Новая философская энциклопедия в четырех томах научно-редакционный совет

В 19 в. появляются комментарии, которые сопровождают издание «Вайшешика-сутр», — «Таркапанчанана» Джаянараяны, «Таркаланкара» Чандраканты, в 20 в.—«Ввдьямартанда» Брахмамуни, «Расаяна» Т. Вирагхавачарья и др. В связи с переводом «Вайшешика-сутр» на индийские языки появляются «Канадарахасья» Чавдраканты (кон. 19 в.), «Бхашья»Девадатты (1898), «Таркаратха» Бхатгачатрьи(190б) и др.

Кроме «посутровых» комментариев к «Вайшешика-суграм», авторитетом комментария пользуется и систематическое сочинение Прашастапады «Пааартха-дхарма-санграха» (6 в.), которое иногда называют «Прашастапада Бхашья» (Комментарий Прашастапады).

«Вайшешика-сутры» состоят из 10 книг, восемь из которых делятся на две части, точнее, два «дневных урока» (ахника). Композиция сутр отражает мнемонический характер текста, отсюда отсутствие строгого плана изложения и «циркулирующее» пересечение топиков. В 1-й части 1-й книги формулируется цель труда: объяснение дхармы, определяемой как конечное благо человека, затем перечисляются категории субстанции (дравья), качества (гуна) и движения (карма) и дается их сравнительный анализ (через выявление сходства и различия). Во 2-й части анализу подвергаются понятия общего (саманья), особенного (вишеша) и бытия (comma). Однако, судя по комментарию Чандрананды, этим понятиям еще не придан статус отдельных категорий. 1-я часть 2-й книги содержит перечисление девяти видов субстанции, затем рассматриваются качества, которые служат выводным знаком (линга) субстанции ветра и акаши. Обсуждение качеств и доказательство существования субстанций (времени и места-направления) продолжается и во 2-й части, которая завершается дискуссией с мимансой о природе звука. 1-я часть 3-й книги содержит доказательство существования Аммана и чужой одушевленности, 2-я часть посвящена логиче

скому выведению существования манаса и другим выводным знакам Атмана, здесь же утверждается множественность Атманов. В 1-й части 4-й книги обсуждается природа «вечного» (атомов), условия и механизм чувственного восприятия (пратьякша), во 2-й части дается классификация невечных субстанций и доказывается составленноеть тела человека и животных только из атомов земли. 1-я и 2-я части 5-й книги посвящены классификации видов движения, а также дискуссии о природе темноты (тамас). В 6-й книге содержится полемика против идеи мимансы о вечности слова Вед и рассуждение о дхарме, адхарме и мокше. В 1-й части 7-й книги рассматривается еще одна классификация качеств, во 2-й части—общее и особенное в связи с единством (экатва) и отдельностью (притхакгва), а также проблема контакта (полемика с мимаисой по поводу характера связи между словом и его референтом). В обеих частях 8-й книги исследуются условия познания основных категорий. В 1-й части 9-й книги предлагается классификация типов небытия (абхава) и способов их поз нания, во 2-й части—классификация разных модусов «среднего термина» (хету) и других условий логического вывода, доказывается, что словесное свидетельство (шабда} и аналогия (упамана) сводятся к логическому выводу, анализируются формы и условия недостоверного знания (память, сновидение). В 1-й части 10·й книги рассматривается природа удовольствия и страдания и доказывается, что они не являются формами познания, во 2-й обсуждаются понятия причины и следствия.

Лит.: The Vaisesika Sutras of Kanada with the Commentary of Sankaramisra and Extracts from the Gioss of Jayanarayanna together with Notes from the Commentary of Candrakanta and an Introduction by the Translator, transi. Nandala) Sinha. Allahabad, 1911; Vaisesikadarsana of Kanada with ал anonymous commentary, ed. by A. Tliakur. Darbhanga, 19Ï7; Vaisesika Sutras with the Commentary of Candrananda, ed. Jambuvijaya. Baroda, 1961; Vaisesikadarâanam, ed. A Thakur. Daibhanga, 1985.

