Печатается по постановлению центрального комитета коммунистической партии

и попами. Поработать над политическим просвещением деревни остается еще немало. Капитализм, разоряя мелкое крестьянство и все более придавливая его, выбивает, мож­но сказать, силой из головы реакционные предрассудки.

В мелких городах картина уже иная: социал-демократы уже обогнали либеральную буржуазию (35,8% голосов против 27%), но еще не совсем догнали консерваторов, имеющих 36,4% голосов. Мелкие города — главный оплот мещанства, преимущест­венно торгово-промышленного. Мещанство всего более колеблется, не давая устойчи­вого большинства ни консерваторам, ни социалистам, ни либеральной буржуазии.

В крупных городах — победа социал-демократии. Она ведет за собою половину на­селения (49,3% голосов), — столько же, сколько и консерваторы и либералы вместе (15,6 + 13,8 + 20 = 49,4%). Консерваторы здесь ведут за собой только одну пятую насе­ления, либеральные буржуа — три десятых, социал-демократы — половину. Если бы взять самые крупные города, то получилось бы еще несравненно более полное преоб­ладание социал-демократии.

Известно, что города во всех современных государствах и даже в России растут го­раздо быстрее, чем деревня, что города представляют из себя центры экономической, политической и духовной жизни народа и являются главными двигателями прогресса. Преобладание социал-демократии в городах ярко обрисовывает значение этой партии, как партии передовых народных масс.

В Германии в 1912 году из 65 миллионов населения только 25,9 млн. жило в дерев­нях, 12,3 млн. в мелких городах и 26,8 млн. в более крупных городах. В последние де­сятилетия, когда Германия стала государством вполне капиталистическим, сравнитель­но свободным, имеющим прочную конституцию и всеобщее избирательное право, го­родское население растет особенно быстро по сравнению с деревенским. В 1882 г. из 45 млн. в городах жило 18,9 млн., т. е. 41,8%; в 1895 г. из 52 млн. — 26, т. е. 49,8%; в 1907 г. из 62 млн. — 36,

т. е. 58,1%. А население самых крупных городов, имеющих 100 000 и более жителей, составляло за эти годы — 3—7—12 млн., т. е. 7,4% — 13,6% — 19,1% всего населения. За 25 лет все население возросло на 36,5%, население городов на 89,6%, а население самых крупных городов на 254,4%.

Интересно, наконец, отметить, что чисто буржуазные партии в современной буржу­азной Германии имеют за собой меньшинство населения. Во всей Германии в 1912 го­ду с.-д. получили более трети общего числа поданных голосов (34,8%), консерваторы (т. е. главным образом помещики и попы) немного менее двух пятых (38,3%), а все ли­берально-буржуазные партии только одну четверть голосов (25,9%).

Как это объяснить? Почему в буржуазной Германии, в стране особенно быстро раз­вивающегося капитализма, более чем 60 лет спустя после революции (буржуазной ре­волюции 1848 года) господствуют помещичьи и клерикальные, а не чисто буржуазные политические партии?

Самое главное для объяснения этого явления указал уже К. Маркс в 1848 году: гер­манская буржуазия, напуганная самостоятельностью пролетариата, увидевшая, что де­мократическими учреждениями пользуются рабочие для себя и против капиталистов, отвернулась от демократии, позорно предала свободу, которую раньше защищала, и повернула к лакейству перед помещиками и клерикалами¹¹⁰. Известно, что русская буржуазия с 1905 года эти лакейские политические стремления и лакейские политиче­ские идеи развивает еще усерднее, чем германская.

«Рабочая Правда» № 3, Печатается по тексту

16 июля 1913 г. газеты «Рабочая Правда»

Подпись: В. И.

343

В Англии состоялись недавно дополнительные выборы в парламент в городе Лесте­ре (Leicester).

Выборы эти имеют громадное принципиальное значение, и всякий социалист, инте­ресующийся важнейшим вопросом об отношении пролетариата к либеральной буржуа­зии вообще и об английском социалистическом движении в частности, должен внима­тельно вдуматься в лёстерские выборы.

