Отечества родные уголки платочки белые, глаза усталые

И как тут не запечатлеть на фотокамеру хотя бы маленький кусочек старины! А заодно и расспросить хозяйку самой большой в нашем районе сельской территории о том, что новенького «творится, деется» в его уголках.

- Новость у нас хорошая, радостная,- с улыбкой сообщает Людмила Николаевна.- Именно сегодня самарские археологи во главе с Павлом Кузнецовым открывают еще один курган для своих исследований. Это прямо за старой больницей, на юго-востоке села Утевки.

И мы вместе с ней погружаемся в воспоминания вроде бы совсем недалекого прошлого. В начале семидесятых годов археологи Куйбышевского госуниверситета приступили к раскопкам на курганах, расположенных в окрестностях этого села. И отличались эти древнейшие захоронения от уже известных в нашем Поволжье своими «великанскими» размерами. Некоторые достигали трех-четырехметровой высоты, занимая в радиусе до сотни метров. Самарские ученые-исследователи нашли здесь погребения абашевских племен. В этих краях они жили приблизительно около трех тысяч лет назад. Археологи нашли здесь настоящий клад: украшения из меди, бронзы и золота, орудия труда, оружие бронзового века.

Именно с тех времен Утевка становится центром для размещения научно-исследовательской лаборатории Института истории и археологии Поволжья. Сегодня пока рано говорить о том, какие загадки таит в себе очередной курган, но ясно одно - без находок самарские археологи не останутся.

Несколько лет назад я познакомилась с руководителем комплексных археологических и экологических экспедиций Павлом Кузнецовым во время совместной экспедиции ученых–археологов из Америки и Самарского государственного педагогического университета. Тогда я еще не знала, что этот человек – весьма известный в ученых кругах области и страны. Он - кандидат исторических наук, автор исследований утевских, потаповских, красносамарских курганов, доцент СГПУ, сотрудник Института истории и археологии Поволжья.

Итогом многолетних работ по археологическим изысканиям на утевской земле стала его книга «Древности Нефтегорского района», написанная в соавторстве с местным краеведом и любителем-археологом Анатолием Васильевичем Плаксиным.

В 2004 году мы снова встретились с Павлом Васильевичем Кузнецовым на торжественном мероприятии, посвященном подведению итогов и награждению победителей областного конкурса социальных проектов « Я создаЮ!» Кузнецовский проект «Дорогами тысячелетий» оказался в числе призеров конкурса, и мы с тогдашним директором Детского музея Аллой Ижедеровой сердечно поздравили Павла Васильевича с таким значительным успехом. А потом Кузнецов приехал в Нефтегорск для того, чтобы вручить Грамоты и Благодарности юным археологам из Дмитриевки и Утевки, которые работали с ним вместе над реализацией проекта.

И сегодня рядом с ним и его коллегами трудятся студенты педуниверситета, а также и сельские ребята.

О старом времени принято говорить с присказкой - доброе время. И, наверное, это так на самом деле. Американский профессор-археолог Д. Энтони вместе с коллегами из Самары, американскими и самарскими студентами, школьниками Кинельского и Нефтегорского районов три полевых сезона исследовал стоянки древних скотоводов около села Бариновки. Во время одной из встреч на мой вопрос о том, как воспринимает он нашу землю, сказал с нескрываемым восхищением и с некоторым сожалением, что мы все, обитатели этой красивой местности, даже не догадываемся о том, насколько мы богаты своей историей, глубинными ее залежами и пластами.

Эта книга настолько понравилась всем, что группа молодежи Нефтегорска вместе со своими сверстниками из города Бузулука, а также авторами совместного экологического проекта «Кормилица речка», решили тоже побывать на месте, откуда берет начало река нашего детства. Администрация ЗАО «Росскат» выделила для этого автобус, на котором юные путешественники отправились в путь.

