Владычица Озера

А. Сапковский. «Владычица Озера»
68
– К чему такая скромность, мазель Виго? Мы среди своих. В обществе женщин, которые
знают, что́, кроме удовольствия, дает секс. Все мы пользуемся этим инструментом, когда воз-
никает потребность. Продолжайте.
– Если днем он еще как-то пытался демонстрировать независимость и гордыню, – заго-
ворила Фрингилья, – то ночами был полностью в моей власти. Говорил мне все, пел дифи-
рамбы моей женственности – учитывая его возраст, достаточно, надо признать, щедрые. А
потом засыпал. В моих объятиях, припав устами к моей груди. В поисках, полагаю, суррогата
материнской любви, которой не знал никогда.
Теперь-то уж она была уверена, что это не отблеск свечей. «Хорошо, извольте, ревнуйте,
завидуйте, – подумала она. – Завидуйте мне. Благо есть чему завидовать».
– Да, он был всецело в моей власти.
– Возвращайся в постель, Геральт. Ведь не рассвело еще, черт побери!
– У меня контракт. Надо ехать в Помероль.
– Я не хочу, чтобы ты ездил в Помероль.
– У меня контракт, и я дал слово. Управляющий виноградниками будет ждать меня у
ворот.
– Все твои вылазки на чудовищ глупы и бессмысленны. Что ты хочешь доказать, убивая
в пещере очередное страшилище? Свою мужественность? Я знаю способы получше. Короче –
возвращайся в постель. Не поедешь ты ни в какой Помероль. Во всяком случае, не так быстро.
Управляющий может подождать, кто он такой, в конце концов, твой управляющий? Я хочу
заниматься с тобой любовью.
– Прости. У меня на это нет времени. Я дал слово.
– А я хочу заниматься любовью!
– Если хочешь присутствовать при моем завтраке, начинай одеваться.
– Ты меня не любишь больше, Геральт. Ты меня больше не любишь? Ответь!
– Надень то перламутрово-серое платье, что с аппликациями из норки. Оно тебе очень
к лицу.
– Он был всецело под моими чарами, исполнял любое мое желание, – повторила Фрин-
гилья. – Делал все, чего я от него требовала. Так было.
– Да верим мы, верим, – невероятно сухо произнесла Шеала де Танкарвилль. – Продол-
жай.
Фрингилья кашлянула в кулак.
– Трудности были с его компанией, – снова заговорила она. – Странной шайкой, которую
он называл дружиной. Кагыр Маур Дыффин аэп Кеаллах, который все время приглядывался
ко мне и краснел от натуги, пытаясь меня припомнить. Но никак не мог, потому что в Дарн
Дыффе, родовом замке его дедов, я бывала, когда ему было лет шесть или семь. Мильва, девица
на первый взгляд задиристая и строптивая. Однако мне дважды довелось застать ее плачущей в
уголке конюшни. Ангулема – ветреное дитя. И Регис Терзиефф-Годфрой. Тип, раскусить кото-
рого я так и не сумела. Вся эта шайка влияла на ведьмака, и я не могла этого нейтрализовать.
«Хорошо, хорошо, – подумала она, – не поднимайте так высоко брови, не кривите рты.
Погодите. Это еще не конец. Вы еще услышите о моем триумфе».
– Каждое утро все они собирались на кухне в нижнем этаже замка Боклер. Кухарь любил
их, сам не зная почему. Всегда что-нибудь подносил им настолько обильное и настолько вкус-
ное, что завтрак обычно затягивался на два, порой и на три часа. Я не раз ела с ними вместе с
Геральтом. Поэтому знаю, какие абсурдные разговоры они привыкли вести.

А. Сапковский. «Владычица Озера»
69
По кухне, опасливо ступая когтистыми лапками, расхаживали две курицы – одна черная,
другая пестрая. Поглядывая на завтракающую компанию, куры склевывали с пола крошки.
Компания, как и каждое утро, собралась в дворцовой кухне. Кухарь любил их, неизвестно
почему. Всегда у него находилось для них что-нибудь вкусненькое. Сегодня это были яичница,
супчик на мучной закваске, тушеные баклажаны, кроличий паштет, половинка гуся и колбаса
со свеклой, а ко всему прочему – большой кусок козьего сыра. Ели с аппетитом, в молчании.
Не считая Ангулемы, которая молчать не умела.
