Основы индивидуального и семейного психологического консультирования

стоит ли тебе ссориться с пусть даже некомпетентным препода­вателем, если это закроет дорогу к диплому и к последующей деятельности, которая имеет для тебя большой смысл? Продви­жение по направлению к этой цели выдвигает задачу изучения ценностно-смысловых ориентации личности на диагностиче­ском этапе консультирования.

В.Ю. Меновщиков (1998) цель психологического консуль­тирования определяет как адаптацию к жизни за счет актива­ции жизненных ресурсов. Психологическое консультирование он определяет как решение задачи, ориентированной на мыш­ление. Люди редко воспринимают свои затруднения как зада­чу, ориентированную на мышление. В этом, возможно, их ошибка. Потребность в мышлении возникает, когда в ходе жизни перед человеком встает новая цель, новые обстоятель­ства и условия деятельности, а старые средства и способы дея­тельности недостаточны для их достижения. С помощью умст­венной деятельности, берущей начало в проблемной ситуации, удается создать новые способы, средства достижения целей и удовлетворения потребностей. Именно в проблемных ситуа­циях возникает потребность в консультировании. Такой под­ход к психологическому консультированию выдвигает задачу овладения специальными знаниями по психологии мышле­ния, навыками активизации мышления. Этапы психологиче­ского консультирования в рамках этого подхода совпадают с этапами мыслительного процесса.

1.4. Принципы психологического консультирования
Слово «принцип» происходит от лат. principium - основа, начало и означает основное, исходное положение какой-ли­бо теории, учения; руководящая идея, основное правило дея­тельности. Принципы психологического консультирования суть правила работы, возникшие из опыта практической дея­тельности людей в этой области. В нашем описании принци­пов психологического консультирования мы будем придержи­ваться того порядка, который некогда задала Ю.Е. Алешина [1994]. Естественно, что там, где будем считать необходимым, мы будем расширять и дополнять эту схему. Итак, приступим

28

к изложению основных принципов психологического кон­сультирования .
1. Доброжелательное и безоценочное отношение к клиен­ту. В истории отдельной культуры или всего человеческого сооб­щества могут наступать такие времена, когда типичной формой отношения одного человека к другому становится недоброжела­тельность. Недоброжелательность следует рассматривать как невротический защитный механизм, возникающий у человека в качестве реакции на попытку оскорбить его, унизить, лишить человеческого достоинства.

Человек защищается от травмирующих переживаний, свя­занных с такого рода систематическими воздействиями, через идентификацию, отождествление себя с обидчиком, агрессо­ром, недоброжелателем. В результате он сам становится недоб­рожелателем, обидчиком, агрессором. Позиция недоброжела­теля, обидчика, агрессора как бы узаконивается, признается единственно правильной. Подробно о механизмах образования подобного рода психологических защит и их влиянии на харак­тер жизни в сообществе рекомендуем ознакомиться по книге К. Бассиюни «Воспитание народоубийц» [1999]. Подобного рода защитные механизмы могут возникать в массовом мас­штабе в сообществах, которые переживают серьезные потрясе­ния, когда требуется максимальная концентрация усилий мно­гих людей на одном. Уникальность, личностность человека как бы игнорируется, не замечается. На первый план выходит то, насколько человек способен осуществлять некую узкую функ­цию - роль солдата, исполнителя приказов. Отсюда недоброже­лательность ко всему «не имеющему отношения к делу», ко всему личностному, уникальному, субъективно важному как внутри себя, так и в других людях. В условиях войны, стихий­ного бедствия такая позиция может быть оправдана. Но плохо, когда такой подход к человеку закрепляется надолго. Плохо, если и после прекращения экстремальных ситуаций человек по-прежнему продолжает рассматриваться как средство, т. е. в узко функциональном плане - как рабочий, солдат, исполни­тель. Ко всему человеческому в человеке принято относиться недоброжелательно. Смысл жизни человека в таком случае как бы выхолащивается из жизни. Люди — хорошие защитники, солдаты, рабочие, инженеры, но они не живут в том смысле,

в котором можно говорить о жизни людей. Их жизнь подобна жизни механизмов, пчел, муравьев. Они как бы отложили на­стоящую жизнь до лучших времен, и, похоже, что эти времена вообще никогда для них не наступят. Хорошие солдаты, но плохие люди. К сожалению, эта болезнь чрезвычайно актуаль­на и для нашей страны. Еще А.С. Пушкин отмечал недоброже­лательство как черту современного ему общества [1986, с. 334]. «В народе выражается она насмешливостью, в высшем кругу невниманием и холодностию», - писал он. Именно в этом он ви­дел причину, почему иностранному дипломату так трудно чув­ствовать себя в русском обществе. Доброжелательность — та ат­мосфера, в которую должен быть погружен клиент на приеме у консультанта. Здесь важно личностное, то, что в иных отно­шениях высмеивается, игнорируется. Здесь серьезно относят­ся к тому, что в других местах серьезно не воспринимается. Здесь важно не внешнее - карьера, деньги, обязанности, а внут­реннее - то самое, что в других случаях называют ерундой, от чего отмахиваются, чего боятся, чего предпочитают не заме­чать. На самом деле это не ерунда, это и есть самое важное, то, что составляет ткань жизни человека - его субъективное. На­оборот, карьера, деньги, престиж, рутинные повседневные обя­занности, ограничивающие поле реальной душевной жизни че­ловека, - это и есть ерунда, они мешают человеку решать его субъективные проблемы личностного роста.

С доброжелательностью тесно сплетается безоценочное от­ношение к человеку. Это значит, что, общаясь с человеком, мы не выдвигаем по отношению к нему условий ценности. Например, я бы тебя уважал, если бы ты принадлежал к той же политической, религиозной ориентации, что и я, проис­ходил бы из благополучной семьи (или наоборот), имел бы другой цвет волос, глаз, форму носа, знал бы иностранные языки и т. д. Мы пытаемся понять, принять и полюбить дру­гого человека таким, каков он есть, мы не берем на себя роль воспитателя, инженера человеческих душ, не стремимся по­догнать его под некий симпатичный нам стандарт человека. Мы благоговеем перед чудом непохожести, уникальности. Это не значит, что мы не имеем права в процессе консульти­рования стремиться к изменениям. Речь идет об ограничении себя относительно того личностного качества, которое так свойственно гражданам тоталитарных режимов, — социаль-

30

ной роли идеолога, педагога на общественных началах. Суть этой личностной позиции можно было бы выразить следую­щим образом: «Меня уже переделали, теперь давай я тебя пе­ределаю: через 20 минут ты будешь абсолютно все понимать, избавишься от своих ничтожных проблем и будешь абсолют­но счастливым, таким же, как я. Если же ты со мной не со­гласен, то ты мой враг и я не хочу иметь с тобой ничего обще­го». По сути здесь происходит игнорирование другого человека, упрощение его сущности, отрицание его уникаль­ности, самостоятельного пути развития. Так готовят челове­ка к роли солдата, послушного раба опытного манипулятора людьми, к роли механизма, но не к роли человека. Психолог не должен идти по такому пути. Призвание психолога-кон­сультанта - делать скорее из солдат и механизмов людей, чем из людей солдат или наделенные сознанием механизмы. Практика показывает, что люди, как правило, разочаровыва­ются, когда в психологической консультации вместо психоло­га они сталкиваются с идеологом-педагогом на общественных началах, объясняющим людям, как им надо жить. Такого рода помощи вокруг и так много. Интуитивно они ищут чего-то принципиально нового, того, что поможет им самим ре­шить свои проблемы.

31

желаний, своих представлений о правильном поведении в этом мире. На более поздних этапах работы с клиентом, когда будет установлено доверие, психолог-консультант мо­жет сделать ценности и идеалы клиента объектом своего воздействия в том случае, если они являются препятствием на пути нормального функционирования человека. Естест­венно, что это предполагает уже высокую степень осознания клиентом того, что на данном этапе его ценности и идеалы являются препятствием на пути личностного роста и эффек­тивного функционирования в окружающем мире.

• 
  Гарантированный совет другому дать невозможно: жизнь каждого уникальна и непредсказуема.
  
• 
  Советуя, консультант берет на себя ответственность за про­исходящее, что не способствует развитию личности кон­сультируемого и его адекватному отношению к действи­тельности; у клиента формируется пассивное и поверхност­ное отношение к происходящему.
  
• 
  Любые неудачи в реализации совета обычно приписывают­ся консультанту как давшему совет авторитету, что, естественно, мешает пониманию клиентом своей роли в происхо­дящих событиях.
  

В дополнение к этому В.В. Столин [1981] выдвигал в пользу отказа от конкретных рекомендаций в процессе психологиче­ского консультирования следующие аргументы:

• 
  До прихода в психологическую консультацию клиент имел гораздо более времени для рационального осмысления сво­ей ситуации, чем имеет психолог; на этом фоне совет психо­лога чаще всего будет выглядеть как скороспелый.
  
• 
  Хотя клиент и обращается в консультацию чаще всего за советом, он может неосознанно бояться именно прямых со­ветов, ведь принять такой совет — значит в какой-то степе­ни признать себя некомпетентным в собственной жизни.
  

Однако другие авторы полагают, что в определенных случа­ях совет в психологическом консультировании приемлем и оп-

равдан. Так А.Ф. Копьев [1991, с. 16] считает, что особенно на начальных этапах консультирования допустимо советовать, так как это вполне органично жанровой природе разговора и избега­ние советов со стороны консультанта сделало бы общение искус­ственным. Совет может выступать здесь в роли:

■ поддержки, сочувствия клиенту;

■ наиболее удобной актуализации в сознании клиента нрав­ственных норм;

■ индикатора для обнаружения клиентом игнорируемых форм поведения.

Н.В. Самоукина [1997] полагает, что советовать в психоло­гическом консультировании можно в случаях, если:

■ клиент находится в кризисной, опасной для его жизни си­туации и в данный момент не способен принимать реше­ния;

■ клиент закрыт для диалога, а его действия наносят психо­логический ущерб близким; совет психолога в этом случае может быть изложен в директивной форме, буквально как предписание, рецепт;

■ если клиент активен, действует и нуждается только в ква­лифицированной информации типа «как делать».
Ошибкой Н.В. Самоукина считает стремление психолога-консультанта обязательно дать полезный совет, поскольку со­вет сбивает внимание клиента с анализа самого себя, закрыва­ется движение клиента по пути к самому себе. Она полагает, что если клиент открыт для диалога, то следует воздерживать­ся от совета.
Таким образом, мы видим, что психологи-консультанты пы­таются в той или иной форме ограничивать себя от дачи советов и если все-таки приходится их давать, то они делают это созна­тельно, отслеживая психологический смысл данного консуль­тативного действия и соизмеряя его результаты со своими кон­сультативными целями. Они имеют четкое представление о желательных и нежелательных последствиях советов в пси­хологическом консультировании и регулируют свою деятель­ность по даче советов в соответствии с этими представлениями

33

и последствиями советов в каждом конкретном консультатив­ном случае. Это мы и называем осторожным отношением к со­ветам.

Р.-А.Б. Кочюнас [1999] обращает внимание на недопусти­мость сексуальных контактов с клиентами, так как консуль­тирование дает специалисту преимущественное положение и возникает угроза, что при личных отношениях это преиму­щество может использоваться в целях эксплуатации. У клиен­тов развивается крайняя зависимость, а консультант теряет объективность. На этом заканчивается любое профессиональ­ное консультирование и психотерапия.

Имеется в виду то, что клиент во время приема должен чувство­вать себя максимально включенным в беседу, ярко и эмоцио­нально переживать все, что обсуждается с консультантом. Для этого необходимо следить за тем, чтобы:

■ развитие разговора выглядело для клиента логичным и по­нятным;

■ клиенту было интересно.

Ю.Е. Алешина (1994) в свое время сформулировала еще один принцип - анонимность. Имеется в виду, что любая ин­формация, сообщенная клиентом психологу, не может быть пе­редана без согласия клиента ни в какие общественные или госу­дарственные организации, частным лицам, в том числе родст­венникам и друзьям. Однако за последнее время выяснилось, что это правило может иметь исключения. Психолог в ряде слу­чаев должен иметь право разглашать информацию, получен­ную от клиента, например, в случае угрозы жизни и здоровью кого-либо. Подробнее мы обсудим этот вопрос в следующем разделе.

1.5. Этические аспекты психологического консультирования
Р.-А.Б. Кочюнас [1999, с. 227-233], проанализировав зару­бежную литературу, сформулировал следующие принципы этич­ного поведения в психологическом консультировании:
1. Консультант ответственен в своей работе: ' \

• 
  перед своим клиентом,
  
• 
  перед членами семьи клиента,
  
• 
  перед организацией, в которой он работает,
  
• 
  вообще перед общественностью, ,
  
• 
  перед своей профессией.
  

2. Клиент должен принять решение о своем вступлении в процесс психологического консультирования осознанно, по­этому до начала процесса консультирования консультант обя-

зан во время первой встречи предоставить клиенту максимум информации о процессе консультирования:

• 
  об основных целях консультирования,
  
• 
  о своей квалификации,
  
• 
  об оплате за консультирование,
  
• 
  о приблизительной продолжительности консультирования,
  
• 
  о целесообразности консультирования в данной ситуации,
  
• 
  о риске временного ухудшения состояния клиента в процес­се консультирования,
  
• 
  о границах конфиденциальности.
  

Важно заранее согласовать с клиентом возможности ау­дио- и видеозаписи, наблюдения через зеркало односторон­него видения, присутствие на консультации других лиц (стажеров, студентов). Без согласия клиента это исключа­ется.

2. Материалы консультативных встреч в форме, в кото­рой они не могут причинить вреда интересам клиента, кон­сультант может использовать в своей профессиональной науч­ной или преподавательской деятельности. Они не подпадают под требование конфиденциальности.

3. Ориентируясь на право клиента на доброе имя и со­хранение тайны, консультант в определенных случаях может не предоставлять информацию о клиенте правоохранитель­ным органам, если этим не нарушаются права третьих лиц.

4. Конфиденциальность ограничена правом консуль­танта на сохранение собственного достоинства и безопасность своей личности.

5. Конфиденциальность ограничена правами третьих лиц и общественности.

36

Р.-А.Б. Кочюнас [1999] приводит примерный список обстоя­тельств, при которых требование конфиденциальности может быть нарушено:

1. Преступные действия (насилие, развращение, инцест и подобные), совершаемые над несовершеннолетними.

2. Необходимость госпитализации клиента.

3. Участие клиента и других лиц в распространении нар­котиков и прочих преступных действиях.

4. Повышенный риск для жизни клиента или других лю­дей.

Выяснив в процессе консультирования, что клиент пред­ставляет для кого-то серьезную угрозу, консультант обязан:

■ принять меры для защиты потенциальной жертвы или жертв,

■ проинформировать об опасности ее саму (или их),

■ проинформировать родителей или близких этого человека,

■ проинформировать правоохранительные органы.

Консультант также должен сообщить клиенту о своих на­мерениях.

Существуют поверхностные и более глубокие взгляды на этот предмет.

1. Безоценочное отношение к индивидуальным разли­чиям людей.

2. Чуткость к эмоциональному состоянию человека, ко­торый находитсярядом. В психологическом консультировании эта чуткость может выглядеть как профессиональный такт. На­пример, психолог-консультант избегает доводить до клиента ин­формацию в той форме, которая может его травмировать.

37

3. Пластичность (динамичность в сочетании с гибко­стью). Имеется в виду способность легко переключаться с од­ной темы на другую, легко выходить из тупиков, быстро ме­нять различные точки зрения при рассмотрении того или иного вопроса.

4. Эмоциональная сдержанность и терпимость. Имеет­ся в виду способность избегать невротических и субъективных отклонений в собственных оценках и поведении. Быть предель­но сдержанным в ответ на срывы клиента, уметь снять тревож­ность другого, его успокоить - терпимость к возможным невро­тическим срывам с его стороны.

5. Поддержание общей культуры поведения возможно только при многочисленных и разнообразных контактах пси­холога с другими людьми. В результате этого формируются своеобразные штампы речевых оборотов, форм общения, пред­почтений относительно близости - дистантности в межлично­стных контактах, характерной жестикуляции и мимики. Не­обходимо иметь и навыки переписки для ситуации дистантного письма. Психолог-консультант должен знать лучшие образцы культурного наследия, но не замыкаться на них.

6. Умение выстраивать и выдерживать до конца свою линию поведения. Имеется в виду, что если клиент нервничает и перескакивает с одной темы на другую, то психолог-кон­сультант сможет своевременно возвратить беседу к заданной теме. Если обсуждение других людей начнет выходить за рам­ки объективности, то психолог-консультант сумеет сохранить эти рамки.

7. Наличие знаний в области возможного поведения людей в конфликтах. Имеется в виду, что интравертирован-ному, застенчивому индивиду бывает сложно порой выйти из напряженной ситуации, он не всегда легко говорит «нет», а оказавшись в зависимости от другого, использует более экс­тремальные средства разрешения затруднения в отношениях, включается в эмоциональную или интеллектуальную кон­фронтацию.

1. Проявление глубокого интереса к людям, следствием чего является терпение в общении с ними.

2. Чувствительность к установкам и поведению дру­гих людей, способность отождествляться с самыми разными людьми.

3. Эмоциональная стабильность и объективность. Име­ется в виду способность уважать права других людей, воспри­ятие других людей как способных решать свои собственные проблемы и принимать на себя ответственность.
Но наиболее значимыми, соответствующими западной пара­дигме консультативной психологии, из черт, рассмотренных Р.-А.Б. Кочюнасом, нам представляются следующие:
1. Аутентичность. Имеется в виду, что человек жаждет быть и является сам собой в противовес расходованию энергии на проигрывание ролей и создание внешнего фасада, вместо того чтобы использовать ее на решение реальных проблем. Дж. Бьюдженталь [2001, с. 42-43] отождествляет слово «ау­тентичность» с близким ему «присутствие». В этом качестве он выделяет две стороны:

1. 
   доступность - степень того, насколько человек допуска­ет, чтобы происходящее в данной ситуации имело для него значение, воздействовало на него;
   
2. 
   экспрессивность ~ степень, в которой человек склонен позволять другому (другим) действительно узнать себя в данной ситуации. Это включает самораскрытие без мас­кировки каких-то субъективных переживаний.
   

39

4. Сильная идентичность. Понятие «идентичность» - от­носительно новое для отечественного контекста, поэтому ос­тановимся на нем подробнее. В данном изложении мы будем опираться на результаты анализа зарубежных и отечествен­ных публикаций по проблемам, связанным с идентично­стью, осуществленным Н.В. Антоновой [1995]. Идентич­ность - сложная динамическая структура, формирующаяся и развивающаяся на протяжении всей жизни человека. Еди­ницей этой структуры является самоопределение - некоторое решение относительно себя, своей жизни, своих ценностей, принятое в результате интериоризации родительских ожида­ний (преждевременная идентичность) или преодоления кри­зиса идентичности (достигнутая идентичность). Кризис идентичности предполагает наличие ситуации выбора, начи­ная от выбора школы, работы и кончая поиском и выбором цели и смысла своего существования. Кризис идентичности отнюдь не всегда завершается формированием единиц иден­тичности - самоопределений. Возможен также деструктив­ный вариант последствий кризиса. Это происходит, когда че­ловек не замечает необходимости самоизменения, не видит имеющихся в его распоряжении альтернатив выбора. В та­ком случае человек может испытывать ряд негативных со­стояний:

1. 
   высокий уровень тревожности;
   
2. 
   ощущение собственной беспомощности; ,,,
   
3. 
   неверие в будущее;
   
4. 
   пониженный эмоциональный фон;
   
5. 
   ощущение потери смысла в жизни вплоть до депрессии и склонности к самоубийству.
   

Незнание причин своего состояния у такого человека тем не менее может выражаться в утверждениях, что у него все в по­рядке, ему не нужно что-либо менять в своей жизни. Описан­ный выше конструктивный путь достижения идентичности (вследствие личностного поиска и выбора) приводит к форми­рованию того, что принято называть личностной идентично­стью. Но возможен и другой путь. Столкнувшись с кризисом идентичности, пытаясь избавиться от негативных эмоциональ­ных состояний, связанных с деструктивным вариантом послед -