Новейшая история россии

«Холодная война» расколола весь мир. В середине 60-х годов, ведя «холодную войну», Соединенные Штаты стали «охранять» свою безмерно растянутую зону влияния с отчаянной решимостью. Наиболее наглядным образом это проявилось у антиподов — во Вьетнаме. Америка бросила на решение вьетнамской проблемы огромные материальные силы. Численность американских войск во Вьетнаме в 1968 г. значительно превысила 500 тыс. Большинство американцев еще верило в необходимость охранять все аванпосты «холодной войны».

Почему американцы во Вьетнаме пошли на крайние меры? К началу 60-х годов американские правящие круги зашли в тупик. В подготовленном в 1962 г. для президента аналитическом документе Совета национальной безопасности говорилось: «Значительные потери территории или ресурсов сделают для США более сложным осуществление цели создания того вида мирового окружения, какое они желают, породят пораженчество среди правительств и народов в некоммунистическом мире и вызовут разочарование внутри США»². Америка не имела права проигрывать, не имела права отступать, что могло привести к

¹ La revue de defense nationale, aout-septembre 1964, p. 32.

² Gaddis J. Strategies of Containtment: A Critical Appraisal of Postwar American National Security Policy. New York, 1982, p. 240.

577

И только во второй половине 60-х годов в правящих кругах стало созревать убеждение в необходимости дифференцированно подходить к «холодной войне» — различать существенное и второстепенное, выделять действительно первостепенные по значимости для США регионы, форпосты и отделить их от зон, значение которых менее существенно. Вьетнам способствовал развитию этого процесса, как ничто иное. Сомнения охватили президента Л. Джонсона в феврале 1968 г., когда главнокомандующий американскими войсками во Вьетнаме генерал Уэстморленд в дополнение к находящейся в его распоряжении более чем полумиллионной армии запросил еще 206 тыс. солдат. Лишь с помощью семисоттысячной армии Уэстморленд обещал «усмирить» Вьетнам. Но для этого нужно было призвать на действительную службу резервистов. Возникла необходимость в мобилизации в ситуации, когда непосредственно территории США никто не угрожал.

Годы вьетнамской войны способствовали политическому отрезвлению широких масс американского народа, еще убежденных в необходимости «холодной войны». Но отрезвление шло медленно. Большинство американского общества поддерживало войну во Вьетнаме по меньшей мере до февраля 1968 г., до национального вьетнамского праздника Тет, когда Фронт национального освобождения Южного Вьетнама широким наступлением опрокинул все надежды интервентов и их пособников. Потери, понесенные во Вьетнаме, фиаско 1968 г., потрясающие свидетельства очевидцев, журналистов и политиков, выступивших критиками вьетнамской авантюры, вызвали крах экспансионистской психологии. В умах американских стратегов началось просветление. Выступая перед комиссией по иностранным делам американского сената, Дж. Кеннан («отец» теории сдерживания) пришел к следующему выводу: «Наш престиж в глазах мира будет больше в том случае, если мы решительно и

578

Отчаянный рывок Кеннеди—Джонсона в 1961—1967 годах не дал США долговременного стратегического превосходства, СССР достиг паритета на высоком уровне. Впервые после президента Трумэна посерьезневшая Америка летом 1967 г. в Глассборо пошла на встречу с руководством СССР (Джонсон — Косыгин). Два обстоятельства подталкивали Вашингтон: гонка вооружений не дала США превосходства, а сформировала стратегический паритет; Вьетнам изолировал Америку даже в западном мире. Теперь контакты с СССР могли сделать продолжающуюся «холодную войну» менее опасной.

Делая шаги в направлении улучшения отношений с Советским Союзом, администрация Р. Никсона исходила из того, что планы периода «холодной войны» о достижении некоей «позиции силы», с которой можно будет начинать переговоры с СССР, если и имели под собой основание, то лишь на рубеже 40—50-х годов. В дальнейшем Запад удалялся от искомой «пози-

¹ Senate Committee on Foreign Relations. Hearings, Supplement Foreign Assistance Fiscal Year 1966 — Vietnam. Washington, 1969, p. 335—336.

² Goldman E. The Tragedy of Lyndon Johnson. New York, 1969, p. 511.

579

И советское руководство постепенно отошло от прежнего ожесточения, принесшее вторжение в Венгрию и Чехословакию в 1956 и 1968 годах. Вот что зафиксировано в документах XXIV съезда КПСС: «Улучшение советско-американских отношений отвечало бы интересам советского и американского народов, интересам упрочения мира».

Конкретные задачи США в начавшемся диалоге с СССР, обещавшем ослабление противостояния «холодной войны», были таковы: достичь договоренности по стратегическим вооружениям, заморозить, насколько это возможно, статус-кво в развивающемся мире. В качестве «платы» за это американская сторона была готова — и обещала — понизить таможенные барьеры, продавая товары высокой технической сложности и продовольствие; предоставлять кредиты; признать как окончательные границы в Европе.

Администрация Р. Никсона внесла корректировку в систему стратегического планирования, направленного против Советского Союза, предпочтение «выборочного» — в пику тотальному — подхода в ведении «холодной войны». Президент Никсон критически отнесся к всемасштабному военному строительству и скорректировал доктрину «гибкого реагирования» в пользу «реалистического сдерживания». Если предшественники хотели иметь превосходство над Советским Союзом по всем параметрам, то Р. Никсон выдвинул концепцию «достаточности». Никсон: «Наша цель состоит в том, чтобы иметь уверенность, что Соединенные Штаты обладают достаточной военной мощью, чтобы защитить свои интересы и поддержать те обязательства, которые администрация сочтет существенными для интересов Соединенных Штатов во всем мире. Мне кажется, достаточность была бы лучшим термином, чем превосходство»¹.

580

По прошествии полугода пребывания у власти представители администрации Р. Никсона заявили о готовности начать переговоры с СССР, и они начались 17 ноября 1969 г. в Хельсинки. После двух с половиной лет переговоров удалось найти почву для обоюдовыгодного компромисса. Обе стороны, согласно бессрочному Договору об ограничении систем противоракетной обороны (подписан в Москве 26 мая 1972 г.), отказались от дорогостоящего и дестабилизирующего строительства систем противоракетной обороны по периметру своих границ. Договор от 26 мая 1972 г. оказал важнейшее стабилизирующее влияние на советско-американский военный баланс. Впервые в послевоенный период США отказались развертывать крупную, имеющую стратегическое значение систему.

Москва в 1971 г. подтвердила свою приверженность идеям мирного сосуществования как альтернативы «холодной войне»: «Мы исходим из того, что улучшение отношений между СССР и

581

США возможно. Наша принципиальная линия в отношении капиталистических стран, в том числе США, состоит в том, чтобы последовательно и полно осуществлять на практике принципы мирного сосуществования; развивать взаимовыгодные связи, а с теми государствами, которые готовы к этому, сотрудничать на поприще укрепления мира, придавая максимально устойчивый характер взаимоотношениям с ними»¹. Отход от политики конфронтации привел к материализации климата «разрядки»: десятки соглашений по вопросам торговли, судоходства, сельского хозяйства, транспорта, мирного использования атомной энергии и т. п. Казалось, что возникает новый мир с более обнадеживающими перспективами.

Уход Никсона с политической арены после уотергейтского скандала (1974) нанес удар по инициативам, противостоящим «холодной войне». В политике американской правящей элиты

582

Республиканская администрация оказалась «не готовой» к распаду португальской колониальной империи, что привело к потере американских позиций в бывших португальских колониях — Анголе и Мозамбике, образованию линии так называемых «прифронтовых государств», расположенных на границах с ЮАР, готовых оказать помощь черному населению ЮАР в борьбе против режима апартеида в Южной Африке и враждебных американскому влиянию. В Западной Азии крупнейшей ошибкой администрации Р. Никсона была исключительная опора на «самый стабильный режим» — шахский Иран, которому с 1972 г. стали продаваться все виды оружия, за исключением стратегического. Ошибка этой ориентации стала очевидной для всех с падением режима шаха в 1979 г. На Среднем и Ближнем Востоке США не сумели занять более или менее прочных позиций в среде арабских стран (за исключением таких стран, как Саудовская Аравия), что осложнило реализацию американских интересов в этом районе после войны 1973 г. В Восточном Средиземноморье поддержка, оказывавшаяся американцами правительству «черных полковников» в Греции, стимулировала в 1974 г. волнения на Кипре, следствием чего были высадка на острове турецких войск и общее ухудшение греко-турецких отношений.

