Царствование императора Александра II

Ковенской губернии), намереваясь, вероятно, продолжать мятеж весною. Поэтому предписаны строгие меры к обнаружению скрывающихся.

В юго-западном крае замыслы поляков не могли развиться на неблагоприятной для них почве. В конце апреля перешедшие из Галиции шайки мятежников появились в пределах Волынской губернии, и волнение обнаружилось в Киевской: местные жители из поляков, преимущественно дворяне, студентов и мещане составили скопища и произвели несколько грабежей; показались также мятежники на Волыни, в местах, пограничных с Минской губернией и Полесьем. Но действия правительства, при помощи верного и отважного народонаселения, уничтожили все эти попытки. Мятежники разбиты или забраны в плен, и самые виновные преданы заслуженной казни; многие прикосновенные помещики арестованы с преданием суду, сосланы в отдаленные губернии и Сибирь и некоторые и в каторжную работу. Между тем, новые шайки, образовавшиеся в восточной Галиции из тамошних поляков, эмигрантов и иностранцев, пытались прорваться в наши границы, но все покушения их отражены войсками Киевского округа. 19 же июня сделано было нападение на Радзивиллов двумя отрядами, более нежели в 1400 человек, под главным начальством эмигранта Высоцкого: после упорного боя они были разбиты и удалились обратно в Галицию. Кроме того, в начале июля происходили небольшие дела на рубеже Волынской губернии с Царством Польским и Гродненской губернией, кончившиеся истреблением мятежников.

Несмотря на все вышепрописанные успехи и на строгие распоряжения генерала Муравьева, Западный край умиротворенным признан быть не может. Тревожное состояние его продолжается, злоба против правительства значительной части населения несомненна, администрация далеко еще не достигла нормального устройства, враждебное влияние ксендзов на легковерных поддерживается, надежда на внешнюю помощь не исчезает - все это представляет будущность края на долгое еще время в мрачном виде, тем более что даже крестьян католического исповедания, при фанатизме их духовенства, нельзя считать совершенно нам преданными. Что касается до поселян православных, то они бы должны при благодеяниях, на них излитых, оставаться верным оплотом правительства; но, к прискорбию, смуты часто препятствуют сохранению в массах того повиновения властям, которое необходимо для общественного спокойствия, особенно когда они чувствуют свою силу. Вот почему управление ими требует большого искусства и способных деятелей, ибо сколько драгоценна преданность народа, столько опасно его своеволие.

До сих пор заметны: в Северо-западных губерниях ряд энергических, по большей части произвольных мер, невольно рождающих жажду мести; в прочих губерниях не довольно последовательное подавление польского

634

Всеподданнейшие отчеты III отделения

элемента и слабое действие к предупреждению беспорядков, могущих вновь возникнуть при сочувствии соседних стран. Затем, крайнее затруднение заменить все туземные должностные лица коренными русскими, которые, по достоинствам, заслуживали бы уважения, и предоставлять им денежные или другие преимущества, значительно усложняет дело. Оно вызывает точное и систематическое решение вопроса о Западных губерниях на сколь возможно единообразных основаниях.

ОСТЗЕЙСКИЕ ГУБЕРНИИ

Волнение Северо-западного края, развившееся в прошедшем году, сильно потревожило Курляндскую и Лифляндскую губернии, в особенности первую, которая примыкает своими границами на значительном протяжении к губернии Ковенской. В некоторых местностях Курляндии крестьяне латышского происхождения оказали даже хозяйственным управлениям неповиновение и произвели беспорядки; но они были усмирены. Тем не менее, помещики продолжают опасаться проявившегося в народе свободного настроения умов. Вообще в поселянах Остзейского края явно обнаруживается желание достигнуть преимуществ, дарованных крестьянам всего государства, и прекращения, как в Западном крае, обязательных отношений к владельцам.

Помещики, с своей стороны, находя, что необходимые рабочие силы уменьшаются с каждым годом чрез переселение туземных крестьян на юг России, стараются привлечь немецких хлебопашцев из Пруссии, Мекленбурга и Гол-штинии, но предприятие это не имело до сего времени большого успеха.

Относительно улучшения быта крестьян в остзейском крае имеются в виду следующие сведения:

На конференции курляндских дворян в июне месяце постановлено: допускать продажу усадеб христианам всех сословий, с преимущественным правом купли для крестьян, занимавших усадьбы; арендный срок определен не менее 12 лет; и, наконец, для совершенного прекращения барщины назначен 4-х летний срок.