Избирательный округ Лестера посылает в парламент двух членов, и каждый избира­тель имеет два голоса. Таких округов в Англии немного, но они как раз особенно бла­гоприятствуют молчаливому блоку (союзу) социалистов с либералами, что подчеркива­ет английский корреспондент лейпцигской «Народной Газеты». Именно от таких окру­гов прошли в парламент виднейшие вожди так называемой «Независимой» (независи­мой от социализма, но зависимой от либерализма) рабочей партии. И Кейр-Гарди, и Филипп Сноуден, и Рамсей Макдональд — вожди «Независимой рабочей партии» прошли от таких округов.

А в этих округах господствующие либералы дают директиву (указание) своим изби­рателям: один голос за социалиста, один за либерала, — разумеется, если социалист этот — «разумный», умеренный, «независимый», а не какой-нибудь непримиримый эс­дек, которого английские либералы и ликвидаторы не хуже русских умеют ругать анархо-синдикалистом и т. п. !

344 В. И. ЛЕНИН

Фактически проводится, следовательно, блок либералов с умеренными, оппортуни­стическими социалистами. Фактически английские «независимцы» (к которым такую нежность питают наши ликвидаторы) зависят от либералов. Поведение «независим-цев» в английском парламенте постоянно подтверждает эту зависимость.

И вот, депутат «независимых» от Лестера, сам вождь партии Макдональд, сложил с себя мандат по личным причинам.

Как быть?

Либералы выставили, разумеется, своего кандидата.

Лестер — фабричный город с пролетарским преимущественно населением.

Местная организация «независимцев» собирает конференцию и 67 голосами против 8 постановляет выставить своего кандидата. Сказано — сделано. Выставляют Банто-на, члена городской думы, видного деятеля «Независимой рабочей партии».

Тогда Центральный комитет этой партии, от которого зависит выдача денег на вы­боры (а выборы в Англии очень дороги!), отказывается утвердить кандидатуру Банто-на!!

Центральный комитет оппортунистов пошел против местных рабочих.

Лёстерская организация другой английской социалистической партии, не оппорту­нистической, действительно независимой от либералов, посылает своего представите­ля к лёстерским «независимцам» и предлагает им поддержать кандидатуру своего чле­на, члена «Британской социалистической партии» Гартли (Hartley), очень популярного деятеля рабочего движения, бывшего члена «Независимой рабочей партии», покинув­шего ее из-за ее оппортунизма.

Лёстерская организация «Независимой рабочей партии» в трудном положении: всей душой она за Гартли, но... но дисциплина своей партии, решение ЦК! Лёстерцы нашли выход: собрание закрыли и, как частные люди, высказались все за Гартли. На другой день громадное собрание рабочих одобрило кандидатуру

РАЗОБЛАЧЕНИЕ АНГЛИЙСКИХ ОППОРТУНИСТОВ 345

Гартли. Сам Бантон послал телеграмму, что голосует за Гартли. Профессиональные союзы Лестера высказываются за Гартли.

Вмешивается парламентская фракция «независимцев» и публикует в либеральной печати (так же, как наша «Речь» и «Современка», помогающие оппортунистам) свой протест против кандидатуры Гартли, против «подрыва» Макдональда! !

Выборы дали, конечно, победу либералам. Они получили 10 863 голоса, консервато­ры — 9279, а Гартли — 2580.

Сознательные рабочие разных стран нередко «терпимо» относятся к английским не-зависимцам. Это большая ошибка. Измена независимцев рабочему делу в Лестере не случайность, а результат всей оппортунистической политики «Независимой рабочей партии». Сочувствие всех действительных социал-демократов должно быть на стороне тех английских с.-д., которые решительно борются против либерального развращения рабочих «Независимой» рабочей партией в Англии.

«Рабочая Правда» № 3, Печатается по тексту

16 июля 1913 г. газеты «Рабочая Правда»

Подпись: К. Τ.

