Глава 4. ПАРТИЙНАЯ РАБОТА

Отдав самые продуктивные молодые годы военной службе, полностью настроившись на условия военной жизни, весьма трудно переориентироваться и приспособиться к штатской жизни. Мне встречались офицеры, которые прослужили по 15, а то и по 20 лет в вооружённых силах, попавшие под сокращение, вынуждены были всё в жизни начинать сначала. По закону о сокращении вооружённых сил местные партийные и советские органы обязывались обеспечить демобилизованных офицеров работой в соответствии с их подготовкой. Однако на местах к этому относились довольно формально, предлагая офицерам работать заведующими складами, директорами магазинов, начальниками баз отдых и т.п. На подобную работу мало кто соглашался, поэтому офицерам больше ничего не предлагали, они вынуждены были сами окунуться в стихию рынка труда и как-то определяться с работой. Нередко человек падал духом, не находил себя в гражданской жизни, его мечты о жизненной карьере не реализовывались. Мне тоже надо было определить стратегию дальнейшей жизни. Поскольку я готовился в училище на политработника, то предполагал посвятить себя на гражданке партийной работе. Моя учёба на юридическом факультете в принципе соответствовала подобной ориентации. Была мысль вернуться работать на завод токарем и перевестись в технический ВУЗ. Второй вариант был сложнее, но, возможно, перспективнее. Безусловно, не хотелось теряться в гражданской жизни, надо было занять оптимистическую жизненную позицию. Я больше был склонен ориентироваться на освобождённую партийную работу. Тогда авторитет партии был настолько велик, что её положение в обществе представлялось незыблемым. По наивности я думал, что, проявив себя положительно в условиях воинской службы, на гражданке можно легко добиться желаемого результата. В этих суждениях я глубоко заблуждался: окунувшись в гражданскую жизнь, пришлось честно признаться, что деятельность военного, хотя и трудна, но она проще и организованней по сравнению с работой в гражданских условиях, где почти всё надо делать как бы с чистого листа. Надо отметить, что я не растерялся в новых обстоятельствах, сумел найти себя в них и даже получить определённое развитие.

Итак, мы с Лидой приехали в Куйбышев на постоянное место жительства. Не скажу, чтобы родственниками положительно было воспринято моё решение о демобилизации. Мой младший брат к тому времени женился и у него родился сын. В доме жить негде, даже временно. Поскольку был уже май, то мы с Лидой привели в порядок дровяник, поставили там кровать себе и дочери, таким образом, могли спать, почти как на природе. Одновременно в жилищном отделе горисполкома мы встали на очередь для получения жилья как демобилизованные из вооружённых сил по сокращению. Далеко не всё сразу получалось с трудоустройством. Секретарь Ленинского райкома партии, куда я обратился, заявил, что в кадрах партийных работников не нуждаются, ибо есть свои. Я ответил, что тоже не чужой, а свой, советский. В районной комиссии по трудоустройству офицеров мне предложили должность директора хлебного магазина, от чего я сразу же отказался. Посетил я и свой родной завод «Автотрактородеталь», чтобы вновь работать токарем. Знакомая мне начальник отдела кадров завода Биткина не советовала возвращаться на завод: слишком много у меня было изменений в жизни за это время. Она посоветовала обратиться в горком партии, где имеется больше возможностей в трудоустройстве, в том числе и на партийную работу. Было мне предложение стать участковым милиционером, так как я учусь на юриста, от чего я тоже отказался. Идя в горком партии, я надел форму морского офицера, там меня приняла заместитель заведующего организационным отделом горкома Сискевич, которая направила меня в Сталинский райком КПСС к заведующему орготделом райкома партии Малахову на собеседование по поводу устройства на работу в райком инструктором. Малахов, тоже бывший морской офицер, не советовал мне ориентироваться на партийную работу из-за низкой зарплаты. Я сказал, что согласен начать на гражданке трудовую деятельность с инструктора райкома, и через несколько дней бюро райкома партии утвердило меня в этой должности. Так началась моя работа в партийных органах города и области. Конечно, моя зарплата исчислялась всего в 100 рублей, что в два с лишним раза меньше, чем это было на службе. Лида стала работать воспитателем в детских яслях, куда мы определили дочь Галину.

В конце 80-х годов ярые «перестройщики» подняли вопрос о «партократии», которая, якобы, имеет большие привилегии и живёт как у Христа за пазухой. Сразу скажу, что это была надуманная провокационная ложь, чтобы скомпрометировать коммунистическую партию, идеологически и организационно противостоящую буржуазным поползновениям. КПСС в нашей стране после войны стала самой массовой политической организацией. Располагая членскими взносами коммунистов и средствами от издательской деятельности, партия имела возможность содержать свой аппарат освобождённых партийных работников для повседневной организаторской и политической работы. Этот аппарат был весьма немногочислен. На заводах с многотысячным трудовым коллективом парторганизацией избирался освобождённый секретарь партийного комитета. В райкомах партии было по три секретаря райкома, которые всю работу вели через отделы: организационно партийной работы, пропаганды и агитации, промышленно-транспортный (в городах) и сельскохозяйственный (в сельских районах). Количество освобождённых партийных работников в райкомах и горкомах партии колебалось от 15 до 18-20 человек. В городах, где есть районное деление, были ещё горкомы партии с числом освобождённых работников до 50 человек. В областных, краевых и республиканских центрах существовали обкомы и крайкомы партии (где, кроме функциональных отделов, действовали ещё отраслевые отделы) с общей численностью работников от 150 до 200 человек. Заработная плата партийных работников при ненормированном рабочем дне была весьма скромной. К моему приходу в партийные органы первый секретарь райкома имел зарплату в 220 рублей, второй секретарь – 160 рублей, секретарь – 150 рублей, заведующий отделом – 115 рублей, инструктор – 100 рублей. Средняя зарплата по стране тогда составляла 140 рублей. Для партийного работника считалось нескромным иметь автомобиль, дачу и т.п., он не должен был выделяться в лучшую сторону и своей зарплатой. Если у кого-то возникали накопительские амбиции или отход от нравственных устоев общества, то от таких людей партийные органы освобождались. Конечно, в семье не без урода, но большинство партийных работников отличались своей скромностью в личной жизни. Говорить о привилегиях партийных работников, как минимум, несерьёзно.

Став инструктором отдела организационно-партийной работы, для начала в своё ведение я получил более 50 первичных партийных организаций. Сюда входили все школы района, все строительные и автотранспортные организации, 3-4 небольших завода. Мне надо было знать специфику работы подконтрольных организаций, кадры хозяйственных, партийных, профсоюзных и комсомольских руководителей, острые проблемы, которые решались трудовыми коллективами. Поскольку за 10 лет военной службы я далеко отошёл от цивильных условий жизни, то оказалось, что я мало что знаю, скажем, о проблемах школьного образования, задачах профсоюзов, особенностях работы строителей и транспортников, назначении таких общественных организаций, как ВОИР, НТО, ДОСААФ, Красный Крест и др. Всё пришлось изучать по соответствующим уставным и другим руководящим документам. В мои обязанности входил контроль за работой парторганизаций по приёму в кандидаты и члены КПСС, рассмотрению персональных дел коммунистов. Все эти дела мне надо было готовить на заседание бюро райкома партии. В большинстве случаев инструктор райкома представлял райком партии на отчётно-выборном собрании коммунистов в закреплённой за ним организации. Каждую неделю такие собрания проходили в 2-3 организациях по вечерам, после рабочего времени. Отчётно-выборные собрания заканчивались в 10-11 часов вечера. За неделю надо было побывать и на заседаниях партийных комитетов, которые тоже проводились в неурочное время. Партийный работник должен принять любого гражданина, пожелавшего обратиться в партийный комитет, вникнуть в его проблему и помочь в её решении. В райкоме партии ежедневно принимался поток людей по самым различным вопросам от приёма в партию, персональных дел, до решения назревших проблем в трудовых коллективах. Нас учили, что партии до всего есть дело, что нельзя бюрократически отмахиваться от посетителей, неразрешимых проблем не должно быть, особенно в конкретной работе с людьми. Партийная работа – это никогда не прекращающаяся работа с людьми, умение их внимательно выслушивать, отличать действительно нуждающихся в помощи от вымогателя, смутьяна, лжеца. Вся непосредственная работа с людьми велась именно в райкоме партии, где двери были открыты для каждого с любой проблемой. Партийный работник днём работает с людьми либо в здании райкома партии, либо непосредственно на предприятиях и в организациях. Вечер посвящался отчётно-выборным партсобраниям или заседаниям партийных комитетов. Сколько я был на партийной работе, я всегда приходил в партийный комитет к 8.00 утра, а возвращался домой в 22-23, а то и после 24 часов. Если кому-то кажется, что партийная работа была лёгкой, необременительной и кормушкой для партийного работника, то такие люди либо невежды в этой сфере деятельности, либо лжецы, либо патологические ненавистники коммунистической партии и её политики.

Период моего прихода на партийную работу был сложным и напряжённым для партии. С одной стороны, предпринимались попытки придать максимальный импульс развитию народного хозяйства страны, использовать прогрессивную социалистическую систему экономики для новых социальных преобразований в интересах удовлетворения возрастающих потребностей граждан. Решение этих задач сдерживалось возникшими экономическими проблемами в чрезмерно централизованном народном хозяйстве государства. Лидеры партии, не всегда опираясь на научные обоснования в решении экономических проблем, часто пытались решать их за счёт всё новых и новых реорганизаций, что усугубляло обстановку. К тому же силы империализма во главе с США развернули в мире истощающую экономику гонку вооружений, всё более втягивая в неё СССР. Взяв на себя ответственность за социалистическое содружество, наша страна напрягала все силы, чтобы устоять в этом соревновании противоположных социальных систем, помочь народам встать на социалистический путь развития. Гонка вооружений и материальная помощь странам, вставшим на путь освобождения от пут капитализма, не позволяли успешно и эффективно решать социальные проблемы внутри страны. С другой стороны, социальное и политическое напряжение во многом создавалось бурной, часто волюнтаристской, деятельностью лидера партии и государства Хрущёва. Страна буквально перенапрягалась в потоке новых мероприятий, выдвигаемых и проводимых Центральным Комитетом КПСС. Не закончив пятилетку, брались за семилетку, план которой принял внеочередной XXI съезд партии. Новый план должен был исправить недостатки старого плана, но его осуществление проводилось с помощью старых методов руководства экономикой, посредством командных установок из центра.

В начале 60-х годов возникли перебои в снабжении населения продукцией сельскохозяйственного производства. Население вновь стояло в очередях за хлебом, молоком и другой продукцией. Возникла идея кардинально расширить посевные площади страны за счёт распашки целинных и залежных земель, в основном на территории Казахстана. На местах проводилась работа по формированию добровольных комсомольских бригад для освоения и заселения новых обрабатываемых земель. Это была грандиозная кампания по мобилизации людских и технических резервов на одно из величайших дел XX века в нашей стране. Освоение целинных и залежных земель быстро дало стране дополнительный миллиард тонн зерна, что поставило её в независимое положение от капризов природы и заграницы. Затем последовала кампания по выращиванию кукурузы во всех хозяйствах, что должно было обеспечить кормами сферу животноводства и привести к пищевому балансу в стране. Опыт выращивания кукурузы Хрущёв пытался перенести с фермерских хозяйств США на российскую почву. Но наш климат серьёзно отличается от климата в США своей суровостью. Поэтому на выращивание кукурузы земель и трудовых ресурсов было задействовано много, а результат оказался незначительным. В большинстве районов нашей страны кукуруза полностью не созревает, да и агротехника не обеспечила решения этой задачи применительно к нашим условиям. В народе было много недоумённых кривотолков по поводу необходимости выращивания кукурузы.

Трудно проходил процесс создания совнархозов в областях, краях и республиках, которым передавались функции большинства министерств и ведомств государства. Сразу возникла проблема квалифицированных кадров и материального обеспечения этих новых экономических образований. Хотя работа совнархозов ещё была не налажена, ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли решение разделить их на промышленные и сельскохозяйственные совнархозы. В связи с этим подлежали разделению областные, краевые и республиканские партийные органы на промышленные и сельскохозяйственные. Фактически город был отделён от села, а рабочие - от крестьян, что нарушало конституционный принцип союза рабочих и крестьян в советском обществе. Все эти волюнтаристские меры ещё более разбалансировали народное хозяйство, создали дополнительные затруднения в развитии экономики страны. В среде партийного, советского и хозяйственного актива зрело недовольство проводимой Хрущёвым политической линии. Личность Хрущёва в народной молве стала анекдотичной. Пожалуй, ни об одном из лидеров нашего государства в народе не было столько анекдотов при их жизни, сколько о Хрущёве.

Важным событием рассматриваемого периода стал XXII съезд КПСС, на котором был не только рассмотрен очередной пятилетний план развития народного хозяйства страны, но приняты новые Программа и Устав КПСС. Согласно новой Программе партии уже к 1980 году намечалось в основном построить коммунистическое общество в нашей стране. В этих целях предполагалось превзойти наиболее развитую страну капитализма США по производству продукции на душу населения и добиться, чтобы каждый советский человек жил согласно моральному кодексу строителя коммунизма. Тогда считалось, что капитализм находится в застое и упадке, а социализм наращивает темпы своего развития. Эта точка зрения являлась ошибочной. В условиях научно-технической революции и научно-технического прогресса, развернувшихся в мире, капитализм проявил свои новые возможности и стал быстро набирать темпы своего экономического развития. Вообще какой-то уровень экономического развития нельзя считать той точкой отсчёта, когда можно отличить коммунизм от капитализма. По Марксу и Энгельсу, коммунизм – это не цель, которой надо достигнуть, а само движение к обществу социальной справедливости, в котором производительные силы общества разовьются настолько, что общественные богатства польются в общество полным потоком. Только в этом случае на знамени общества можно будет написать: «От каждого по способностям, каждому по потребностям». При недостаточном развитии производительных сил общества в нём должен действовать принцип: «От каждого по способностям, каждому по труду». Хрущёв как историческая личность, видимо, имел свои представления о коммунизме, в возможность создания которого искренне верил. Однако эта его мечта была очередной утопией, не имеющей научного обоснования.

Наше поколение советских людей гордилось достижениями в науке и технике, например, производством новых реактивных самолётов гражданской авиации со сверхзвуковыми скоростями, новых легковых автомобилей «Москвич» и «Волга». Промышленность начала осваивать бытовую технику для людей: холодильники, стиральные машины, телевизоры, радиоприёмники и т.п. Быстро прогрессировала ракетная техника. Советский Союз первым в мире запустил межконтинентальную баллистическую ракету, первый в мире искусственный спутник Земли. 12 апреля 1961 года советский человек Юрий Гагарин первым в мире проложил дорогу в космос, совершив космический полёт по орбите вокруг Земли. Наши автоматические космические аппараты направились к Луне, Венере, Марсу и другим объектам солнечной системы. Советским людям было чем гордиться, в обществе господствовало оптимистическое умонастроение. Теперь, в связи с социально-политической и экономической переориентацией страны, успехи советского народа зачастую замалчиваются. Всё советское считается ущербным, ничтожным. Вообще якобы тогда царили сплошные репрессии, насилие, а большевизм, осуществлявший диктатуру меньшинства над большинством, есть исчадие ада. Думаю, что историкам надо писать правдивую историю своего народа, а не подстраиваться под текущие политические установки. Ведь правду всё равно не замажешь грязью, рано или поздно грязь смоется неизбежно и правда засверкает всеми своими гранями.

На XXII съезде партии Хрущёв вновь поднял вопрос о культе личности Сталина, фактически всё сделал для того, чтобы изгладить из памяти партии и народа само упоминание об этой исторической личности. После съезда наш Сталинский район был переименован в Октябрьский, город Сталинград в – Волгоград, по всей стране были переименованы города, улицы, площади и всё, что связано как-то с именем Сталина. В одну прекрасную ночь скрытно от народа были снесены буквально все памятники Сталину и сданы на переплавку. Его сочинения изъяли из библиотек и сдали в архив. Имя Сталина стало нарицательным. Хрущёв вообще не терпел инакомыслия, объявляя всякие иные умонастроения антипартийными, а их идеологов недостойными вообще быть членами партии, особенно если это касалось положительной оценки Сталина. Весь этот «антисталинизм» породил самые различные суждения и кривотолки не только среди трудящихся, но, в определённой мере, и в партийной среде. Стремясь обеспечить своё единоличное лидерство в партии и государстве, Хрущёв решительно отмежевался даже от маршала Жукова, фактически предав его. Ведь именно Жуков в своё время помог Хрущёву занять пост Первого секретаря ЦК КПСС и арестовать Берия, он решительно встал на его сторону, когда Маленков, Каганович и Молотов поставили вопрос об освобождении его от должности Первого секретаря ЦК. Хрущёв без всяких доказательств обвинил Жукова в стремлении захватить власть в государстве, в бонапартизме и провёл решение об освобождении его от всех должностей и отправке на пенсию. В ЦК КПСС стала невозможной любая критика проводимой Хрущёвым политики, за малейшее инакомыслие члены партии подвергались строгому осуждению и гонениям. Таким образом, лидер партии оказался вне критики. Впрочем, такое положение в партии сложилось ещё в период сталинского руководства. Всё это в последующем сыграло роковую роль в ликвидации партии руками Горбачёва и Ельцина.

По проблеме критики культа личности Сталина возникли острые противоречия между КПСС и Китайской коммунистической партией. На этой основе вообще испортились отношения между руководством СССР и Китая. По проблеме отношений между партиями попытались вести переговоры. Мы много потратили времени на чтение секретных стенограмм этих переговоров для партийного актива района. В конечном счёте, переговоры ничем не закончились, между партиями встала стена недоверия и острых противоречий по оценке политической практики. После благополучного разрешения Карибского кризиса между США и СССР международные отношения между двумя социально-экономическими системами несколько смягчились, но продолжали оставаться острыми. Конечно, дружбы между лагерями капитализма и социализма не может быть по природе, но наладить разумные приемлемые мирные отношения необходимо во избежание военного конфликта, который может стать термоядерным, ведущим к уничтожению человечества на нашей планете. В связи с этим стратегией партии в международных отношениях стало мирное решение любых возникающих международных противоречий, особенно между социализмом и капитализмом.

Именно в этот сложный период я овладевал стилем и методами партийной работы. Я не жалел личного времени, чтобы участвовать во всех проводимых мероприятиях по претворению в жизнь установок партии. Мне удалось в короткое время изучить особенности работы предприятий и организаций, где функционировали закреплённые за мной партийные организации. Полученные знания помогали мне установить деловой контакт с хозяйственным руководством, руководителями общественных организаций и активом коммунистов первичных партийных организаций. Я научился готовить вопросы на заседание бюро райкома партии, отрабатывать руководящие документы, оперативно решать текущие проблемы работы парторганизаций. Вскоре заведующий орготделом райкома Малахов уволился с работы, на его место была назначена инструктор нашего отдела Куликова, а её куст партийных организаций был передан мне. Теперь в сфере моей работы оказались такие крупные заводы района, как завод им. Масленникова, 4-й Государственный Подшипниковый завод с их многотысячными трудовыми коллективами. Мне пришлось изучить специфику работы этих сложных производственных комплексов и их партийных организаций. Постепенно рос мой авторитет среди партийно-хозяйственного актива района и в аппарате райкома КПСС. Уже через год работы в райкоме я был избран секретарём партийного бюро парторганизации аппарата райкома КПСС.

Со временем устраивалась моя семейная и личная жизнь. В конце 1960 года как демобилизованный офицер я получил однокомнатную отдельную квартиру в районе Безымянки. В 1961 году у нас с Лидой родился сын Владислав. Через определённое время Лида решила вернуться работать на завод «Прогресс». Дети посещали детские учреждения: Слава – ясли, а Галя – сад. В 1961 году я дважды выезжал в Ленинград для сдачи экзаменов за 2-й курс юридического факультета, в результате был переведён на 3-й курс университета. В последующий период из-за трудного материального положения на очередные экзаменационные сессии в Ленинград я выезжать не смог. Руководство университета мне предложило перевестись в Куйбышевский филиал Всесоюзного юридического заочного института, на что я согласился. Перевод осуществился осенью 1963 года. Я задолжал в сдаче экзаменов за 3-й и 4-й курсы. Мне в ВЮЗИ разрешили сдавать экзамены вне сессий, т.е. по мере готовности. За зиму 1963-1964 годов я успешно сдал экзамены за 3-й и 4-й курсы института, а также за зимнюю сессию 5-го курса. В мае 1964 года я сдал экзамены весенней сессии 5-го курса и вышел на государственные экзамены. Экзамены по очередным предметам я сдавал практически каждую неделю. Готовиться к экзаменам фактически не было времени, я для этого использовал время переезда трамваем на работу и обратно. Проезд с Безымянки в Октябрьский район занимал один час, т.е. всего за день (туда и обратно) - два часа. Я всегда возил с собой учебник, который в трамвае за неделю успевал прочитывать. В выходной этот учебник просматривал ещё раз и шёл к преподавателю сдавать экзамен. Видимо, практика моей учёбы в техникуме и военном училище научила меня выделять главное в учебнике, отвечать преподавателю то, что он от тебя ожидал. В основном все экзамены я сдавал на хорошие и отличные оценки. Таким образом, фактически за зиму и весну 1963-1964 годов я сдал экзамены за три курса института, не беря отпуска для этих экзаменов.

В первые годы партийной работы из-за относительно низкой заработной платы нашей семье в материальном отношении было весьма трудно. Росла семья, возрастали расходы, приходилось буквально на всём экономить. Даже когда стала работать на заводе Лида, наше материальное положение оставалось сложным, ибо у Лиды тоже была низкая зарплата. Но мы не унывали. Я надеялся, что после окончания вуза смогу найти работу с более высоким заработком. К чести Лиды, она не ныла из-за трудностей, надеялась на улучшение материального положения, верила в меня, мужественно несла крест ведения нашего далеко не богатого семейного хозяйства. Начав практически это хозяйство с нуля, мы радовались каждой новой вещи, которую удавалось купить. Мы даже умудрялись принимать гостей, устраивать семейные праздники, в выходной выезжать отдыхать на природу, делать детям подарки и т.п. В связи с нерегламентированностью моей работы я провожал утром детей в ясли и садик, вечером оттуда их брала Лида. Вообще воспитанием детей больше занималась Лида. Если они какой-то порядок нарушали, то Лида говорила им, что об этом расскажет мне, т.е. отцу. Я детей никогда не наказывал, ни физически, ни нравственно. Но они всё-таки побаивались материнского обещания пожаловаться отцу. Уже немного повзрослев, они мне говорили, что я для них больше был образцом своего поведения и отношения к делу.

Работа моя проходила в той сфере деятельности, где не подают заявлений на работу, где не принято и увольняться с неё. Здесь всякие перемещения в должности делаются по воле партии. Я начал свою деятельность в партийных органах по решению бюро райкома КПСС. Далее я не решал свою судьбу, а партийные органы переставляли меня с места на место по возникающей необходимости. Вообще партийные работники не должны были ставить вопрос о своей должности. Соответствующие партийные органы сами решали вопрос кого и куда направить по работе либо освободить работника от должности как не справляющегося, но уже навсегда. Партия дважды не обращалась к коммунисту за услугами. В партии считалось нескромным выдвигать свою кандидатуру на какую-то более ответственную работу, тебя заметят вышестоящие инстанции, если ты того заслуживаешь, и сами предложат тебе новую работу. Я вполне осмыслил это своё положение в партии, поэтому не строил конкретных планов своего развития по служебной лестнице. Наш Октябрьский район считался в городе районом с хорошо развитой промышленностью, поэтому кадры первых партийных руководителей здесь подбирались из числа коммунистов, имеющих инженерно-техническое или экономическое высшее образование и опыт руководящей хозяйственной или партийной работы. Исходя из этих соображений, мне с моим будущим юридическим образованием не следовало питать надежд на первые роли в партийной работе. Я не считал такой порядок в партии правильным, ибо дело партийного работника не хозяйствовать, для этого есть много специалистов, а работать с людьми по их идейному и политическому воспитанию. Однако такой порядок существовал, он был установлен ЦК КПСС, и с этим следовало считаться. Поэтому я не исключал в будущем переход на юридическую работу, опять же если мне это разрешат соответствующие партийные органы. Учитывая существующие коллизии в партии, и имея свою точку зрения по их оценке, я всё же духовно ориентировался на фундаментальные основы идеологии партии, служение делу этой идеологии. Конечно, Хрущёв с его «хорезматичностью» вызывал раздражение в умонастроении, но лидеры в партии меняются, а её дело остаётся. Поэтому стратегически я решил служить делу партии, делу социальной справедливости и гуманизма. Духовно для себя я сделал установку не служить личностям, не расхваливать их деятельность, не подхалимствовать, а когда обстановка требует принципиальной оценки, твёрдо высказывать свою точку зрения, нравится она кому-то или нет. Во всей дальнейшей работе я стремился придерживаться этой духовной установки, работал честно, с полной отдачей сил, но не лебезил и не угодничал. За такую позицию мне не раз приходилось иметь крупные неприятности, но об этом позже.

В Октябрьском райкоме партии я проработал инструктором его орготдела 3,5 года. Весной 1964 года меня пригласили на работу в Самарский райком партии на должность заместителя заведующего организационным отделом. Работа предлагалась более напряжённая, а зарплата увеличивалась всего на пять рублей. Со мной побеседовал по решению этой задачи заведующий орготделом Самарского райкома Ермаков, затем первый секретарь этого райкома Кольцов. В то время первым секретарём Октябрьского райкома партии был Сарматов, которому я сообщил о проведённых со мной переговорах. Сарматов оставил решение этого вопроса за мной. Я дал согласие на переход в Самарский райком партии, полагая, что этот район по насыщению организациями является административным, и в нём больше перспектив для развития, имея в виду моё образование. Вскоре бюро Самарского райкома партии утвердило меня в должности заместителя заведующего орготделом этого райкома.