Общий курс Культура. Речь. Коммуникация

Дополнительная:

Квадратура смысла. Французская школа анализа дискурса. М. 2002.

Философия языка. Екатеринбург, 2004

Французская семиотика: От структурализма к постструктурализму. М., 2000.

Существующая необходимость изучения «совмещенной» реальности, где вербальные феномены существуют в невербальном мире как его часть, а невербальный мир отражается в зеркале вербальности. Соотношение вербального и невербального в современной медийной среде, окружающей человека. Общие глобальные тенденции к визуализации воспринимаемой информации. Медиализация бытия. Стирание граней и размывание культурных различий в подаче информации, с одной стороны, и обязательное наличие культурного компонента – с другой.

Глобализация как порождающий фактор двух взаимоисключающих тенденций: с одной стороны, формирование «общечеловеческого» языка и «общечеловеческого» культурного контекста и, следовательно, усредненного homo sapiens вне конкретной культурно-языковой принадлежности и, с другой стороны, стремление к сохранению собственного языка и культуры и к росту национально-культурного самосознания. Проблематизация «национального» в современных условиях как факт бытия и новый объект исследований. Актуальность изучения «национального» в свете современных дискурсных исследований.

Национальный комплекс как национальный миф. «Источники» и «проводники» национального мифа: наука, власть, идеология, медиа. Культура как дискурсное образование и как результат взаимодействия разнонаправленных процессов: межпоколенной трансляции культурных традиций и предпочтений, социального навязывания в качестве обязательных оценок и представлений, идеологического принуждения к принятию и соответствию моделям (в том числе и поведенческим), санкционированным обществом и рассматриваемым в качестве образцовых. Культура как «ненаследственная память коллектива, выражающаяся в определенной системе запретов и предписаний» (Московско-тартуская семиотическая школа – Б.А. Успенский, Ю.М. Лотман). Культура как «паутина смыслов», которую человек сам себе сплел (М. Вебер, К. Гирц). Культура – не набор, а система определенным образом взаимосвязанных элементов (Т.Г. Стефаненко).

Возможные пути изучения и описания культуры. Абсолютистский (все культуры одинаковые, но неравные – С. Портеус и др.), релятивистский (все культуры равные, но разные – Л. Леви-Брюль, Ф. Боас, Б. Уорф, М. Херсковиц, Р. Бенедикт), универсалистский (все культуры равные, внешне разные, но в основе своей одинаковые – К. Леви-Строс, Дж.У. Бери, М. Коул и др.) подходы. Филологическое понимание культуры – миропонимание, мироосознание и мироощущение народа (В.Н. Телия). Культура как текст; имеет коммуникационную и символическую природу (Ю.М. Лотман).

МКК как вид коммуникации, партнерами в которой являются носители разных языков, представители разных культур. Тенденции к нивелированию национально-культурных особенностей коммуникации, с одной стороны, и, с другой – установка на сохранение и подчеркивание национальных традиций, в том числе – коммуникативного поведения, во многом обусловливаемого языковой спецификой.

Соотношение культуры и языка: взгляды В. фон Гумбольдта, А.А. Потебни, Й.Л. Вайсгербера, Э. Сепира, Б.Л. Уорфа. Каждый язык определяет и выражает своеобразие «духа» говорящего на нем народа и, следовательно, несводим ни к какому другому языку, как и своеобразие «духа» одного народа несводимо к своеобразию «духа» другого народа (Гумбольдт). Нивелировка языков и культур и движение человечества в сторону единого общечеловеческого языка освобождали бы человека от давления внешней природы и слагали бы с него основы народности (Потебня). Язык «есть то, как думают», культура же есть «то, что данное общество делает и думает» (Сепир). «Мы расчленяем мир, организуем его в понятия и распределяем значения так, а не иначе в основном потому, что мы участники соглашения, предписывающего подобную систематизацию. Это соглашение имеет силу для определенного языкового коллектива и закреплено в системе моделей нашего языка» (Уорф).

Гипотеза лингвистической относительности: люди, говорящие на разных языках и принадлежащие к разным культурам, по-разному воспринимают мир, поскольку язык обусловливает тип мышления его носителей, способ познания окружающего мира зависит от языка, на котором осуществляется мышление. Ее сильная (концепция лингвистического детерминизма – мышление напрямую зависит от языка) и слабая (языки различаются не столько тем, что с их помощью можно выразить, сколько тем, что с их помощью выразить легче) версии, аргументы «за» и «против» [см. тж. о гипотезе лингвистической относительности: Д.Б. Гудков, раздел I. 3 А настоящего курса].

Язык и культура как семиотические системы, каждая из которых обладает своим собственным «языком» (системой взаимосвязанных и взаимообусловленных знаков). Понятие лингвокультуры как культуры оязыковленной, т. е. овнешненной и закрепленной в знаках языка. Лингвокультура как третья семиотическая система, в которой знаки языка выступают как тела знаков языка культуры (В.Н. Телия), тем самым обретая дополнительные, культуроносные смыслы и вступая в иные отношения друг с другом (ср.: темный человек и темная личность, темный человек и светлый человек, черное пятно и белое пятно; вол, лошадь, ишак, пчела, Золушка, папа Карло и т. п.).

Понятие культурной коннотации как соотнесения смыслов, стоящих за знаком, с образной мотивацией, лежащей в основе его выбора, сквозь призму системы оценок и ценностных установок культуры [см. тж. о коннотации: С.Н. Зенкин, раздел II. 3 настоящего курса]. Культурно-языковая компетенция как способность распознавания и адекватного прочтения культурной коннотации.

Понятие кода культуры как формирующей определенный фрагмент картины мира совокупности представлений человека о наделенных культурными смыслами реалиях, относящихся к одному типу феноменов и/или сфере бытия. При этом имена таких реалий несут в дополнение к основным свойствам именуемых феноменов функционально значимые для культуры смыслы (В.Н. Телия), что позволяет рассматривать данные языковые / дискурсные единицы как тела знаков языка культуры, т. е. придает этим именам роль знаков лингвокультуры.

Феномен воспроизводимости как центральная проблема филологического изучения культуры и лингвокультуры. Воспроизводиться могут не только устойчивые языковые или дискурсные единицы (т. е. те единицы, которые, как правило, имеют свои собственные «тела знаков» – фразеологизмы, некоторые прецедентные феномены и под.), но и свободные, «знаково нефиксированные» апелляции к фиксированным в сознании образно-смысловым структурам (к таковым можно отнести некоторые дискурсные единицы – прецедентные феномены и стереотипы, не имеющие «фиксированного имени», а также феномены несколько иной природы, например, эталоны и символы).

Тема 3. Система координат лингвокультуры.

3 А. Когнитивный базовый уровень лингвокультуры. Система ментефактов.

Система координат лингвокультуры как «зоны внимания» при МКК и межсемиотическом переводе. Базовые уровни и их единицы: когнитивный – ментефакты, метафорический – базовые метафоры, эталонный – «ниши» эталонов, символьный – символы культуры.

Ментефакты как единицы содержания сознания. Система ментефактов: знания, понятия, концепты, представления. Онтогенетические, онтологические, аксиологические различия. 1) Знания vs. понятия различаются онтологически по критерию наличие / отсутствие генерализации. Знания суть система информационных единиц, в то время как понятия есть результат осмысления, категоризации, обобщения и под. 2) Понятия vs. концепты сближаются онтогенетически на рационально-логическом уровне, поскольку они суть результат осмысления, категоризации, генерализации и т. п. Вместе с тем, по Н.Д. Арутюновой, концепт есть понятие, погруженное в культуру. Соответственно, понятия и концепты обладают принципиально различной аксиологией: понятия не содержат никаких оценок, а концепты, напротив, всегда оценочны и, как правило, связаны с ценностями культуры. 3) Концепты vs. представления сближаются аксиологически (они оценочны), но различаются онтологически, поскольку концепты лишены ингерентно присущей им образности, в то время как представления образны по природе своей. 4) Знания vs. представления представляют полюсы линейно развернутого первого ранга разбиения системы ментефактов. Они различаются и онтогенетически, и онтологически, и аксиологически.

Система знаний. Знания vs. информация. Знания «универсальные» vs. знания культурно-маркированные. Национально-культурная маркированность корпуса и конфигурации знаний. Система представлений: прецедентные феномены, духи (персонажи низшей мифологии), артефакты вторичного / виртуального мира, стереотипы. Определение, природа, функции в культуре. Система прецедентных феноменов: прецедентная ситуация, прецедентный текст, прецедентное имя, прецедентное высказывание. Система стереотипов: стереотипы поведения vs. стереотипы-представления. Их различия и функции (прескриптивная и предиктивная). Стереотип-образ и стереотип-ситуация.

Базовые, т. е. имеющие архетипическую природу и основанные на архетипических представлениях, метафоры. Архетипические представления – древнейшие, надличностные, коллективно-родовые представления, лежащие в основе окультуривания человеком окружающего мира, моделирования космоса из хаоса (по В.Н. Телия). Основанием базовой метафоры выступает максимально абстрагированная «идея» феномена, которая может не осознаваться представителями лингвокультуры.

Эталон есть «мера», «мерило», в соответствии с которой / с которым оцениваются те или иные феномены. Для культуры важно различать «содержательный смысл» эталона – нишу эталона, с одной стороны, и ее «заполнение», овнешнение в знаке – с другой. Типы отношений между эталонной нишей и знаком-эталоном: 1) 1 ниша « 1 знак; 2) 1 ниша « набор знаков – определенных переменных (возможна нюансировка значения); 3) 1 ниша « отсутствие фиксированного набора знаков-переменных.

Символ есть единица культуры, некий культурный предмет, основной функцией которого является формальное (т. е. по форме) замещение без серьезного смыслового сдвига. В лингвокультуре символом является некий оязыковленный культурный квазипредмет, выполняющий аналогичную функцию. Имеется в виду следующее: феномен (А) замещается феноменом (Б), более простым по форме и природе, принадлежащим миру Действительное и воспринимаемым по одному из пяти каналов; при этом сохраняется совокупность всех смыслов, оценок и коннотаций (А) с возможным добавлением некоторых смыслов и коннотаций (Б), которое не ведет к принципиальному изменению местоположения (А) в культуре, что позволяет (Б) осознаваться и функционировать как (А). «Имена» сжатых сюжетов как символы лингвокультуры.

МКК как межкодовый перевод. Взгляды Ф.Д. Шлейермахера, Р.О. Якобсона. Не только диалекты одного и того же языка и его различные исторические стадии представляют собой в строгом смысле слова разные языки и, следовательно, могут требовать перевода, но даже и современники, принадлежащие к различным общественным классам одного и того же народа, часто столь отличаются друг от друга, что взаимопонимание между ними достигается лишь благодаря чьему-либо посредничеству. Более того, даже разговор с равным собеседником, если последний придерживается иного образа мыслей, не может обойтись без своеобразного перевода. Аналогично обстоит дело с толкованием того или иного труда, идеи и т. д. (Шлейермахер).

Классическая классификация разновидностей перевода (по Якобсону): 1) внутриязыковой перевод (переименование), при котором вербальные знаки интерпретируются с помощью других знаков того же языка; 2) межъязыковой перевод (собственно перевод), представляющий собой интерпретацию вербальных знаков посредством знаков какого-нибудь другого языка; 3) межсемиотический перевод, или трансмутация, при котором интерпретация вербальных знаков осуществляется с помощью невербальных знаковых систем.

Разнообразные взгляды на проблемы перевода и переводимости (Р. Бэкон, Данте, Ж. дю Белле, Ш. Перро, Ж.Б. Дюбо, А.В. Шлегель, Ю. Келлер, Х. Ортега-и-Гассет), «теория непереводимости» в свете взглядов В. фон Гумбольдта и А.А. Потебни. Учет взаимоотношений языка и культуры при межсемиотическом переводе (Ж. Мунен, Ю. Найда, В.А. Жуковский, Н.И. Гнедич).

Перевод как деятельность, направленная на трансформацию знаков одной системы в знаки другой системы [см. тж. о переводе: С.Н. Зенкин, раздел III. 3 настоящего курса]. Перевод как межъязыковая трансформация и как «интерсемиотическая мутация». Перевод в системе «знак ₁ – знак ₂» (знак кода ₁ ® знак кода ₂; означающее ₁ ® означающее ₂). Перевод в системе «значение ₁ – значение ₂» (содержание знака кода ₁ ® содержание знака кода ₂; означаемое ₁ ® означаемое ₂). Но это возможно только в виде перевода в системе «означаемое ₁ ® означающее ₁ ® означающее ₂ ® означаемое ₂». Перевод как овнешнение содержания знаков одной семиотической системы в знаках другой семиотической системы при сохранении тождества означаемых.

Взаимоотношение языка и культуры в истории перевода. Основные тенденции и ориентации: буквализм, позиция «fidus interpres» vs. «вольный» перевод (французская, немецкая, русская традиции), учет ожиданий и предпочтений читателя, социо-культурных традиций автора и читателя (Левий Андроник, Эльфрик, А.Ф. Тайтлер, Й. Брейтингер, Ф. Бласс, Ю. Найда, В.К. Тредиаковский, В.А. Жуковский, А.К. Толстой, П.И. Вейнберг; ср. о том же в связи с фильмами «Стачка» и «Броненосец “Потемкин”» – С.М. Эйзенштейн).