По годовому отчету лифляндской комиссии крестьянских дел, арендные участки в помещичьих имениях распределяются теперь следующим образом: на издельной повинности находится 16822 участка; на смешанной повинности (отбываемой частью работами, частью деньгами или взносами хлеба) - 8884 участка; на денежной повинности - 10062 участка; в собственности крестьян (с получением для сего ссуд из учрежденного крестьянского банка) 922 участка; причем стоимость всех проданных крестьянам участков представляет капитал до 1383000 рублей.

По сравнении этих цифр с отчетами за предшествовавшие годы, оказывается, что в помещичьих имениях Лифляндской губернии замен издель-

Царствование императора Александра II

635

ной повинности оброком, в особенности же выкуп крестьянами участков, шли успешнее прежнего. Но и этот результат далеко не представляется еще удовлетворительным, в сравнении с ходом выкупной операции в Великороссийских губерниях на основании Положения 19 февраля 1861 года.

Наконец, по годовому отчету комитета крестьянских дел в Эстляндии, состоит во владении крестьян не более 76 усадеб. Столь малый успех приписывается недостатку в губернии кредитных учреждений, которые могли бы доставлять крестьянам способы к приобретению земель; число крестьянских усадеб, состоящих на денежном оброке и смешанной повинности, простирается до 10436, а 6005 хозяев отбывают еще барщину.

ФИНЛЯНДИЯ

В июле минувшего 1863 года, недель за 6 до открытия финляндского сейма, издаваемая в Гельсингфорсе на шведском языке, весьма распространенная в крае газета "Dagblad", рассуждая о положении оного, вводила заключение, что все существование Финляндии страдало и страдает от глубокой несоответственности между национальным и умственным развитием ее с внешними отношениями, которыми связан финляндский народ, составляющий отдельную нацию; что признанная в Финляндии конституция, в продолжении более полувека, фактически не выполняется; и что интересы народа часто терпят от положения к теперешней союзнице его, России, вследствие войн и денежных кризисов, которым Финляндия невольно подвергается. Основываясь на таких данных, газета заявляла широкую программу желаний для необходимого развития внутренних и внешних политических форм края, а именно, чтобы сейм собирался в периоды от 3 до 5 лет с правом предоставлять собственные предложения на утверждение монарха; чтобы взимание без согласия представителей таможенных пошлин и других непрямых налогов было уничтожено; чтобы все повинности и расходы определялись и контролировались сеймом; чтобы высшие чиновники были ответственны перед народными представителями; чтобы допущена была свобода печати; чтобы военные силы края существовали отдельно; чтобы Финляндия в случае войны России могла сохранять нейтралитет; наконец, чтобы отдельная монетная система края была совершенно независима от русской. Затем, в конце июля, перепечатана была в той же газете статья из английской "Morning Post", что шведские манифестации в пользу Польши и отказ финляндцев в требуемых Россиею верноподданнических адресах принудили русское правительство согласиться на созвание финляндского сейма и что финляндцы должны воспользоваться настоящим политическим положением России, дабы получить полную гарантию в самостоятельном и свободном правлении. Вообще, как эта газета, так равно некоторые другие в крае выказывают

636

явное нерасположение к России и большое сочувствие Швеции, нередко перепечатывая из тамошних газет неприязненные против нас выходки, в особенности относительно происшествий в Польше.

При таком направлении, предшествовавшем собранию сейма, можно было ожидать, что кроме предметов, определенных правительством, произойдут в оном жаркие прения в либеральном духе и по другим вопросам, тем более что в крае чувство самостоятельности заметно развилось в последнее время; но занятия сейма, после торжественного открытия его Вашим Императорским Величеством 6-го сентября, шли весьма медленно. По истечении шести недель ни один проект закона по предложению правительства не был еще представлен на обсуждение сословий. Медленность эту приписывают флегматическому характеру финляндского народа, необходимости употреблять на совещаниях финский и шведский языки, главным же образом, неопытности и непривычке к занятиям подобного рода, требовавшим установления форм заседаний и устройства различных комитетов. С образованием сих последних принята была публичность прений и учреждение общего клуба для сближения всех четырех сословий: дворянского, духовного, городского и крестьянского. За сим все четыре сословия решили ходатайствовать о периодических сеймах, чрез каждые три года, независимо от всемилостивейше обещанного созвания такового по истечении первых 3-х лет.

