«Пока я добрался до них, они раз уже несколько
окунулись; но, к счастию, река в этом месте была не
слишком глубока: дойдя до дна, они упирались в дно
ногой, выскакивали наверх воды и, переведя дух и по-
барахтавшись немного, опускались снова. Когда я
доплыл к ним, они показались на воде и, увидев меня,
бросились ко мне так стремительно, что я при всей
своей храбрости нырнул от них в сторону: я чувст-
вовал, что один не мог бы сладить с ними, тем более
что один из них был огромного роста, вершков две-
надцати, да и другой вершков шести, а с двумя
трудно ладить на воде» [2, с. 78].
Несомненно, в данном эпизоде мы видим явный гро-
теск – события здесь приукрашены, им придана динамич-
ность, художественность. Щепкин не просто описывает
события, которые с ним произошли, он пытается особым
образом приподнести их читателю, чтобы они произвели
на него соответствующее впечатление.
Не менее ярко гротеск представлен и в автобиографи-
ческом сочинении А.М.Топорова. Только, если у Щепкина
это выражено на биографическом уровне, то у Топорова
это проялвяется через своеобразное описание деталей:
«Семечки были величиной почти с лошадиный зуб.
Грызовой подсолнух! Вырастал он высокий, с тол-
стыми будылями и листьями с лопату» [1, с. 437].
Невозможно отрицать наличие художественности в
вышеприведенном отрывке. Автор акцентирует внимание
на значимых деталях окружающей его среды, преувели-
чивает их значение в описании событий, заостряет на них
внимание читателя с помощью употребления художест-
венных средств.
В мемуарах Топорова огромное место занимает опи-
сание деревенского быта. Это дает нам повод говорить
о наличии ярко выраженной в мемуарном произведении
темы деревни и деревенского быта. Описанию деревен-
ской жизни посвящена первая часть мемуаров, повеству-
ющая о детстве. И эта часть очень подробно, во всех де-
талях рисует картины окружающей автора обстановки:
«Изба наша была удивительная: она горела три
раза, но никак не сгорала дотла. Оставался скелет,
который подновляли и превращали в новый дом, не
изменяя ее плана. Сенцы разделяли дом на две части.
Одна из них – общее жилье, другая – чулан и кле-
тушка. Чулан занимали «молодые» – дядя Степан и
тетка Варвара. Печи в чулане не было, но они спали в
нем и в лютые морозы. Таков обычай» [1, с. 431].
Стоит обратить внимание на язык повествования,
стиль: что здесь преобладает – художественные обо-
роты, «высокий стиль», или же используется простой,
лаконичный язык, близкий к живому общению. Плюс ко
всему, если автор – выходец из деревни, то, соответст-
венно, и язык его мемуаров будет иметь деревенский от-
тенок – преобладание диалектов, историзмов, различных
оборотов, свойственных языку местности, в которой он
рос. Однако, автор к моменту создания мемуаров уже не
«деревенский мальчик», а человек с высшим педагоги-
ческим образованием, тем самым он может свободно ис-
пользовать при написании своих мемуаров как художе-
ственные обороты, так и простой «живой» язык своего
родного края:
«Андрей Мосякин выходил красивого гнедого же-
ребца с лысиной во всю морду. Хозяин не мог на него
налюбоваться,а соседи с зависти сохли. И вот как-
то Гнедко скинул обороть, вырвался со двора и, за-
Достарыңызбен бөлісу: |