Парни не плачут. (“Boys don’t cry”)

… За плечами выросли крылья; он два часа трясся в автобусе, деля обитое кожей кресло с чахлым пуэрториканцем, и пытаясь разобраться в происходящем... но настроение всё равно было приподнятым, граничащим с детской радостью. Мир был вовсе неплох, под хорошую закуску и приятные мысли... Трейлерный городок с висящей на воротах ржавой цепью вместо замка показался обетованным раем; архангелов с полыхающими мечами не наблюдалось... Он тряхнул головой, взбегая по ступенькам. Даже костяшки пальцев прикасались к обшивке двери с особой осторожностью... Тот, с кем спорить было бесполезно, прижался к окну.

- Пожалуйста. Я прошу тебя, - Брэндон сунул ботинок в появившуюся щель, и, отгороженный от заспанной физиономии брата цепочкой и дверью с облупившейся краской, зашептал. - Всего одну ночь. Одну, понимаешь?..

Лонни смотрел на него с выражением, которое применялось им только в беседе с налоговым инспектором и гробовщиком. Большие веки над карими глазами то поднимались, то опускались. Парень вздохнул.

- Я обещаю, всё будет тихо... Честно! Ну ты что, мне не веришь?..

Так... а теперь следует ударить себя в забинтованную грудь и порвать на клочки рубашку...

- Э... да дело не в этом? Ты не один?

Глядя на него с выражением собственного превосходства, Лонни процедил.

- Во-первых, привет. Во-вторых, я бы хотел узнать, что ты собираешься делать. Так не пойдёт, Тина. Мне надоело глядеть, как ты транжиришь деньги и портишь себе жизнь...

- Привет я десять раз успею тебе сказать! И потом... ничего я не порчу. - Брэндон был готов с мылом снять кожу, чтобы доказать это. В тёмных глазах заплясали отсветы... - Там знаешь, как здорово? Я начал настоящую жизнь... ничего похожего с этим дерьмом. Клянусь, Лонни!

- Где здорово, в Фоллз-сити здорово?.. - паренёк прищемил себе ногу под неуклонно растущим давлением, и братец полностью открыл створку, наваливаясь телом на починенный косяк. - Ты совсем обалдела? Испокон веков там на голубых охотились. Выкусите, страшный мистер Франкенштейн!

Брэндон схватил кипу фотографий - лучшие из того, что он когда-нибудь делал - и начал совать в сжатые кулаки собеседника. Как ни старался Лонни казаться спокойным, он всё же притворялся... а незваный гость был исполнен желания бороться до последнего. Отступать было некуда. Охотятся на педиков, да... только успокойся.

- Я же был там, и ничего! Посмотри, живой, здоровый... пара ушибов только. Глянь - вот это Лана... красивая, правда?

- Симпатичная. Если тебе нравятся отбросы... - презрительно фыркнул он. Брэндон покраснел. Он не хотел ссориться... Почему девчонки обрывают мой телефон и спрашивают Билли? Почему ты якшаешься со всяким мусором и чувствуешь себя счастливой? Какая радость - копаться в грязи и выдавать себя за парня? Прямо не отвечаешь... живёшь, как приблудный щенок... Дурость, одна дурость и ветер в голове! Бабка моя звала меня педерастом, но я стоял на обеих ногах, и сносил оскорбления. Знаю, что ты хочешь жить по-своему! Но кому это надо... и кому нужна ты, лишённая умения жить, маленькая глупая дурочка? Легенды не помогают тем, кто упал в глубокую яму...

- Я собираюсь попросить её стать моей женой. - Брэндон был сумасшедше влюблён в девушку... с которой только что познакомился.

- До или после операции по смене пола? - Лонни устал... и хотел есть. Шикарный ужин - макароны с сыром - стыл на столе. В обычную жизнь на полной скорости врубилась чужая искромётная история... Он не был спасательной жилеткой. И хотел знать правду... - Когда ты скажешь ей, что ты девчонка?

- Закрой рот!.. - на его лице мешались разочарование, обида, непонимание и отрицание сказанного. Брэндон не хотел сочинять истории в единственном месте, где про него знали всё. Противный страх начал вытягивать душу... - Это совсем другое дело! Понимаешь? Совсем отличается от того, что было раньше... Я не хочу врать. Но будет лучше, если... знаешь ведь, для всех это травма, а для меня тем более... Я же говорил тебя, что у меня денег нет, чтобы ходить ко врачу! Диагноз - транссексуализм - у меня есть. Я успею всё сделать... и как-нибудь всё устрою. А пока... У меня с ней всё получается, Лана... она самая чудесная, самая замечательная. Я верю, что всё будет O’K. На этот раз я ничего не налажаю... - он поцеловал фалангу пальца в знак удачи. Лонни покачал головой, хмурясь.

- Что я думаю... Так это то, что тебя скоро поймают и навсегда упекут в тюрьму. Ты - как беспокойная мошка, которая всем въелась по печёнку... За решётку, на замок тебя посадят. И ты будешь счастлива...

... Чтобы засыпать девушек подарками, Брэндону нужны были деньги. Он не видел ничего плохого в том, что возьмёт из кошелька, набитого баксами, небольшую сумму... потому что всё это шло к тем, кого он любил. Красивые личики, милые мордашки... Он был неподражаемым ухажёром.

«Март 1991 - обвинение в краже на сумму 500 $ США на рабочем месте. Июль 1991 - обвинение в мошенничестве второй степени. Подделано 7 чеков на сумму 450 $ США. Пострадавшие неизвестны. Возможно, использована кредитная карта Дорис Брэндон.

Апрель 1991 - обвинение в мошенничестве второй степени.»

Чёрт... тюрьма - это позор. Да ещё в таком затхлом местечке, как Линкольн, где крикнуть можно на одной улице, и отзовётся у другой... Чтобы приобрести милые сердцу безделушки для бросившей его девчонки, он воровал у всех: даже у бабушки Дорис, которая уплатила залог, и у подруги Сары, с которой жил и воспитывал её ребёнка... он был в отчаянии. Те девочки, которые успевали узнать про это (мать не гнушалась ходить по всем его пассиям со свидетельством о рождении и фотографиями, доказывая, что «это моя дочь, я её родила и знаю всё про пол!»)... обращались с ним, как с кретином. Сев на 18 месяцев - никакого телевизора, наркотиков и оттопыривающегося гульфика! - он пробовал покончить с собой... клиника... А потом кольцо сомкнулось опять; уплата счёта... уколы гормонов и триумфальный выход из страшной камеры. Чтобы убежать, Брэндон не наносил визитов домой и жил в трейлере у новой подружки, Реанны. Она звала его «Мистер Правильный»... Что не мешало проявлять глупое любопытство - найдя искусственный пенис в паре носков, она засыпала его вопросами. Много было разговоров - истерики, плач, драки. Вмешались родственники... бывшие девчонки, изводя Реанну, пытались втолковать ей нелицеприятную правду. «Чёрт, ты всем нравишься! Они тебя до сих пор хотят!!» И она от него ушла... «Я всё думаю... а что, если отпущу тебя, и ты на самом деле чокнешься...» Реанна тяжело переживала разрыв. Он не хотел страданий, и поначалу занимал деньги у Аллена, умершего с песней о "другой комнате в другом мотеле" на губах. Трансгендеры - притесняемый класс. Откуда может быть хренова куча денег на мужскую одежду, счета от психиатров, компакт-диски, карточки и цветы?

«В середине 1993 года предъявлено обвинение в восемнадцати преступлениях. По большей части - мошенничество, обман и неявка в суд.»

Брэндон натянул капюшон на голову, ему очень хотелось уйти. Появилось давление в области мочевого пузыря. Скамейка была отполированной тысячью, наверное, свидетельских штанов... и сидеть на ней было неудобно. Мантия судьи колыхалась от исторгаемого густого баса.

- За преступление, которое вы совершили, будучи в нетрезвом состоянии... а именно - хищение государственного имущества, вы приговариваетесь...

- Законом штата! Прошу внимания!..

- Кеннет Пирс, вы приговариваетесь к двум годам лишения свободы в юношеской исправительной колонии...

- За угон автомобилей, с регистрацией семи случаев, вы приговариваетесь к...

- Ада Джексон!..

«Билли Бринсон, Брэндон Тина, Тенна Брэндон, Брэндон Уэйл, Тин Брэймори, Чарльз Брэйман...»

- Тина Рэне Брэндон... Дело № 72391! Прошу внимания! Угон автомобиля...

О Джон Мария Иисус! В этом-то всё дело?! У того пекаря с красной фуражкой? Чёртов «джип», который на металлолом надо было везти? Да я ему услугу оказал! Что вы... вы натворили! Депрессия из-за такой мелочи!.. Тьфу, дьявол...

Фотоаппарат. Профиль на фоне разлинованной стены, анфас. Угрюмое выражение лица, запавшие щёки... короткая стрижка... недоумевающие детективы с чашкой кофе в руках. «Эй, пацан! Ой, простите, барышня... курточка у вас ничего, модерновая. Повернитесь-ка...» Поворот с нарочитой медлительностью. «А с машиной что случилось?» «С Полом Заггерманом свалили её в кювет... на 15 шоссе, он же всё и устроил... Извините, сэр. Я могу идти?» Глянцевое фото - длинные волосы, приоткрытый в изумлении рот. Тина. Тина-сорванец. Уродка паршивая!

Как здорово пахнет навозом посреди этих ровных кукурузных рядов... засохшие обломанные стебли, твёрдая земля... корочка инея хрустит под каблуком... мотылёк летит дальше, на безлюдное шоссе... А он стоит, прижавшись к столбу... на котором, наверное, сотни объявлений налеплено - с тех пор, как в здешнем кинотеатре Лорен Бэколл стала звездой... и открывает дверь машины. Стекло посыпалось, ну и плевать... ключи под сиденьем. Никто не будет в обиде. Жизнь без риска - вообще не жизнь... Кто бы рассказал об этом копам?

Прямоугольная печать оставила тяжёлый оттиск с красной каймой.

Не явилась.

Не явилась.

Не явилась…

… Да уж, что ему было делать в четырёх стенах? Если рассвет он встречал за рулём потрёпанного «седана», то в сгустившуюся темноту лихо въехал на мопеде. Лонни всё сделал, чтобы избавиться от нерадивого кузена. Вот и получился из него провинциальный «бунтовщик без причины», который предпочитает не Сан-Франциско и свободу слова, а захолустный Фоллз-сити с его барами и симпатичными девушками… Ему нравилось, как свистит ветер в ушах. Хотя в пределах города нельзя было превышать скорость, но в тот день он плевал на ограничения, с рёвом проносясь по засыпающим улицам. Лана снова работала в вечернюю смену. Здание фабрики на берегу реки Немахи… Не доехав до моста, он остановился и стал разглядывать его. Панорама - как для ночных открыток - курившийся над трубами дым, разноцветные огни, ровный ряд окон, бросающий голубоватые отсветы на асфальт, чёрный силуэт монолита. Сюрреалистический вид беспокоил его. А может быть, это свидание так раздразнило аппетит голодного до любви парнишки… Нет, как он бегал по знакомым в Линкольне, сбиваясь с ног - в районе была плохая телефонная связь, как искал хоть одного индивидуума со свободной трубкой, как потом сжимал эту трубку в побелевшем кулаке и, разглаживая смятые записки, звонил Тисдейлам… Набор - и не туда. Женский усталый голос, эмоции через край, он чуть не прыгал на месте! Зудящая боль от минутного страха - всё, его бросили и не хотят видеть там, где всё так хорошо шло! На предварительное слушание об его деле по краже автомобилей он так и не явился. Зато теперь, продрогший и хмурящийся, разглядывал здание фабрики… Он не был неистовым соблазнителем, он уважал девушек, хотя чисто по-мужски пользовался их неопытностью и своими очаровательными манерами. И теперь поджилки у него дрожали, как от дозы алкоголя - это чувство знакомо всем, будь парень капитаном школьной футбольной команды, атлетом и забиякой, или тихим очкариком, проводящим время за микроскопом. Желудок пуст, глаза трогательно доверчивы. Он хотел Лану… он хотел показать ей, чего стоит. Без спешки. Так редко ему удавалось побыть в обществе видной девушки, в которой так причудливо переплеталась хрупкость и неведение относительно того, что есть лучшее, чем пьянки в баре…

Она курила у открытого окна, повернувшись боком. Стряхнула столбик пепла. Пожала плечами, глубоко вздохнула. Улыбнулась каким-то своим мыслям. Мальчишка на старом мопеде чувствовал себя Пигмалионом из пьесы. На глупую цветочницу она не тянула. «Полароид» оттягивал внутренний карман куртки. Он проследил за движениями девушки из своего укрытия и, стараясь не шуметь, полез за фотоаппаратом. Зашипел спуск, блеснула вспышка, и через доли секунды из разверстой щели появился горячий квадратик снимка.

Лана вздрогнула от неожиданности, а потом протёрла глаза. Её жутко тянуло в сон - стоять у конвейера часами, щурясь под неоновыми лампами… одно и спасало, что сегодня собирался приехать её рыцарь. Сравнению она усмехнулась, а потом высунулась из окна. Ну конечно - умные глаза, смазливое лицо. И… постойте-ка, вот это роскошь!

- Брэндон!.. - улыбка её очень красила. Золотые волосы рассыпались по плечам, она чуть приоткрыла халат. - Ты… каким ветром тебя сюда занесло?

- Попутным, - ответил юный нахал. - Милая у тебя шапочка…

Она скомкала ткань в руке и смущённо отвела взгляд. Ей нравилось проводить время с парнями, с этим же - в особенности, потому что он предупреждал её желания, а иногда - слова. Она видела, что он волнуется, и была приятно польщена этим. Ещё никто не изволил приехать за ней, в разгар рабочего времени, и дожидаться её снаружи. С песнями, плясками, букетами цветов. Он был готов сделать для неё всё, кроме одного - он не хотел исчезать с её горизонта. Этот парень не сочинял сказки для девушек, он сам был такой сказкой, немного наивной и очень интригующей… В последнее их свидание он держал её за руки - чёрт возьми!!! Кто ещё из его неотёсанных дружков способен на это?

- Чем богаты… Когда работаешь, нет времени на развлечения.

- А как же я?

- Издеваешься? - воскликнула она почти жалобно. - Потому что… знаешь, круглые сутки шататься без дела, как этот дурак Том… много денег не заработаешь. Надо же на что-то жить…

- Чем Том виноват-то?

Лана осеклась. За период его отсутствия она отвыкла от его манеры выворачивать все её слова наизнанку. Конечно, признайся она ему, что пулей вылетела бы навстречу… будет ли он её уважать после этого? Плевать на внутренний голос, который шепчет соблазнительные вещи…

Он относился к ней по-доброму. И немного не понимал, отчего она пугается этой его черты. В нём расцветал целый букет маленьких пороков, некоторыми он даже гордился, но чтобы так… из-за какого-то пустяка придавать голосу томное звучание?!

- Ничем. Я соскучилась. У меня как раз будет перерыв, и я смогу спуститься…

- А работа?

- Плевать. В крайнем случае, продашь свой знаменитый фотоаппарат, чтобы прокормить нас. И не забудь показать мне снимки!..

Раз так, если он отложил все дела в сторону и приехал её обвораживать… У неё месяцами не было нормального свидания. Романтического, когда кто-то не просто требует секса, а дарит пригоршнями нежность. Этот факт всё и решил…

Лана с удивлением разглядывала фотографию. Она не была уродиной, как твердила завистливая Кейт. Боже мой, и ради своего широкоскулого лица она отказалась от снимка на выпускном балу в школе?! Какой ужас… Она закусила губу. Мальчишка сидел рядом с ней, раздвигая подошвой ботинка жёлтую траву. Если бы он пригласил её отужинать при свечах, это было бы ещё более странно. Она помолчала ещё минуту, оценивая степень влюблённости. А потом внезапно подняла голову - он пристально смотрел на неё, и от потока одиночества в карих зрачках Лана растерялась. Что его гложет? Бедный… при всей своей храбрости и показном обаянии он казался таким ранимым. Она смотрела, как он обижается на Джона и пробует отстоять право быть в их дурацкой компании… Нет, они, разумеется, тоже не шпана и бандиты, а так - ребята, полжизни встречающиеся на одних и тех же улицах. Он был чужаком. Ярким, как заморская птица, и стеснительным, как университетский ботаник. Старше её на год и в плане обаяния - на сто лет. Лана вдруг почувствовала себя маленькой девочкой, пришедшей на городскую ярмарку и требующей самый большой леденец. И никто не может ей дать его. Даже если она дотянется, ибо есть дотошные продавцы и те, кто всегда будет завидовать чужому счастью…

- Со стороны я выгляжу совсем не так… - она откинула волосы с лица. Брэндон подвинулся ближе.

- Нет, ты красивая… - сказал он охрипшим голосом.

- Ты тоже.

- Что?!

- Нет… - ты смеёшься надо мной?!

И он любил. Так искусно, как только мог. Немного торопился, потому что сердце вырывалось из груди. Его куртка не была королевским ложем, но им - на двоих - хватало жаркой фантазии, чтобы согреться. Переплетались руки, ноги, дыхание… Он на удивление быстро справился со свитером и неподатливыми застёжками белья, как будто родился с таким нетривиальным умением. Его тонкие пальцы скользнули вниз, по обнажённой спине - мальчик задохнулся, потому что приник к выемке у её шеи, лаская её сначала губами, а потом языком. Она выгнулась назад, будто от ожога. Мысли появлялись и тонули в сладком тумане быстрее, чем она их прослеживала. Горячее, щемящее чувство разливалось внутри от таких касаний. Поэтический, нежный, страстный… как тебя назвать?! Зарываясь пальцами в его каштановый ёжик, она не находила слов и просто шептала имя, на выдохе, на прерывистом вдохе… Всё смешалось в ритме двух сердец. Она ощущала всю длину его тёплого тела, прижимающегося к ней. Брэндон дрожал. Сначала заманчивое предложение, а затем вот так… всепоглощающее желание… Лана прильнула к его губам. Избавив её от излишков одежды, он на секунду отстранился и внимательно посмотрел на лежащую под ним девушку. Его рука оставалась на её обнажённой груди. А взгляд… невероятно, но взгляд был - пусть и оценивающим - но согревающим, тёплым. Он смаковал её напряжение и обещал ещё более фантастическую радость от близости… Секс? Раньше она не находила в этом большой радости. Её бывшие парни совсем не умели целоваться. Брэндон… Умевший брать её всю… выматывающий нервы и пьющий страсть по капле, склонный дразнить её и чарующий… Он дотронулся пальцами до её шеи, провёл ими вниз, что-то шепча. Лана закрыла глаза. Полёт к звёздам? Так это называлось?.. Она отвечала на поцелуи, едва осознавая их, сбивалась со счёта медленным, возбуждающим ласкам… Чуть приоткрытые, ловящие ускользающий воздух губы, полусомкнутые от наслаждения глаза… Он улыбнулся - и будто щёлкнули выключателем, осветился изнутри.

Она ещё не совсем пришла в себя, когда её непревзойдённый и совсем свежий (от вечерней прохлады и по определению) любовник откатывал свой мопед на фабричную стоянку и весело махал рукой Кейт. Спешащая к ним девушка пыталась оценить ситуацию - и не смогла. Её разбирало любопытство, а счастливая Лана была готова предоставить ей возможность удовлетворить его. Каждая клеточка в ней пела от испытанной физической радости. Она не знала, бывает ли у мужчин интуиция, но могла сказать, что лучшего занятия любовью у неё не было. Фееричность, нежность, красота… Кэндис сидела за рулём, и явно была недовольна воплями, раздававшимися в машине. Конечно, кто бы на скорости шестьдесят миль в час дал ей пригубить пива, которое щедро текло в чужие глотки? Кейт захлопала в ладоши. Брэндон поддержал её пронзительный крик - и получил весьма болезненный щипок за предплечье. Лана усмехнулась. Классики она не читала, но за своего парня могла… постоять. Нечего делать глазки подруге. Впрочем… она так счастлива была в тот беззаботный вечер после горячей волны и состояния дикого восторга… С дистиллированной воды пьян не будешь.

Так, грудь, живот, дрожащие, ободранные коленки… Она удовлетворённо улыбнулась своему отражению. Морщинка пересекла чистый лоб. Лана оглянулась на курящих подруг, уютно устроившихся на её постели.

- Нет, чёрт возьми, я растолстела…

Привыкли делиться проблемами… Как я далека от них сейчас, найти бы мне искренности, всем приходится врать - каждому, чтобы никто не украл моё счастье… Кейт разделила длинную русую прядь и стала плести из неё косичку. Вид у неё был устрашающий - от бессонницы под глазами залегли мешки, и даже мечтательное выражение (после пачки дрянных сигарет, печенья и стакана молока) не могло их скрыть. Кэндис приподнялась на локте, стягивая носки.

- Девчонки, вы что, не видите?

- Давай сменим тему, - такой заядлой курильщицы и язвы в Фоллз-сити больше не было. Ухажёры обходили Кейт стороной, а девчонки опасались её компании из-за того, что она потихоньку превращалась в стерву. Но Лана была настроена благодушно. - Ты мне лучше расскажи, что происходит здесь… Я прикрываю твою задницу на работе, а ты шляешься возле фабрики? Что это было такое? Явление Христа народу? А если б Макферсон…

Кэндис прервала её, улыбаясь - глуповато, как всегда, но чертовски мило.

- Макферсон, великий вождь… он опять со своей женой разбирается, его не дозовёшься. Ты сама три лишних раза перерыв устраивала! Что скулишь? А наша милая Лана отдыхала… я думаю, без участия Брэндона тут не обошлось.

- У вас что-то было?

Лана сделала вид, что сражена их напористым любопытством. Ну куда, скажите на милость, деть горящие глаза и потрескавшиеся от поцелуев на ветру губы?!

- Как вы думаете?

- Не знаем…

- Нет, девчонки, я растолстела. Это беда. Надо куда-то девать лишние килограммы… - и, краем глаза смотрясь в зеркала, игнорируя растущее бешенство подруг, добавила. - Зато лёжа все кажутся худыми...

- С чего ты так решила?

- Брэндон сказал.

- Вот!! Я так и знала, я, твою мать, так и знала!! - завопила Кэндис, бурно аплодируя. Кэйт поперхнулась дымом и толкнула её в бок.

- Поаккуратнее давай, слышишь?

- Что мне, не видно было, где он по ночам шатается, и чего такой довольный приходит? Вот цыплёнок… Я так и знала!

Все квартирные хозяйки злы, а матери-одиночки - потенциально опасны.

- Как же это получилось? Я не думала, что он пойдёт дальше, чем дарить тебе конфеты…

- Ты что, такой мачо!

- Нет, девочки… - Лана растянулась на кровати, с наслаждением ощущая прохладную ткань одеяла. Подруги уставились на неё, молча требуя продолжения. А она просто не знала, как рассказать о внутреннем огне, как выразить клубок эмоций, рвущийся наружу. Мир перестал быть простым для неё. С момента интимной близости с худеньким пареньком всё перевернулось с ног на голову… - Я не знаю, как всё объяснить… Он не бегал за мной, не требовал секса. Так необычно. Он показывал мне фотографии.