– А я вам говорю: для начала устроим здесь бордель. А когда уже сделаем все, что надо
сделать, вернемся и устроим дом разврата. Я осмотрела место. Здесь есть все. Одних только
цирюлен насчитала девять да восемь аптек. А вот бордель всего один. И никакой конкуренции.
Мы откроем более роскошный. Купим одноэтажный домик с садиком…
– Смилуйся, Ангулема.
– Исключительно для почтенной клиентуры. Я буду бордельмаман. Уверяю вас, мы заши-
бем здесь хорошие денежки и заживем не хуже шикарных господ. В конце концов меня избе-
рут советницей, и тогда-то уж я вам наверняка не дам помереть, потому что как только меня
изберут, так я изберу вас, не успеете и оглянуться…
– Ангулема, ну пожалуйста… Отведай бульон с паштетом.
Некоторое время стояла тишина.
– На что нынче охотишься, Геральт? Трудная работа?
– Очевидцы, – ведьмак поднял голову над тарелкой, – дают противоречивые описания.
Следовательно, либо прыскирник, а значит, работа предстоит достаточно трудная, либо дели-
хон, то есть – средней трудности, или же нажемпик, то есть – сравнительно легкая. А может
выйти и так, что работа и вовсе легкая, потому что последний раз чудовищ видели перед Лам-
масом прошлого года. Они могли перебраться из Помероля за тридевять земель.
– Чего им и желаю, – сказала Фрингилья, обгладывая гусиное бедрышко.
– А как там, – неожиданно переменил тему ведьмак, – у Лютика? Я видел его так давно,
что все сведения о нем черпаю из распеваемых в городе пашквилей.
– У нас положение не лучше, – улыбнулся, не разжимая губ, Регис. – Знаем только, что
наш поэт уже вступил с госпожой княгиней Анарьеттой в отношения столь близкие, что поз-
воляет себе даже при свидетелях достаточно фамильярно именовать ее Ласочкой.
– Точненько бьет, – сказала с набитым ртом Ангулема. – У госпожи княгини действи-
тельно какой-то ласочкин нос. Не говоря уж о зубах.
– Идеальных людей не бывает, – сощурилась Фрингилья.
– Правда ваша, тетечка.
Куры, черная и пеструшка, обнаглели настолько, что принялись клевать башмаки
Мильвы. Лучница отогнала их пинком и выругалась. Геральт уже давно приглядывался к ней.
Теперь решился.
– Мария, – сказал он серьезно, даже сурово. – Я знаю, что наши беседы трудно назвать
серьезными, а шутки – изысканными. Но тебе вовсе не обязательно демонстрировать нам столь
уж кислую мину. Что-нибудь случилось?
– Именно что случилось, – сказала Ангулема. Геральт успокоил ее резким взглядом.
Слишком поздно.
– Да что вы знаете? – Мильва резко встала, чуть не повалив стул. – Ну, что вы знаете-то?
Чтоб вас бес разорвал и холера! В задницу меня поцелуйте все вы. Все! Ясно?!
Она схватила со стола кубок, осушила до дна, потом, не задумываясь, хватила им об пол.
И выбежала, хлопнув дверью.
– Дело очень даже серьезное, – подтвердил Регис. – Не ожидал я от нашей милой лучницы
столь экстремальной реакции. Как правило, так ведет себя тот, кому, простите за вульгаризм,

А. Сапковский. «Владычица Озера»
70
дают от ворот поворот. Но в данном конкретном случае имело место явление, я бы сказал,
обратного характера.
– О чем, гуль вас раздери, вы говорите? – занервничал Геральт. – А? Может, кто-нибудь
скажет наконец, в чем тут дело?
– Не в чем, а в ком. В бароне Амадисе де Трастамаре.
– Рябомордом охотнике?
– В нем самом. Он признался Мильве в любви. Три дня назад на охоте. Он ее уже месяц
как на охоту таскает…
– Одна охота, – Ангулема бесстыже сверкнула зубками, – продолжалась два дня. С ночев-
кой в охотничьем домике, понял? Даю голову на…
– Замолкни, девушка. Говори, Регис.
– Торжественно и формально он просил ее руки. Мильва отказала, кажется, в достаточно
резкой форме. Барон казался человеком рассудительным, однако воспринял отказ как незре-
лый юноша, надулся и незамедлительно выехал из Боклера. А Мильва с тех пор ходит как
пыльным мешком пришибленная.
– Слишком уж мы тут засиделись, – буркнул ведьмак. – Слишком.
