187
ности бытия, но скорее автономность действительности. Так связь изображения с первообразом
выступает существенно иной, нежели в случае с отображением.
Здесь уже нет одностороннего
отношения.
То, что изображение обладает собственной действительностью теперь, наоборот,
означает в отношении первообраза, что он достигает представленности только в представлении. В
нем он сам себя представляет. Это не должно означать, что для того, чтобы проявиться, ему
следует ориентироваться именно на это изображение. Таковым, каков он есть, он может быть
представлен и по-иному. Но если он уже представлен именно так, то это отныне не произвольное
событие; это теперь принадлежит его собственному бытию. Каждое такое представление — это
бытийный процесс, влияющий на ранг бытия представленного. Благодаря представлению у него
тотчас же происходит
прирост бытия.
Собственное содержание изображения онтологически
определяется как эманация первообраза.
В сущности эманации заложено то, что эманирует преизбыток, а источник эманации при этом не
умаляется. Развитие этой идеи в философии неоплатонизма, взорвавшей область греческой
субстанциальной онтологии, обосновывает позитивный ранг бытия изображения, так как если
изначальное Одно по истечении из него Многого не делается меньше, то это должно означать, что
увеличилось бытие.
Представляется, что уже греческие отцы церкви прибегали к такому неоплатоническому ходу
мысли, применяя в области христологии враждебность Ветхого завета по отношению к
изображениям. В очеловечении Бога они усматривали основополагающее признание видимого
явления и тем самым добивались легитимации произведений искусства. В этом преодолении
запрета на изображение можно усмотреть решающее событие, благодаря которому стало
возможным развитие изобразительных искусств на христианском Западе
8
.
Действительность бытия изображения основана в соответствии с этим на онтологическом
соотношении первообраза и отображения. Однако следует обратить внимание на то, что
платоновское соотношение понятий отображения и первообраза не исчерпывает бытийную
валентность того, что мы называем изображением. Как мне представляется, невозможно
охарактеризовать его лучше, нежели с помощью сакрально-правового понятия, а именно понятия
репрезентации
Очевидно, что понятие репрезентации возникает не
Достарыңызбен бөлісу: |