Областной научно-методический центр культуры и повышения квалификации

Атак как с концом полярной ночи приходит конец зиме, тает снег, оживает вся природа, шумят сбросившие лед реки, то Индра-освободитель солнца носит еще и название «освободитель вод». О том, что с освобождением солнца, с его возвращением на небо, освобождаются и воды, говорят многие гимны Вед и Авесты.

В древних индийских преданиях, на которые обратили свое вни­мание Тилак и Елачич, есть очень интересные описания полярного сия­ния, которое представлялось людям явлением самого Верховного Бо­жества на земле. Вот одно из них. Однажды великий мудрец и подвижник Нарада (стоит заметить, что высочайшая вершина Приполярного Ура­ла зовется также – Нарада) отправился на берег Молочного (т.е. Бе­лого) моря и оттуда на северо-запад, где находился большой остров, названный Шветадвипа (Светлый Остров). Достигнув этого острова, где обитали «светлые, сияющие подобно месяцу, люди», он воздел руки к небу и стал призывать в молитве Верховного Бога, восхваляя его тай­ными именами. И тогда на призыв Нарады «зримый во вселенском об­разе» явился Бог, который был «как бы подобно месяцу духовно чис­тый, и, вместе с тем, как бы вполне от месяца отличный. И как бы огнецветный, и как бы мысленно мелькнувшее звезды сияние; как бы радуга, и как хрусталя искристость, как бы иссиня-черный мазок, и как бы золота груды. То цвета ветки коралла, то как бы белый отблеск, здесь златоцветный, там подобный бериллу; как бы синева сапфира, местами – подобный смарагду, местами – подобный жемчужной нити. Так мно­гообразные цвета и образы принимал Вечный Святой стоголовый, ты­сячеголовый, тысяченогий, тысячеокий, тысячечревный, тысячерукий, а местами – незримый» ¹⁴.

Сравним это древнее описание с тем, что пишет о полярном сия­нии в конце XIX века С.В.Максимов: «Я был прикован глазами к чуд­ному, невиданному зрелищу, открывшемуся теперь из темного облака. Оно мгновенно разорвалось и мгновенно же засияло ослепительными цветами, целым морем цветов, которые переливались из одного в дру­гой, и как будто искры сыпались бесконечно сверху, искры снизу, с бо­ков... Вот обольет всю окольность лазоревым, зеленым, фиолетовым, всеми цветами красивой радуги, вот заиграют топазы, яхонты, изумру­ды» ¹⁵. Не правда ли, удивительно похожи эти описания, разделенные многими тысячелетиями. И если даже такой трезвый прозаик, как Фритьоф Нансен писал о Северном сиянии полные восторга слова: «Какая бесконечная игра... Здесь, на Севере, будущее земли, здесь красота и смерть. Но почему же. Зачем же создана вся эта небесная сфера? О, читайте ответ в его голубом звездном пространстве!» ¹⁶, то как мог вос­принимать его человек в глубокой древности 6–8 тысяч лет назад. Вероятно, именно как непостижимое, чудесное явление Верховного Бо­жества поклоняющимся ему людям, жителям приполярных областей Европы, где только и можно на побережье Белого и Баренцева морей увидеть такое яркое и многокрасочное зрелище, так как ближе к полю­су северное сияние более однообразно, а южнее вообще явление край­не редкое. Интересно, что в древнеиндийском эпосе Махабхарата от­мечена очень важная деталь – мудрецы «от сияния пришли в исступ­ление, силы зрения и других чувств лишились, ничего не видели и толь­ко разливающийся звук отчетливо воспринимали». С.В.Мак­симов, в свою очередь, пишет: «Ничего не разберешь, ничего не сооб­разишь для одного цельного впечатления – все мешается и путается. В глазах рябит и становится больно... Как будто огромная всемирная куз­ница пущена теперь в ход» и он же отмечает, что на побережьях Белого и Баренцева морей «сполохи» сопровождаются пронзительными зву­ками. Такое явление характерно именно для этих широт и не встречает­ся больше нигде.

