Научная критика Библии угрожает идеологическим основам сионизма. Большая часть Библии – не откровение и не история, а сага. Несмотря на это, израильтяне до сих пор заигрывают с идеями теократии, усугубляя недоразумения, вместо того чтобы разрешить их. Те, кто должен возглавить национальное возрождение – раввины – сопротивляются дискуссии. В Израиле еврейский фундаментализм столь же агрессивен, как исламский фундаментализм в мусульманских странах. Он целенаправлен, самоуверен, хорошо финансируется, а неспособные критично мыслить пополняют его ряды.
Образовавшуюся пустоту наполняет космополитичная западная культура. У Израиля нет националистической идеологии для продвижения государственных ценностей, а с моральной и материальной точек зрения жизнь в стране, которая вот уже полвека пребывает в состоянии войны, непривлекательна. Национализм в двунациональном Израиле будет выражаться так: «Мы, евреи и арабы», что уничтожит еврейскую сущность130.
Лучше честно признать, что исторические части Торы не соответствуют действительности131, освободиться от мифов и предложить жизнеспособные идеалы – от рационализации Маймонида до поэзии Галеви, от библейского минимализма до Библии. Должно быть живое и честное обсуждение. Такое обсуждение не разрушило иудаизм в талмудическую эпоху и помогло бы ему сегодня, точно так же как демократический процесс лишь укрепляет общество. Попытки лакирования слабых мест Библии и Талмуда не сработают в свете современной критики. Осмысленная критика лучше бездумного принятия. Критика ведет к сомнениям, которые могут привести к отвержению иудаизма, если верующий подвергается гонениям либо плохо информирован. Современные раввины подобны Шамаю, который отталкивал язычников, задающих вопросы, в то время как Гиллель раскрывал сущность иудаизма в одном предложении. Поскольку большинство евреев никогда не читали Библию, не говоря уже о Талмуде или комментариях, раввины должны создавать популярную литературу по иудаизму – антологии, комментарии и истории, подобные кратким комментариям Любавичского Ребе. Эти усилия должны носить широкомасштабный характер. Христианские организации распространяют свою литературу бесплатно; и христиане, и мусульмане бесплатно предоставляют наставление в своей вере. Так же должны поступать и евреи. Синагоги в Израиле и за границей должны приглашать местных евреев к участию в мероприятиях, объяснять им содержание ритуалов – любыми способами, вплоть до массовых рассылок.
Нынешняя политика отличается нерешительностью. Более практичной стратегией было бы господство в воздухе в сочетании с гибким использованием атакующих танковых групп, вакуумными бомбами132, химическим оружием и тактическими ядерными микроударами с целью предотвратить длительный военный конфликт и избежать использования крупных пехотных соединений. Разведка и группы спецназа могут определять цели. Танковые группы и небольшие соединения моторизованной пехоты могут выполнять операции по зачистке. Израиль должен рассчитывать на оружие массового поражения для сдерживания противника, противовоздушную артиллерию для тактической обороны и разумное количество авиации для стратегической обороны. Хотя израильские ВВС, состоящие из около шестисот самолетов, в несколько раз уступают совокупным силам противников, самолеты последних большей частью устаревшие, и ранее Израиль уже достигал соотношения сбитых самолетов противника к собственным потерям на уровне 10 к 1. Израильтяне хвастались, что могли бы достичь аналогичных результатов в воздушном бою с сирийцами, даже если обменяться самолетами. Идея понятна – нужно инвестировать в обучение военных, и пусть арабы тратят бюджеты на ультрасовременное вооружение, которое к реальному конфликту уже успеет устареть.
Данные по военно-морским силам вводят в заблуждение: хотя израильский флот ничтожно мал в сравнении с американским или российским, ему не приходится защищать свои территориальные воды. Израиль содержит пятьдесят с лишним кораблей только для повышения самооценки военной бюрократии.
Нет нужды растрачивать бюджет, готовясь к тотальной войне. Оружие устаревает. Нет необходимости закупать и складировать запасы с видом на неопределенное будущее. Израиль может закупать оружие тогда, когда этого требует ситуация; а еще лучше заключить соглашения с главными военными державами, чтобы иметь возможность закупать оружие в любое время. Израиль не в состоянии успевать за совокупными военными расходами своих врагов, которые превосходят его собственные в десять раз.
Содержание многочисленных сухопутных войск – устаревший и дорогой подход к военным действиям. Потери ВВП от поддержания израильской 175-тысячной регулярной армии составляют порядка 18 миллиардов долларов. Прибавим сюда $10-миллиардные прямые расходы на содержание, которые можно было бы уменьшить как минимум на треть путем сокращения численности регулярных войск. Большая армия является результатом уступок со стороны бюрократии военным учреждениям и военно-промышленному комплексу; кроме того, солдаты дешевы, и еще ни один командир не угодил за решетку за их растрату – а многим стоило бы. Бомбардировки должны ставить противника на колени, вынуждая его согласиться с поставленными условиями или с назначенной Израилем администрацией, после чего нужно держать его в очерченных пределах под угрозой применения силы. Арабские армии не в состоянии соперничать с израильской в области высокотехнологичной войны.
Разросшийся израильский военно-промышленный комплекс чреват коррупцией и постепенным снижением эффективности (с этим сталкиваются США), милитаризмом Советского Союза, а также чрезвычайной опасностью коллаборационизма с противником. Американские военные компании тоже сотрудничают с противником, но небольшой объем внешней торговли в сравнении с собственным потреблением не представляет угрозы для гигантской американской армии. Степень сотрудничества израильских военных компаний с враждебными режимами нельзя обсуждать публично, но она находится на грани явной и непосредственной опасности для Израиля.
Израильская армия более чем способна противостоять мусульманским армиям. Арабы в целом богаче, чем в 1948-м году, и не склонны к агрессии. Израилю не нужно увеличивать вооруженные силы и развивать гонку вооружений с арабами. Военные расходы растут экспоненциально, поскольку помимо содержания армии и создания инфраструктуры уменьшаются иностранные инвестиции, а также снижается ВВП в результате мобилизации в армию продуктивной рабочей силы. Военные расходы могли бы пойти на образование, науку, культуру. Молодым израильтянам лучше гордиться этим, а не военной формой.
Армия должна стать профессиональной. Призыв в мирное время экономически не оправдан. Молодежь не должна проводить свои лучшие творческие годы в армии. Израиль должен уменьшить срок службы до нескольких месяцев, давая лишь начальную подготовку. Это позволит провести быструю мобилизацию в случае необходимости. Призывать нужно людей более зрелого возраста. Сегодня огневая мощь сосредоточена в механизированных формированиях, так что физическая сила солдат уже не является первостепенным фактором. Зато на поле битвы на первый план выступает моральная сила зрелых людей. Смертность среди молодых солдат обычно выше, чем среди более зрелых. Призыв активных избирателей в возрасте от тридцати до пятидесяти лет как в мирное, так и в военное время мог бы во многом изменить расстановку сил в обществе. Сейчас же молодых людей гонят на поля сражений еще до того, как они могут быть избранными и изменить политику; большинство из них еще не имели возможности проголосовать против тех политиков, которые отправили их на бойню. Понижение избирательного возрастного ценза до бар/ бат мицва разумно в религиозном еврейском обществе, но не отменяет необходимость повышения призывного возраста.
Призыв женщин для боевых задач или задач по фронтовому обеспечению – вопрос спорный. Девушки должны учиться быть матерями, а не убийцами. Военная жизнь изменяет отношение людей к базовым ценностям. Готовность убить вражеского ребенка, пусть даже случайно или в целях самозащиты –прямая противоположность тем нежным чувствам, которые женщина испытывает к собственному ребенку. Равенство перед лицом закона не отменяет того факта, что мужчины и женщины различны; если преступность является преимущественно мужским занятием, то война – тем более. Женщины мало представлены в основных - авиационных и танковых - войсках. Израиль не ожидает еще одна полномасштабная война образца 1948-го года, когда из-за нехватки оружия на счету был каждый житель. Израилю нужно больше матерей, а не солдат.
После 1948-го израильская армия побеждала благодаря мобильности и того, что она была лучше, а не больше. Огромная конвенциональная армия – устаревшее и бесполезное явление в условиях партизанской войны. Размер компенсирует неэффективность, которая возникает из-за самоограничений и нежелания воевать за меняющиеся политические доктрины, что отличает сегодняшнюю ситуацию от 1948-го и 1973-го годов, когда налицо была явная опасность. Армия Израиля перешла опасную черту и движется в направлении бюрократизированного, бряцающего оружием монстра американского типа, которого отличает дорогое и бесполезное либо недостаточно опробованное оружие, стандартное вооружение родов войск без достаточной специализации, командиры, которых карьера интересует больше, чем боеспособность, и которые требуют больше оружия без учета потребностей других войск и экономики в целом. Армия слишком разрослась и утратила свой прежний дерзкий дух. Избираемые командиры вместо политических назначенцев-конформистов, резкое снижение финансирования или увеличение участия в региональных конфликтах могло бы замедлить деструктивные процессы в армии.
Имеет смысл изменить вооруженные силы в мирное время. Можно передать обслуживание оборудования частным компаниям, что снизит затраты и создаст международно конкурентный сектор экономики. Личный состав можно уменьшить до минимума, достаточного для командования, контроля и разведки, с возможностью быстро увеличить его в экстренных ситуациях путем призыва. Все это означает политику превентивных ударов, в отсутствие которой враги Израиля могут легко подорвать его экономику посредством ложных мобилизаций, провоцируя его постоянно мобилизовываться в ответ.
Достарыңызбен бөлісу: |