Царствование императора Николая I

ОСТЗЕЙСКИЕ ГУБЕРНИИ

В Лифляндии присоединение иноверцев к православию продолжалось и в 1846 году. В Феллинском, Перновском и Валкском уездах желающих присоединиться записалось около 5 тысяч человек. Обнародование определенных правил насчет присоединения и установленный для принятия в православие 6-ти месячный срок убедили крестьян в ложности мнения их, будто бы с переменою веры изменится быт их. Успокоению их способствовали также внушения флигель-адъютантов и других чиновников, которые были туда посылаемы, равно назначение рекрутского набора, коему православные латыши подвергнуты наравне с лютеранами.

Виновные в прежних волнениях латышей, большею частью местные жители различных вероисповеданий, были преданы суду. Разысканиями открыто, что подстрекатели действовали не по данному кем-либо направлению, но единственно потому, что сами были увлечены обстоятельствами.

Впрочем, если одни склоняли латышей к принятию православия, то с другой стороны, местные помещики всеми мерами старались отклонить их от этого. Еще более противудействовали православию пасторы, которые угнетали переходивших в нашу веру, произносили проповеди и даже протестовали официально. Оба эти сословия - светское и духовное, соединенные одинакими выгодами и не расположенные к русским, от которых отделены языком, нравами и обычаями, действовали в том предубеждении, что крестьяне оставляют лютеранский закон по проискам лиц, ненавидящих немцев, и что последствием этого будет совершенное отчуждение земледельцев от помещиков.

В июне 1846 года возникало движение крестьян на острове Эзеле. Прежде они оставались спокойными, и потому правила о переходе в православие им обнародованы не были. Разнесшиеся на Эзеле из других уездов Лифляндии превратные толки о льготах начали привлекать толпы жителей в г. Аренсбург. Местный священник обещал им раздать катехизисы, дабы они приобрели предварительные познания в православии, но крестьяне, думая, что в этой книге заключаются постановления о льготах, собрались в числе человек и требовали освобождения от помещичьей зависимости. Беспорядки эти были непродолжительны, и латыши тотчас расходились, как только им объяснено было их заблуждение.

Вообще спокойствие в Лифляндии по религиозным делам столь упрочено, что в сентябре 1846 года признано возможным отозвать находившийся там дивизион казачьего полка.

Но если низшее сословие в Лифляндии успокоено, то в высшем заметно раздражение умов и неудовольствие против русских. Увеличение там числа русских чиновников, приезд лиц, особо командируемых, и возникшие

388

Всеподданнейшие отчеты III отделения

слухи об изменении некоторых местных привилегий возбуждали толки и ропот в Лифляндии.

В конце 1845 года обнародованы были дополнительные правила о повинностях лифляндских крестьян, коим предоставлены некоторые льготы, и учрежден в С.Петербурге особый комитет при участии предводителя и депутатов лифляндского дворянства для нового рассмотрения положения об устройстве крестьян. Эстляндцы также представили свои предположения по этому предмету, и дворянству уже предоставлено начертать окончательное постановление о повинностях крестьян в Эстляндии. Остается желать, чтобы хозяйственное положение крестьян в Курляндии, содержащее в себе также некоторые неудобства, было подобным образом пересмотрено для лучшего устройства этого края.

ВНУТРЕННИЕ ГУБЕРНИИ

Политическое спокойствие во внутренних губерниях империи ничем не было нарушено. Только чиновник Ромашов прислал к камер-юнкеру графу Коновницыну экземпляр революционной конституции, впрочем, не для того, как он объяснял, чтобы забросить искру мятежа, а с той целью, дабы мысли его о разных преобразованиях могли дойти до Высочайшего сведения. Разысканиями открыто, что Ромашов уже несколько лет питал в уме своем подобные идеи, не сообщая, однако же, их никому, конечно же, по той причине, что во всей России не встречал людей, которым бы мог открыть свои предположения. Пример Ромашова не наводит никакого сомнения на верноподданность вообще россиян: он составляет исключение, к счастью, редко являющееся в нашем Отечестве. Это был человек погибший, который развратил свою нравственность, менял жен, пускал в оборот фальшивые билеты Харьковского приказа общественного призрения, похитил казенную сумму, бывшую в его распоряжении, и, наконец, падая из преступления в преступление, скрылся и объявил себя утопшим, подобно тому как первая жена его несколько лет слыла умершею. Весьма естественно, что в человеке столь развращенной нравственности были и мысли развращенные. Действия его происходили не от далекой политической цели, не от обширных соображений, а единственно от того, что он погряз в пороках. Во всяком случае Ромашов не мог быть терпим в обществе, но его должно считать не столько опасным злоумышленником, сколько человеком, который поведением своим наносил стыд своему Отечеству.

В течение 1846 года даже ложных доносов, как бывало в прежние годы, о политических замыслах собственно в России почти не поступало. Один только венденский мещанин Гердень, жительствуя в Смоленской губернии, отправил под вымышленным именем два письма в Лифляндию, вызывая жителей Остзейских губерний к возмущению, а вслед за тем

объявил жандармскому штаб-офицеру, что имеет открыть важную тайну. Гердень делал все это единственно для того, что, находясь в стесненных обстоятельствах, надеялся получить деньги или от лифляндцев для пособия к возмутительным действиям, или от правительства за открытие тайны. Все объяснения его заключали в себе одну ложь и одно безрассудство.

Прочие получавшиеся донесения относились или до злоупотреблений по службе, или до беспорядков в обществе и разных преступлений граждан. Хотя нельзя не сознаться, что беспорядки в этом роде у нас многочисленны, но, с одной стороны, зло никогда совершенно не истребится, как недостаток, сродный всем народам, а с другой - улучшений в гражданском быту должно ожидать только от времени, от распространения образования и постепенного усовершенствования государственного благоустройства.

Другие замечательнейшие события в Отечестве нашем были следующие.

Недостаток продовольствия от прежних неурожаев в Западном крае и бедность жителей, изнуренных дурною пищею, породили там эпидемические болезни, особенно в губерниях: Псковской, Лифляндской и Витебской. В некоторых имениях Псковской губернии умерло от трети до половины рабочих крестьян. По этому случаю для облегчения помещиков в платеже податей поведено исключить умерших из ревизий. Из казенных имений той же губернии по всегдашним почти неурожаям и недостатку удобных земель для хлебопашества переселено до 6000 душ крестьян в Тобольскую губернию.

К последствиям этих бедствий в Западном крае можно отнести и разные беспорядки: нападения крестьян на дома помещиков и священников для грабежа и добытая съестных припасов. Таких случаев было 17, в том числе: в Виленской губернии 4, в Ковенской и Подольской по 3, в Витебской, Минской и Смоленской по 2. Командирование туда состоящего при шефе жандармов генерал-майора Ахвердова, быстрое преследование грабителей и строгое наказание их на месте преступления успокоило встревоженных жителей.

Для отвращения недостатка продовольствия в Западных губерниях правительство и в 1846 году продолжало принимать деятельные меры: назначало пособия, разрешало разные льготы и беспрерывно наблюдало за состоянием неурожайных губерний.

Несмотря на то что поля в Западных и Остзейских губерниях на 1846 год по недостатку семян не могли быть обсеяны надлежащим образом, урожай оказался частию хотя посредственный, но достаточный для обеспечения продовольствия жителей местными средствами до новой жатвы; частию же скудный, и потому для облегчения быта жителей Виленской и

390

Всеподданнейшие отчеты III отделения

Ковенской губерниям Высочайше дарованы уже некоторые льготы, а в Минскую, Могилевскую и Витебскую губернии командирован был товарищ министра внутренних дел⁹ для соображения на месте о мерах к оказанию пособия. В Псковской губернии хотя также не достанет местных способов к продовольствию до нового урожая, однако, кроме содержания казенных запасов хлеба и раздачи ссуд из оставшихся 100000 руб<лей> сереб<ром> от ассигнованной на то суммы, необходимости новых пособий со стороны правительства не предвидится.

Возмущения крестьян происходили в 5 казенных и 20 частных имениях. В первых поводом к неповиновению было отобрание от крестьян земель спорных или отшедших по люстрации¹⁰; в последних дурное управление владельцев и особенно желание крестьян освободиться от крепостного состояния. Беспорядки в этих имениях прекращены были большею частию мерами исправительными; в 9 случаях употреблено содействие воинских команд. Постороннее подстрекательство обнаружено в 5 случаях; между обвиненными по этому предмету находятся два отставные чиновника и один священник. Все они действовали по видам личной корысти.

Из имения помещика Херсонской губернии Муравьева бежало 173 семейства в Екатеринославскую губернию по случаю неплодородия земли и смертности между крестьянами. В двух имениях: орловском - князя Трубецкого и костромском - помещика Купреянова происходили побеги крестьян от дурного с ними обращения. Из Грузино-Имеретинской губернии 9 семейств скрылись за границу. Кроме того, находилось в бегах и поймано в разных губерниях 3716 человек.

Посягательств крестьян на жизнь своих владельцев обнаружено в 1846 году 26, в том числе 10 было безуспешных; управителей убито 6, из всех убийств 7 совершено женщинами за дурное обращение и принуждение к разврату. Целию прочих убийств и покушений было приобретение свободы, мщение за притеснения или корыстные виды.

Кроме того, в 10 имениях обнаружены поджигательства крестьянами помещичьих домов также из мщения за дурное обращение.

Из числа всех этих преступлений совершено: в Западных губерниях 6, в Малороссийских 4 и в Великороссийских 26.

В жестоком обращении с крестьянами замечены 18 помещиков и 7 управителей в разных губерниях.

В смертельном наказании людей обвинены 20 владельцев и 60 управителей, приказчиков, сельских старшин и писарей. Вследствие этих наказаний умерло: крестьян обоего пола 73 и малолетних 7, рождено мертвых детей 19 и доведено до самоубийства 8 - всего 107 человек.

Царствование императора Николая I

391

ВЫСШЕЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО

Государственное управление в России шло прежним стройным порядком. Войско наше находится в таком блестящем положении, что составляет предмет удивления иностранцев; гражданские учреждения совершенствуются по мере возможности. При внутреннем мире С.-Пе-тербургско-Московская железная дорога, крепостные и другие обширные постройки продолжаются быстро, разные предприятия по части промышленности, торговли и художеств беспрерывно умножаются; и вообще все государство по развитию сил своих делает большие успехи. Из учреждений гражданских замечательно было в 1846 году новое уголовное уложение, приведенное в действие с мая месяца. Несмотря на благотворность этого уложения, многие опорочивают его, полагая, что оно не соответствует ни нравам, ни духу русского народа. 1 Гражданские чиновники были утешены тем, что Государь Император і Высочайше удостоил как бы лично на Себя принять попечение об их службе учреждением Инспекторского департамента при Собственной Его Императорского Величества канцелярии¹¹. С полным уважением к трудам и лишениям, кои переносят военные чины во время войны, гражданские I чиновники не могли не скорбеть, что им предпочитаются военные и в ! мирное время, тогда как труды их имеют свою тяжесть, заслуги - свою важность.

Образование в России уже столько распространилось, что в министерствах почти все должности заняты чиновниками достойными. Недостаток способных людей остается ощутительным только в провинциях, I потому что образованные чиновники еще уклоняются от службы в губер-! ниях.

| Замечательно было еще положение об устройстве общественного 1 управления в столице¹², по которому в купеческие выборы введены все j владельцы домов, дворяне и чиновники. Сначала постановление это возбуждало толки и даже жалобы между купцами тем более, что у нас купцы и дворяне образом жизни, занятиями и степенью образованности столько различествуют между собою, что почти никогда не сближаются в общественной жизни; но выборы происходили мирно, без всяких предубеждений одной стороны к другой, и дворяне с купцами в этом случае действовали как бы лица одного сословия.

Еще более все сословия в империи единодушны в той пламенной приверженности, которую они питают к Государю Императору и всей Августейшей фамилии. Это чувство, передаваемое от поколения к поколению, можно сказать наследственное в России, усиливается еще теми высокими качествами, коими украшены Особы нашего Августейшего дома, и теми благотворениями, которые от Них изливаются на Россию. В последнее

392

Всеподданнейшие отчеты III отделения

время все с живейшим участием следили за горестными событиями в семействе Великого Князя Михаила Павловича¹³, и вообще, сколько счастливые случаи в Царском семействе радуют, столько печальные всегда производят самое искреннейшее соболезнование во всем русском народе.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Обозрение происшествий 1846 года приводит к тому заключению, что в политическом отношении один Западный край России требует бдительного внимания и готовности противопоставлять даже военные силы тем беспорядкам, которые там могут случаться; вся же прочая Россия в этом отношении совершенно спокойна и представляет обширное поле только для внутренних улучшений. Ни переменить политического образа мыслей почти целого народонаселения в Западном крае, ни уничтожить всех остающихся еще гражданских злоупотреблений во внутренней России вдруг невозможно: одни постепенные меры и одно время исправят то и другое. Правительство наше употребляет всю свою заботливость и деятельность для блага России: ему остается продолжать эту деятельность, усиливать оную по мере возможности и полного совершенствования во всех частях государственного управления ожидать с мудрым терпением.

ПРИМЕЧАНИЯ

ГА РФ. Ф. 109. Оп. 223. Д. 11. Л. 104-142.

ков с округом», определенный Венским ³ Мирославский (Мерославский) Лю-

конгрессом (1815), был ликвидирован. Ре- двик (1814-1878), польский политический

Царствование императора Николая I

393

состав и ценность земельных угодий, доходы с арендных статей. Наибольшее значение имела люстрация 1844-1857 гг. в связи с переводом казенных имений с барщины на оброк после реформы П.Д. Киселева.

В продолжение 1847 года почти беспрерывно происходили случаи, заставлявшие правительство принимать меры осторожности. Польские выходцы рассылали своих эмиссаров; в Западном крае, преимущественно в Литве, обнаруживались один за другим неблагонамеренные люди; ученые из малороссиян задумывали о временах гетманщины и самобытности; в Остзейских и Белорусских губерниях, в первых от принятия крестьянами православия, в последних от недостатка в содержании, происходили волнения; холера, пожары от поджогов и разные бедствия колебали благосостояние многих губерний. Хотя многие политические предвещания оказались ложными, по другим вредные последствия предупреждены или обнаружились еще в незрелости, но доносов и событий, наводивших опасения, в 1847 году вообще было более, нежели во многие из предшествовавших годов.

ОТНОШЕНИЯ ИНОСТРАННЫХ ДЕРЖАВ К РОССИИ И СОЧИНЕНИЯ О НАШЕМ ОТЕЧЕСТВЕ

Присоединение Кракова к Австрийским владениям произвело весьма сильное впечатление на французскую публику, так что журналы долгое время наполнялись суждениями об этом предмете, оставляя почти без внимания другие политические вопросы. Хотя Австрия с присоединением Краковской республики одна приобретала выгоды, но вся ответственность в этом деле обращена была на кабинет российский: ибо все, согласно объявлению немецких газет, думали, что Австрия должна была согласиться на присоединение Кракова к своим владениям по требованию нашего правительства. Считая это обстоятельство нарушением Венского трактата¹, французы ожидали непременной войны в Европе, и неприязнь их к России выказывалась без пределов.

Между тем покупка французских фондов много способствовала к ути-шению ненависти и даже оставила в иностранцах весьма выгодное мнение

* Перед текстом помета Л.В. Дубельта: «Его Величество изволил читать. Января 30 дня 1848. Генерал-лейтенант Дубельт».

395

о России. В этом отношении особенно замечательны были статьи, помещенные в журналах «Le Portefeuille» Кардонном. который, описав тягостное положение Франции от недостатка хлеба и денег, изобразил в виде самой мудрой и предусмотрительной меры то действие нашего правительства, что оно ссудило Франции 50 000 000 франков. С этого времени исчезло мнение, что Россия по недостатку денег не может предпринять никакой внешней войны.

Изданное в Париже сочинение Тургенева² о России под заглавием «La Russie et les Russes»* принято было некоторыми журналистами с одобрением, но, не заключая в себе ничего любопытного для иностранцев, не имело большого успеха. Изображая настоящее положение России и проистекающие отсюда будущие ее отношения, сочинитель говорит о необходимости многих преобразований, согласованных, впрочем, с неограниченною властью Государя. Но большая часть предположений Тургенева без его указаний уже усвоена нашим правительством. Вообще он представляет состояние России в таком виде, в каком она была лет за 20 перед сим, и ему, по-видимому, неизвестно о гигантских успехах, сделанных нашим Отечеством с того времени. Между прочими замечательна та мысль Тургенева, что Российское правительство, озабочиваясь освобождением крепостных людей от помещичьей власти, оставляет другие сословия под прежнею неограниченною властью и что с дарованием свободы крестьянам прочие сословия, по естественному порядку вещей, будут домогаться и для себя такой же свободы.

* «Россия и русские» (фр.). ** «Русские типы и характеры» (фр.).

396