Перевод как «одомашнивание» и как «отчуждение». Проблема «чужого» и «чуждого» в переводе. В переводе должна сохраняться определенная окраска чужого, но при этом нужно четко осознавать границы последней. Пока в переводе ощущается чужое, а не чуждое, цель перевода соблюдена. Но если чуждое (противоречащее нормам переводящего языка) начинает превалировать и даже затмевать чужое, то переводчик тем самым показывает свою неспособность справиться с оригиналом (Гумбольдт). «Свое» vs. «чужое» и «чуждое» в МКК.

Тема 5. Homo Loquens (Человек Говорящий) как субъект языка, культуры, коммуникации.

Человеческая коммуникация как процесс взаимодействия двух и более языковых личностей с целью передачи / получения / обмена информацией, т. е. того или иного воздействия на собеседника, необходимого для осуществления совместной деятельности. Традиционная модель коммуникации (Р. Якобсон): Автор – Текст – Реципиент [см. тж. о традиционной модели коммуникации: Д.Б. Гудков, раздел I. 2 настоящего курса]. Современные коммуникативные модели, «полюсы» которых представлены сознанием говорящего (на «входе») и сознанием слушающего (на «выходе»).

Субъект коммуникации = субъект языка = субъект культуры. При этом субъект коммуникации, всегда выступающий одновременно и как субъект языка и как субъект культуры (В.Н. Телия), обладающий лингво-культурным сознанием (Н.В. Уфимцева), есть по определению «человек национальный», который всегда «больше», чем «просто» человек (Н.А. Бердяев). Homo Loquens как творение и творец культуры, лингвокультуры и языка. Ипостаси Homo Loquens: Homo Sapiens (человек разумный, представитель рода человеческого начала XXI века) и Homo Litteratus (человек культурный / национальный). Феномен языковой личности (Ю.Н. Караулов) [см. тж. о языковой личности: Д.Б. Гудков, раздел I. 3 Б настоящего курса].

Homo Loquens как носитель сознания. Сознание как высшая форма психики, специфически присущая человеку, формируется в обществе, в процессе социализации, т. е. в процессе «врастания ребенка в цивилизацию» (А.Н. Леонтьев), в культуру. Суть процесса социализации – межпоколенная трансляция культуры, основной канал – язык, что обусловливает национально-культурную и этнически культурную детерминированность сознания. Соотношение культуры, с одной стороны, и, с другой – сознания (культурозависимый феномен), мышления (культурообусловленный феномен), интеллекта (культуронезависимый феномен).

Картина мира vs. языковая картина мира. Картина мира, отображенная в сознании человека, есть вторичное существование объективного мира (В.Г. Колшанский), результат переработки информации о среде и человеке, как сокращенное и упрощенное отображение указанной суммы представлений (Т.В. Цивьян). Языковая картина мира как «вторичный, идеальный мир в языковой плоти» (В.Г. Колшанский), предстающий «в виде глубинного слоя общей картины мира» (В.И. Постовалова).

Структура знаний и представлений Homo Loquens: индивидуальное и коллективное когнитивные пространства, когнитивная база. Когнитивная база как совокупность знаний и культурно-детерминированных и минимизированных представлений, необходимо обязательных для представителей данной культуры. Понятие культурного пространства как собственно «ментальной» сферы культуры, предстающей как культура, опосредованная сознанием ее представителей, «бытующая» в их сознании.

Тема 6. Национально-культурная специфика дискурса.

Дискурс как среднее звено триады, порождаемое в процессе коммуникации [см. тж. о дискурсе: Т.Д. Венедиктова, раздел III. 1, Д.Б. Гудков, раздел I. 4 настоящего курса]. Существующие филологические подходы (взгляды Т. ван Дейка, Н.Д. Арутюновой, Л.О. Чернейко, А.Е. Кибрика, Ю.Н. Караулова, В.В. Красных и др.).

Понятие текста. Существующие подходы (литературоведческий, лингвистический, психолингвистический). Тексты поликодовые и полимодальные. «Понимать нужно не текст, а действительность» (Н.И. Жинкин).