- Наш маршрут лежал в Ново- Спасский район Оренбургской области, до деревни Кариновка,- делится впечатлениями заместитель начальника отдела молодежной политики Альфия Ижедерова.- Нам здорово повезло, что на месте оказались глава местной администрации. Более того, здесь мы встретили фермера, который назвал свое хозяйство «Исток». Мы испили хрустально чистой и холодной водицы из родника, осмотрели берега и нашли время для того, чтобы прибраться здесь. Это место паломничества многих людей очень уютное, со вкусом оформленное, но эта красота не спасает от нерадивых гостей. Спустившись на семь километров вниз по течению, мы осмотрели плотину, сооруженную в 60-х годах нефтяниками. Это заграждение и до сих пор является губительным для разгона речки в ее стремительном течении.

Путешествую по карте, составленной Малиновским, юные экологи нашли места, о которых с тревогой и болью упоминал писатель. Это и речные завалы, и запруды, и захламленные берега в местах летнего отдыха.

Съездили, посмотрели, чем можно помочь реке. Теперь нефтегорцы вместе с бузулукчанами планируют встретиться с Малиновским, принять участие в презентации его книги, а затем провести «круглый стол» по проблемам малых рек двух соседних областей, как и по проблеме сохранения жемчужины России - Бузулукского бора, наметить совместный план экологических мероприятий, привлечь к этой работе муниципалитеты, крупные промышленные предприятия, общественные организации.
МЕСТО, КУДА МЫ ВСЕГДА ВОЗВРАЩАЕМСЯ
Мне особенно приятен вечерний час, когда в окнах домов зажигаются огни. Желтые, голубые, оранжевые, они мигают и зовут запоздавшего путника под крышу, к теплу и уюту родного очага, под покров своей семьи. Именно к этому животворящему источнику и тянется любой человек. Даже бродяга, отвыкший за годы скитаний по чужим углам от близкого окружения и добросердечия, тоскует и мечтает о том, чтобы у него были родные и близкие люди, которые нуждались бы в нем, но главное,- он нуждался бы в них.

Семья сегодня переживает страшную ломку и деформацию. Повзрослевшие дети не стремятся жить рядом с родителями. И сами родители, подойдя к зрелому рубежу, не испытывают горячего желания приютить под своими еще сильными крыльями своих занедуживших и одряхлевших стариков. Встречи в семейном кругу, с детьми, внуками, бабулями с дедулями случаются все реже и разве только по большим праздникам и юбилеям. Да и старшее поколение как-то не стремится быть поближе к молодежи, чувствуя, что их дороги, по которым вместе отшагали полтора-два десятка лет, устремились в разные стороны. У каждого поколения теперь свои интересы.

И все же, все же… Семья и только семья остается державной, то есть держащей опору любого общества в рамках родства, единства, любви, уверенности, преданности, нежности, сердоболия. Именно из этого источника и все проистекает - и хорошее, и самое ужасное, плохое.

Детский музей нашего города провел недавно конкурс фотографий «Семейный альбом», а затем его сотрудники создали одноименную интерактивную экспозицию, на основе семейных саг - снимков, историй, легенд, преданий, других реликвий, поделок, дипломов, грамот, иных военных или трудовых отличий и знаков, наполнив выставку всем тем, чем гордится каждая нормальная российская семья. В завершение конкурсного соревнования его участники рисовали свою модель семейного счастья. Из этих маленьких кусочков и был сшит огромный ковер «Семейного счастья», который по признанию директора музея Елены Синюковой стал уникальным экспонатом.

А теперь давайте заглянем в семейный архив и перелистаем один из альбомов вместе с преподавателем Нефтегорской музыкальной школы Марией Чеховских. Вот что она рассказывает о своей родне:

-Девять лет назад, когда умерла моя бабушка, все ее фотографии я взяла себе. И теперь, собравшись вместе, мы рассматриваем эти драгоценные весточки из прошлого. Взять хотя бы вот эту, особо памятную, на обороте которой написано коротко: «С новым годом! Привет из Хабаровска». Мы открываем атлас и смотрим, как же далеко, на самом краю света, находится этот город. Вглядываемся в снимок. Справа - мой дед Николай Федорович Кузин. Он прошел всю войну. Великую Отечественную. Воевал за восточном фронте и вернулся домой лишь спустя два года после Победы. В 1948 году нашего деда не стало, но его увеличенный с фронтовой фотокарточки портрет всегда висел в бабушкиной избе в переднем углу, рядом с иконами. Мы с сестренкой, когда были маленькими, всегда думали, что это наш папа - так он был похож на своего отца.

Еще одна дорогая для нас память – мы на параде с сестрой-близняшкой и папой, Алексеем Николаевичем. Мама работала агрономом и все праздники, особенно весенние, пропадала в поле. На первомайскую демонстрацию ходили с отцом, размахивая самодельными флажками. На главной улице городка было шумно, весело, нарядно. Отец нам показывал на дома и говорил, что его бригада, все строители вместе подняли в степи целый город.

Особым рядом в альбоме идут фотографии нашей любимой бабушки Марии Константиновны Кузиной. Родом она из Кулешовки - села, давшего название самому первому нефтяному месторождению в нашем богатом нефтью районе. Всю жизнь эта простая крестьянка проработала в колхозе. Скромная, трудолюбивая, добрая, она одна растила, учила сыновей и по дому все успевала, слыла лучшим пчеловодом на всю округу. Мед мы любили, а вот пчел боялись, часто нам с сестрицей от них «доставалось»! Но как же хорошо, что осталась на память фотография бабушки в пчеловодном наряде. Сразу вспоминаешь, как гостили мы все лето на ее широком подворье, как угощала она нас вкусными блинами, пампушками в меду. Мне часто снится сон, что я в саду у моей бабушки, и мы с ней собираем яблоки. Ласково светит солнце и баба Маша, в честь которой меня назвали, улыбается и машет рукой, мол, все у тебя, внучка, будет хорошо.

Пролетели годы. Мы с сестрой Ниной окончили школу, получили профессию и теперь уже со своими семьями начали приезжать к любимой бабуле. На следующей фотографии - наши дети около ее дома. Год назад мы продали его хорошим людям. И только глядя на снимки, мысленно отправляемся к нашему родовому гнезду. Новые хозяева приглашают нас в гости, но мы там уже чужие и другие».

Семью Кузиных я знаю давно. Алексей Николаевич и Анна Ивановна - труженики особой закалки. Он - прораб на стройке, она - агроном управления сельского хозяйства. Постоянные командировки, нагрузки. Но дочек-близняшек, как и сына, воспитали по высокому классу,- всем дали высшее образование. Глава семьи, как и его отец-фронтовик, рано ушел из жизни, как говорят, сгорел на работе. Анна Ивановна руки не опустила. Несмотря на преклонные годы, работает на даче - мы с ней близкие соседки и приятельницы. Любим поговорить не только о дачных делах, общих знакомых, но и затронуть темы самые животрепещущие.

Анна Ивановна – человек беспокойного сердца и светлого ума. Очень переживает за село, за его судьбу, всегда интересуется, как живет ее родная Кулешовка, жалкует, что сильный и дружный колхоз развалился и не сам по себе, а по воле перестройщиков. «Ради этого ли мы пластались на земле? – с тревогой печалится она при очередной нашей встрече-беседе и, прослышав о национальных проектах, с надеждой говорит: - Как хочется надеяться на то, что село поднимется с колен. Вот и семье стали такое внимание уделять, и материнский капитал дали молодым родителям, чтобы быстрее на ноги поднялись, за силу взялись».

У меня же в семейном альбоме хранится добрый и славный отголосок того времени. Анна Ивановна в кругу молодых пахарей на соревнованиях, заполняет ведомость с оценками, и самые нетерпеливые заглядывают через ее плечо. Анна Ивановна в неизменном белом платочке, повязанном назад кончиками. Молодая, загорелая, с белозубой улыбкой. Такой я ее запомнила по нашей совместной работе.

«Всему свое время», - говаривали раньше старики. У них за плечами - вся жизнь, а у нас - одна прыть. Уж очень все соскучились по теплу. Вот и кинулись все в землю тыкать - солнце вон как печет, влага же опять из почвы улетучивается при такой жаре. Но, недаром еще Пушкин поучал, что опыт- сын ошибок трудных…

И снова тело и душу омыло теплынью. Как бы уже весна совсем вступила в свои права. Поверим? Да-да-да,- стучат по дорожке каблучки летних туфель и подошвы кроссовок. Нагруженные сумками спешим-торопимся к своим соткам. Сегодня вербница - Вербное воскресенье. Из храма выходит народ. В руках у многих освященные вербочки. Приостанавливаемся. Крестим лбы, обратившись ко входу. Прости нас, Господи, мы к земле идем. Работать.

Ага! Какие прыткие! Здесь работников уже более сотни - жужжат и гудят над абрикосовым деревом, словно облитым нежно-розовой глазурью. Еще и листочков нет, но цветов - море. И над каждым соцветием хлопочут трудолюбивые пчелы, шмели, бабочки. Туда – сюда, вниз-вверх снуют муравьишки. Любопытная сорока, усевшись на емкость для воды, тревожно стрекочет о чем -то о своем. Видать, где-то ее гнездо неподалеку, а мы ей помешали. Мелькают тут особи на двух ногах. Костер запалили. Дыму напустили. За мотыги взялись. Борозды тянут. Что-то в землю кидают…

А солнце все выше, и небо словно кистью художника разрисовано - свет идет сверху нежный, струится до самой земли в голубом сиянии. День такой – Богом избранный.

И вовсе мы сегодня не грешим. Мы семена в землю закладываем. Вот уже и грядка лучка посажена. Заборонована постать под картошку. Наш дачный повар кличет к чаю. Приготовленный в котелке, на костре, заваренный лесными травами, он душист и приятен, особенно после горячей работы.

Присаживаемся на скамейку. Прихлебываем понемногу, и довольные, расслабленные, следим за полетом наших мохнатых трудяг. «Хо-ро-шо!»- вздыхаем блаженно и вдруг замечаем, как к нашему столу незаметно подкралась еще одна труженица. Приподняв остренькую мордочку, вытянувшись от кончика хвоста до любопытных глаз, на нас взирает ящерица. Это старая обитательница нашей дачи. А может, ее дочка или внучка? Фотоаппарат в руки и… Ой, хотя бы немного вот так попозировала! Ура, получилось! Как замечательно получились желтобрюхие шмели на цветках абрикоса. Не день, а сплошная фотосессия! А еще трудотерапия и душеполезное занятие.

Идем домой с легкой улыбкой на лицах. Сколько радости мы получили сегодня от общения с природой, сколько впечатлений несем в своем сердце. Жаль, не было рядом внуков. Мы бы нашу радость разделили пополам.

Прошло с десяток лет, и теперь тут раскинулся цветущий луг с таким обилием трав, злаков, что глаз не оторвать. А навел нас на эту красоту младший сын Антон, который здесь каждым летом собирает шампиньоны, заодно фотографируя редкие и красивые экземпляры дикорастущих трав. Соблазнившись его рассказами об обилии грибов, сели в машину и, преодолевая заторы на разъезженной после дождей полевой дороге, едем по указанному маршруту. Азимут держим на старую и раскидистую ветлу да еще на светлую ленту водовода, змеящегося средь густой зеленой поросли.

По нему к нам на дачи закачивают воду из «водохранки». Нежные томаты, огурцы, картошка и прочие овощи, как и ягодники, фруктовые деревья в нашей зоне рискованного земледелия не выживут без полива. И свидетельство тому -прямо рядом, чуть выше кулешовского луга, на брошенных участках, где дичают яблони и малина, засыхают смородина и крыжовник. Еще год, другой, а может даже и больше, похозяйничают тут бурьянные заросли, а затем пойдут в наступление луговые травы.

И слава Богу, что пустошь заселят семена крепких дикорастущих растений. Человек уже однажды – и однажды ли?- обманул землю. Распахав первозданную степь, с его стройным мироустройством, засеял культурными злаками. Долгие годы возделывал, лелеял. Пришло другое время - пустил по возделанному и окультуренному полю тяжелую артиллерию. Захотели покорители недр устроить искусственное море, соорудили плотину и залили часть плодородной земли. А на этом месте погибла река Ветлянка, от которой осталась лишь небольшая, затянутая кугой и камышами речонка.

И все же, природа - целительница берет свое! Она еще борется за наше спасение и дарит нам такую красоту, от которой дух захватывает и хочется говорить стихами певца русской земли Алексея Кольцова:

Природы милое творенье,

Цветок, долины украшенье,

На миг взлелеянный весной,

Безвестен ты в степи глухой!

Скажи: зачем ты так алеешь,

Росой заискрясь, пламенеешь,

И дышишь чем-то, как живым,

Благоуханным и святым?

Ты для кого в степи широкой,

Ты для кого от сел далеко?

Не для крылатых ли друзей,

Поющих в воздухе степей?

Для них ли, в роскоши, семьями,

Румяной ягодой, цветами,

И обаяньем для души

Вы, травы, зреете в глуши?

О, пой, косарь! Зови певицу,

Подругу, красную девицу,

Пока еще, шумя росой,

Не тронул ты травы степной!

…Шагаем по спутанной траве и вглядываемся в соцветия. Конец июля. В нашей деревне после колхозного сенокоса в эту пору как раз начиналась горячая покосная пора для свого подворья. Там, на юго-западе Башкирии травы другие, с более широким набором, ароматом, но и тут встречаю своих старых знакомых. Вот борщевик и дудник раскинули свои высокие и развесистые руки-антенны, устремленные в синеву неба, к пушистым, словно нарисованным облакам. А чуть ниже наклонись, увидишь пастушью сумку и сиреневые головки клевера, желтоглазую ромашку в обрамлении белых ресничек. Вьется по тонким стебелькам овсяницы мышиный горошек в малиновой рубашонке. На границе

старого речного русла стеной стоит камыш, а у изножья – густые заросли мать- и мачехи. От макушек отцветающего тысячелистника тянет терпким и горьким ароматом. А вот и долгоногий стройный цикорий, оглядывающий нежно-фиолетовыми очами окрестности родного луга.

Жалко наступать на нежные лепестки хрупкого чабреца. Тут и полынок, и козлобородник, и еще какие-то пушистые, похожие на розовые шары, соцветия, ломкие и ранимые…И только древний страж дорожных обочин- репейник- стоит непроходимой стеной. Его макушка увенчана десятками пушистых ало-сиреневых цветков, над которыми жужжат и суетятся толстые, похожие на банкиров, шмели и грациозные бабочки, разодетые в наряды самых немыслимых расцветок. Выкинул метелки костер, потемнели соцветия конского щавеля. Набухла семенами крапива, конопля, и здесь, у густых зарослей шумно гуртуются степные птахи.

Макушка лета. Многие травы, пережив бурную пору цветения, переходят к зрелой поре размножения и постепенного увядания, готовясь к встрече суровой зимы.

Мы набираем скромный букет полевых цветов и везем их домой, ставим не в вазу, а в трехлитровую банку с водой, чтобы было им просторно, придвинув поближе к аквариуму. Ошалелые от такого непривычного соседства сомики затеяли танец на фоне цветочного подарка. И это было достойным завершением нашего маленького путешествия в лето.

Куда же собирать огурцы? Ну эти братцы потуже будут, чем неженки-помидоры, их можно и в пакеты затарить. Плети огуречные приподняты над землей, они ловко взобрались по металлическим подставкам и бечевкам. И умело прячутся под листьями, которые от жары понемногу начинают желтеть и делаться жестяными. И все же , набираем достаточно для того, чтобы засолить пару банок, накрошить в салат, угостить соседей.

А вот и перечный редут - зеленехонький стоит и довольный оттого, что из-за плохо закрученного вентиля на поливной трубе нечаянно залили его водой по самую макушку. Перцы наливаются алым и желтым цветом, не торопятся прыгать прямо в корзинку, мол, дождитесь полной спелости и тогда уж пускайте нас куда хотите. Можно и в казан, нафаршированными овощами и мясом, а можно и впрок, на лечо и салаты, на заморозку в холодильник. Рядом с болгарскими сортами сладкого и сочного перца каким-то образом оказался горький. Перчины с длинными и узкими желтыми носами буквально облепили кусты. Ломаем голову- что делать с таким неожиданным подарком? Скорее всего, дождемся, когда совсем созреет, а потом высушим и перемелем на специи.

Капустный угол особенный даже по цвету- серебристо-зеленоватая вуаль одета поверху каждого кочана. Бабочки-капустницы тут как тут- еще бы, такое лакомство соком наливается! Сбрызнем–ка вас настоем чеснока и золы, хватит вам тут пировать!