346

Один из виднейших и богатейших купцов в Америке, некто Эдуард Альберт Филена, вице-председатель международного съезда торговых палат, совершает теперь объезд Парижа, Берлина и других крупнейших центров Европы, чтобы лично сблизиться с влиятельнейшими представителями торгового мира.

На банкетах, которые устраивают, как водится, богатейшие люди Европы одному из богачей Америки, этот последний развивает свои «новые» идеи о мировой мощи купца. Орган биржевого капитала Германии, «Франкфуртская Газета»¹¹¹ подробно пересказы­вает мысли американского «передового» миллионера.

Мы переживаем — ораторствовал он — великое историческое движение, которое кончится переходом всей власти над современным миром к представителям торгового капитала. Мы — самые ответственные люди в мире, мы должны поэтому стать самыми влиятельными и политически.

Растет демократия, растет сила масс — рассуждал мистер Филена (немножечко, должно быть, склонный считать эти «массы» простофилями). Растет дороговизна жиз­ни. Парламентаризм и ежедневная, в миллионах экземпляров распространяемая, печать все обстоятельнее осведомляют массы народа.

Массы добиваются себе участия в политической жизни, расширения избирательного права, введения подоходного налога и т. д. В руки масс, т. е. в руки

Естественными вождями масс должны быть предприниматели и купцы, которые все лучше и лучше учатся понимать общность своих интересов и интересов массы. (Заме­тим в скобках, что ловкий г. Филена, владелец гигантского торгового дома с 2500 слу­жащих, «организовал» своих служащих в «демократическую» организацию с участием в прибылях и т. п. Считая своих служащих безнадежными простофилями, мистер Фи­лена уверен, что они вполне удовлетворены и бесконечно благодарны «отцу-благодетелю»...)

Повышение платы, улучшение условий труда — вот что привяжет к нам служащих, говорил г. Филена, вот что обеспечит нам власть над всем миром. На службу к нам пойдет все, что есть только талантливого в мире.

Нам нужна организация и организация, — сильная, демократическая организация и национальная и интернациональная (международная), — восклицал американец. И он призывал торговый мир Парижа, Берлина и т. д. к реорганизации международных тор­говых палат. Они должны объединить торговцев и предпринимателей всех цивилизо­ванных стран в единую, могучую организацию. Все серьезные интернациональные во­просы должны обсуждаться и решаться ею.

Таковы идеи «передового» капиталиста, г-на Филены.

Читатель видит, что эти идеи — маленькое, узкое, однобокое, корыстно-убогое при­ближение к идеям марксизма, высказанным более 60 лет тому назад. «Мы» такие мас­тера разносить и опровергать Маркса; «мы», цивилизованные купцы и профессора по­литической экономии, совсем его опровергли!.. А в то же время мы его по мелочам об­крадываем и хвастаем на весь мир своей «прогрессивностью»...

Почтеннейший г. Филена! Окончательно ли уверены вы в том, что рабочие всего мира совсем уже простофили?

«Рабочая Правда» № 4, Печатается по тексту

17 июля 1913 г. газеты «Рабочая Правда»

Подпись: W.

348

В западных государствах распространено не мало гнилых предрассудков, от которых свободна святая матушка Русь. Там полагают, например, что громадные публичные библиотеки, с сотнями тысяч и миллионами томов, вовсе не должны составлять дос­тояния только кучки ученых или якобы ученых, пользующихся этими библиотеками. Там задаются странной, непонятной, дикой целью — сделать эти громадные необъят­ные библиотеки доступными не для цеха ученых, профессоров и т. п. специалистов, а для массы, для толпы, для улицы.

Какая профанация библиотечного дела! Какое отсутствие «порядка», коим справед­ливо можем гордиться мы. Вместо правил, обсуждаемых и вырабатываемых десятком чиновничьих комиссий, изобретающих сотни формальностей и ограничений для поль­зования книгами, — устремлять внимание на то, чтобы даже дети могли пользоваться богатыми коллекциями книг; заботиться о том, чтобы читатели у себя на дому могли читать казенные книги; видеть гордость и славу публичной библиотеки не в том, сколько в ней редкостей, сколько каких-нибудь изданий XVI века или рукописании X века, а в том, как широко обращаются книги в народе, сколько привлечено новых чита­телей, как быстро удовлетворяется любое требование на книгу, сколько книг роздано на дом, сколько детей привлечено к чтению и пользованию библиотекой... Странные предрассудки

ЧТО МОЖНО СДЕЛАТЬ ДЛЯ НАРОДНОГО ОБРАЗОВАНИЯ 349

распространены в западных государствах, и нельзя не порадоваться, что наше попечи­тельное начальство охраняет нас заботливо и тщательно от влияния этих предрассуд­ков, охраняет наши богатые публичные библиотеки от улицы, от черни!

Передо мной лежит отчет нью-йоркской публичной библиотеки за 1911 год.

В этом году публичную библиотеку в Нью-Йорке перевели из двух старых зданий в одно новое, построенное городом. Все число томов достигает теперь приблизительно двух миллионов. Случилось так, что первую книгу из читального зала для посетителей затребовали на русском языке. Это было сочинение Н. Грота: «Нравственные идеалы нашего времени». Требовательный билетик на книгу был подан в 9 часов 8 минут утра. Книга была прислана читателю в 9 часов 15 минут.

За год посетило библиотеку 1 658 376 человек. Читателей в читальном зале было 246 950, взявших для чтения 911 891 том.

Но это еще небольшая доля книжного оборота библиотеки. Посещать библиотеку могут немногие. Разумная постановка образовательного дела измеряется тем, сколько книг выдается на дом читателям, — какие удобства предоставляются большинству на­селения.

Нью-йоркская публичная библиотека имеет в трех округах Нью-Йорка, Манхаттане, Бронксе и Ричмонде (с общим населением почти в три миллиона человек), сорок два отделения, а вскоре будет их иметь 43. Систематически преследуется при этом та цель, чтобы каждый житель не дальше чем за три четверти версты от своего дома, — т. е. не более чем в десяти минутах ходьбы, — имел отделение публичной библиотеки, яв­ляющееся центром всякого рода учреждений и предприятий по народному образова­нию.

За 1911 год было выдано на дом почти восемь миллионов — 7 914 882 — томов, на четыреста тысяч больше, чем в 1910 году. На каждую сотню жителей, всех возрастов и обоего пола, приходится по 267 книг, выданных за год для чтения на дому.

Каждое из 42 отделений библиотеки не только дает возможность на месте читать справочные книги и получать книги на дом, но является также помещением для вечер­них лекций, для народных собраний, для разумных развлечений.

В нью-йоркской публичной библиотеке книг на восточных языках около 15 000, на еврейском — около 20000, на славянских — около 16 000. В главном читальном зале на открытых полках стоит, для свободного всеобщего пользования, около 20000 томов.

Для детей публичная библиотека в Нью-Йорке устроила особый читальный зал — центральный, с постепенным открытием таковых и при отделениях. Библиотекари за­ботятся о всяческих удобствах для детей и дают им справки. Всего было взято детьми книг на дом 2 859 888 томов, немногим менее трех миллионов (больше трети общего). Число детей, посетителей читального дома, достигло 1 120 915.

Что касается потери книг, то публичная библиотека в Нью-Йорке определяет число теряемых книг в 70 — 80 — 90 на каждые 100000 выдаваемых на дом книг.

Вот какие порядки существуют в Нью-Йорке. А у нас?

351

Капиталистическое производство развивается скачками и порывами. То «блестя­щий» расцвет промышленности, то крах, кризис, безработица. Иначе не может быть при такой системе хозяйства, когда отдельные, раздробленные и независимые друг от друга хозяева «работают» на неизвестный рынок, распоряжаясь на правах частной соб­ственности объединенным трудом тысяч и тысяч рабочих в крупных предприятиях.

Пример «модной» промышленности, которая развивается теперь особенно быстро, идя на всех парах к краху, это — автомобильная промышленность. В Германии, напри­мер, число автомобилей всех видов, считая и мотоциклеты, было 27 тысяч в 1907 году и уже 70 тысяч в 1912 году.

Во Франции и в Англии автомобили гораздо более распространены. Вот сравнитель­ные данные: Германия — 70 тыс., Франция — 88 тыс., Англия — 175 тыс.

Итак, по отношению к числу жителей Германия почти вчетверо беднее автомоби­лями, чем Англия, а Россия, конечно, отстала неизмеримо больше.

При капиталистической организации народного хозяйства автомобили являются достоянием только самого узкого круга богатых людей. Промышленность могла бы по­ставлять сотни тысяч автомобилей, но нищета массы народа задерживает развитие и вызывает крахи, после нескольких лет «блестящего» роста.

Между прочим. Автомобильное дело, при условии обслуживания большинства насе­ления, имеет громадное значение, ибо общество объединенных рабочих заменит авто­мобилями очень большое количество рабочего скота в земледелии и в извозной про­мышленности. Такая замена позволит обратить миллионы десятин, занятые теперь производством корма для лошадей, на добывание хлеба, мяса, молока для улучшения народного питания.

Буржуазные экономисты ведь только пугают, когда говорят, что земледелие не мо­жет дать достаточно хлеба!

«Рабочая Правда» № 8, Печатается по тексту

21 июля 1913 г. газеты «Рабочая Правда»

Подпись: Н.

353

В первом номере ликвидаторской газеты «Живая Жизнь» помещена была статья Л. М. «На старую тему». Мы оставим до другого случая мелкие приемы увлекшегося ав­тора, который торопится «уцепиться за фалды» Каутского в его полемике с Р. Люксем­бург. Л. М. повторяет избитый прием либералов — раздуть и представить принципи­ально важной подобную полемику посредством полного умолчания о позиции немецких оппортунистов (реформистов)!

Г-ну Л. М. приятно подержаться за сюртук Каутского, но, толкуя о «германской с.-д. литературе», он предпочитает умолчать — из скромности, должно быть, — об обшир­ной и действительно принципиально существенной литературе реформистов, родст­венных Л. М. и «Живой Жизни».

Повторяем, об этом в другой раз.

Л. М. за волосы, что называется, притягивает немцев к русским делам. А об этих де­лах первый номер «Живой Жизни» устами Л. М. вещает:

... без борьбы за свободу коалиций «русские рабочие не смогут выйти из невыносимого положения, осуждающего их на верчение белки в колесе, на колоссальную затрату сил в периодических однородных массовых выступлениях, невознаграждаемую ростом организованности и укреплением завоеванных по­литических позиций». Усилия передовых пролетариев (пишет Л. М., излагая мысли передовых либера­лов) должны быть направлены к тому,

«чтобы сделать рабочий класс способным давать битвы и одерживать победы не только на поприще од­нодневных забастовок, но и на всевозможных иных поприщах».

В этих словах суть «учения» ликвидаторов рабочей партии. «Верчение белки в коле­се» — эти слова станут знаменитыми. Их надо бы перепечатывать в каждом номере «Живой Жизни», сделать девизом всего ее направления. Вот он — «лозунг» ликвидато­ров!

Вероятно, «иными поприщами» и неверчением белки премудрый Л. М. считает пе­тиции? Скажите прямо, не стыдитесь, господа!

А вот вам действительно живая, т. е. отстаивающая не мертвую доктрину ликвида­торства, а живые классовые интересы (только буржуазии, конечно, а не пролетариата) газета «Речь». Сравните с приведенными цитатами из «Живой Жизни» от 11 июля пе­редовицу «Речи» от 6 июля.

Заявляя, что рабочее движение в 1905 году «было национальным, а в 1913 году — классовым», передовица «Речи» с упоением восторга повторяет нападки ликвидаторов на «стачечный азарт», повторяет указания ликвидаторов, что, дескать, «за свободу сло­ва, собраний и союзов рабочие могут и должны бороться не одними стачками, а и дру­гими более сложными (вот как!) политическими средствами».

Разумеется, подобно Л. М., либералы скромно умалчивают о том, каковы именно эти «сложные» средства. Но зато либералы прямо говорят, что с установлением свободы союзов и пр. возможна будет, по их убеждению, «серьезная борьба с хаотическими и дезорганизующими промышленность случайными стачками» (та же передовица «Ре­чи»).

Мы позволим себе заметить лишь, что теперь все признали факт новой волны даже чисто экономических стачек. Нет ничего более смешного и жалкого, как говорить при этом о «случайности».

Но классовая позиция либералов ясна. Всякий рабочий сразу поймет их позицию, сразу увидит интересы буржуазии из-под туманных фраз о «сложных» средствах. Жи­вая «Речь» выражает интересы буржуазии.

МЕРТВОЕ ЛИКВИДАТОРСТВО И ЖИВАЯ «РЕЧЬ» 355

Мертвое ликвидаторство в «Живой Жизни» беспомощно плетется за либералами, не умея сказать ничего ясного и прямого об «иных поприщах», а только сердясь и бранясь: «верчение, дескать, белки в колесе...».

Знаменитый и вместе с тем позорный лозунг, до которого договорились ликвидато­ры!

«Рабочая Правда» №10, Печатается по тексту

24 июля 1913 г. газеты «Рабочая Правда»

Подпись: Π. Осипов

356

В казенной газете «Россия» были помещены на днях результаты обследования, про­изведенного летом 1912 года министерством внутренних дел по вопросу о мобилизации надельных земель, т. е. о купле-продаже их, о переходе их из рук в руки.

Министерство внутренних дел выбрало для обследования четыре губернии: Витеб­скую, Пермскую, Ставропольскую и Самарскую (Николаевский уезд). Характерно, что губернии великорусского земледельческого «центра» Европейской России, губернии, где всего сильнее следы крепостного права, где всего тяжелев положение крестьян, все­го сильнее гнет крепостников-помещиков, не вошли в обследование! Ясно, что мини­стерство хотело не столько обследовать, сколько обманывать, не столько изучать де­ло, сколько извращать его.

Статистика, собранная министерством внутренних дел и изложенная «Россией», от­личается поразительной неряшливостью, неоднородностью, примитивностью: перед нами обычная «казенная работа» российских чиновников, которые не могут не испор­тить самого простого дела. Обследовали на всю Россию какую-нибудь сотню тысяч дворов и не сумели ни дать обстоятельной программы, ни обеспечить знающих стати­стиков, ни даже провести одинаково повсюду единой неполной программы!

Общие итоги обследования таковы. В названных четырех губерниях вышли из об­щины и укрепили за

МОБИЛИЗАЦИЯ НАДЕЛЬНЫХ ЗЕМЕЛЬ 357

собой землю по 1 января 1912 года 108 095 дворов. Из общего числа «у крепление в», которое в настоящее время, вероятно, доходит до двух миллионов дворов в России (из всего числа 12—13 миллионов дворов), обследована, значит, какая-нибудь двадцатая часть. Конечно, и такое обследование ценно, если только оно добросовестно, т. е. если оно производится не русскими чиновниками, не при русской политической обстановке.

Из ста с лишним тысяч дворов «укрепленцев» продали землю 27 588 дворов, т. е. более четвертой части (25,5%). Эта громадная доля продающих землю укрепленцев сразу показывает, что у нас в России пресловутая «частная собственность» на землю является в первую голову орудием освобождения крестьян от земли. В самом деле, свыше десяти тысяч дворов (10 380) из числа продавших землю укрепленцев не зани­мались вовсе сельским хозяйством. Их держала искусственно при земле старая, полу­средневековая община. Требование социал-демократов — предоставление свободного выхода из общины — было единственно правильным: оно одно могло, без вмешатель­ства полиции, земских начальников и прочих милых «властей», обеспечить крестьянам то, чего настоятельно требует капиталистическая общественная жизнь. Нельзя удер­жать на земле и нелепо держать того, кому не под силу хозяйство.