Но не только на непрерывную ночь, но и на непрерывный день имеются указания в Ведах. Вблизи полюса наблюдается, как солнце, поднявшись на определенную высоту над горизонтом, останавливает­ся, стоит на месте и затем идет назад. В Ведах говорится:

«Свою колесницу бог Солнца остановил посредине неба». Этот образ невозможно объяснить иначе, кроме как тем, что наблюдается движение солнца в северных широтах. В другом месте Ригведы гово­рится: «Бог Варуна качал на небе солнце, словно на качелях».

Где еще можно наблюдать подобную картину, кроме как в припо­лярных странах, где солнце в известное время года не скрывается за горизонтом, а только пригибается к нему и снова отходит, словно кача­ется.

Н. Р. Гусева подчеркивает, что: «Со времен пребывания арьев в Заполярье лунный календарь играл решающую роль в исчислении ме­сяцев... В полярных областях луна в дни полнолуния проходит через «точ­ку севера» 13 раз в год, а значит, и весь год делится на 13 лунных меся­цев... В Ригведе и других памятниках древней литературы луне посвящено столько гимнов и столько предписаний с ней связано, что до сих пор в сознании жителей этой страны (Индии – С. Ж.) культ луны занимает первенствующее место по сравнению с культом солнца – даже много­тысячелетнее занятие земледелием не смогло поколебать это соотно­шение» ¹⁷. И далее: «Как зори по горизонту, так и солнце и звезды по небу совершают круговые движения, и эти картины можно наблюдать только в приполярных (и заполярных) областях. Тилак отмечает, что, судя по памятникам, Большая Медведица, именуемая в Индии Созвез­дием семи пророков, всегда видна высоко в небе, когда наступает мрак (Ригведа, I), тогда как в более южных областях – и тем более в Индии – она появляется лишь низко над северным горизонтом. Это тоже важ­ное наблюдение, так как с тех древнейших времен эти семь пророков почитаются в индуизме как авторы гимнов Вед и основоположники всех священных знаний. Это созвездие, должно быть, играло важную роль в деле ориентации людей по звездам, связанной с хозяйственной деятель­ностью, не прекращающейся, естественно, и во время «сна богов», т.е. полярной ночи» ¹⁸.

Бесспорно, именно на арктические реалии указывает и текст эпо­са Махабхарата, где говорится о том, что: «По мере того, как непре­рывно движется Полярный круг, на нем обнаруживается три сотни и шестьдесят делений» ¹⁹.

Среди удивительных феноменов земли арьев, описанных в Ведах и Авесте, есть один, исключительно важный, который уже почти столе­тие привлекает к себе самое пристальное внимание исследователей – это священные горы прародины арьев: Меру – в индийских преданиях, Хара – в иранских.

Вот что поведали о них древние предания.

На севере, где находится «чистый, прекрасный, кроткий, желан­ный мир», в той части земли, которая «всех других прекрасней, чище», обитают великие боги: Кубера – бог богатства, семь сыновей бога-твор­ца Брахмы, воплотившихся в семь звезд Большой Медведицы, и, нако­нец, сам владыка Вселенной Рудра-Хара – «носящий светлые косы», «камышеволосый, русобородый, лотосоголубоокий, всех существ Пре­док» ²⁰. Для того, чтобы достичь мира богов и предков, надо преодолеть великие и бескрайние горы, которые протянулись с запада на восток. Вокруг их золотых вершин совершает свой годовой путь солнце, над ними в темноте сверкают семь звезд Большой Медведицы и расположенная неподвижно в центре мирозданья Полярная звезда.

С этих гор устремляются вниз все великие земные реки, только одни из них текут на юг, к теплому морю, а другие – на север, к бело­пенному океану. На вершинах этих гор шумят леса, поют дивные птицы, живут чудесные звери. Но не дано простым смертным всходить на них, лишь самые мудрые и смелые переступали этот предел и уходили наве­ки в блаженную страну предков, берега которой омывали воды Молоч­ного океана.

