411
ничего существенного. Его подлинное свершение скорее в том, что он исследовал предрассудки,
владеющие человеческим духом и уводящие его от истинного познания вещей, и осуществил тем
самым методическое самоочищение духа, которое является скорее некоей disciplina, об «идолах»,
чем методикой. Смысл знаменитого учения Бэкона о предрассудках в том, чтобы сделать вообще
возможным методическое применение разума
13
. Именно в этом отношении он нас и интересует,
поскольку здесь, хотя и в критическом освещении и с целью устранения, находят выражение такие
моменты в жизни опыта, которые теологически не связаны с целями науки. Так происходит,
например, когда Бэкон, говоря об idola tribus (идолы рода), упоминает о тенденции человеческого
духа сохранять в памяти лишь позитивное и забывать instantiae negativae (свидетельства
противного). Вера в оракулы, к примеру, основана на этой забывчивости человека, которая
удерживает в памяти сбывшиеся предсказания и упускает из виду несбывшиеся. Точно так же
отношение человеческого духа к конвенциям языка есть, по мнению Бэкона, одна из форм того,
как пустые конвенциональные формы сбивают с толку познание. Она относится к idola fori
(идолам рынка).
Однако уже эти два примера показывают, что телеологический аспект, в свете которого
рассматривает проблему Бэкон,— это не единственно возможный аспект. Предстоит еще
выяснить, действительно ли преобладание в воспоминании позитивных моментов, тенденцию
жизни забывать негативное следует рассматривать во всех отношениях критически. Со времен
эсхиловского Прометея надежда является столь существенной характеристикой человеческого
опыта, что перед лицом ее антропологического значения принцип, согласно которому важен лишь
телеологический масштаб познания, выглядит односторонним. Нам предстоит увидеть, что нечто
подобное можно сказать и о значении языка, который изначально направляет всякое познание.
Очевидно, конечно, что вербалистские лжепроблемы проистекают из господства языковых
конвенций, но столь же очевидно и то, что язык есть вместе с тем позитивное условие самого
опыта и направляет этот опыт. Впрочем, также и Гуссерль, подобно Бэкону, сосредоточивается в
большей степени на негативных, нежели на позитивных, моментах языковой сферы выражения.
Поэтому мы не можем при анализе понятий опыта руководствоваться этими образцами, поскольку
не можем ограничиться тем теологическим аспектом, в котором эта
Достарыңызбен бөлісу: |