95
телю в невыгодном свете. Создается впечатление, что эти идеи присоединяются к уже введенному
понятию, как атрибуты божества — к его изображению. Традиционное приписывание более
высокого ранга рациональному понятию, а не недемонстрируемому эстетическому представлению
столь сильно, что даже у Канта возникает ложная иллюзия предшествования понятия эстетической
идее там, где, однако, вообще ведущая роль в игре способностей отводится не рассудку, а
воображению . Теоретик искусства и помимо того найдет достаточно свидетельств,
подтверждающих, что Канту с трудом удавалось согласовать свою руководящую точку зрения с
внепонятийностью прекрасного, которая к тому же гарантирует его общеобязательность, не
принимая, хотя бы и непроизвольно, приоритет понятия.
Основная линия его рассуждений, однако, свободна от подобного недостатка и выказывает
впечатляющую последовательность, которая находит свое завершение в функции понятия гения
при обосновании искусства. Не обращаясь к более подробной интерпретации этой «способности
изображения эстетических идей», можно все же уяснить, что здесь Кант ни в коей мере не остав-
ляет своей трансцендентально-философской постановки вопроса и не уклоняется на обходные
пути психологии художественного творчества. Скорее иррациональность гения подчеркивает
момент продуктивного творения правил, что равно подтверждается как применительно к тво-
рящему, так и к воспринимающему творчество: в отношении произведения искусства не остается
возможности понять его содержание по-иному, нежели оно предстает в неповторимом облике
произведения и в тайне его воздействия, большая полнота которого не могла бы быть создана
никаким другим языком. Тем самым понятие гения соответствует тому, что Кант рассматривает
как решающий момент эстетического вкуса, а именно как свободную игру душевных сил, как
повышение жизнедеятельности, возникающее в результате взаимодействия воображения и
рассудка и призывающее мгновение прекрасного остановиться. Гений — это в конечном счете
способ проявления этого животворящего духа, так как в противоположность застывшей
правильности, присущей школярству, гений демонстрирует свободный порыв открытия и вместе с
этим — оригинальность, способную стать образцом.
Достарыңызбен бөлісу: |