Горы, отделяющие север и белопенное море от всех остальных земель, названы в гимнах Веды хребтами Меру, а величайшая из них – Мандарой. В Авесте – это горы Хара с их главной вершиной – горой Хукайрья. И также, как над горами Меру, над Высокой Харой сверкают семь звезд Большой Медведицы и Полярная звезда, поставленная в центре мирозданья. Отсюда, с золотых вершин Высокой Хары, берут начало все земные реки и величайшая из них – чистая река Ардви, нис­падающая с шумом в белопенное море Воурукаша, что значит «имею­щее широкие заливы». Над горами Высокой Хары вечно кружит «Быстроконное» солнце, полгода длится здесь день, а полгода – ночь. И только смелые и сильные духом могут пройти эти горы и попасть в счастливую страну блаженных, омываемую водами белопенного моря-океана.

О великих северных горах писали и древнегречекие авторы. Они считали, что эти горы (названные ими Рипейскими), занимали весь се­вер Европы и, протянувшись с запада на восток, являлись северной гра­ницей Великой Скифии. Так они изображались на одной из первых карт земли – карте VI века до н.э. Гекатея Милетского. О далеких Северных горах, протянувшихся с запада на восток, писал «отец истории» Геро­дот ²¹. Сомневаясь в невероятной, фантастической величине Рипейских гор, Аристотель тем не менее верил в их существование, был убежден, что к северу земля поднимается, так как солнце там ниже,чем на юге, и с этих гор стекают все самые большие реки Европы, кроме Истра-Дуная. Такое убеждение подкреплялось вполне логичным выводом о том, что реки всегда текут с гор вниз и никогда не текут вверх в горы. За Рипейскими горами, на севере Европы, помещали древнегреческие и древнеримские географы Великий Северный или Скифский океан.

Часть карты к «Географии» Птолемея, изданной в Риме в 1490 году.

Карта Азии VII по Птолемею (из «Географии» 1540 г.) Под ред. С.Мюнстера В.А.Бронштен «Клавдий Птолемей». М.: Наука. 1988. – С. 146

Обратимся к словарю Брокгауза и Ефрона (т. VII, 1892 г.). Здесь говорится о том, что на северо-восточной окраине Вологодской губер­нии горные хребты нигде не достигают до линии вечного снега, но, бла­годаря их северному положению, нередко снег не сходит с них круглый год. На северных склонах мощность снега к концу марта достигает 3,5 – 4 метров. И если священные горы Хара и Меру и Северные Увалы (в комплексе с Приполярным Уралом) – одно и тоже, то найти шесть рек, о которых писал Ал-Идриси, несложно. В Волгу (Русиййу) действительно впадают берущие начало на Увалах шесть крупных рек – Кама, Вятка, Ветлуга, Унжа, Кострома и Шексна. И если считать (как считали древ­ние) истоком Волги Каму, то начинается собственно Волга-Рга (Рха) Птолемея и Авесты действительно с Северных Увалов. С них же берет начало и величайшая из рек Русского Севера – могучая и полноводная Северная Двина, впадающая в Белое море и имеющая около тысячи притоков.

Дуга священных северных гор индоиранцев (арьев). Главный водораздел северных и южных рек Восточной Европы. С. В. Жарникова «К вопросу о возможной локализации священных гор Меру и Хары индоиранской мифологии. // Информбюллетень МАИКЦА (ЮНЕСКО). М.: Наука. – 1986. – Вып. 11. – С. 39

В Авесте есть гимн, воспевающий священную реку арьев Ардви-суру, впадающую в белопенное море. Ниже приводится фрагмент этого гимна:

Молись великой, славной,

Величиной равной

Всем водам, взятым вместе,

Текущим по земле.

Молись текущей мощно

От высоты Хукарья

До моря Ворукаша.

Из края в край волнуется

Все море Ворукаша.

И волны в середине

Вздымаются, когда

Свои вливает воды,

В него впадая, Ардви

Всей тысячью протоков

И тысячью озер ²⁵.

Во всех древних описаниях священные северные горы сказочно богаты. Геродот писал: «На севере Европы, по-видимому, есть очень много золота. Как его там добывают, я также не могу определенно ска­зать» ²⁹. Если мы будем считать Полярный Урал и Северные Увалы реальным праобразом легендарных гор, то есть ли доля истины в рассказах о золотых руслах рек, о несметных сокровищах этих гор? В «Из­вестиях Архангельского общества изучения Русского Севера» (№ 8, 9 1911 г.) сообщается следующее: «По свидетельству Карамзина, еще в 1491 году в окрестностях реки Печоры были обнаружены залежи мед­ной и серебряной руды». В то же время добывалась медь в окрестнос­тях реки Мезени. «Тогда же в Архангельске был открыт монетный двор, и первые русские медные и серебряные монеты выделывались из меди и серебра, добытых по рекам Печоре, Мезени, Северной Двине». В этой статье сообщалось также, что медная руда на Печоре содержит до 33% меди. Авторы (В. А. Ленгауэр и Е. П. Остроумов) отмечали, что по вы­числениям Бартенева «древние разработки производились на площади до четырех квадратных верст, с которой вынуто 50 000 000 пудов рудо­носной глины или 1 600 000 пудов чистой меди» (с. 26). Здесь же сооб­щено, что: «На Печоре впервые в России было добыто золото в конце XV века, а материалом для первых русских золотых монет послужило печорское золото».

Здесь издавна добывали золото, вплоть до XIX – начала XX века, по реке Вишере, в верховьях Печоры. В Вологодской губернии золото отмечено в верховьях Шугора и Илыча. В 1910 году в верховьях Илыча были открыты залежи свинцовой руды. Словарь Брокгауза и Ефрона сообщает, что берега и русла рек Меры, Волги (у Костромы), Унжи и их притоков изобилуют пиритом (золотой обманкой) настолько, что его хватает для промышленных разработок, и крестьяне в конце XIX века собирали вымываемые реками куски породы и отвозили их на местные заводы ³⁰. Стекающая также с Северных Увалов на юг река Вурлам и ее притоки проносят свои воды в поймах, содержащих золотой песок. В районе Приполярного Урала, Тиманского Кряжа и Северных Увалов ог­ромное количество полезных ископаемых, многие из которых были хо­рошо известны и использовались еще в глубокой древности. Реки, «те­кущие в золотых руслах», и горы, «богатые драгоценными камнями», – не миф, а реальность.

Таким образом, таинственные священные горы арийских мифов, скифских преданий и рассказов античных писателей обрели вполне ре­альные очертания, так как практически все, что говорилось о Харе, Меру и Рипейских горах, можно соотнести с Северными Увалами и Припо­лярным Уралом, а также возвышенностями Карелии и Кольского полу­острова, замыкающими на западе эту дугу и сказочно богатыми всевоз­можными полезными ископаемыми.

Среди всего, что было сказано о священных горах арьев (Рипейс­ких горах скифов), и что мы пока не связали с Северными Увалами, ос­талась одна важная деталь – высота гор. Действительно, Хара, Меру и Рипейские горы описываются как очень высокие, высота же Северных Увалов (в отличие от Тимана и Северного Урала) не превышает сейчас 500 метров над уровнем моря. Но здесь следует учесть такие моменты: описывая вершины Хары и Меру, древние певцы постоянно отмечали, что они покрыты лесом, изобилуют зверем и птицей, т.е. никак не могут быть очень высокими. Не стоит забывать и то обстоятельство, что низ­кое северное небо, специфическое положение солнца, а также то, что отсюда реки текли как на юг, так и на север (реки текут сверху вниз, а не наоборот), все это свидетельствовало для древних наблюдателей об од­ном – земля к северу поднимается, и здесь находятся самые высокие горы на земле. Надо учитывать также, что высота горных массивов – это не нечто абсолютно стабильное, за тысячелетия возвышенности растут и опускаются. Стоит вспомнить, что целый континент – Антарктида – опустился под тяжестью льда на 900 метров. Скандинавский ледник был не меньше и с не меньшей силой давил на Европу, но здесь его давление уравновешивалось подъемом сопредельных частей платформы. При таких условиях какова могла быть высота Северных Ува­лов, у западной оконечности которых ледник остановился?