– И кто это говорит? – произнес молчавший до тех пор Кагыр. – Кто это говорит?
– Простите. – Ведьмак встал. – Поговорим, когда вернусь. Управляющий виноградником
Помероль ждет меня. А точность – вежливость ведьмаков.
После бурного бегства Мильвы и ухода ведьмака оставшиеся завтракали в молчании.
По кухне, пугливо ступая когтистыми лапками, расхаживали две курицы, одна черная, другая
пестрая.
– Есть у меня, – заговорила наконец Ангулема, поднимая на Фрингилью глаза поверх
тарелки, которую протирала корочкой хлеба, – одна проблема.
– Понимаю, – кивнула чародейка. – Ничего страшного. И давно была последняя менстру-
ация?
– Да ты что! – Ангулема вскочила, переполошив кур. – Ничего похожего! Дело совсем
в другом.
– Ну, так слушаю.
– Геральт хочет меня здесь оставить, когда отправится в дальнюю дорогу.
– Ого!
– Не перебивай меня, ладно? Я хочу ехать с ним, с Геральтом, потому как только с ним
я не боюсь, что Одноглазый Фулько снова меня сцапает здесь, в Туссенте…
– Ангулема, – прервал ее Регис. – Не сотрясай попусту воздух. Мазель Виго слушает, но
не слышит. Она занята только одним: отъездом ведьмака.
– Ого, – повторила Фрингилья, поворачиваясь к нему и сощуриваясь. – О чем это вы
изволили упомянуть, господин Терзиефф-Годфрой? Отъезд ведьмака? И куда ж он отъезжает?
Если можно знать?
– Может, не сегодня, может, не завтра, – мягко ответил вампир, – но в один из грядущих
дней наверняка. Никого не обижая.
– Я не чувствую себя обиженной, – холодно ответила Фрингилья. – Разумеется, если
вы имели в виду именно меня. Что же касается тебя, Ангулема, то будь спокойна: проблему
отъезда из Туссента я с Геральтом обговорю. Ручаюсь, ведьмак примет к сведению мое мнение
на этот счет.
– Ну конечно, – фыркнул Регис. – Я предчувствовал, я знал, что именно так вы и ответите,
мазель Фрингилья.
Чародейка долго глядела на него, наконец сказала:
– Ведьмак не должен уезжать из Туссента. И если вы желаете ему добра, то не должны его
к этому подталкивать. Где ему еще будет так хорошо, как здесь? Он купается в роскоши. Здесь

А. Сапковский. «Владычица Озера»
71
у него есть его обожаемые чудовища, на которых он охотится, совсем неплохо на этом зараба-
тывая, тут живет его сподвижник – фаворит ее сиятельства княгини, сама княгиня благоволит
ведьмаку. В основном из-за того суккуба, который раньше посещал альковы. Да-да, господа,
Анарьетта, как и все высокородные дамы Туссента, невероятно рада присутствию здесь ведь-
мака. Ибо суккуб перестал навещать их супругов. Однозначно. Туссентские дамы скинулись
на специальную премию, которую вот-вот внесут на счет ведьмака в банке Чьанфанелли. При-
умножая тем самым наличные, которые он там уже насобирал.
– Красивый жест со стороны туссентских дам. – Регис не опустил глаз. – Да и премия
вполне заслуженна. Не так легко было устроить, чтобы суккуб перестал наведываться. Можете
поверить, мазель Фрингилья.
– И верю. Кстати, один из дворцовых стражников утверждает, что видел суккуба. Якобы.
Ночью, на зубцах Башни Кароберты. В обществе другого упыря. Вроде бы – вампира. Демоны
прохаживались, клялся стражник, и выглядели так, будто давно знакомы. Может, вам что-либо
известно об этом, господин Регис? Не проясните ли?
– Нет. – У Региса даже веко не дрогнуло. – Не проясню. Есть многое на земле, небе и
зубцах башен, что и не снилось нашим мудрецам.
– Такое, несомненно, случается, – кивнула головкой Фрингилья. – Относительно же того,
что ведьмак якобы приготовился выезжать, возможно, вам известно что-нибудь больше? Ибо
мне, к примеру, он ничего о своих намерениях не говорил, а, как правило, говорить привык
обо всем.
– Само собой, – проворчал Кагыр. Фрингилья не обратила на это внимания.
– Так как, господин Регис?
– Нет, – после минутного молчания ответил вампир. – Нет, милсдарыня Фрингилья, не
извольте беспокоиться. Ведьмак отнюдь не одаряет нас бо́льшим доверием или конфиденци-
альностью, нежели вас… госпожа. Он не нашептывает нам на ушко никаких секретов, которые
скрывал бы от вас… госпожа.
– Тогда откуда же, – Фрингилья была холодна как мрамор, – эти сведения о выезде?
– Тут, понимаете ли, – у вампира и на сей раз не дрогнуло веко, – все совсем так, как
в полной юношеского очарования поговорке нашей обожаемой Ангулемы: со временем насту-
пает такой момент, когда надо либо срать, либо освободить сральню. Пардон… Иными сло-
вами…
– Не трудитесь продолжать, – резко оборвала его Фрингилья. – Вполне достаточно и этих,
как вы изволили выразиться, полных юношеского очарования слов.
Молчание длилось. Куры, черная и пестрая, ходили и клевали что попало. Ангулема
вытирала испачканный свеклой нос. Вампир задумчиво шуршал шкуркой от колбасы.
– Благодаря мне, – наконец нарушила молчание Фрингилья, – Геральт ознакомился с
родословной Цири, известными лишь немногим линиями и тайнами ее генеалогии. Благодаря
мне он знает теперь то, о чем еще год назад даже понятия не имел. Благодаря мне он обладает
нужной информацией, а информация – это оружие. Благодаря мне и моей магической защите
ему не угрожает вражеское сканирование, а значит – и наемные убийцы. Благодаря мне и моей
магии колено у него больше не болит, и он может его безболезненно сгибать. На шее у него
изготовленный моим искусством амулет, возможно, не столь совершенный, как тот, ведьма-
чий, но все же… Благодаря мне – и только мне – весной или летом, обладающий знанием,
охраняемый, здоровый, подготовленный и вооруженный, он сможет начать борьбу с врагами.
Если кто-либо из присутствующих сделал для Геральта больше, дал ему больше, пусть заявит
об этом. Я охотно уступлю ему первенство.
Куры клевали башмаки Кагыра, но юный нильфгаардец, не обращая на них внимания,
язвительно произнес:
– Действительно, никто из нас не давал Геральту больше, чем вы, госпожа.

А. Сапковский. «Владычица Озера»
72
– Я так и знала, что ты скажешь именно это!
– Не в том дело, мазель Фрингилья… – начал было вампир.
Чародейка не дала ему закончить.
– Тогда в чем? В том, что он спит со мной? Что нас связывает взаимная симпатия? В
том, что я не желаю, чтобы он сейчас уезжал? Не хочу, чтобы его угнетало чувство вины? То
самое покаянное чувство, которое толкает в дорогу вас?
Регис молчал. Кагыр тоже не произнес ни слова. Ангулема посматривала то на одного,
то на другого, явно не очень понимая, о чем идет речь.
– Если то, что Геральт отыщет Цири, – сказала чародейка, – записано на скрижалях Пред-
назначения, то так тому и быть. Независимо от того, отправится ли ведьмак в путь или будет
сидеть в Туссенте. Предназначение настигает людей. А не наоборот. Это вы понимаете? Вы
понимаете это, господин Регис Терзиефф-Годфрой?
– Лучше, чем вы думаете, мазель Виго. – Вампир покрутил пальцами колбасную
шкурку. – Но для меня, благоволите простить, Предназначение – не свиток, начертанный
рукою Великого Демиурга, не воля Небес и не бесспорное решение какого-то там Провидения,
а результирующая множества, казалось бы, не связанных между собой фактов, событий и дей-
ствий. Я был бы склонен согласиться с вами в отношении того, что Предназначение настигает
людей… и не только людей. Однако я не очень верю, будто не может быть и наоборот. Ибо
такая точка зрения есть не что иное, как удобный фатализм, дифирамбы отупению и гнусно-
сти, перина, набитая пухом, и пленительное тепло женского лона. Короче говоря – жизнь во
сне. А жизнь, госпожа Виго, может, и есть сон, может, и оканчивается сном… Но сие есть сон,
который надобно «проснить» – простите за неологизм – активно. Поэтому, госпожа Виго, нас
ждет дорога.
– Счастливого пути! – Фрингилья встала, почти так же резко, как недавно Мильва. –
Извольте! На перевалах вас ждут метель, мороз и… Предназначение. Как же, однако, зверски
вы жаждете искупления! Путь свободен! Но ведьмак останется здесь. В Туссенте! Со мной!
– Полагаю, – спокойно возразил вампир, – что вы заблуждаетесь, госпожа Виго. Сон,
коий снится сейчас ведьмаку, признаю́ это с поклоном, есть сон волшебный и прекрасный.
Чарующий. Но любой сон, если он затягивается надолго, превращается в кошмар. А от такового
мы пробуждаемся с криком.
Девять женщин, сидящих за огромным круглым столом замка Монтекальво, впились гла-
зами в десятую, Фрингилью Виго. Фрингилью, которая неожиданно начала заикаться.
– Геральт выехал на виноградники Помероль восьмого января утром. А вернулся…
Кажется, восьмого же ночью… Либо девятого к полудню… Этого я не знаю… Я не уверена…
– Более четко, – мягко попросила Шеала де Танкарвилль. – Пожалуйста, более четко,
мазель Виго. А ежели какая-то часть рассказа вас смущает, можете ее просто-напросто опу-
стить.
По кухне, осторожно вышагивая когтистыми лапами, ходила пеструшка. Пахло бульо-
ном.
Дверь с грохотом распахнулась. В кухню ворвался Геральт. На покрасневшем от ветра
лице красовался синяк и черно-фиолетовый струп засохшей крови.
– Давай, дружина, упаковывайтесь! – провозгласил он без лишних вступлений. – Выез-
жаем! Через час и ни минутой позже я хочу видеть всех вас на холме за городом, там, где стоит
столб. С поклажей, в седлах, готовых к дальнему и трудному пути.
Сказанного было достаточно. Все как будто ожидали этого уже давно и так же давно были
готовы.
– Я мигом! – крикнула, вскакивая, Мильва. – Я и за полчаса сберуся!

А. Сапковский. «Владычица Озера»
73
– Я тоже. – Кагыр встал, бросил ложку, внимательно глянул на ведьмака. – Но хотелось
бы знать, в чем дело? Каприз? Любовники повздорили? Или и верно – дорога?
– Верно, дорога. Ангулема, ты что кривишься?
– Геральт, я…
– Не дрожи. Я тебя тут не брошу. Я переменил решение. За тобой, соплячка, нужен
глаз да глаз. Едем, я сказал. Собирайся, приторачивайте вьюки. И по одному, чтобы и виду не
подавать, за город, к столбу на холме. Через час там встречаемся.
– Обязательно, Геральт! – крикнула Ангулема. – А, курва, наконец-то!
Мгновение спустя на кухне остались только Геральт, курица-пеструшка да вампир, спо-
койно прихлебывающий бульон с клецками.
– Ждешь особого приглашения? – холодно поинтересовался ведьмак. – Почему сидишь,
вместо того чтобы вьючить мула Драакуля? И прощаться с суккубом?
– Геральт, – спокойно сказал Регис, зачерпывая добавки из супницы, – на прощание
с суккубом мне достаточно того же времени, что тебе на расставание со своей чернулькой.
Предположивши, что ты с вышеупомянутой чернулькой вообще намерен прощаться. А между
нами говоря, ребятишек ты, конечно, мог отправить упаковывать вещички воплями, грубостью
и пинками. Мне же полагается нечто большее, хотя бы учитывая мой преклонный возраст.
Попрошу несколько слов объяснений.
– Регис…
– Объяснений, Геральт. И чем скорее, тем лучше. Я тебе помогу. Итак, вчера утром,
в соответствии с договоренностью, ты встретился у ворот с управляющим виноградниками
Помероль…
Алкид Фьерабрас, чернобородый управляющий виноградниками Помероль, с которым
Геральт познакомился в «Фазанщине» в сочельник Йуле, ждал ведьмака у ворот с мулом, одет
же и экипирован был так, словно им предстояло отправиться бог весть куда, чуть ли не на край
света, аж за Врата Сольвейги и перевал Эльскердег.
– Это, и верно, не близко, – бросил он, узрев кислую мину Геральта. – Вы, милсдарь,
пришли из большого мира, так вам наш маленький Туссент видится захолустьем, думаете,
мол, тут от границы до границы шапкой докинуть можно, к тому же шапкой сухой. Так вот,
ошибаетесь. До виноградников Помероль, а туда мы и направляемся, немалый кус пути, ежели
мы к полудню доберемся, то, почитай, повезло.
– Стало быть, ошибка, – сухо проговорил Геральт, – что мы так поздно отправляемся.
– Оно, может, и ошибка. – Алкид Фьерабрас глянул на него и фукнул в усы. – Но я не
знал, что вы из тех, кто прытко подымается чуть свет. Потому как у больших господ такое
встречается нечасто.
– Я не большой господин. Ну, в путь, милсдарь управляющий. Не будем терять времени
на пустую болтовню.
– Ну, прям-таки мои слова.
Чтобы сократить дорогу, поехали через город. Геральт сперва собрался протестовать:
опасался заблудиться в незнакомых, забитых людьми улочках. Однако оказалось, что управ-
ляющий Фьерабрас прекрасно знал город и часы, когда на улицах не бывает толчеи. Они ехали
быстро, не встречая никаких трудностей.
Въехали на рынок, миновали эшафот. И виселицу с повешенным.
– Опасная это штука, – кивком указал управляющий, – рифмы складывать да песенки
распевать. Особливо публично.
– Суровые тут принципы. – Геральт мгновенно сообразил, в чем дело. – В других местах
за пашквили самое большее – позорный столб.

А. Сапковский. «Владычица Озера»
74
– Все зависит от того, на кого пашквиль, – резонно заметил Алкид Фьерабрас. – И как
зарифмован. Наша милостивая госпожа княгиня очень добра и любима… но если уж взо-
вьется…
– Песню, как говаривает один мой знакомый, не задушишь, не убьешь…
– Песню – да. Но песенника – вполне. Извольте. Вот доказательство.
Они пересекли город, выехали через Бочарные Ворота прямо в долину реки Блессюры,
быстрым потоком пенящейся на быстринах. Снег на полях лежал только в бороздах и межах,
но было довольно холодно.
Мимо проехал рыцарский разъезд, направляющийся, вероятно, к перевалу Сервантеса,
на приграничный пост Ведетту. В глазах рябило от намалеванных на щитах и вышитых на
плащах и попонах грифов, львов, сердец, лилий, звезд, крестов, шевронов и прочей гераль-
дической шелухи. Стучали копыта, полоскались знамена, гремела громкоголосая глупейшая
песня о рыцарской доле и милашке, которая, вместо того чтобы ожидать, поспешила выско-
чить замуж.
Геральт взглядом проводил разъезд. Вид странствующих рыцарей напомнил ему о Рей-
нарте де Буа-Фресне, который только что вернулся со службы и восстанавливал силы в объя-
тиях своей «мещаночки», муж которой, торговец, обычно не возвращался по утрам и вечерам,
вероятно, задерживаемый где-то в пути взбухшими реками, полными зверья лесами и другими
выкрутасами стихий. Ведьмак и не думал выдергивать Рейнарта из объятий любовницы, но
искренне сожалел, что не отложил выполнение контракта с виноградниками Помероль на более
позднее время. Он полюбил рыцаря, ему недоставало его общества.
– Поехали, господин ведьмак.
– Поехали, господин Фьерабрас.
Поехали трактом вверх по течению речки. Блессюра извивалась и петляла, но мостиков
было множество, так что удлинять путь за счет объездов не приходилось.
Из ноздрей Плотвы и мула вырывался пар.
– Как думаете, господин Фьерабрас, долго зима продержится?
– На Саовину был мороз. А пословица гласит: «Коль на Саовину мороз, нацепляй кулек
на нос».
– Понимаю. А ваша лоза? Ей мороз не повредит?
– И холоднее бывало.
Поехали молча.
– Поглядите, – проговорил наконец Фьерабрас, – там, в котловине, лежит деревушка
Лисьи Ямы. На тамошних полях, просто удивительно даже, горшки растут.
– Не понял?
– Горшки, говорю. Родятся в лоне земли, сами по себе, исключительное чудо природы,
без всякой помощи человеческой. Как где в другом каком месте картошка либо репа, так в
Лисьих Ямах горшки растут. Всяческого рода и всяческих конфигуранциев.
– Вы серьезно?
– Чтоб я так здоров был! Поэтому Лисьи Ямы устанавливают партнерские контакты с
деревней Дудно в Мехте. Там, народ говорит, земля крышки для горшков рожает.
– Всяческого рода и конфигуранциев?
– Ну, прям в яблочко попали, господин ведьмак. В яблочко.
Поехали дальше. Молча. Блессюра шумела и пенилась на перекатах.
