185
(как, например, фотография в паспорте или иллюстрация в торговом каталоге). Отображение
снимает себя самое в том смысле, что функционирует как средство и, как всякое средство,
утрачивает свою функцию с достижением цели. Оно — для себя, чтобы себя таким образом снять.
Самоснимание отображения представляет собой интенциональный момент его собственного
бытия. При изменении интенции, например, когда отображение сравнивают с первообразом, о нем
выносят суждение в зависимости от его сходства, и оно выказывает свои собственные свойства
лишь в той мере, в которой отличается от первообраза, как и любое средство или инструмент,
которые не используются, а проверяются. Но его собственная функция состоит опять-таки не в
рефлексии сравнения и различения, а в том, что оно, основываясь на своем сходстве, указывает на
отображаемое, следовательно, реализуется в самоснимании.
Напротив, то, что является изображением, вовсе не определяется самосниманием, так как это — не
средство достижения цели. Здесь само изображение — это и есть то, что имеется в виду, во всяком
случае до тех пор, пока речь идет о том, каким предстает в нем то, что представляется. Это
означает прежде всего, что мы не просто используем его как отправной пункт, поворачиваясь к
представленному; скорее сущностная связь представления и представленного сохраняется и даже
входит в него как компонент. По этой причине зеркало отражает изображение, а не отображение:
это изображение того, что представляется в зеркале, и оно неотделимо от наличия последнего.
Конечно, зеркало может дать и искаженное изображение, но только в силу своей ущербности: в
этом случае оно плохо выполняет свою функцию. В этом отношении зеркало подкрепляет
основной тезис, который необходимо здесь высказать: в отношении изображения интенция
направлена на первоначальное единство и неразличение изображения и изображаемого.
Изображение того, что представлено, что показывает зеркало,— это «его» изображение, а не
изображение зеркала.
То, что магические изображения, основанные на идентичности и неразделенности изображаемого
и изображенного, представлены лишь в начале истории изображения и, так сказать, принадлежат
ее предыстории, не означает, что от этой истории можно полностью отделить процесс усложнения
и дифференциации изобразительного сознания, протекавший параллельно с отдалением от
Достарыңызбен бөлісу: |