Он окончательно растаял к VIII тысячелетию до н.э., и начался медленный подъем Скандинавии и опускание Русского Севера, кото­рые продолжаются и сейчас. Но процесс этот идет скачкообразно, и у нас нет оснований сомневаться в том, что Северные Увалы были в V – III тыс. до н.э. выше, чем в наши дни. И, наконец, в древних мифах го­ворится о том, что за горами Хара и Меру, на берегу Молочного моря, находится счастливая страна, обладающая теплым климатом, свобод­ная от холодных ветров и рождающая обильные плоды. В рощах и лесах именно этой страны, где солнце восходит и заходит раз в год, обитает счастливый народ. Именно в этой стране помещают «Авеста», «Ригведа» и «Махабхарата» землю своих предков, место обитания богов и ге­роев.

На бывшей в Архангельске выставке земледельческих произведений эта рожь была представлена в виде зерен, муки и печеного хлеба. Здесь же встречается дикий горох, дикий чеснок, употребляемый самоедами и годный в пишу, ягоды четырех сортов». Он отмечает далее, что акаде­мик Лепехин еще в XVIII веке сожалел о том, что никак не используется растущий здесь дикий лен. Наличие в Канинской тундре дикорастущей ржи, гороха и льна представляется странным, когда заведомо знаешь о том, что за последние два тысячелетия рожь, горох и лен здесь не выра­щивались и более того – самоеды, по утверждению Лепехина, а затем и Штукенберга, употребляли в пищу только дикий горох и чеснок, не имея представления о ржи и льне.

Уже в наше время, в 1947 году, академик Л.С.Берг писал: «Для большей части наших хлебов на севере и востоке, в известном отноше­нии, сравнительно более благоприятные условия, чем на юге и западе», и что «как это ни парадоксально на первый взгляд, урожайность хлебов в подзоне тайги (а также в подзоне смешанных лесов, т.е. вообще в нечерноземной полосе) гораздо выше, чем в степях». Л. С. Берг привел цифры, которые могут обескуражить неподготовленного читателя и по­казаться фантастическими. Сравнивая урожайность зерновых в степях и нечерноземной зоне (Самарская, Саратовская губернии и область Войска Донского – с одной стороны; Петербургская, Новгородская, Вологодская, Вятская, Пермская губернии с другой) за 1901 – 1910 гг., он пришел к выводу, что превышение средних урожаев в Нечерноземье над черноземными губерниями составляет: овес – 51 %, ячмень – 69%, яровая пшеница – 33%, озимая пшеница – 42%. Причем, урожаи на севере резко возрастают в сухие и теплые годы. Так, в засушливом 1921 году на юге и востоке был голод, а в Новгородской области получен не­бывалый урожай: рожь, обычно дающая урожай сам 4–5, в 1921 году дала сам 9–10 (Л.С.Берг. с. 196) ³⁴. Эти примеры можно было бы про­должить. Вывод напрашивается сам собой – если с VI до конца II тыся­челетия до нашей эры на севере Восточной Европы был более теплый и сухой климат, чем в настоящее время (а именно это отмечают палео­климатологи), причем, повторяем, этот подъем температур на севере совпал с их падением южнее 50–55° с. ш., то, вероятно, древние авто­ры, воспевая землю за горами Хара и Меру, на берегах Белого или Мо­лочного моря, как прекрасный край, где все растет в изобилии, были не так уж далеки от истины.

В древнем эпосе «Махабхарата», там, где рассказывается о свя­щенной северной стране предков арьев, есть наряду с ранее описанными «полярными» явлениями и описания извержения вулканов, говорит­ся об «огнедышащих» горах, «сверкавших огнем», разбрасывающих искры, о «горах с зажженными огнями». Исследователь и переводчик текстов «Махабхараты» академик Б.Л.Смирнов указывал на то обсто­ятельство, что: «древние арийцы где-то наблюдали вулкан, но остается вопросом, где именно, так как, насколько известно на Деканском плос­когорье, да и вообще в Индии, не описано потухших вулканов, не гово­ря уже о действующих» ³⁵. Нет их также и на Памире, и Тянь-Шане. Но вот такую информацию опубликовали 17апреля 1987 года в газете «Вологодский комсомолец» геологи Ленинградской геологической экспедициии В.Гаркуша и В.Хаецкий. В статье «Вулкан под Вытегрой» они пишут: «После внимательного изучения района Ухтозера и ряда нахо­док мы пришли к выводу, что перед нами следы деятельности когда-то существовавшего здесь вулкана... Считаем, что вулкан действовал срав­нительно недавно, естественно, в геологическом понимании каких-ни­будь десять тысяч лет тому назад». И более того, еще в 1581 году Алек­сандре Гванини, пользуясь материалами Матвея Стрековского, писал, что на Кольском полуострове «есть горы, которые извергают пламя, как Этна» ³⁶. И, наконец, анализируя тексты древнеиндийского эпоса, Б.Л.Смирнов подчеркивал, что описание озаренного всеми красками неба очень похоже на «картину сумерек дальнего севера». В «Махабхарате» есть удивительные строки, характеризующие отношение арьев к своей древней прародине:

«Северная часть земли всех других чище, прекрасней,
Живущие здесь, там возрождаются добродетельные люди,
Когда, получив (посмертные) почести, они уходят...
Когда взаимно друг друга пожирают полные
Жадности и заблужденья,
Такие вращаются здесь и в Северную страну не попадают».
Воспевая верховного Бога-Творца, певцы возглашали:
«Ты – год и его времена, месяц и полумесяц,
Ты – круги мировых времен, лунные четверти...
Ты – вершины деревьев, горные утесы...
Из океанов – Молочный Океан.
Лук – из орудий, из оружий – перун,
Из обетов – правда».

(Мокшадхарма. Гл. 191. (22–25 ); гл. 286. (57–59).
Все это вместе взятое свидетельствует о том, что север действи­тельно был для арьев священной древней прародиной, память о кото­рой они сохранили в гимнах, молитвах и преданиях. Проходили тысяче­летия, расселялись пастухи и земледельцы все дальше и дальше на юг и юго-восток, на запад и юго-запад. Ну, а север? Неужели все арьи поки­нули родную землю в поисках лучшей доли? Вероятно, нет!

Вглядитесь внимательно в карту севера Восточной Европы, в на­звания рек, озер, населенных пунктов. Все эти названия сохраняются в том случае, если остаются люди, которые помнят их. В противном слу­чае приходит новое население и называет все по-новому. На Русском Севере по сей день можно встретить назвния рек, явно связанные с сан­скритом: Уса, Уда, Снопа, Сундоба, Индола, Индосар, Синдош, Варна, Стрига, Свага, Сватка, Харина, Пана, Тора, Арза, Прупт. Так же, как названия деревень и сел: Харино, Харово, Харина гора, Харенское, Харинская, Мандара, Мандарово, Рипино, Рипинка и т.д. И именно в тех местах, где сохранились эти древние названия сел и деревень, в ткаче­стве и вышивке русских крестьянок до конца XIX – начала XX века стой­ко сохранялась традиция древних геометрических орнаментов, которые можно найти в древнейших культурах Евразии VI–II тысячелетий до нашей эры. И, прежде всего, это те орнаменты, зачастую очень слож­ные и трудоемкие, которые были «визитной карточкой» арийской древ­ности. Многие обычаи и обряды восточных славян (и в частности рус­ских) свидетельствуют о сохранении памяти о далеких «ведических» временах. Б.Л.Смирнов привел следующий пример такой памяти: «В ведической традиции почитаемого живого человека нужно обходить справа, мертвому же выражается почтение обходом слева. Таким обра­зом совершается движение «посолонь» или в обратном направлении... Насколько прочны эти традиции, свидетельствует исторический факт страстной защиты староверами