К представителям духовенства поступили в то же время петиция и протокол избирателей Нижне-Бьернеборга, заключающие желания, заявленные уже (как упомянуто) газетою «Dagblad». 7 протоколов избирателей разных округов и несколько петиций одинакового содержания представлены и в крестьянское сословие, но с присовокуплением двух новых требований: уничтожения сословных прав и предоставления Финляндии своего собственного купеческого флага. В мещанское сословие поступило 35 протоколов избирателей и петиций, выражающих большею частью те же самые желания.

8/20 ноября сейм, видя невозможность кончить дела в назначенный 3-х месячный срок, всеподданнейше ходатайствовал о продолжении оного в мере необходимости для удовлетворительного решения предложенных ему столь многих обширных и так глубоко затрагивающих государственное устройство и управление страны вопросов; причем сословия дворянское и духовное просили об отсрочке до 15-го апреля будущего 1864 года, а мещанское и крестьянское - до 1-го мая. Вследствие сего Высочайше разрешено продолжить сейм еще на 3 месяца, т.е. до 15-го марта нов. ст.

Затем в заседаниях дворянского сословия приняты в течение ноября следующие наиболее замечательные постановления: 1) уничтожение исключительного права дворян владеть особыми привилегированными имениями, пользующимися довольно значительными льготами; 2) существо-

637

19-го ноября, после продолжительных и оживленных прений, принято было также весьма замечательное постановление, незначительным, впрочем, большинством; что финский дворянин, не подлежащий финским законам и не платящий податей, лишается права представительства. Большое число членов протестовало против этого решения, отнимающего у многих лиц политическое право заседать на сейме. По внесении своего veto в протокол, члены эти оставили залу заседания и не участвовали в подаче голосов по следующему, принятому оставшимися членами дополнительному пункту: что дворянин, находящийся не по финским служебным обязанностям вне пределов отечества более шести лет и по истечении оных вернувшийся в Финляндию, но не живший постоянно в пределах ее трех лет и не плативший податей, лишается равномерно права представительства.

Вообще стремление финляндцев к развитию политического прогресса, проявляется с такою силою и единодушием, что оно легко может перейти за указанные им пределы, если за ним не будет постоянного и разумного наблюдения.

РЕВОЛЮЦИОННАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ РУССКИХ ВЫХОДЦЕВ

Польское возмущение было предметом главной деятельности русских выходцев, в последние годы сблизившихся, как было указано в отчете за 1862 год, с польскою демократическою партиею. Находя, что русское общество недостаточно подготовлено для открытого восстания, лондонские агитаторы употребляли чрезвычайные усилия, чтобы отложить мятеж в Польше до более удобных обстоятельств, т.е. до того времени, когда - как они надеялись - русское войско перейдет на сторону поляков. «Большое несчастие, - говорил Герцен в Колоколе, - что польское восстание пришло рано; многие, и мы в том числе, делали все, нашим слабым силам возможное, чтобы задержать его». Между тем, агитаторы и печатными статьями, и чрез тайных эмиссаров старались восстановить русских офицеров против правительства и возбудить в них сочувствие к инсургентам,

638

которых прославляли с восторгом, доходившим иногда до смешного. «Да, поляки-братья, - писал Герцен при первой вести о восстании, - погибнете ли вы в ваших дремучих лесах, воротитесь ли свободными в свободную Варшаву, мир равно не может отказать вам в удивлении... В вас благословенна родина ваша; она, в своем терновом венке, может гордиться своими сыновьями. В вас благородно, изящно сочетались два великих наследства двух великих покойников: все чистое, восторженное и преданное рыцаря со всем доблестным и могучим древнего римского гражданина... и когда мы возле вас, идущих на смерть, на каторгу, представляем себе бедного русского воина, мы готовы рыдать, как дети. Он должен краснеть своих побед и бояться своих успехов. Его положение страшно: быть палачом людей. Вызванных на восстание, или идти против своих - где тут воля выбора?».

Но революционная пропаганда «Колокола» осталась бесплодною: за немногими, постыдными исключениями, вся русская армия осталась верною своему знамени и присяге.

Кроме того, по сведениям, полученным из Лондона, Герценом и Огаревым было налитографировано значительное число экземпляров воззвания к раскольникам, будто бы изданного в Белокриницах. Воззвание это, отпечатанное славянскими буквами и начинающееся словами: «Господи Иисусе Христе, сыне Божий, спаси нас грешных» - проникло чрез Швецию в Архангельскую губернию, но в других частях России не распространилось. В Лондоне же печатались подложный манифест, имеющий целью восстановить крестьян против дворянства и чиновников, и возмутительное воззвание к казакам; но распространение в России и этих изданий устранено.

Во время пребывания Бакунина и Герцена-сына в Стокгольме между ними возникла ссора, едва не вызвавшая разрыв между Бакуниным и Герценом-отцом: но усилия Огарева повели к их примирению. Герцен снова сошелся с Бакуниным в Париже, куда последний прибыл по возвращении из Швеции. Там Бакунин сблизился с Бюлозом. редактором "Revue des deux mondes", пригласившим его принять в этом журнале участие. Бакунин согласился и осенью, поселившись в Вэве, занялся составлением статей о Финляндии и о Остзейских губерниях. В то же время он подготовлял к изданию свои собственные записки. В декабре он оставил Вэве и отправился в Италию, был на острове Капрере*, вероятно для свидания с Гарибальди, а оттуда прибыл во Флоренцию, где подружился с проживающим там русским выходцем Мечниковым (бывшим питомцем Александровского лицея). Мечников, служивший прежде в отряде Гарибальди адъютантом генерала Мильдица. живет обыкновенно в Ливорно; но в начале нынешнего года поселился во Флоренции, и на митингах в пользу Польши неоднократно говорил речи, направленные против русского правительства.

* Совр. - Капри.

639

Прочие русские выходцы, первоначально жившие в Гейдельберге, где усилиями Бакста* была устроена тайная русская читальня, в начале 1863 года рассеялись по всей Европе, преимущественно по Швейцарии и Италии. Бакст поселился в Берне, открыл там русскую типографию и печатал в ней прокламации, предназначавшиеся для отправления в Россию. Не находя средств исполнить это намерение, он прибегнул к Платеру** чрез посредство Черкесова***, жившего в Цюрихе; но Платер принял его за тайного русского агента и отказал в его домогательстве.

По последним известиям, русскую типографию, устроенную в Берне, предположено соединить с типографиею Герцена и Огарева, которую они намерены перевести в Италию.

В Цюрихе вместе с Черкесовым жил также Касаткин****, враждовавший с Бакстом, несмотря на усилия Герцена и Огарева примирить их. Касаткин, потом переселившийся в Лозанну, неоднократно выписывал из Лондона возмутительные издания Герцена. Огарева и Бакунина, и пересылал их разными путями в Россию. С ним в последнее время сблизился Александр Серно-Соловьевич⁴⁰. первоначально живший в Неаполе и постоянно находившийся в переписке с лондонскими возмутителями.

Отдельно от прочих выходцев действовал Блюммер. который, оставив Берлин, по принуждению прусской полиции, находился некоторое время в Брюсселе и участвовал в издании журнала "Polska". Ныне он поселился в Дрездене, где издает на русском языке еженедельную политико-литературную газету «Европеец», первый нумер которой вышел 7 февраля сего года.

Но особенно опасное направление приняла в истекшем году деятельность русского выходца Василия Кельсиева. который с братом своим Иваном.

* Бакст - русский врач, отправившийся несколько лет тому назад в Гейдельберг для продолжения наук в тамошнем университете. (Примечание авторов документа.)

** Граф Платер - главный член польского центрального комитета в Швейцарии. (Примечание авторов документа.) *** Черкесов - сын богатого помещика Новгородской губернии и московского домовладельца. (Примечание авторов документа.)

**** Касаткин - сын московских достаточных родителей, мелкий литератор и библиограф. (Примечание авторов документа.)

640

недавно бежавшим из России, отправился во время самого разгара польского мятежа из Лондона в Константинополь, а оттуда в Добруджу для возбуждения некрасовцев против России. В Турции братья Кельсиевы вступили в сношение с тамошними поляками, особенно с известным ренегатом Садык-пашою (Чайковский), через которого, как говорят, получили денежное пособие от общества лазаристов и поддержку французского посольства в Константинополе. Они уговаривали некрасовцев подняться всем войском и вместе с польским легионом идти через Дунайские княжества и Бесарабию на Волынь и Подолию, дабы в этих краях распространить мятеж и одновременно посредством эмиссаров возмутить во имя старой веры донских, линейных и уральских казаков. Воззвания в этом духе были отправлены к старообрядческим епископам, Иову Кавказскому и Израилю Уральскому и Бударинскому, но обоими отвергнуты. Также поступил и епископ Задунайский Аркадий, бежавший из России в начале 40-х годов.

