Marx’s Concept of Man (N.Y.: Frederick Ungar, 1961: 257). Маркс, видимо, считал,
что отношение мужчины к женщине было просто естественным отношени-
ем [в его «Экономико-философских рукописях 1844 года», Ibid, 126]. Энгельс,
напротив, был скорее романтиком и поддерживал новые подпольные иде-
алы сексуального освобождения. Он поддерживал и жил с рабочей женщи-
ной ирландского происхождения Мэри Бернс. Но Маркс и его жена целена-
правленно третировали Мэри Бернс, когда Энгельс пытался познакомить ее
с ними, так как она не была замужем за Энгельсом. Их моральное неприятие
обрушилось всецело на Мэри Бернс, а не на ее партнера. Когда Мэри Бернс
умерла и Маркс даже не выразил никаких соболезнований, Энгельс был впер-
вые глубоко обижен на Маркса. В свете таких глубоких различий в их отно-
шении к этому вопросу не удивительно, что Энгельс опубликовал «Истоки
семьи, частной собственности и государства» только через год после смерти
Маркса.
95
1.
тикуя ее за слабость исторической базы, но вместе с тем высоко
оценивая ее как весьма плодотворную. Вебер разработал сравни-
тельную историю семьи, которая также подчеркивала разнообра-
зие экономических структур семьи и форм сексуальной собствен-
ности, которые она предполагала. Вебер также дополнил свою тео-
рию анализом политических факторов как определяющих формы
сексуальной стратификации
.
Наиболее разработанные теории сексуальной стратификации
стали появляться только в последние 20 лет; продолжают предпри-
ниматься попытки построить реестр различных объяснительных
факторов. Основные идеи Энгельса занимают важное место в этом
процессе. Одни из этих исследований берут за основу его концеп-
цию экономического базиса семьи, утверждая, что домашний труд
женщины является частью капиталистической классовой структу-
ры. Работа женщин в качестве жен и матерей, хотя они и не по-
лучают деньги за свой труд, также является важной частью цик-
ла воспроизводства рабочей силы. Без нее наемные рабочие, не-
обходимые капиталистической экономике, не смогли бы выжить.
Таким образом, под спудом более очевидных классовых отноше-
ний на рынке существуют еще и скрытое экономическое давление
и скрытая классовая борьба. Продолжаются и споры о статусе жен-
щины: являются ли они частью более широко определенного ра-
бочего класса или в качестве домработниц они образуют второй
женский рабочий класс, который находится в неявном противосто-
янии капиталистической системе и мужчинам-рабочим, своим му-
жьям.
До сих пор мы вели речь о применении экономической теории
к половой стратификации в современном обществе. Другим при-
мером применения этой теории может быть объяснение истори-
ческих различий между обществами с разными типами и степеня-
ми половой стратификации. Такие теоретики, как Ре Лессер Блум-
берг и Карен Сакс, обнаруживают зависимость между социальной
властью женщин и свободы и степенью их вклада в экономическое
производство и контроля над своей экономической собственно-
Эта теория Вебера не слишком хорошо известна. Она остается погребен-
ной среди его крупных работ, особенно его энциклопедической «Экономи-
ка и общество», а также в его лекциях по «Общей экономической истории».
Изложение и развитие этой теории дается в Randall Collins, “Weber’s Theory
of the Family”, Weberian Sociological Theory (Cambridge and New York: Cambridge
University Press, 1985).
96
стью. Это уточнение теории Энгельса не предполагает идеи после-
довательности эволюционных фаз, через которые якобы прохо-
дят все общества. Различные типы племенных сообществ, напри-
мер, могут допускать господство мужчин или различные степени
господства женщин в зависимости от их специфических экономик,
основанных на половых различиях. В древних и средневековых
(«феодальных») обществах статус женщины обычно падал, так как
они были вытеснены из основного экономического производства,
хотя некоторые женщины-аристократки и могли получать преиму-
щества там, где система брачной политики давала им контроль над
собственностью. Даже и в нашем современном обществе относи-
тельный статус мужчин и женщин в каждой семье в значительной
степени определяется их экономическим положением. Женщины,
которые попали в русло более доходной карьеры, также часто не
вписываются в модель традиционного брачного рынка.
