477
мгновенной вспышке, озаряющей совершенно затемненную истину. «Истина» слова заключается,
конечно, не в его правильности, правильном соответствии его самой вещи. Она заключается
скорее в его совершенной духовности, то есть в том, что его звучание полностью раскрывает его
смысл. В его смысле все слова «истинны», то есть их бытие сводится к их значению, в то время
как отображения бывают более или менее похожими на прообраз и постольку — сравнительно с
самой вещью и ее «явлением»— более или менее правильными.
Но — как всегда у Платона — слепота Сократа по отношению к опровергаемому им мнению
имеет фактические основания. Кратил сам не отдает себе отчета в том, что значение слов не
идентично с теми вещами, которые они называют, а еще менее в том — на этом и основано тайное
превосходство Сократа,— что логос, речь, и осуществляемое в нем раскрытие вещей есть нечто
иное по сравнению с простым разумением заключенных в словах значений, и что именно на этом
основывается подлинная возможность языка сообщать правильное, истинное. Из непонимания
этой подлинной возможности речей сообщать истину (к которой относится также и обратная
возможность, возможность не-истинного, ψεΰδος) вырастает софистическое злоупотребление
речами. Если логос понимается как изображение вещи (δήλωμα), как ее раскрытие, причем эта
истинностная функция речей не отделяется в принципе от означающего характера слов,— тогда
открывается присущая самому языку возможность вводить в заблуждение. Тогда начинают
думать, что в слове мы имеем саму вещь. Держаться слов — это кажется законным путем
познания. Но верно также и обратное: там, где мы имеем дело с познанием, там истина речей
должна составляться из истины слов, как из своих элементов, и подобно тому, как мы
предполагаем «правильность» этих слов, то есть их естественную соразмерность тем вещам, кото-
рые они называют, точно так же можно истолковывать элементы этих слов, буквы, с точки зрения
того, как они сами отображают вещи. Таковы выводы, к которым принуждает своего собеседника
Сократ.
При этом, однако, остается неосознанным, что истина вещей лежит в речах, то есть в конечном
счете в целостном мнении о вещах, а не в отдельных словах, и даже не во всех словах данного
языка, вместе взятых. Эта нераспознанность и позволяет Сократу опровергнуть столь точные
возражения Кратила. Он использует против него употребление слов, а это значит: речь, логос, с
его возможностями
Достарыңызбен бөлісу: |