Имея намерение основать типографию в Славе, Кельсиевы просили Аркадия принять их дело под свое покровительство; но узнав настоящую их цель, он решительно отказал им в своем содействии. Тогда Кельсиев и Са-дык-паша при помощи французского посольства обратили на Аркадия и преданных России некрасовцев гнев султана, обвинив их в государственной измене. Донос этот вызвал строгое следствие в Добрудже; многие некрасов-цы под конвоем увезены в Константинополь и сосланы в отдаленные провинции азиатской Турции. Аркадий успел бежать в Измаил.

После неудачи в Славе Кельсиевы завели типографию в Тульче и приступили к печатанию Псалтыря с чтимым старообрядцами предисловием патриарха Иосифа, которое, по распоряжению Св. Синода, не вносится в издания московской единоверческой типографии. Если Псалтырь Кель-сиевых разойдется по России, то он непременно возбудит в старообрядцах к лондонским деятелям то сочувствие, которого они доселе безуспешно добивались.

Сознательно или бессознательно, но русские выходцы избрали самое удобное место для основания новой вольной типографии. В среде русских старообрядцев лондонские листки возбуждают сомнение; но юго-запад, даже заграничный, таких сомнений между ними не возбудит: они свято почитают книги, изданные в течение XVI, XVII и XVIII столетий в Яссах, Букаресте, Вене, Венеции, Львове, Уневе, Почаеве и в других местах. Может быть, сами Кельсиевы. судя по вышедшим до сих пор лондонским изданиям, не нашли бы способа печатать старообрядческие книги в таком виде, чтобы они вселяли доверие, но у них есть какой-то беглый раскольник-монах, большой знаток старообрядческого книгопечатания. При его помощи они могут произвесть действительный вред, который далеко оставит за собою пагубное влияние «Колокола». «Общего веча» и других подобных изданий. Эти революционные листки действовали только на

Царствование императора Александра II

641

незначительное меньшинство, тогда как произведения новой вольной русской типографии грозят проникнуть в народную массу, среди которой десятимиллионное население старообрядцев и раскольников имеет огромное значение как по большей зажиточности и развитию, так и по тайным связям, соединяющих их в одно сильное целое.

РЕВОЛЮЦИОННЫЕ ЗАМЫСЛЫ В РОССИИ

События 1862 года показали уже ясно тесную связь революционных идей, проводимых некоторыми опасными личностями в России, с лондонскою пропагандою. Эта связь была раскрыта из перехваченной переписки Герцена. Бакунина и Кельсиева с русскими злоумышленниками. Но в 1863 году к этому источнику беспорядков присоединились также происки польских агентов, надеявшихся восстанием в империи отвлечь внимание и силы от польского мятежа. Так, одновременно с появлением польского манифеста от 1-го февраля в С. Петербурге были распространены печатные экземпляры воззвания на русском языке, со штемпелем: Русский центральный комитет - «Земля и Воля»⁴¹. Воззвание это приглашало русских действовать в пользу возмутившихся поляков и отклоняло офицеров и солдат нашей армии от исполнения священного их долга. Несколько оттисков сего воззвания вместе с типографскими принадлежностями вывезены были из имения Мариенгаузен, Витебской губернии, причем захваченные с ними лица указали на бывшего студента Николая У тина⁴² как на главного по этому делу распорядителя. У тин, замешанный в беспорядках, произведенных студентами С.Петербургского университета, по освобождении из крепости отдан был на поруки отцу его, коммерции советнику Исааку Утину. который подпискою обязался наблюдать за его поведением под опасением ответственности по всей строгости законов. Кроме того, на ближайший за ним надзор обращено было особенное внимание полиции, но, несмотря на эти предосторожности, Николай У тин, предвидев, что он будет арестован, бежал за границу.

В Москве те же воззвания опускал в почтовый ящик врач Павловский⁴³, показавший, что они доставлены ему в конверте с надписью «во имя отечества». Из Москвы подобные же экземпляры посылались в приволжские губернии вместе с подложными манифестами о даровании крестьянам земли, о распущении армии и прекращении сбора податей. Молодые люди, развозившие эти манифесты, были задержаны и заявили, что распространении их поручено им французским подданным Иеронимом Кеневичем⁴⁴. сыном возвратившегося из эмиграции помещика Минской губернии. Кеневич*. служивший прежде в управлении железных дорог,

* Он взят и предан суду. (Примечание авторов документа.)

642