Национально-культурная специфика дискурса. Различные стратегии порождения высказывания, связанные с особенностями языка. Различные стратегии построения текста и дискурса (линейное, концентрическое, спиралевидное развертывание). Различный характер и разная степень связанности речевого действия с неречевым (феномен “speech in action”; удельный вес невербалики и ее функционирование в коммуникации представителей разных культур). Различные стереотипы поведения; проксемика (использование пространства в общении), кинесика (оптико-кинетическая система знаков). Визуальные и тактильные контакты, мимика и жесты: их обязательность / желательность / допустимость / недопус-тимость в различных культурах. Различное функционально-семантическое наполнение жестов в общении представителей разных культур. Допустимость / недопустимость выражения положительных и отрицательных эмоций в различных культурах. Высококонтекстные (ситуативно обусловленное и контекстно ориентированное общение) и низкоконтекстные (ситуативно независимое и контекстно свободное общение) культуры.

Литература

ОБЯЗАТЕЛЬНАЯ:

Вайсгербер Й.Л. Родной язык и формирование духа. М., 2004.

Гумбольдт В. фон Избранные труды. М., 1983.

Красных В.В. «Свой» среди «чужих»: миф или реальность? М., 2003.

Потебня  А.А. Мысль и язык // Слово и миф. М., 1989.

Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. М., 1993: Язык. Введение в изучение речи. Х. Язык, раса и культура (с. 185-194. XI); Язык и литература (с. 195-203); Язык и среда (с.270-284); Культура подлинная и мнимая (с. 465-493); Антропология и социология (с. 611-629).

Телия В.Н. Послесловие. Замысел, цели и задачи фразеологического словаря нового типа // Большой фразеологические словарь русского языка. Значение. Употребление. Культурологический комментарий. / Отв.ред. В.Н. Телия. М., 2006. С. 776-782.

Уорф Б. Наука и языкознание (О двух ошибочных воззрениях на речь и мышление, характеризующих систему естественной логики, и о том, как слова и обычаи влияют на мышление) // Зарубежная лингвистика I. М., 1999. С. 92-105.

Уорф Б. Отношение норм поведения и мышления к языку // Зарубежная лингвистика I. М., 1999. С. 58-91.

ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ:

Белянин В.П. Психолингвистические аспекты художественного текста. М., 1988.

ван Дейк Т.А. Язык. Познание. Коммуникация. М., 1989.

Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М., 1996: Семантические универсалии и «примитивное мышление» (с. 291-325); Концептуальные основы психологии культуры (с. 376-404).

Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М., 1987.

Красных В. В. Этнопсихолингвистика и лингвокультурология. Курс лекций. М., 2002.

Красных В.В. Этнопсихолингвистика и лингвокультурология как конституенты новой научной парадигмы // Сфера языка и прагматика речевого общения. Международ. сб. науч. трудов. К 65-летию фак-та РГФ Кубанского гос. университета. Книга 1. Краснодар, 2002. С. 204-14.

Коул М. Культурно-историческая психология. Наука будущего. М., 1997: Глава 1 (с. 21-54); Глава 4 (с. 121-139).

Леонтьев А.А. Языковое сознание и образ мира // Язык и сознание: парадоксальная рациональность. М., 1993. С. 16-21.

Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. Человек – Текст – Семиосфера – История. М., 1996.

Лотман Ю.М. Культура и взрыв. М., 1992.

Макаров М.Л. Теория дискурса. М., 2003.

Нелюбин Л.Л., Хухуни Г.Т. Наука о переводе. М., 2006.

Прохоров Ю.Е. Национальные социокультурные стереотипы речевого общения и их роль в обучении русскому языку иностранцев. М., 1996.

Стефаненко Т.Г. Этнопсихология. М., 2000: Часть первая, Глава II (с. 29-43); Часть вторая, Глава I-IV (с.46-99).

Тарасов Е.Ф. Межкультурное общение – новая онтология анализа языкового сознания // Этнокультурная специфика языкового сознания. М., 1996. С. 7-22.

Телия В.Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. М., 1996. Часть III. Культурно-национальная специфика единиц фразеологического состава языка.

Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ. Исследования в области мифопоэтического. М., 1995.

Хухуни Г.Т. Художественный текст как объект межкультурной и межъязыковой адаптации // Этнокультурная специфика языкового сознания. М., 1996. С. 206-214.

Чернейко Л.О. Базовые понятия когнитивной лингвистики в их взаимосвязи // Язык, сознание, коммуникация. Вып. 30. М., 2005.

Яценко И.И. Психологический тезаурус рассказа А. П. Чехова «Дама с собачкой» (к вопросу о национально-этнических стереотипах восприятия) // Лингвокогнитивные проблемы межкультурной коммуникации. М., 1997. С. 66-74.

жүктеу/скачать 186.5 Kb.

Достарыңызбен бөлісу: