный флажок. Это означает, что надо приготовиться к прыжкам. Офицер или сержант, являющиеся выпускающими, открывают дверцу самолёта, парашютисты выстраиваются вдоль борта в спину друг другу, их правая ладонь лежит на кольце запасного парашюта, а левая – придерживает этот парашют, чтобы он при прыжке не ударил тебя по челюсти. Если прыгаешь с левого борта, то в дверке отталкиваешься правой ногой, а левая - выбрасывается из самолёта вместе с телом. Такой приём необходим, чтобы не сломать правую ногу о дверную стойку. При прыжке с правого борта всё делается наоборот. Чтобы выброситься всем парашютистам из самолёта отводится всего 30 секунд. Поскольку самолёт летит с большой скоростью (360 километров в час), то за пределами 30 секунд парашютист окажется на 10-15 километров дальше от места десантирования. Поэтому все стремятся выпрыгнуть из самолёта за отведённые 30 секунд. Именно столько времени ревёт включенный сигнал. Ты устремляешься к дверке, передние выскакивают в неё, ты выбрасываешься за ними, тебя со страшной силой выхватывает из двери воздушный поток, твоё тело прогромыхает по заклёпкам фюзеляжа. Наконец ты ощущаешь, что находишься за хвостом самолёта, с большой скоростью летя вперед ногами. Это значит, что фал вытянул из ранца парашюта тросик, клапана открылись резинками, вылетел вытяжной парашютик и начал стягивать чехол с купола, купол стал наполняться воздухом. Всё это ассоциируется в твоей голове, ты понимаешь, что всё идёт как надо, парашют работает нормально. Хотя чехлом купола и смягчается динамический удар при раскрытии парашюта, однако этот удар довольно значительный. Бывают случаи, когда на плечах от такой встряски срывается кожа. Однажды, накануне прыжка с самолёта, я днём, работая без гимнастёрки, на солнце перегрел свои плечи. При вылете из самолёта лямками подвесной системы у меня сорвало с плеч кожу. Не успели раны поджить, надо было снова ехать на прыжки с самолёта. Естественно, меня ожидали те же последствия. Я не любил обращаться к врачам, поэтому от прыжков меня не отстранили, но после плечи заживали довольно долго.

Осуществив по пять прыжков с парашютом, мы практически были готовы к боевому десантированию, если на то появится у государства потребность. Хочу особо отметить, что военнослужащие десантники гордятся своей принадлежностью к ВДВ, своей способностью в любое время и в любой обстановке прыгать с парашютом. Мне приходилось беседовать с лётчиками, они честно признавались, что не любят прыгать с парашютом, что за год, совершая по два тренировочных прыжка, выполняют это как необходимую, но нежелательную обязанность. Воздушные десантники, по моему глубокому убеждению, любят парашютное дело, и всякий раз на очередные прыжки идут как на праздник. Теперь ветераны ВДВ в свой день собираются, купаются в фонтанах и т.п. В наше время такой традиции ещё не было, ветераны ВДВ вели себя скромнее. Собственно, наши войска были секретными, и об их существовании мало кто знал. Десантники как самую важную награду носили на груди значок парашютиста. Мы обещали друг другу, что этот значок всегда будем носить на своей груди. Правда я этого слова не сдержал, будучи уже штатским никогда этот значок не носил, как, впрочем, и государственные награды, которыми я награждался. Я вообще не любитель регалий, они выделяют человека из всех остальных людей, к счастью, я такой болезнью не страдаю.

Наши офицеры, хотя они не обязательно должны были каждый раз прыгать с нами с парашютом, всё же считали своим долгом участвовать во всех прыжках. Строевые офицеры имели по сотне и более прыжков. Офицеры парашютно-десантной службы уже имели по несколько сотен прыжков. Начальник ПДС полка подполковник Цареградский на своём счету имел более двух тысяч прыжков, некоторые из них были боевыми. Подполковник Цареградский во время войны много раз выполнял важные правительственные задания по связи с народно-освободительной армией Югославии, её командующим Иосифом Броз Тито. За это после войны он был признан почётным гражданином Югославии. Когда мы проходили военную службу, нашими офицерами были участники войны, имевшие солидный боевой опыт, в том числе опыт боевых прыжков. В этом смысле нашему поколению повезло, мы от них научились многому, что является важным на войне. Мы более полугода служили с фронтовиками солдатами и сержантами 1927 года рождения, которые и привили нам любовь к своему делу и своим войскам. По вечерам они частенько распевали украинские народные песни и песни о десантниках. Приведу пару интересных куплетов из одной из них:

В первые минуты бог создал парашюты, и Адам десантник первый был,

И с высот на землю вместе с юной Евой первый свой прыжок он совершил.

И с тех пор, поверьте, не боятся смерти, те, что с парашютом за спиной.

В воздухе не мешкай, если вдруг задержка, открывай скорее запасной…

Нашему поколению не пришлось воевать, но в той сложной международной обстановке, когда в любое время могла начаться новая война, мы стремились максимально использовать опыт наших старших товарищей, чтобы не посрамить себя перед фронтовиками.