Обитатели свекольных и морковных грядок соревнуются меж собой в росте и статности. Но за свеклой все равно не угнаться - вымахала так, что наполовину из земли вылезла и стоит, подбоченись, снисходительно поглядывая на зеленые морковные макушки. Хозяйка пожалела их вначале, не продернула, вот и тянутся вверх, мешая расти друг другу. Но беды в этом большой нет. Впереди сентябрь, и успеет морква себя еще показать.

Проходим от грядки к грядке, собирая дань матушки-земли. Накопали ведрушку картофеля. Полакомились последними ягодами малины и крыжовника. С верхних веток сбили пару груш, а вот яблоки сами падают и падают под ноги. И от яблоневого ряда тянет прелью и уксусом. Три мешка затарили мы сушеной «московской грушовкой». Резали прямо на месте и сушили на освободившейся от лука грядке. Солнце жарило так, что кружочки яблок не успевали потемнеть- высыхали янтарно-желтого цвета. И пока мы занимались яблоками, осы не покидали нас, так и вились над сладкими плодами, блаженствуя и вкушая вместе с нами ароматы сада.

Весь наш неказистый домик и навес густо оплела «изабелла»- неприхотливый и в любой год урожайный сорт винограда. Скоро подойдет и его пора. Мы срезаем кисти на компот и вино, раздаем родным и друзьям. Но все равно собранного урожая так много, что часть его оставляем для птичек. Как-то поздней осенью нашла несколько виноградных кисточек и отведала. О! Рахат-лукум! Чуть привядшие, солнцем напоенные, виноградины были необычайно сладкие и чуть терпковатые на вкус.

Наливаются соком и шафрановым светом яблоки осеннего «розлива», да и зимние сорта уже покрылись легким восковым налетом. Еще чуть-чуть и поспеют тернослив, черноплодная рябина. А вот гроздья калины хоть и покраснели, но до зрелой спелости им надо ждать первых осенних заморозков.

И куда не кинешь взор - везде что-то дозревает или уже готово упасть в корзинку. Даже арбузы и дыни, которые в этом году туго шли в рост, и те одарили своими душистыми и мясистыми плодами. Давно убраны с грядок чеснок, лук и лучок-севок. На куртинах многоразовой клубники краснеют ягоды. Подошла пора «отсаживать» на другое место укоренившиеся розетки. И мы с удовольствием копаем канавки, заливаем водой, бережно переносим «малышат» в приготовленные гнездышки, засыпаем перегноем и укрываем широкими листьями ревеня. Жара стоит немилосердная, а ведь обитателям новой клубничной грядки надо еще укорениться, прижиться.

Но вот закончен сбор урожая, и мы относим корзины, ведра, пакеты к машине, едва втискивая все это в багажник. У подъезда снова все выставляем на лавочку и зовем внуков на подмогу.

С утра все толчемся на кухне. Один режет арбуз, другой готовит фаршированные перчики, третий сортирует и намывает помидорины. На протяжении всего дня в кастрюлях кипит томатный сок, жарятся над кофейником банки. К вечеру на столе выстраивается целая батарея самых различных заготовок. У нас три семьи и всем зимой достанется что-нибудь вкусненькое! И хотя усталость валит с ног, все равно душа довольна и сердце спокойно. С таким запасом никакая инфляция и зима не страшны!

Укладываясь спать, мы обсуждаем, когда в какие сроки начать копать картошку, срезать поздний виноград, закладывать яблоки на хранение, солить капусту, как лучше сохранить морковь, где разбить грядку под озимый сев чеснока…

Думки о будущем урожае не покинут нас до самых последних заморозков, вплоть до первого снега, когда будет видно, что земля ушла в зиму не иссушенная, и что снежок лег во время, на влажный верхний ее покров. Это в нас «говорят» гены наших предков, которые матушке-земле поклонялись, как своей самой надежной кормилице. Они, наши прапрадеды, лучше нас знали истинную цену земному богатству, с трепетом относились к природным щедротам, не забывая отблагодарить за все, что дает и чем одаривает человека земля.