Если число укрепленцев по всей России доходит до 2 миллионов дворов, то приве­денные данные заставляют думать, что около 200 тысяч дворов из них, не занимаясь земледелием, сразу продали землю. «Частная собственность» выкинула моментально сотни тысяч фиктивных земледельцев из деревни! О том, за какую цену (вероятно, грошовую) продали землю эти бедняки, статистика министерства внутренних дел не говорит ни слова. Горе-статистика!

Какие причины заставляли укрепленцев-земледельцев продавать землю? Из 17 260 таких укрепленцев только 1791, т. е. самое ничтожное меньшинство, продали землю для улучшения хозяйства или для покупки

358 В. И. ЛЕНИН

новых участков земли. Вся остальная масса продает землю потому, что не может удержаться на земле: 4117 дворов продают, переселяясь в Сибирь; 768 продают, пере­ходя к иным занятиям; 5614 продают из нужды, «пьянства» (по мнению казенных ста­тистиков!) и неурожая; 2498 продают по болезни, старости, одиночеству; 2472 по «иным» причинам.

Недобросовестные статистики стараются только 5614 дворов представить «действи­тельно обезземелившимися» ! Конечно, это — жалкий прием людей, которым велено кричать ура. На деле обезземеливается и разоряется, как мы видим, громаднейшая мас­са продающих землю. Недаром продают землю преимущественно малоземельные: это признает даже казенная статистика, избегая, разумеется, точных и полных данных. Го­ре-статистика...

Из 27 588 продавших землю укрепленцев больше половины (14 182) продали всю землю, остальные — часть земли. Покупщиков земли было 19 472. Сравнение числа покупщиков с числом продавцов ясно показывает, что происходит концентрация земли, сосредоточение ее в меньшем числе рук. Продает беднота, покупают богатеи. Потуги казенных перьев ослабить этот факт бессильны.

В Ставропольской губернии продало землю 14 282 укрепленца, а купили землю 7489 человек. Из них 3290 купило более 15 десятин, — в том числе 580 купило по 50—100 дес, 85 по 100—500 дес, 7 по 500—1000 дес. В Николаевском уезде Самарской губер­нии — 142 по 50—100 дес, 102 по 100—500 дес, 2 по 500—1000 дес.

Покупали землю по двум и более сделкам 201 лицо в Пермской губернии, 2957 в Ставропольской, из коих 562 по 5—9 сделкам, а 168 даже по 10 и более сделкам!

Сосредоточение земли идет в громадных размерах. Мы видели наглядно, как жалки, бессмысленны, реакционны все попытки ограничить мобилизацию земли, попытки, проводимые III Думой и правительством и защищаемые «либеральными» чиновниками в лице партии кадетов. Ни в чем так не обнаруживается ретроградность и чиновничье тупоумие кадетов, как в защите «мер» против мобилизации земли крестьян.

МОБИЛИЗАЦИЯ НАДЕЛЬНЫХ ЗЕМЕЛЬ 359

Без крайней нужды крестьянин не продаст землю. Пытаться ограничить его права — значит гнусно лицемерить и ухудшать для крестьянина условия продажи земли, ибо жизнь всегда обходит тысячами приемов подобные ограничения.

Народники, не понимая неизбежности мобилизации земли при капитализме, стоят гораздо более на демократической точке зрения, требуя отмены частной собственности на землю. Только невежды могут считать такую отмену мерой социалистической. Со­циалистического тут нет ровно ничего. В Англии, одной из самых развитых капитали­стических стран, фермеры (арендаторы-капиталисты) хозяйничают на чужих землях, принадлежащих лендлордам (крупным помещикам). Если бы эти земли принадлежали государству, капитализм в земледелии развился бы еще шире и свободнее. Не было бы помехи со стороны помещика. Не надо бы было отнимать от производства капитал, вкладываемый в покупку земли. Мобилизация земли, вовлечение ее в торговый оборот, была бы еще легче, ибо передача земли из рук в руки происходила бы свободнее, про­ще, дешевле.

Чем беднее страна, чем более давит и душит ее гнет крепостнического крупного землевладения, тем настоятельнее необходимость (с точки зрения развития капитализ­ма и роста производительных сил) в отмене частной собственности на землю, в полной свободе ее мобилизации и разрушении старого духа рутины и застоя в земледелии.

А у нас столыпинское земельное законодательство не только не избавляет крестьян от разорения и землю их от мобилизации, а в 100 раз обостряет это разорение, отягчает (во много раз выше «общей» капиталистической меры) положение крестьян, заставляет их при продаже земли идти на худшие условия.

«Рабочая Правда» №12, Печатается по тексту

26 июля 1913 г. газеты «Рабочая Правда»

Подпись: В. И.

360

Под таким заглавием поместил на днях передовую статью орган наших сатрапов промышленного капитала «Промышленность и Торговля». Вопрос, поставленный им, есть коренной вопрос о причинах экономической (и всяческой) отсталости России. Он заслушивает самого серьезного внимания.

Сатрапы нашей торговли и промышленности объявляют «парадоксальным на пер­вый взгляд» тот факт, что Россия по величине производства чугуна, нефти и ряда дру­гих продуктов занимает место среди великих и передовых держав, а по размеру душе­вого потребления (т. е. по сумме производства важных продуктов, приходящейся на 1 душу населения) «становится соседкой Испании», одной из наиболее отсталых стран.

Например, в 1911 году потреблялось чугуна на 1 душу населения: в Американских Соединенных Штатах 233 килограмма, в Германии — 136, в Бельгии — 173, в Англии — 105, a β России всего 25 килограммов (= \¹1₂ пуда). За полвека после освобождения крестьян потребление железа в России возросло впятеро, и все же Россия остается не­вероятно, невиданно отсталой страной, нищей и полудикой, оборудованной современ­ными орудиями производства вчетверо хуже Англии, впятеро хуже Германии, вдесяте­ро хуже Америки.

В чем же дело? «Промышленность и Торговля» вынуждена признать, что все дело в условиях жизни деревни. Деревня потребляет у нас всего около Ц пуда железа на ду­шу, а «крестьянское деревенское население составляет ⁵/б населения России».

«Какой-то статистик подсчитал, что если китайцы удлинят свою национальную одежду только на ширину пальца, это обеспечит работой все бумаготкацкие фабрики Англии на целый год».

Меткое и красноречивое замечание!

Что же необходимо для того, чтобы десятки миллионов русских крестьян «удлинили свою национальную одежду», то есть, говоря без метафор, увеличили свое потребле­ние, перестали быть нищими, стали, наконец, хоть сколько-нибудь людьми?

Сатрапы нашей промышленности отвечают пустой фразой: «общее культурное раз­витие страны», рост промышленности, городов и пр., «подъем производительности крестьянского труда» и т. п.

Пустое фразерство, жалкие отговорки! Более полвека происходит в России такое развитие, такой «подъем», происходит несомненно. За «культуру» распинаются все классы. На почву капитализма становятся даже черносотенцы и народники. Вопрос стоит давно иначе: почему это развитие капитализма и культуры идет у нас с черепашь-ею медленностью? почему мы отстаем все больше и больше? почему эта увеличиваю­щаяся отсталость делает необходимою экстренную быстроту и «стачки»?

На этот вопрос, вполне ясный каждому сознательному рабочему, сатрапы нашей промышленности боятся ответить именно потому, что они — сатрапы. Они — не пред­ставители свободного и сильного капитала, вроде американского, а кучка монополи­стов, защищенных государственной помощью и тысячами проделок и сделок с теми именно черносотенными помещиками, которые своим средневековым землевладением (миллионов в 70 десятин лучшей земли) и своим гнетом осуждают 4 населения на ни­щету, а всю страну на застой и гниение.

«Работать для того, — восклицает г. И. Б—н в журнале сатрапов, — чтобы по разме­рам душевого потребления приближаться не к Испании, а к С.-А. Соед. Штатам». На­емный писака сатрапов не хочет видеть, что «угода» черносотенным помещикам неиз­бежно «приближает к Испании», а для приближения к Америке нужна беспощадная, беззаветная борьба с этим классом по всей линии.