Теория Энгельса является осевой, так как она подчеркивает не
только экономические определяющие факторы в семье и сексуаль-
ных отношениях, но также признает феномен сексуальной собст-
венности и обсуждает природу контроля над самой сексуальностью,
подобной контролю над собственностью. Это направление анали-
за развивалось достаточно независимо от анализа экономического
фактора. Отсюда возникли различные теории политики пола. Та-
кие антропологи, как Клод Леви-Стросс и Марвин Харрис, разви-
ли теории «альянса» семейных структур в различных племенных
обществах, анализируя те способы, которыми сексуальные обме-
ны используются как политические стратегии для того, чтобы свя-
зать группы вместе в военном и экономическом плане. Я применил
этот анализ к изменяющимся моделям сексуальных отношений, ха-
рактерным для патриархальных семей средневековых аграрных об-
ществ и «викторианского» периода брачного рынка современно-
сти, а также сексуальных трансформаций, происшедших в XX веке
и продолжающихся сегодня.
В течение долгого времени тема половой стратификации совер-
шенно игнорировалась социологами и другими учеными. Так как
доминация мужчины в социальном порядке рассматривалась как
нечто само собой разумеющееся, ученые не рассматривали муже-
женскую стратификацию. Энгельс первым обратил внимание
на этот аспект как на предмет теоретического объяснения. Более
чем через полвека после его смерти его линия анализа конфлик-
та семьи, экономики и пола стала развиваться в сложную общую
теорию.
97
1.
\ \ \
Веберовскую социологию часто рассматривают как противополож-
ность марксистской. В действительности Вебер был скорее ее про-
должателем и представителем следующего поколения историче-
ской традиции конфликта германского идейного мира. Вебер ро-
дился в 1864 году и идейно вырос в 1880–1890-х годах, то есть в тот
период, когда Энгельс и его последователи оказывали сильное вли-
яние на немецкую интеллектуальную жизнь. Маркс не был особен-
но известен в период своей жизни за пределами революционно-
го подполья. Но в 1880-х годах германская социалистическая пар-
тия, основанная на профсоюзах и следующая марксистской теории
как своей официальной доктрине, стала заметной силой в герман-
ской парламентской политике. Сама партия участвовала в выборах
и становилась все менее революционной, но она была достаточ-
но крупной, чтобы поддерживать свои газеты и партийные школы,
а также своих политических представителей. Она приобрела ма-
териальную базу для поддержки собственных интеллектуалов. Та-
ким образом, именно в Германии марксизм (или, может, энгельси-
анство) поднялся над землей и оказался в орбите внимания акаде-
мического и интеллектуального мира.
Вебер хорошо знал о таком развитии событий. Его отец был чле-
ном другой политической партии в Рейхстаге в Берлине, буржуаз-
ной партии, представляющей крупных производителей. В их доме
встречались крупные политики, адвокаты и ученые, и Макс Вебер
с юных лет учился понимать маневры на заднем плане политики.
На него также очень повлияла мать, которая была истовой проте-
станткой. Она настаивала, чтобы он принимал участие в движении
за христианское социальное благосостояние, которое было своего
рода религиозным ответом на социализм рабочих. Движимые со-
ображениями религиозного долга и благотворительности, высшие
классы сами предлагали предоставить рабочим достаток вместо то-
го, чтобы ему самому участвовать в классовой борьбе и добиваться
реформ. Таким образом, Вебер был политически активен с ранних
лет и находился в контакте с двумя значительными политически-
ми силами, каждая из которых по-своему была озабочена растущим
влиянием социализма. Сам Вебер не был социалистом, но он был
против существующей политики консервативного правительства.
Как мы уже упоминали, он женился на молодой женщине Марианне
Шнитгер (Вебер), которая стала одним из лидеров феминистско-
го движения в Германии. Он противостоял преследованию сторон-
98
ников социализма и выступал за академические свободы, борьба
за которые велась в университетах его времени. Вебер даже хотел
вступить в социалистическую партию, чтобы продемонстрировать
свою солидарность. Но в конце концов он пришел к выводу, что это
было бы нечестно с его стороны, поскольку он считал капитализм
более совершенной социальной системой в смысле роста челове-
ческой свободы и экономической продуктивности. При всем сво-
ем несогласии с капитализмом как политической программой Ве-
бер тем не менее выучился многому в плане содержательной соци-
ологии от Маркса и Энгельса. Он взял у них их вопросы, хотя и дал
на них отличные и более сложные ответы.
Конечно, в его теориях были и другие идейные составляющие.
Вебер был экономистом в германском стиле. Он не пользовался аб-
страктной общей теорией рынка, ни в форме предельной полезно-
сти, недавно разработанной Карлом Менгером в Австрии, Леоном
Вальрасом во Франции, Вильфредо Парето в Италии и Уильямом
Джевансом и Альфредом Маршаллом в Англии, ни в ее классиче-
ской форме, использованной Марксом для его экономической си-
стемы. Немецкая школа экономики может быть названа «институ-
ционной», или «исторической». Она не принимала никаких уни-
версальных законов экономических процессов (таких как спрос
и предложение, движение цен и т.п.), но пыталась показать раз-
личные исторические периоды развития различных типов эконо-
мик. Такие теории концентрировались на таких возможных стади-
ях, как семейная или помещичья экономика, местные рынки, ми-
ровой рынок и тому подобное. В некотором смысле Вебер был
последним из плеяды исторических экономистов, которые пыта-
лись показать, какие типы экономических систем предшествовали
капитализму и благодаря каким процессам возник капитализм. Ве-
бер также изучал и практиковал право. Он многое знал об истории
различных частей мира — гораздо больше, чем могли знать Маркс
и Энгельс, поскольку история в то время делала только первые ша-
ги. Хотя лично Вебер не был слишком религиозным, он хорошо по-
нимал религиозные мотивы окружающих людей и религию как дви-
жущую силу прошлой истории.
Можно сказать, что его главной темой была проблема капита-
лизма, та же самая, что и у Маркса. Но если Маркс занимался пре-
имущественно экономическими законами капитализма, его кризи-
сами и будущей гибелью, Вебер интересовался подоплекой капита-
лизма, загадкой его появления в первую очередь. Вебер подходил
к этому вопросу не с точки зрения серии стадий, а с точки зрения
99
1.
сравнительного анализа. Почему современный капитализм возник
в Западной Европе, а не в одной из других великих цивилизаций:
в Китае, Индии, Риме, исламском мире? Социология Вебера была
ответом на этот вопрос. Его социологические теории были попыт-
кой создать инструментарий для анализа институциональной по-
доплеки экономики и показать, какие силы способствовали и тор-
мозили его в различных обществах. Можно сказать, что экономика
была тем, что он хотел объяснить, но его объяснения привели его
к социологии, и в частности, к высокой оценке роли политических
и религиозных факторов.
Конечно, это не единственная возможная интерпретация Вебе-
ра. Некоторые его комментаторы (такие, например, как Талкотт
Парсонс) изображают его идеалистом, противостоящим материа-
лизму Маркса. Вебер считается поборником теории истории, в ко-
торой идеи играют решающую роль. Представители этой школы
мысли обращают особое внимание на фундаментальную раннюю
работу Вебера «Протестантская этика и дух капитализма» (1904),
которая переворачивает Маркса с ног на голову. Если Маркс рас-
сматривал религию как идеологию, отражающую интересы эконо-
мических классов, Вебер показывал, что капитализм был не про-
дуктом экономических сил, а вдохновлялся религиозными идеями,
а именно — пуританскими попытками избавиться от беспокойства
по поводу спасения или проклятия; эта идея оставалась в неопре-
деленности из-за теологической доктрины предопределения. При-
мерно в то же время Вебер также написал статью, в которой он
утверждал, что основной метод «гуманитарных наук» должен быть
Достарыңызбен бөлісу: |