А нна. Положи руку мне на грудь.
Фоглер готов выполнить просьбу
,
но в последний момент
останавливается.
Фоглер. Нет, нет.
(П ау за.)
Нет, спасибо.
Анна (улыбаясь).
Ты отказываешься.
Ф оглер. “Был бы я на десять лет моложе” . Нет, какова реплика!
Такие реплики следовало бы запретить.
Анна (смеется).
Ты плохо защищаешься.
Ф оглер. Был бы я на десять лет моложе. Через неделю мы бы
начали беседовать после окончания репетиций. Должны же мы
обсудить роль, правда? Пойдем, выпьем по чашке кофе в буфете?
Какой-нибудь избранный коллега сопровождает нас для алиби.
Затем мы начинаем встречаться в моем кабинете. Мы сидим
далеко друг от друга, пьем минеральную воду и жуем сухари. На
прощание целуемся в губы. В один прекрасный день мы обсуждаем
твои запутанные любовные дела. Ты продаешь Петера, а я покупаю
его .в твоей упаковке. Однажды ты приходишь на репетицию
потерянная и заплаканная. Когда я спрашиваю, что случилось, ты
только качаешь головой. В этот день нам замечательно вместе
работается. В три часа я подхожу к тебе и предлагаю поужинать
со мной в семь часов. Ты смотришь на меня с печальной искрен
ностью и киваешь. И опаздываешь на пятнадцать минут, верно?
Мы ужинаем, пьем вино и весь вечер говорим о тебе. Я вдохнов
ляюсь все сильнее и объясняю тебе тебя. Мы безумно влюблены
в самих себя, в ситуацию, в нашу великолепную игру. В одиннадцать
часов я везу тебя домой, наши отношения прекрасны и много
обещающи. Я целую тебя в щечку и говорю, что ты должна беречь
себя. Ты глядишь на меня с загадочной улыбкой и медленно
качаешь головой. Твои глаза, твои прекрасные глаза наполняются
слезами. Ты покидаешь меня без единого слова. Несколько дней
спустя мы впервые оказываемся в постели, но как бы не всерьез.
Как первая попытка, эксперимент, не имеющий значения. Опыт
оставляет после себя сладкое и возбуждающее чувство недостаточ
ного удовлетворения, опыт, который подогревает любопытство.
Прошло три недели репетиций. Ты живешь со мной, и ты
живешь с Петером (ты же не можешь сделать ему больно). Наше
48
сладострастие растет и становится глубже. Одновременно повышается
температура в нашей работе. Какой-то старый актер хлопает меня
по плечу и говорит: “Ты сейчас прямо как в молодости”. Он бес
стыдно ухмыляется. Я чувствую себя ужасно польщенным и сразу
решаю считать его талантливым, но не понятым. Все всё знают, но
никто ничего не говорит. Петер держится в стороне, окруженный
сочувствующими девочками-студийками. Атмосфера в общем
эйфорическая, хотя время от времени ее нарушают сильные, но неопас
ные теплые грозы. Мы начинаем встречаться регулярно, чаще
всего во второй половине дня, между репетицией и спектаклем.
Вечера я провожу в одиночестве в каком-нибудь кинотеатре или
отеле. Ранними утрами я падаю жертвой безумной ревности: пред
ставляю себе обычнейшие картинки из вашей с Петером жизни. Я
брызжу пеной и плачу, но ровно в десять пятнадцать мы встречаемся
на сцене с улыбкой и быстрым дружеским поцелуем. Когда остается
четыре недели репетиционного времени, наступает кризис. Пять
недель ты репетировала счастливая, довольная собой, опьяненная
сладостными чувствами. Кризис выражается в профессиональном
протрезвлении. Самокритичность, неуверенность в себе терзают
тебя как разъяренные тигры. Тебе кажется, что ты плоха, несамо
стоятельна, зажата, чрезмерно чувствительна. Самое ужасное, что я
думаю абсолютно то же самое. Разница только в том, что ты
можешь сказать, что ты чувствуешь, а я вынужден лгать. Мы
совершили также банальную глупость — начали говорить о буду
щем. Мы собираемся совершить заграничное путешествие во время
твоего отпуска. Я размышляю также о подходящей для тебя роли
в кино и уже успел доверительно рассказать “все” своему старому
другу продюсеру, этому подонку. Положив свою руку поверх моей,
он наклоняется вперед, смотрит мне прямо в глаза и говорит:
“Великолепно — и для тебя, и для девочки. Какой бюджет ты
планируешь?” Во время одной из репетиций у нас разгорается спор.
Из-за чего, по-твоему, мы ссоримся? Наверняка какой-нибудь пустяк.
Анна. Четыре репетиции подряд я спотыкалась в тексте в одном
и том же месте, потому что, как мне кажется, именно здесь у меня
особенно плохо получается. Ты раздражаешься и...
Фоглер. ...и говорю: как насчет того, чтобы как-нибудь вечерком
бросить взгляд на это место в тексте.
49