– А эвона там, гляньте, милсдарь ведьмак, руины древнего града Дун Тынне. Страшных
сцен, если верить сказкам, насмотрелся этот град. Свидетелем, стало быть, был. Вальгериус,
которого называли Удалым, убил там кроваво и жестоко неверную жену, любовника оной, мать
оной же, сестру оной же и оной же брата такоже. А потом сел и заплакал неведомо почему.

А. Сапковский. «Владычица Озера»
75
– Слышал я об этом.
– Так, значит, бывали здесь.
– Нет.
– Ну, стало быть, далеко сказка разносится.
– Прямо в яблочко попали, господин управляющий.
– А вон та, – указал ведьмак, – стройная башня, вон там, за тем страшным бургом? Что
такое?
– Там-то? Храм.
– Какого божества?
– А кто ж его знает?
– И верно. Кто ж.
Ближе к полудню они увидели виноградники. Полого спускающиеся к Блессюре склоны
холмов, ощетинившиеся ровно обрезанной лозой, сейчас диковинные и голые. На макушке
самого высокого холма, овеваемые ветром, врезались в небо башни, толстый донжон и барба-
кан замка Помероль.
Геральта заинтересовала ведущая к замку дорога – наезженная, избитая копытами и обо-
дьями колес не меньше, чем главный тракт. Видать, к замку Помероль с тракта частенько кто-
то наведывался. Он воздержался от вопросов, пока не заметил близ замка несколько покрытых
парусиной телег, солидных и крепких экипажей, используемых в дальних поездках.
– Купцы, – пояснил управляющий. – Виноторговцы.
– Купцы? – удивился Геральт. – Как так? Я думал, горные перевалы занесены снегом, а
Туссент отрезан от мира. Каким же чудом прибыли сюда купцы?
– Для купцов, – серьезно сказал управляющий Фьерабрас, – нет плохих дорог, во всяком
случае, для тех, кто по– серьезному относится к своему ремеслу. У них, милсдарь ведьмак,
такой принцип: если цель привлекает, средство должно найтись.
– Действительно, – медленно проговорил ведьмак, – принцип очень меткий и достойный
подражания. В любой ситуации.
– Несомненно. Но, сказать по правде, некоторые из купцов торчат здесь с осени, выехать
не могут. Однако духом не падают, говорят, мол, ну и что, зато весной будем первыми, прежде
чем конкуренты объявятся. У них это называется «мыслить позитивно».
– И против этого принципа трудно возражать, – кивнул Геральт. – Еще одно меня инте-
ресует, господин управляющий. Почему купцы сидят здесь, на отшибе, а не в Боклере? Иль
княгиня не спешит предложить им гостеприимство? Может, брезгает купцами?
– Отнюдь, – возразил Фьерабрас. – Госпожа княгиня всегда приглашает их, они же веж-
ливо отказываются. И живут при виноградниках.
– Почему?
– Боклер, говорят, сплошь пиры, балы, гулянки, попойки и любвишки. Человек, говорят,
только паршивеет, дуреет и время тратит, вместо того чтобы думать об интересе. А мыслить
след о том, что действительно важно. О цели, что светит. Неустанно. Не распыляя мыслей на
какие-то там финтифлюшки. Тогда, и только тогда, можно намеченной цели достигнуть.
– Истинно, господин Фьерабрас, – медленно проговорил ведьмак. – Я рад нашей сов-
местной поездке. Я многое обрел из наших бесед. Поверьте, многое.
Вопреки ожиданиям ведьмака, они не поехали к замку Помероль, а проследовали
несколько дальше, на горб за котловиной, на котором возвышался очередной за́мочек,
поменьше размером и гораздо более запущенный. За́мочек назывался Зурбарран. Предвкуше-
ние близкой работы радовало Геральта. Темный, обнесенный крепостной стеной с обрушив-

А. Сапковский. «Владычица Озера»
76
шимися зубьями Зурбарран выглядел один к одному как зачарованные руины, несомненно,
кишащие чарами, дивами и чудовищами.
Внутри, во дворике, вместо призраков и чудовищ копошились несколько человек, погло-
щенных занятиями столь чародейскими, как перекатывание бочек, очистка досок и сбивание
их же при помощи гвоздей. Несло свежим деревом, свежей известкой, несвежими кошками,
прокисшим вином и гороховой похлебкой. Похлебку вскоре и подали.