Полагаем, что емкую и в целом верную оценку курса республиканцев дал американский историк Дж. Геддис: «Киссинджер стремился к философскому углублению» американского подхо-

¹ Kissinger H. Op. cit., p. 1144.

583

События середины 70-х годов (распад португальской колониальной системы, участие левых сил в работе ряда западноевропейских правительств, невиданная активизация внешней политики развивающихся стран, сепаратизм главных партнеров США по блокам) способствовали ожесточению «холодной войны».

Демонстративные обсуждения военных планов, характерные для периода пребывания у власти президента Дж. Форда, нанесли удар по климату и идеям разрядки международной напряженности, подорвали возможность улучшения советско-американских отношений. Сторонники жесткого курса объективно отбрасывало мировое сообщество к периоду конфронтации двух лагерей. Военный бюджет США на 1975 г. знаменовал собой конец тенденции первой половины 70-х годов — сокращения американских военных расходов в реальном исчислении и положил начало новому периоду их роста. Правящие круги США отказались от схем, порожденных вьетнамским фиаско, схем «более прочной» мировой структуры.

Не способствовала нормализации советско-американских отношений выдвинутая министром обороны США Дж. Шлесинджером инициатива по перенацеливанию американских ядерных средств с гражданских объектов предполагаемого противника на военные (выступление Дж. Шлесинджера 10 января 1974 г.). В Советском Союзе эта инициатива была воспринята как попытка рационализации ядерного конфликта, стремление США быть готовыми к нанесению первого удара — ведь по ракетным шахтам и взлетным полосам имеет смысл наносить удар, когда ракеты еще не запущены, а бомбардировщики не взлетели. Принятая республиканской администрацией так называемая «доктрина Шлесинджера» говорила о том, что конфликт с СССР видится в Вашингтоне мыслимым и что там гото-

584

В русле «холодной войны» были принятые в США решения о модернизации всех трех звеньев стратегической триады — о создании стратегического бомбардировщика Б-1, межконтинентальной баллистической ракеты MX и подводной лодки типа «Трайдент». С приходом к власти президента Дж. Форда трезвые начала, характеризующие американское стратегическое планирование периода заключения Договора ОСВ-1, стали уступать место курсу, основанному на вере в возможность вырваться вперед в стратегической области, в допустимость ведения контролируемого ядерного конфликта. В июле 1975 г. в обстановке активизации правых сил, вызванной реакцией на освобождение Южного Вьетнама, Дж. Шлесинджер заявил, что США не исключают возможности применения стратегического ядерного оружия первыми. В декабре 1975 г., согласно единому интегрированному плану № 5, ядерные силы США и их союзников по НАТО были распределены для поражения 25 тыс. целей на территории СССР и его союзников по Варшавскому Договору¹.

В январе 1977 г. президентом США стал Дж. Картер. Главной ступенью для продвижения в высшие эшелоны власти послужило его участие в работе так называемой «трехсторонней комиссии». Финансировавший работу комиссии Д. Рокфеллер и непосредственный организатор, председатель «трехсторонней комиссии» Зб. Бжезинский нуждались в представителе американского Юга. Их выбор пал на губернатора штата Джорджия. Постепенно идеи трилатерализма, первостепенного значения для США объединения трех центров развитого капитализма —

585

В ходе предвыборной кампании 1976 г. моложавый и улыбчивый Дж. Картер как кандидат демократов развернул целую платформу новых взглядов на ведение «холодной войны», противостоявших отвлеченным и дискредитировавшим себя схемам строительства многополярного мира, сделал акцент на трилатерализме, на жизненно важном для США сплочении зоны развитого капиталистического мира, чтобы противостоять неблагоприятным тенденциям мирового развития. Претендент от демократической партии подверг критике то, что было названо им дипломатией «одинокого всадника», — линию Г. Киссинджера, ориентацию на «отвлеченные схемы». Дж. Картер утверждал, что отвергает такой способ ведения «холодной войны», когда глобальный военный баланс продолжает смещаться в сторону СССР, что излишнее увлечение развитием отношений с СССР и ведет к отчуждению основных союзников США.

