О. В. Осипова Художники-дизайнеры обложки

Как происходит деформализация правил

Впрочем, подобное отношение не приводит к ситуации всеобщего «беззакония» и тотального пренебрежения к формальным правилам. Сводить последние к пустой оболочке «реальной экономики» было бы не верно. Несмотря на постоянную (часто уничижительную) критику со стороны участников рынка, закон не игнорируется и не отвергается как таковой. Он работает и обладает достаточной принудительной силой. Другое дело, что закон выступает не как непреложное предписание, но скорее как внешняя рамка, в которую приходится как-то вписываться. Участники рынка примеряются к нему и стараются соблюдать «по возможности»¹⁵¹.

В результате формальное правило (уже после его принятия) рассматривается как материал для работы, или институциональной подстройки — как объект корректировки, доводки и приспособления к существующим условиям. И эта институциональная подстройка «под себя» давно превратилась в рутинную деятельность по разработке и освоению новых управленческих схем с запланированными трансакционными издержками.

Такого рода подстройка и выражается понятием деформализации правил. Под ней понимается трансформация институтов, в ходе которой формальные правила в значительной мере замещаются неформальными и встраиваются в неформальные отношения. Она ха­рактеризует ситуацию, когда существующие формальные правила в достаточной степени известны хозяйственным агентам, которые, од­нако, сплошь и рядом их не соблюдают (по крайней мере, полностью). Это, впрочем, не приводит к принципиальному отторжению и неисполнению формальных правил. Скорее они встраиваются в более сложную систему ограничений, значительная часть которых имеет не­формальный характер¹⁵². Граница между формальным и неформальным становится относительно прозрачной. Снимается их жесткое про­тивопоставление, присущее, скажем, сфере правового регулирования, для которой не существует никаких правил, кроме формальных. В итоге формальное правило встраивается в систему неформальных норм, не теряя при этом полностью своей формально-принудитель­ной силы.

Попробуем представить общую логику механизма деформализации правил. Она, на наш взгляд, включает в себя следующие конституирующие элементы.

1. 
   Введение формальных правил игры законодательными и контролирующими органами в таком виде и при таких условиях, которые не предполагают их полного и безусловного выполнения.
   
2. 
   Отсутствие у участников рынка эффективных каналов для официального публичного оспаривания установленных правил контроля и способов их фактического применения через судебную систему или политическую сферу.
   
3. 
   Систематические нарушения и обход формальных правил участниками рынка.
   
4. 
   Установление выборочного (селективного) контроля над соб­людением этих правил со стороны контролирующих органов.
   
5. 
   Использование формальных правил контролирующими органа­ми и участниками рынка в качестве способов давления на других агентов и инструментов реализации собственных неформальных практик.
   
6. 
   Обсуждение участниками рынка и контролирующими органами конкретных условий реализации формальных правил и их трансформация в неформальные соглашения.
   
7. 
   Выработка участниками рынка деловых стратегий, которые при­водят к изменению структуры трансакционных издержек в пользу неформальных платежей.
   
8. 
   Возникновение множественных способов легитимации действий, нарушающих формальные правила.
   

Как должны поступать в этих условиях хозяйственные агенты? А. Хиршман выделял три возможные стратегии — «лояльности» (loyalty), «голоса» (voice) и «выхода» (exit)¹⁵⁴ (см. рис. 8.1). В нашем случае стратегия лояльности означает выполнение формальных правил, стратегия голоса — публичное их оспаривание, а стратегия выхода — скрытое невыполнение формальных правил. Как ведут се­бя российские участники рынка на практике? В основном они не выражают лояльности по отношению к формальным правилам и контролирующим органам. Напротив, они постоянно высказывают недовольство этими правилами и действиями представителей государственной власти. При этом, однако, участники рынка, как правило, не предпринимают открытых и публичных организованных действий по изменению этих правил, да и институциональные каналы представительства широких внеклановых интересов в России, как правило, не развиты, а эффективные и независимые судебная и арбитражная системы для разрешения споров отсутствуют¹⁵⁵. Поэтому стратегия голоса как выражение публичного протеста часто становится лишь своего рода «дымовой завесой» для стратегии выхода.

Реализация стратегии выхода означает систематические нарушения формальных правил¹⁵⁶. Причем на активный инновационный поиск обходных путей весьма оперативно бросаются лучшие интеллектуальные силы¹⁵⁷. Возникают специальные отряды специалистов (юри­стов, экономистов, бухгалтеров), которые обеспечивают подобные трансформации — придумывают новые обходные управленческие схемы.

В условиях, когда большинство хозяйственных агентов являются нарушителями правил игры или могут быть интерпретированы в качестве таковых, устанавливаются специфические правила контроля, связанные с выборочной проверкой их деятельности. Подобный контроль выполнения формальных правил разумеется не позволяет устранить неформальные практики, да и не ставит подобных задач. Но в результате каждый участник рынка оказывается под угрозой формальных санкций со стороны контролирующих органов, которые могут быть применены с неопределенной вероятностью.

Выборочный контроль может быть случайным и адресным. Случайный контроль осуществляется по принципу «до кого дошли руки», т.е. в порядке общей очереди, которая «доходит» в итоге отнюдь не до каждого. В противоположность этому, адресный контроль имеет нацеленный характер и связан с выполнением особых политических и экономических задач: получением дополнительных финансовых ресурсов в бюджеты разных уровней; сбором закрытой информации о деятельности участников рынка и компрометирующих материалов на руководителей фирм; установлением контроля над предприятием; ослаблением его конкурентоспособности. Адресный контроль, таким образом, часто вызван наличием «заказа» со стороны политических и хозяйственных организаций, использующих формаль­ные правила и официальные контролирующие структуры для проведения своих неформальных стратегий неэкономическими методами.

Типология А. Хиршмана («лояльность», «голос» и «выход») не учитывает еще один важный элемент. Мы назовем его стратегией «договора» (bargain) (см. рис. 8.1). В данном случае участники рынка не просто нарушают формальные правила, но пытаются изменить порядок их фактического применения в свою пользу путем воздействия на правила контроля. Фактически это попытка установить формальные или неформальные договоренности с контролирующими ор­ганами по поводу конкретных условий реализации формальных правил в отношении отдельных агентов или групп агентов. Иными словами, вместо соблюдения закона начинаются обсуждения того, как его соблюсти. В результате, с одной стороны, возникают разного рода официальные льготы и преференции (освобождения или отсрочки по уплате налогов, предоставление инвестиционных кредитов и пря­мых субсидий). А с другой стороны, достигаются «теневые» коррупционные соглашения. И независимо от того, происходит ли здесь «захват государства» (state capture) влиятельными участниками рынка или государственные чиновники обеспечивают привилегированное положение захваченным ими ранее фирмам — мы наблюдаем попытки так называемого «подрыва формальных институтов» (institutio­nal subversion), если использовать термин Дж. Хеллмана и М. Шанкермана¹⁵⁸.