Проголодавшиеся в пути, опаленные ветром, холодом, они ели охоче и молча. С ними
потчевался похлебкой подчиненный управляющего Фьерабраса, представленный Геральту под
именем Шимон Гилька. Прислуживали две светловолосые девушки с длинными, не меньше
двух локтей, косами. Обе посылали ведьмаку взгляды столь красноречивые, что он решил как
можно скорее покончить с похлебкой и заняться работой.
Шимон Гилька чудовища не видел. Как оно выглядит, знал исключительно с чужих слов.
– Черный был, пол-нет, как смола, но ковда по стене полз, кирпичи скрозь ево видать
было. Все одно, как желе был, пол-нет, господин ведьмак, или как бы, с твово позволения,
клей какой-то. А лапищи у ево предлинные и тонкие, и уйма тех лапищев при ем, восемь, а-
то и поболе даже. А Йунтек этак стоял-стоял и глазел, аж вконец стукнуло ево, и он заорал:
«Сгинь, пропади!» И еще екзорцизму доложил: «Да чтоб ты сдох. Морда твоя, мать ее так-
перетак!», тогда чудище прыг-прыг-прыг. Запрыгало, пол-нет, и только ево и видели. Сбегло
в пропасти пещер. Тады парни так говорили: коли тута у вас чуды, так гоните повышение в
оплате труда. Потому как здесь условия вредные для здоровья, а ежели не хочите, то мы в
цех войдем с жалобой. Аль, говорят, деменструацию устроим. А я им на то: ваш, говорю, цех,
может меня в задницу…
– А когда видели чудовище последний раз? – перебил Геральт.
– Дык недели две тому. Так где-то перед Йуле.
– Вы говорили, – ведьмак посмотрел на управляющего, – что перед Ламмасом.
Алкид Фьерабрас покраснел в местах, не прикрытых бородой. Гилька, тот, что Шимоном
звался, фыркнул:
– Стал-быть так, господин управляющий: ежели хочите управлять, требуется почащее к
нам ездить, а не токмо в Боклере в конторе задницей табуретки полировать. Так я думаю…
– Не интересуют меня ваши мысли, – прервал Фьерабрас. – О чудовище говорите.
– Дык я уж выговорил. Все чево было.
– Жертв не было? Ни на кого оно не нападало?
– Не-а. Однако в позатом годе пропал у нас один парнишка без вести, пол-нет? Неко-
торые болтали, мол, энто чудище ево в пещеры уволокло и сожрало. Другие же, что никакое
не чудище, а тот парниша по собственной надумке гикнулся, и все из-за долгов и елементов.
Потому как он, пол-нет, в кости игрывал жуть, а до того еще пузо надул мельничихе, а та мель-
ничиха в суд побегла, а судья повелел парнишке елементы платить.
– Ни на кого больше, – безжалостно прервал рассуждения Геральт, – чудовище не напа-
дало? Никто другой его не видел?
– Не-а.
Одна из девушек, подливая Геральту местного вина, проехалась ему грудью по уху и
многообещающе подмигнула.
– Пошли, – быстро сказал ведьмак. – Нечего лясы точить да время терять. Проводите
меня в подвалы.
Амулет Фрингильи, как это ни печально, не оправдал возлагавшихся на него надежд. В
то, что оправленный в серебро и отшлифованный хризопраз заменит его ведьмачий медальон с
волчьей головой, Геральт не верил вообще. Впрочем, Фрингилья вовсе на этом и не настаивала.

А. Сапковский. «Владычица Озера»
77
Однако заверяла с большой убежденностью, что после подстройки к психике ведьмака амулет
будет способен на многое, в частности, сможет предупреждать о возможных опасностях.
Однако то ли волшебство Фрингильи не удалось, то ли Геральт и амулет сильно расхо-
дились в понимании того, что следует считать опасностью, а что нет, во всяком случае, хризо-
праз едва ощутимо дрогнул, когда, направляясь в подвалы, ведьмак перешел дорогу большому
рыжему коту, который, задрав хвост, шествовал через двор. Впрочем, сам кот, видимо, полу-
чил все же какой-то сигнал от амулета, ибо сбежал, дико мяуча.
Когда же ведьмак спустился в подвалы, медальон то и дело нервически вибрировал, при-
чем в ямах сухих, прибранных и чистых, в которых единственной угрозой были ви́на в огром-
ных бочках. Тому, кто, забыв о самоконтроле, улегся бы, раскрыв рот, под шпунтом, угрожал
сильный перепой. И ничего больше.

А. Сапковский. «Владычица Озера»
78

жүктеу/скачать 0.65 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: