Наследственность и способности

Наследственность и способности

Выводы, касающиеся значения органа неполноценности в общем и последствий в виде сверхкомпенсации в частности, проведенные Альфредом Адлером, в самом начале его исследования сформировали фундамент, на котором строится вся структура индивидуальной психологии. В то же время данные наблюдения дали нам совершенно новый критерий, по которому можно оценить значение наследственности.

Законы наследственности вступают в силу всегда, когда жизнь передается от поколения к поколению, и без сомнения они применимы в самом прямом смысле к человеческим существам. С самого рождения у человека есть свои предрасположенности, способности и слабости, как у любого другого живого существа, но у него есть фундаментальное отличие, состоящее в том, что сообщество играет огромную роль в развитие его «естественных способностей», что до сих пор не наблюдалось даже среди животных, живущих в тесных колониях.

В предыдущей главе мы исследовали механизмы такого «развития». Теперь давайте более детально разберем вопрос способностей.

Очевидно, что если определенная функция организма перестает выполняться, то восстановить ее невероятно тяжело. Любые способности могут пропасть даром из-за нежелания их развивать еще в детстве. Самые ценные таланты – доходящие даже до предрасположенности к великим достижениям в искусстве – бесполезны для ребенка, который не обращает на них внимание или отказывается развивать их, несмотря на желание родителей. То же самое относится к математическому дару и к способностям делать что-то руками – на самом деле к любой способности что-то достичь в каком бы то ни было виде деятельности. Все методы достижения успеха чрезвычайно сложны. Нельзя преуспеть в чем-то без тренировки. Если талант ребенка не развивается, его способности остаются всего лишь способностями. Не достаточно просто иметь особый талант.

Таким образом, становится ясно, что то, что определяет путь, по которому в итоге развивается личность – это не «способности, с которыми мы приходим в этот мир, а та польза, которую мы извлекаем из них»¹ Через взаимодействие пренебрежения к таланту и стремления его развить каждый индивид формирует свои способности и качества по мере того, что от него требует положение в обществе. Он свободен от ограничений каузального детерминизма, который представлен лишь его наследственностью.

Поэтому то, каким человек стал, ни в коей мере не является отражением качества его врожденных способностей. В каждом индивиде мы видим всего лишь фенотип, основываясь на который, мы можем делать только предположения о его генотипе. Изучая, как человека, так и других животных, мы не можем выяснить много из исследований нескольких поколений, не только потому что число поколений, которое мы можем просчитать, не велико, но еще и потому что в каждом отдельном случае значение психологического феномена может быть прояснено лишь через курс психологического анализа, который охватывает ограниченный период времени, то есть исследует только то, что происходит в настоящий момент, и не обращает внимание на предков.

Ученые обнаружили, что гораздо легче иметь дело с физическим наследством. Тем не менее, необходимо быть осторожным в обсуждение даже этого вопроса, поскольку процесс, который на первый взгляд кажется чисто физическим, в отдельном случае может иметь психологические причины. В большинстве случаев, в сочетании между физическим строением и характером, физический фактор в основном, хотя и не всегда, имеет первостепенное значение. Характер и физическое строение действительно влияют друг на друга, но психическая личность человека, наряду с врожденными способностями и физическими условиями жизни, представляет для него материал, который можно использовать при выборе личной цели.

Соотношение между наследственными способностями и окружением описывается во многих научных трудах по-разному, и зачастую ученые противоречат друг другу. Некоторые, например Ватсон, считают окружение таким же важным, как и все остальное. Знаменитое высказывание Ватсона четко отображает его взгляды: «Дайте мне новорожденного, и я сделаю из него все, что вы хотите». В противоположную крайность впадают те, кто считает, человеческие качества врожденными, и что они не могут, даже в малой степени, быть изменены окружающей средой. Многие исследователи склонны признавать влияние обеих сторон, наследственности и окружения. Одни придают больше значения первому, другие последнему. Большинство рассматривает обе стороны влияния как влияющие друг на друга, поэтому индивид является всего лишь продуктом влияния этих двух факторов. Концепция Адлера предполагает совершенно иную картину взаимодействия наследственности и окружающей среды. По мере роста ребенок испытывает обе стороны, и делает свои собственные выводы. Он сталкивается с наследственными способностями, «со своим внутренним окружением» через легкость или трудность, с которой он может функционировать. Он также сталкивается с окружением, исходя из благоприятных или неблагоприятных последствий своего поведения. Поэтому, ребенок сам интегрирует все свои опыты, исходят ли они изнутри или извне. Его собственная интерпретация ситуаций, с которыми он сталкивается, придает значение его действиям и развитию.

Человек также тренируется в выборе своей реакции на так называемые «инстинкты», которые, явно, управляют им, как и любыми другими живыми существами. Прежде всего это основной инстинкт самосохранения, выражаемый голодом, и инстинкт продолжения рода, находящий свое выражение в сексе. Эти врожденные необходимости явно доминируют у всех животных, за исключением тех, которые живут в сообществе, таких, как муравьи, пчелы, люди и домашние животные. Среди них, как уже было показано, можно наблюдать примеры полного контроля основных потребностей в еде и сексе. Поскольку эти и другие инстинкты поддаются тренировке и модификации, у нас нет оснований предполагать, что все наши действия неизменно определяются нашими инстинктами. Только в том случае, если наши действия противоречат здравому смыслу, мы склонны приводить аргументы в защиту так называемого превосходства «инстинктов».

Однако, при более пристальном взгляде на предмет, оказывается, что безрассудное поведение обычно является выражением протеста или неприятия по отношению к установленному порядку человеческого сообщества. Сами по себе голод и секс – это силы, не имеющие направления. Только человек может поставить цель прежде, чем выражать «инстинкты» и придать им особый контекст. В этом случае голод становится аппетитом, а секс – любовью. Все сложности и конфликты, возникающие при «удовлетворении инстинктов», происходят таким образом. Сложности не являются показателем силы «инстинктов», они дают выражение личной склонности индивида создавать проблемы. Голод дает сравнительно мало простора для понимания личных мотивов – жажда, практически, никакого. Следовательно их легче удовлетворить. Но многие личные цели могут стоять за любовью и другими инстинктивными эмоциями.

Семья и семейное окружение
Теория, что каждый человек обладает врожденной индивидуальностью, нашла бы свое подтверждение в том факте, что дети, выросшие в одной и той же семье, могут отличаться друг от друга. Она на самом деле принимается теми, кто придерживается мнения, что поведение родителей влияет на отношение ребенка к жизни, к самому себе и к окружающим, и через это на развитие его характера. И все же, они утверждают, что родители одинаково относятся к детям, и следовательно их разница определяется наследственностью и предрасположенностью.

При более близком взгляде, однако, обнаруживается, что каждый ребенок занимает свое индивидуальное место в семье и следует рассматривать все обстоятельства его детства в совершенно другом свете. Кроме того, на практике не бывает такого, что родители одинаково относятся к детям. Может быть разница в силе привязанности, которую они испытывают по отношению к разным детям, а также у них может быть разное мнение насчет своих детей. На данном этапе следует предположить вашему вниманию некоторые характеристики разных детей в одной семье.

Давайте начнем со старшего ребенка. Во-первых, надо учитывать такой существенный факт его детства как то, что на какое-то время, пусть даже на короткое он был единственным ребенком. В то время, пока он единственный, его скорее всего уже успевают избаловать. Он всегда находится в центре внимания и является особым предметом родительской заботы. Затем вдруг он обнаруживает себя посреди ужасных событий. Ему навязывают брата или сестру. Даже если первый ребенок уже не совсем маленький, он вряд ли в состоянии оценить ситуацию правильно. Он замечает только то, что другой ребенок теперь владеет вниманием родителей, особенно маминым, которая все время и заботу теперь посвящает другому. Он скорее всего думает, что этот новичок отбирает у него ее любовь. Он не может знать, естественно, что, однажды мать заботилась о нем точно так же, и что вся забота, которой она окружает второго ребенка, не означает, что теперь она меньше любит первого. Поэтому, чувствуя, что его отставили в сторону, старший проявляет небеспричинную ревность после рождения второго ребенка, несмотря даже на то, что, возможно, до этого он так хотел иметь братика или сестренку.

Если мать сможет помочь старшему сыну осознать свою ценность, показывая ему его значимость как старшего и поэтому более продвинутого ребенка, и таким образом побуждая его сотрудничать, он сможет приспособиться к новой обстановке сравнительно легко. Но родители могут и не понимать, что творится в сознании старшего ребенка, и могут начать раздражаться по поводу его безосновательной ревности и болезней. Скорее всего они начнут защищать младшего для того, чтобы защитить его от невыносимого поведения старшего. В этом случае старший может легко сдаться, то есть отказаться от попыток завоевать расположение взрослых через совершение полезных поступков, что он, вероятно, мог делать. И тогда он становится упрямым и пытается привлечь внимание родителей разными выходками, на которые только способны непослушные дети.

Если даже при очень благоприятных обстоятельствах два ребенка одних и тех же родителей смогут жить вместе в видимой гармонии, они все же могут быть вовлечены в борьбу между собой, возможно, и не явную, тем не менее опасную. Старший либо попытается сохранить свое превосходство, либо если превосходству грозит опасность, помешать младшему приобрести превосходство. Чем старше становится второй ребенок, чем больше он принимает участие в делах, которые раньше были прерогативой старшего, тем более оправданным становится страх старшего, что его могут догнать и опередить. Он любыми способами старается защитить свою позицию превосходства как старшего и более развитого ребенка.

Все, что было сказано относительно первого ребенка, предполагает то, с чем сталкивается второй. Он все время видит перед собой старшего ребенка, который родился раньше него. Он полностью осознает, что старший пытается навязать ему свое превосходство. Ему не нравится положение менее значимого ребенка. Он рассматривает все, что может делать старший, а он не может, как признак его собственной неполноценности. Поэтому каждую секунду он пытается догнать первенца. Это объясняет, почему младшие дети в основном более активны, чем старшие, будь то полезные действия или шалости.

Итог соперничества между первым и вторым ребенком зависит в основном от поддержки, которую ребенок получает от других. Тот, на чьей стороне родители, естественно, находится в более выгодном положении. Иногда бывает, что старший ребенок, как, например, Исав из Библии, может отказаться от своих прав, полученных при рождении, поскольку он просто больше не хочет удерживать свои позиции из-за нападок младшего. Ребенок, вышедший победителем из этой борьбы, скорее всего станет успешнее в дальнейшей жизни, чем другой, который будет склонен слишком легко сдаваться. Дуэль между двумя детьми в основном определяет ход их дальнейшей жизни.

Однако часто бывает так, что один ребенок выигрывает не во всем, а второй не во всем проигрывает. Один достигает успеха в одной области деятельности, другой успешен в чем-то другом. Когда такое происходит мы еще раз получаем подтверждение, что развитие характера человека зависит даже в самых мелочах от его отношения к окружающей действительности, усвоенного в детстве.

Будет не лишним упомянуть, что обычно мы видим основную разницу во всем, что касается натуры и характера между первыми двумя детьми. Это легче всего понять, если вспомнить, что каждый из них пытается достичь превосходства в той самой области, в которой другой ребенок испытывает трудности. В частности младший развивает в себе сверхъестественные способности определять слабые места старшего и пытаться завоевать похвалу от родителей и учителей, с помощью достижения блестящих успехов там, где старший терпит поражение. Когда происходит упорная борьба, и разница между детьми одних и тех же родителей не большая, мы зачастую наблюдаем, что в последствии в учебе каждый преуспевает по тому предмету, с которым у другого не все ладно. Если одни ребенок слабый и болезненный, другой вырастает крепким и выносливым. Если один особенно преуспевает в учебе, то другой пытается завоевать признание в чем-то другом. Ребенок, чей соперник очень привлекателен на внешность, возможно, постарается научиться поражать людей своим интеллектом или смелостью. В данном случае, невозможно, перечислить все вариации предпочтений.

Разница в характере, темпераменте и интересах между первым и вторым ребенком часто основывается казалось бы на наследственных способностях, особенно если они похожи на разных родителей. Но психологическое отношение ребенка, может сформировать его психическую похожесть на одного родителя, и не похожесть на другого. Определенное сходство может сформироваться в результате имитации выражения лица родителя, жестов, отношения к окружающим и особенностей речи, поскольку набор характеристик постепенно формируется в результате постоянного повторения одних и тех же мимических движений.

В гораздо большей степени, однако, схожесть натуры и характера является результатом воспитания ребенка. Правда в том, что мы не можем сказать заранее, почему ребенок перенимает определенные черты. Мы можем узнать это, только после того, как все произошло. Часто ребенок пытается приобрести характерные особенности того родителя, кто в ссорах становится на его сторону¹. Он перенимает эти черты, поскольку надеется достичь превосходства, проявляя, так же, как и его сторонник-родитель, определенные черты характера, пытаясь таким образом противостоять другим членам семьи. Побуждаемые тем же желанием обрести силу, многие дети имитируют родителей, с которыми они находятся в прямом конфликте. Чересчур жесткий, постоянно подавляющий желания родитель для ребенка является воплощением силы. Это объясняет, почему ребенок начинает подражать родителю, которого боится. Ребенок просто-напросто хочет обладать такой же силой. Теперь мы в состоянии сформулировать единственный фундаментальный закон, которому подчиняется развитие детского характера: ребенок развивает в себе те качества, с помощью которых он надеется обрести значимость или даже в какой-то степени силу и превосходство в своей семье.

В больших семьях, где много детей, конфликт между первым и вторым повторяется в той или иной форме по нисходящей, однако, в этом случает конфликт не такой жестокий. Соответственно, средние дети обычно приобретают более гармоничный характер. Третий ребенок зачастую объединяется с двумя старшими. Часто бывает, что последние два ребенка соперничают друг с другом так же, как самые старшие дети.

Если в семье три ребенка, средний попадает в характерную ситуацию. У него нет таких прав, которыми обладает старший и таких привилегий, которые есть у младшего. Следовательно, средний ребенок зачастую ощущает себя в тисках между старшим и младшим. Он может придти к выводу, что жизнь к нему не справедлива, что с ним жестоко поступают, и чувствовать себя обманутым. В некоторых случаях средний ребенок может преодолеть подобные трудности и принизить своих оппонентов с помощью каких-либо выдающихся достижений. Положение среднего ребенка усиливается, когда между всеми тремя разница в возрасте не велика, либо когда средней является девочка между двумя мальчиками, или наоборот.

У младшего ребенка также есть своя особенная роль. Выше него не просто один ребенок, выше него все дети, которые есть в этой семье. Остальные члены семьи балуют его и относятся к нему, как к маленькому. В основном у него развиваются качества, которые приводят к тому, что ему постоянно кто-нибудь помогает строить его собственную жизнь; такие качества, как беспомощность, привлекательность и капризность. Однако младшие дети часто оказываются очень умными, если их малость становится стимулом для выдающихся достижений.

Мальчик в семье, состоящей из девочек, и наоборот, одна девочка среди мальчиков, находятся в особом положении. Эти дети формируют характерное приятие своей роли и развивают качества, которые помогают им их играть. Они часто переоценивают значение своего пола, поскольку пол отражает существенное отличие между этим ребенком и остальными детьми. Естественно, значение, вкладываемое в понятие пола, зависит от того, как к нему относятся в семье в целом, и кроме всего прочего, как сами родители относятся к своим ролевым моделям, с возможным превосходством либо отца, либо матери.

Таким образом, нам становится ясно, почему люди усваивают определенное отношение к своим товарищам в детстве, и каким образом они получают четкое представление о себе самих. Теперь нам предстоит выяснить, почему линии поведения, которая была обоснованна и понятна в детстве, сохраняются на всю оставшуюся жизнь.