В «Брахма канде»' формируются основы метафизической концепции Бхартрихари, т. н. лингвистического монизма {шабда-адвайта). В остальных двух частях обсуждаются лингвистические проблемы, которые, однако, не лишены философского интереса. Так, во 2-й канде Бхартрихари утверждает первичность фразы как фундаментальной лингвистической единицы в противоположность многочисленным теориям, считающим таковой отдельное слово (см. Абхихита-анвая и Анвшпа-абхидхана). Слово, отмечает Бхартрихари, является лишь продуктом анализа фразы и поэтому не имеет вне ее никакого самостоятельного смысла, точно так же как суффикс, приставки и т. п. части слова—вне самого слова. Наиболее обширная 3-я канда поделена на 14 секций, посвященных отдельным понятиям грамматики и философии—субстанции, качеству, действию, времени, пространству, отношению. Ее главным лейтмотивом является рассмотрение этих понятий как различных проявлений и аспектов единого и всеобъемлющего Брахмана-слова.

Каждая канда комментировалась отдельно: 1-я (Харивришабхой (его иногда отождествляют с самим Бхартрихари) во «Вригги» («Комментарии»), 2-я (Пуньяраджей (9 в.) в «Парикирна-пракаше» («Свете разъяснения») и 3-я (Хелараджей (10 в.) в «Пракаше» («Ясный свет»).

Композиция «Вакьяпадии» чрезвычайно сложна: одни и те же темы обсуждаются в разных частях текста; трудно определить, говорит ли грамматист от своего лица или излагает чужую точку зрения; не всегда понятно, где кончаются аргументы pro и начинаются аргументы contra той или иной позиции. В целом, стратегия Бхартрихари в этом тексте скорее энциклопедическая, чем полемическая. Он не только демонстрирует контраст между противоположными точками зрения и комплексами аргументов в их пользу, но и стремится вписать их в горизонт своей системы, претендующей на универсальный охват всех существующих позиций.

ВАЛЕНТИН (Valentinus) (2 в.)—богослов, творец гностической системы. Возможно, уроженец Египта. В сер. 2 в. основал школу в Риме, в течение ряда лет существовавшую в рамках Римской церкви. Сам Валентин претендовал на Римскую епископскую кафедру. Позднее порвал с Церковью и создал собственное религиозное объединение, просуществовавшее по крайней мере до 4 в. Наиболее известные его последователи—Секунд, Птолемей, Гераклеон, Феодот, Марк. До сер. 20 в. учение Валентина было известно по изложениям историков церкви — Иринея Лионского, Тертуллиана, Климента Александрийского, Ипполита Римского, Епифания Кипрского.

Среди обнаруженных в 1945 текстов Наг-Хвммади имеются сочинения, вышедшие из школы Валентина, а может быть и принадлежащие ему самому (Молитва апостола Павла, Апокриф Иакова, Евангелие истины, Послание к Регину, Трехчастный трактат, Евангелие от Филиппа, I Апокалипсис Иакова, Валентинианское учение. Объяснение знания). Сведения ересеологов не всегда согласуются с оригинальными валентинианскими текстами. Кроме того, часто невозможно отделить учение Валентина (к тому же, возможно, проделавшее определенную эволюцию) от учений валентинианской школы, разделившейся на западную, развивавшую монистические элементы его доктрины, и восточную, исповедовавшую дуалистические воззрения. Согласно Валентину, первоначало порождает Плерому, состоящую из тридцати эонов, образующих 15 пар-сизигий. Первые четыре пары образуют первородную Восьмерицу, из которой происходят все прочие зоны. Последний зон, София, желает познать непознаваемого Отца, что приводит к падению Божественного начала в мир. Целью теокосмического процесса является воссоединение Божественного начала в мире с Плеромой. Осуществляет ее Божественный Спаситель (Христос). Валентиниане делили людей на духовных (которым спасение гарантировано), душевных (чье спасение зависит от их поведения) и плотских (обреченных на погибель).

Ист.: The Nag-Hammadi Library in English. Leiden-N.Y,-Köln, 1996, p. 27-103. 139-160, 260-268, 472-489; Апокрифы древних христиан: исследование, тексты, комментарии. М., 1989, с. 263— 295.

Лит.: Лосев А. Ф. История античной эстетики: итоги тысячелетнего развития. М., 1992, кн. 1, с. 275—290; Sagnard F.-M. La Gnose Valentinienne et le témoignage de Saint Irenee. P., 1947; Stead О. С. The Valentinian Myth of Sophia.—«Journal of Theological Studies», v. 20, 1969.

В 1435—47 Балла служил секретарем у Альфонса Арагонского, правителя Неаполитанского королевства. В 1439— 40 им было написано философско-теологическое сочинение «Освободе воли» (De libero arbitrio, рус. пер. 1989), где он утверждал, что первородный грех не исказил волю человека, сохранившую способность самостоятельного выбора между добром и злом. В «Диалектических диспутах» (Dialecticae disputationes contra Aristotelikos, 1439, изд. 1499) он поставил под сомнение непререкаемый для схоластов авторитет Аристотеля в вопросах логики. К неаполитанскому периоду относятся и остро антицерковные сочинения Баллы, создание которых стало возможным в обстановке противоборства Альфонса Арагонского и палы Ев

гения IV. В диалоге «О монашеском обете» (1439—43, рус. пер. 1963) объявлялся противоестественным сам институт монашества с его аскетизмом и отречением от мирской жизни. В «Рассуждении о подложности так называемой Дарственной грамоты Константина» (De falso crédita et emendita Constantini donatione Declamatio, 1440, изд. 1517, рус. пер. 1963) Балла, опираясь на свои познания в истории, лингвистике, археологии, географии, нумизматике, доказал подложность документа, в течение многих веков служившего основанием для притязаний папства на светскую власть. «Рассуждение» стало образцом новаторской исторической критики текста. В Неаполе Валла работал над 3-й, расширенной редакцией диалога «Об истинном и ложном благе». В 1444 Балла был привлечен к инквизиционному суду, от которого его спасло заступничество короля Альфонса Арагонского; он выступил с защитой своих взглядов в «Апологии против клеветников» (1444). При новом папе, Николае V, Балла в 1448 вернулся в Рим, став секретарем курии; в 1450 начал преподавать риторику в Римском университете. В теории ораторского искусства он отдавал предпочтение не Цицерону, как большинство гуманистов, а Квинтилйану. Валла продолжил в Риме редактирование диалога «Об истинном и ложном благе», создав четвертый вариант этого сочинения, а также написал 2-ю и 3-ю редакции «Диалектических диспутов». Главным трудом последних лет стали «Примечания к Новому Завету», где различные кодексы греческого текста Нового Завета сопоставлялись с его латинским переводом,—пример исторической критики текста. Напечатанные в 1505 «Примечания» способствовали формированию идей Реформации.

Соч.: Opéra omnia, a cura di E. Garin, v. 1—2. Torino, 1962; в рус. пер.— В кн.: Итальянские гуманисты XV века о церкви и религии. М., 1963; Об истинном и ложном благе. О свободе воли. М., 1989. Лит.: Ревякина Н. Б. Творческий путь Лоренцо Баллы и его философское наследие.—В кн.: Лоренцо Валла. Об истинном и ложном благе. О свободе воли. М., 1989; Gaeta F. Lorenzo Valla. Filosofa e storia nell' umanesimo italiano. Napoli, 1955; Camporeale S. I. Lorenzo Valla. Umanesimo e teologia. Firenze, 1972; Lorenzo Valla e umanesimo italiano. Padova, 1966; Fubini A Umanesim e secolarizzazione da Petrarca a Valla. Roma, 1990.

ВАЛЛАБХА (VaUabha) (1481-1533)-создатель течения вишуддха-адвайта («чистая недвойственность») в рамках веданты; подобно прочим представителям вишнуитского направления веданты, испытал на себе значительное влияние идей «Бхагавадгиты» и «Бхагавата-пураны». Основные труды: Комментарий на «Брахма-сутры», «Субодхини» (Комментарий на «Бхагавата-пурану») и трактат «Таттвадипика» (с собственным комментарием «Пракаша»). Брахман у Валлабхи имеет множество качеств и форм проявления, однако он не связан ими, поскольку само их существование зависит от его соизволения, а потому он считается чистым, «лишенным формы» («нишпрапанча»); вместе с тем, из милосердия к живущим, он проявляет себя как Кришна. В системе Валлабхи насчитывается 10 видов познания, из них 5 вечных и 5 временных — это божественная природа, достижимая душой в освобождении, проявление божественных качеств в мире, манифестация Бога в Ведах, сообразно которым творится мир в начале каждого вселенского цикла, манифестация Бога в вербаль-

ВАЛЬТЕР СЕН-ВИКТОРСКИЙ (Gualterus de Sanct Victore) (?)—средневековый теолог, представитель СенВикторской школы. Приор парижского аббатства СенВиктор(с 1173). Основное сочинение—полемический трактат «Против четырех лабиринтов Франции» (1177 или 1178), направленный против Абеляра, Петра Домбардского, Петра из Пуатье и Гильберта Порретанского, которые, «вдохновляясь только аристотелевским духом, со схоластической легковесностью рассуждали о невыразимых тайнах св. Троицы и воплощения». В своем опровержении учений названных схоластов уделял особое внимание разоблачению их «христологического нигилизма», отрицавшего субстанциальность человеческой природы Христа. Основной метод критики—чисто формальное сопоставление не слишком точных цитат, а зачастую и тенденциозно составленных парафраз из сочинений «новых еретиков» с постулатами католического вероучения, основанными на высказываниях отцов Церкви и более поздних ортодоксальных богословов. Гневные обвинения в адрес «еретиков», к которым Вальтер относил и Иоанна Дамаскина, дополнялись выпадами против языческих философов (Аристотеля, Сенеки и др.). Для памфлета Вальтера Сен-Викторского характерны пристрастность оценок, небрежность референций и откровенный плагиат. Непримиримость его по отношению к диалектическим новациям схоластов отражала негативную реакцию консервативных клерикальных кругов на итоги теологической кодификации 12 в.

Лит.: Ghellinck J. de. Le mouvement théologique du Xll-e siècle. Sa préparation lointaine avant et autour de Pierre Lombard, ses rapports avec les initiatives des canonistes. Études, recherches et documents, 2-е éd., considérablement augmentée. Brux., 1969, p. 260—263.

ской и даосской классике, из которых сохранились: «Чжоу и люэ ли» («Основные принципы «Чжоуских перемен»»), «Чжоу и чжу» («Комментарий к «Чжоуским переменам»»), «Лао-цзы чжу» (наиболее авторитетные и, возможно, древнейшие комментарии к «Дао дэ цзину») и др. Стремясь обосновать конфуцианские взгляды на общество и человека с помощью даосской метафизики, а не натурфилософии своих предшественников—конфуцианцев эпохи Хань (3 в. до н. э.—З в. н. э.), Ван Би выработал систему категорий, оказавшую в дальнейшем значительное влияние на понятийный аппарат и концепции китайского буддизма и неоконфуцианства. Он первым ввел фундаментальную оппозицию ти-юн в значении «телесная сущность (субстанция)—деятельное проявление (функция, акциденция)». Исходя из определений дао и тезиса «наличие/бытие (ю) рождается из отсутствия/небытия (у)» («Дао дэ цзин», 40), Ван Би отождествил дао с «отсутствием/небытием», трактуемым как «единая», «центральная», «предельная» и «главенствующая» «первосущность» (бэнь та), в которой совпадают друг с другом «телесная сущность» и ее «проявление». Главенство универсального дао Ван Би понимал как законосообразное, а не фаталистическое, истолковывая и дао, и «предопределение / судьбу» (лш») с помощью категории «принцип» (ли). «Принципы» он считал конститутивными компонентами «вещей» и противопоставлял «делам/событиям». Многообразие непредсказуемых явлений, по Ван Би, обусловлено противоположностью (фань, см. Гуа) между их «телесной сущностью» и чувственными свойствами, природной основой и устремлениями и реализуется прежде всего во времени.

Ван Би интерпретировал учение «Чжоу и» как теорию временных процессов и изменений, определив, что главные элементы трактата (символические категории гуа) суть «времена». Однако зафиксированные в гуа общепроцессуальные закономерности несводимы к конкретным образам и не могут служить основой для однозначных предсказаний — «вычислений жребия». Это философское истолкование учения «Чжоу и» было направлено против его мантической интерпретации в предшествующей нумерологической (сян шу чжи сюэ) традиции и получило дальнейшее развитие у неоконфуцианца Чэн И. В неоконфуцианстве была развита также предложенная Ван Би трактовка категории ли, а в учении буддийской Хуаянь »колы—положение о дихотомии ли — ши.

Соч.: Ван Би цзи цзяо ши (Собр. соч. с примечаниями и разъяснениями), сост. Лоу Юйле. Пекин, 1980; Commentary on the La Tzu. Honolulu, 1979; A Translation of Lao Tzu's «Tao Te Ching» and Wang Pi's Commentary, transi, by Lin P. J. Ann Aroor, 1977. Лит.: Петров А. А. Ван Би. (226—249). Из истории китайской философии. М.—Л., 1936; Tang Vmg-t'mg. Wang Pi's New Interpretation of the I-ching and Lun-yu.—«Harvard Journal of Asiatic Studies», 1947, v. 10.