Увлеченность дипломатией, полагал Дж. Картер, основанной на идее баланса сил, потенциально опасна для США. Она «разъедает» жизненно важные союзы, вызывает отчуждение наиболее близких союзников среди относительно небольшого — по сравнению с развивающимся миром — региона развитых западных государств. Картер считал, что цели Америки в «холодной войне» должны быть провозглашены более определенно и более достижимо — должны быть направлены на те страны, в отношениях с которыми у США есть очевидные рычаги воздействия. «Реальполитика» Киссинджера опасна для целостности зоны, находящейся в зависимости от США, для сохранения американского влияния в мире»¹. Он видел в восьмилетнем правлении предшественников неудачную попытку построить умозрительный мир.

Пришедшие к власти демократы принципиально не верили в возможность успеха за счет неожиданного маневрирования и рискованных комбинаций. Их кредо было сходно се следующей оценкой положения, данной госсекретарем С. Вэнсом: «Наша

586

36. Бжезинский, главный идеолог администрации Картера: «Мир, в котором США диктуют свою волю большинству развитых и развивающихся стран, приходящийся на 50-е годы, неповторим». Глобальное всемогущество уже невозможно, целью Америки становится не абсолютное доминирование в нем, а «сделать мир более близким по взглядам к нам» и «предотвратить создание положения, когда Америка оказалась бы в одиночестве»². Главная тенденция международного развития к концу века проявится в выходе на международную арену новых сил, радикально изменивших прежнюю европроцентристскую картину мира. 36. Бжезинский стремился определить оптимальную стратегию для Америки путем обращения к более широкой исторической панораме. Он напоминал, что если в 1900 г. среди 12 крупнейших по населению стран мира значились шесть европейских держав (Россия, Германия, Австро-Венгрия, Великобритания, Франция и Италия) и две колонии (Индия и Индонезия), то к 2000 г. среди 12 наиболее населенных стран мира развитый капитализм будет представлен лишь Соединенными Штатами и Японией³.

36. Бжезинский считал главной задачей американского руководства в «холодной войне» устранение негативных для миро-

¹ Vance S. Hard Choices. Crucial Years in America's Foreign Policy. New York, 1983, p. 419.

² Nathan J. and Oliver J. US Foreign Policy and World Order. Boston, 1981, p. 413.

³ Brzezinski Zb. Power and Principle. Memoirs of the National Security Adviser. New York, 1983, p. 532.

587

В этом тезисе заключается сущность политической стратегии администрации Дж. Картера. У США, взятых отдельно, недостаточно сил, чтобы справиться с исторической тенденцией, уменьшающей относительную мощь США. Способ для сохранения их влияния был усмотрен администрацией Картера в объединении сил трех центров — США, Западной Европы и Японии.

В наиболее детализированном виде теоретическая основа стратегии администрации Дж. Картера представлена в документе, подготовленном для президента в апреле 1977 г. Все члены мирового сообщества были разделены на три категории по степени интереса, который они представляли для США. В первую

¹ Ibid.

² Paterson Th., Clifford G., Hagan R. American Foreign Policy, p. 624— 625.

³ Brzezinski Zb. Power and Principle. Memoirs of the National Security Adviser. New York, 1983, p. 539.

588

Степень приоритетности внешнеполитических задач была определена по следующей шкале:

— наладить координацию развитых западных стран для выработки общего подхода к негативным для Запада явлениям международной жизни (прежде всего в вопросе выработки экономических связей Север — Юг);

— ослабить скорость распространения средств обретения могущества: замедлить процесс передачи атомных электростанций, реакторов и прочих ядерных объектов, сократить экспорт вооружений из зоны развитых государств в сферу развивающихся стран;

— ускорить решение проблемы «потенциальных вьетнамов»: вывести американские войска из Южной Кореи, добиться договоренности с правительством Панамы по вопросу о статусе Панамского канала и американского присутствия в его зоне, наметить пути ослабления конфронтации ЮАР и соседних африканских стран, попытаться добиться контроля над кризисом на Ближнем Востоке.

Дж. Картер призывал переместить американские усилия со «сверхвовлеченности» в диалог Восток — Запад на те направления, где США могут эффективнее использовать свои внешнеполитические возможности, прежде всего на сплочение развитых западных демократий, объединение сил Запада.