Репетиции перевод Н. Казимировской
Анна. Больше сказать нечего. Фоглер
жүктеу/скачать 0.56 Mb. Pdf көрінісі
|
| Анна. Больше сказать нечего.
Фоглер. Да, пожалуй. Ты, правда, могла бы сказать, что я ошибаюсь. Анна. Смогла бы я тебя переубедить? И самое главное, хочешь ли ты быть переубежденным? Стоит ли клясться? Если я скажу, что ты прав в своем анализе? Чем мне это поможет? Чем это поможет нам?
критики верят в объективную правду, хотя кокетливо утверждают противоположное. 47
А нна. Положи руку мне на грудь. Фоглер готов выполнить просьбу ,
останавливается. Фоглер. Нет, нет. (П ау за.)
Нет, спасибо. Анна (улыбаясь).
Ты отказываешься. Ф оглер. “Был бы я на десять лет моложе” . Нет, какова реплика! Такие реплики следовало бы запретить. Анна (смеется).
Ты плохо защищаешься. Ф оглер. Был бы я на десять лет моложе. Через неделю мы бы начали беседовать после окончания репетиций. Должны же мы обсудить роль, правда? Пойдем, выпьем по чашке кофе в буфете? Какой-нибудь избранный коллега сопровождает нас для алиби. Затем мы начинаем встречаться в моем кабинете. Мы сидим далеко друг от друга, пьем минеральную воду и жуем сухари. На прощание целуемся в губы. В один прекрасный день мы обсуждаем твои запутанные любовные дела. Ты продаешь Петера, а я покупаю его .в твоей упаковке. Однажды ты приходишь на репетицию потерянная и заплаканная. Когда я спрашиваю, что случилось, ты только качаешь головой. В этот день нам замечательно вместе работается. В три часа я подхожу к тебе и предлагаю поужинать со мной в семь часов. Ты смотришь на меня с печальной искрен ностью и киваешь. И опаздываешь на пятнадцать минут, верно? Мы ужинаем, пьем вино и весь вечер говорим о тебе. Я вдохнов ляюсь все сильнее и объясняю тебе тебя. Мы безумно влюблены в самих себя, в ситуацию, в нашу великолепную игру. В одиннадцать часов я везу тебя домой, наши отношения прекрасны и много обещающи. Я целую тебя в щечку и говорю, что ты должна беречь себя. Ты глядишь на меня с загадочной улыбкой и медленно качаешь головой. Твои глаза, твои прекрасные глаза наполняются слезами. Ты покидаешь меня без единого слова. Несколько дней спустя мы впервые оказываемся в постели, но как бы не всерьез. Как первая попытка, эксперимент, не имеющий значения. Опыт оставляет после себя сладкое и возбуждающее чувство недостаточ ного удовлетворения, опыт, который подогревает любопытство. Прошло три недели репетиций. Ты живешь со мной, и ты живешь с Петером (ты же не можешь сделать ему больно). Наше 48
сладострастие растет и становится глубже. Одновременно повышается температура в нашей работе. Какой-то старый актер хлопает меня по плечу и говорит: “Ты сейчас прямо как в молодости”. Он бес стыдно ухмыляется. Я чувствую себя ужасно польщенным и сразу решаю считать его талантливым, но не понятым. Все всё знают, но никто ничего не говорит. Петер держится в стороне, окруженный сочувствующими девочками-студийками. Атмосфера в общем эйфорическая, хотя время от времени ее нарушают сильные, но неопас ные теплые грозы. Мы начинаем встречаться регулярно, чаще всего во второй половине дня, между репетицией и спектаклем. Вечера я провожу в одиночестве в каком-нибудь кинотеатре или отеле. Ранними утрами я падаю жертвой безумной ревности: пред ставляю себе обычнейшие картинки из вашей с Петером жизни. Я брызжу пеной и плачу, но ровно в десять пятнадцать мы встречаемся на сцене с улыбкой и быстрым дружеским поцелуем. Когда остается четыре недели репетиционного времени, наступает кризис. Пять недель ты репетировала счастливая, довольная собой, опьяненная сладостными чувствами. Кризис выражается в профессиональном протрезвлении. Самокритичность, неуверенность в себе терзают тебя как разъяренные тигры. Тебе кажется, что ты плоха, несамо стоятельна, зажата, чрезмерно чувствительна. Самое ужасное, что я думаю абсолютно то же самое. Разница только в том, что ты можешь сказать, что ты чувствуешь, а я вынужден лгать. Мы совершили также банальную глупость — начали говорить о буду щем. Мы собираемся совершить заграничное путешествие во время твоего отпуска. Я размышляю также о подходящей для тебя роли в кино и уже успел доверительно рассказать “все” своему старому другу продюсеру, этому подонку. Положив свою руку поверх моей, он наклоняется вперед, смотрит мне прямо в глаза и говорит: “Великолепно — и для тебя, и для девочки. Какой бюджет ты планируешь?” Во время одной из репетиций у нас разгорается спор. Из-за чего, по-твоему, мы ссоримся? Наверняка какой-нибудь пустяк. Анна. Четыре репетиции подряд я спотыкалась в тексте в одном и том же месте, потому что, как мне кажется, именно здесь у меня особенно плохо получается. Ты раздражаешься и...
бросить взгляд на это место в тексте. 49
|