ОЦЕНКА ПОЛИТИЧЕСКОГО ПОЛОЖЕНИЯ И ОБЩИХ ТАКТИЧЕСКИХ ЗАДАЧ СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИИ

215

ЗНАЧЕНИЕ «ИСТОРИЧЕСКОЙ» ФОРМУЛЫ

Принятие формулы так называемого недоверия правительству (по смете министер­ства внутренних дел) IV Думой, голосами октябристов и кадетов, продолжает вызывать внимание печати. И в самом деле: эта формула — точно так же, как комментарии к ней либеральной печати — заслуживает серьезного обсуждения. Вопросы тут подняты дей­ствительно принципиальные: к ним необходимо еще и еще раз возвращаться.

Передовик «Речи» заявлял торжественно (№ 137), что день принятия этой формулы, 21-е мая, «сохранит значение исторической даты». На подобные звонкие и широкове­щательные фразы наши либералы — большие мастера, но первая же попытка серьезно­го разбора вопроса о значении данного решения Думы обнаруживает их поразительную безыдейность и беспомощность.

Либералы не хотят видеть самых основных и бесспорных фактов, определяющих значение думской формулы.

Во-1-х, из партий, принявших эту формулу, ни октябристы, ни прогрессисты (с ко­торыми кадеты на деле связаны неразрывно!) не предлагали отвергнуть сметы. А со стороны к.-д. отвержение сметы было лишь театральным жестом для приманки демо­кратии, ибо все отлично знали, что кадеты на деле поддержат октябристов.

«Историческая» формула есть фраза, ибо даже своего бесспорного «парламентско­го» права отвергнуть бюджет большинство буржуазных партий не решилось осущест­вить. А кадеты при несогласии с ними и октябристов и прогрессистов — ноль и в Думе и в стране.

Во-2-х, к чему сводится идейно-политическое содержание формулы? «Настаиваем на скорейшем осуществлении широких реформ», — так гласит принятая формула ок­тябристов. Так писали и прогрессисты. То же самое — даже посильнее: «коренных ре­форм»! — у «центра» (т. е. полуоктябристов, полу националистов). Целиком на той же, реформистской точке зрения стоит и формула кадетов: у них только порезче выраже­ния, но идеи исключительно реформистские.

В-З-х, во всех формулах, начиная от к.-д. и кончая октябристами, ясно выражена ре­акционная точка зрения.

В этом отношении, вопреки лживым уверениям «Речи», октябристская формула не правее, а левее прогрессистской и даже кадетской. Смотрите и судите:

1. 
   у прогрессистов: (министерство) «сеет в стране семена смуты, угрожающей государственной безо­
   пасности»;
   
2. 
   у кадетов: «подобное положение представляет серьезную угрозу для государственной и общест­
   венной безопасности»;
   
3. 
   у октябристов: «министерство убивает в народе уважение к закону и к власти и тем усиливает оп­
   позиционное настроение».
   

В-4-Х, все три указанные партии стоят на точке зрения национализма и шовинизма: министерство-де «ослабляет мощь России» (у октябристов и у прогрессистов) или «внешнюю мощь» (еще яснее!) «государства» (у к.-д.).

Таковы факты, замалчиваемые и извращаемые либералами. «Историческая» форму­ла IV Думы есть со-

ЗНАЧЕНИЕ «ИСТОРИЧЕСКОЙ» ФОРМУЛЫ 219

глашение кадетов с октябристами при посредстве прогрессистов о том, чтобы осудить правительство и выразить пожелание «коренных реформ» при условии вотирования бюджета и ясного выражения точки зрения реакционного национализма и шовинизма.

Написано 27 мая (9 июня) 1913 г.

Напечатано 2 июня 1913 г.
в газете «Правда» № 126 Печатается по тексту газеты

220

Пресловутую формулу IV Думы по смете министерства внутренних дел наша либе­ральная печать истолковывает так, что «правительство действует как бы в безвоздуш­ном пространстве». «За исключением субсидируемых газет и субсидируемых же кучек политиканов, верных лишь до тех пор, пока длится субсидия, правительство не имеет в стране друзей».

Это — мнение «серьезных», профессорских «Русских Ведомостей», не шутите!

«Правительство совершенно изолировано и не находит себе поддержки даже в им самим созданных политических группах». Это — мнение «Речи».

Нелегко, пожалуй, найти образцы ребячества, подобного тому, которое обнаружи­вают в этих рассуждениях профессора, адвокаты, писатели и депутаты либерального лагеря. Вот уже поистине неизлечимый парламентский кретинизм в стране, где «нет, слава богу, парламента» !

В безвоздушном пространстве, говорите вы?

А не слыхали ли вы, гг. профессора и депутаты, о совете объединенного дворянства? о поддержке им политики правительства? о сотенке миллионов десятин лучших земель в лучших частях России у помещичьего класса? о всех важнейших, статских и военных должностях, принадлежащих тому же классу? о сахарных и прочих финансовых коро­лях из среды того же класса?

В КОМ ПОДДЕРЖКА? 221

Не слыхали? О, мудрые государственные мужи либерализма!

Правительство совершенно изолировано, оно не имеет в стране друзей, говорите вы?

А вы-то на что, господа? Ведь вы с прогрессистами и октябристами вотировали сме­ту министерства внутренних дел!

Представьте себе наличность знакомых миллионеров, которые легко дают сколько угодно денег, выражая при этом «пожелания», ни для кого не обязательные. Не пола­гаете ли вы, господа, что мы вправе были бы назвать этих миллионеров своими друзья­ми, что и не чувствовали бы себя (среди миллионщиков) «изолированными».

Но вы оказали правительству своей формулой не только материальную, а сверх того большую идейную поддержку. Это очень важно, и не думайте, что мы позволим вам обойти перед публикой этот щекотливый для вас вопрос.

О чем был спор в Думе? Дать деньги, выразив пожелание... реформы полиции и «нормальных границ правового строя», говорили националисты. Дать деньги, но выра­зить пожелание коренных или широких реформ, говорили октябристы, добавляя, что они стоят безусловно на точке зрения контрреволюционного национализма и шовиниз­ма.

И вот все либералы проделывают фокус: умалчивая о добавлении, они восторгаются требованием «коренных реформ»! Недоставало только добавить к их списку, по указа­нию какого-нибудь умненького ликвидатора, «свободы коалиций и пересмотра аграр­ного законодательства»...

Крепостники-помещики — за реакцию. Буржуазия — за реформы. Она нанесла мо­ральный удар правительству своей «формулой». Но эта буржуазия в то же время ока­зала моральную поддержку правительству подчеркиванием своей контрреволюционно­сти! А такая поддержка имеет значение в сто раз более действительное и более веское, чем десятки «моральных» ударов.

222 В. И. ЛЕНИН

«Историческая» думская формула в сотый раз подтвердила, что третьеиюньская сис­тема зашла в тупик. И буржуазия, оставаясь на указанной позиции, бессильна выйти из тупика. Опыт истории учит нас, что буржуазия десятилетиями способна мечтать о ре­формах, прозябать в тупике и сносить ярмо Пуришкевичей, если не наступает именно то разрешение кризиса, от которого открещиваются, которого чураются либералы.

223

(О ПОТРЕСОВЕ)

... Г-н Потресов цитирует (вернее: уродует) статью Г. В. Плеханова, появившуюся в 1905 году в августе. В это время был полный, формальный раскол большевиков, спло­тившихся на III съезде с.-д. партии (Лондон, май 1905), и меньшевиков («конференция» в Женеве тогда же). Отдельные органы печати у большевиков и у меньшевиков суще­ствовали и в 1905 году и весной 1906 года.

Все это общеизвестные исторические факты, на забвении которых спекулирует на­ездник г. Потресов.

Ему приходится замалчивать их, ибо они разоблачают бесстыдство наездника!

Ни у одной из тогдашних двух с.-д. партий (а Плеханов был тогда в стороне от обеих партий) ни одного решения партии о непартийном значении статьи Г. В. Плеханова, о ликвидаторстве ее, о разрушении или отрицании партии в ней!

Этим все сказано, г. увертывающийся и прячущийся либеральный наездник.

Ликвидаторство есть течение, осужденное формальными решениями партии и в де­кабре 1908 года и в январе 1910 года (единогласно всеми течениями).

Из статьи Плеханова ни одна конференция (или другое учреждение) партии никогда не «вычитывали» ликвидаторства. Этим все сказано! Г-н А. Н. Потресов

Первая страница рукописи не найдена. Ред.

224 В. И. ЛЕНИН

цепляется за старую статью, приводит вороха цитат, чтобы замять факт, что его, По-тресова, его ликвидаторское направление осудила вся партия.

Наездники из либеральной интеллигенции, вроде г. Потресова, полны великолепно-барского презрения к решениям рабочей партии. Им дела нет, этим наездникам, до ре­шений партии!

А рабочей партии нет дела до либерального «Луча» и либерала г. Потресова, «вычи­тывающего» в старых статьях Плеханова ликвидаторство, как г. В. Чернов «вычиты­вал» у Либкнехта народничество.

Жалок и смешон г. Потресов в своих потугах отболтаться от осуждения партией ли­квидаторства!

О суде с Плехановым г. Потресов и «Луч» только болтают, водя за нос читателя. Они знают, что всякий обвинит их и посмеется над их потугами обвинить Плеханова.

225

В № 104 (308) «Правды» была помещена статья: «Сепаратисты в России и сепарати­сты в Австрии» . Теперь г. Вл. Косовский в № 119 (205) «Луча» выступает с опровер­жением, вернее с кучкой ругательств против «Правды» по поводу этой статьи. Рабочим, которых интересуют судьбы своей организации, мы можем только указать на эти бранчливые вылазки гг. лучистов, обходящих спорные вопросы.

Чем доказывала «Правда» сепаратизм бундовцев?

1) Тем, что они вышли из партии в 1903 году. Ругательные выражения г-на Косов­

2. 
   Тем, что еврейские рабочие входили и входят в партию повсюду помимо Бунда.
   И против этого ни звука не может сказать плохой защитник Бунда!
   
3. 
   Тем, что решение партии о единстве на местах рабочих всех наций, решение, при-
   

нятое в 1906 году и специально подтвержденное в 1908 году , Бунд откровенно нару­шил.

Ни словечка не мог г. Косовский сказать против этого!

4) Признанием бундиста Медема, что бундовцы никогда не осуществляли единства

См. настоящий том, стр. 123—124. Ред.

ЛИБЕРАЛЫ В РОЛИ ЗАЩИТНИКОВ IV ДУМЫ

В самом начале существования III Думы марксисты указали, — и не в отдельных статьях, а в формальном решении, — что третьеиюньская система сознательно создала два думских большинства: правооктябристское и октябристско-кадетское . Оба стоят на реакционной почве, оба нужны правительству, как нужна помещику поддержка буржуазии.

И вот мы дожили теперь до того, что либералы принялись систематически защищать IV Думу и требовать для нее «народной и общественной поддержки».

Невероятно, но факт. Эти слова стоят в передовице «Речи», № 139. Передовица го­раздо более заслуживает названия «исторической», чем голосование IV Думы по смете министерства внутренних дел. Передовица поистине программная. Вопрос об отноше­нии Думы к стране и страны к Думе — широко ставится и прекрасно поясняется — в поучение демократии.

«Оставим социал-демократам твердить, — пишет главный орган либералов, — что Дума есть только декорация, что думская деятельность есть обман и лицемерие, а идеологи Думы только вводят народ в обман и кормят его конституционными иллюзиями».

Поздравляем новых идеологов Думы, четвертой Думы! Жаль только, что они — та­кие невежды. Никогда не заявляла партия с.-д., что III и IV Дума только

См. Сочинения, 5 изд., том 16, стр. 172. Ред.

декорация, а всегда разъясняла ошибку думающих и говорящих это левых народников, всегда доказывала, что III и IV Дума — учреждение серьезного и делового союза контрреволюционных сил.

«В ожидании (?) общественных сил, — пишет «Речь», — пока заметных только своим отсутствием на арене общественной борьбы, Дума есть общественная сила».

Бесспорно, господа либералы, что Дума есть сила. Только какая? Помещичья и бур­жуазная контрреволюционная сила. А если кадеты «замечают» только «отсутствие» на арене демократических сил, то нам остается напомнить мудрое изречение: хуже всяко­го слепого, кто не хочет видеть.

Мы приведем маленькую историческую параллель: восемнадцать лет тому назад, в 1895—1896 годах движение десятков тысяч рабочих⁷⁹ было замечено и очень замечено либеральным обществом. В настоящее же время это «общество» замечает только «от­сутствие» величин вдесятеро больших. Хуже всякого слепого, кто не хочет видеть.

А это нежелание видеть объясняется классовыми интересами отвернувшейся от де­мократии буржуазии кадетской и октябристской.

«Мы призываем общественное мнение, — пишет «Речь», — видеть в Думе свою силу... непосредст­венное проявление общественной воли создать интерес к Думе в обществе» и т. д. и т. д.

До какого позорного упадка, до какой низости и грязи должны были дойти либералы и кадеты, чтобы воспевать таким образом октябристов и октябристскую Думу! Вот вам в сотый и тысячный раз доказательство того, что кадеты — те же октябристы, подмале­ванные в розовый цвет для обмана простачков.

Закончим еще одной исторической параллелью. Полвека тому назад прусские октяб­ристы и кадеты «боролись» с Бисмарком не только формулами с требованиями ре­форм, но и отказом в кредитах. И что же? До сих пор в Пруссии царит «третьедумский» избирательный закон. До сих пор Пруссия — образец стран, в которых поразительная экономическая мощь

ЛИБЕРАЛЫ В РОЛИ ЗАТТЩТНИКОВ IV ДУМЫ 229

буржуазии соединяется с поразительным раболепством ее перед помещиками.

Не поддержка кадетско-октябристского блока в Думе, а разъяснение внутренней гнилости этого блока и самостоятельных задач демократии — вот чего требуют интере­сы рабочего класса и интересы всей демократии.

Написано 28 мая (10 июня) 1913 г.

Напечатано б июня 1913 г. Печатается по тексту газеты

в газете «Правда» №128

230

(ОТ НАШЕГО КОРРЕСПОНДЕНТА)

В нашей газете было уже рассказано о замечательном образце бесхарактерности, проявленной Густавом Эрве. Этот бойкий журналист и агитатор, человек без социали­стической школы и без социалистического образования, перешел в рабочую партию (из профессоров) со всеми привычками и замашками буржуазного интеллигента. Начал он, как оппортунист. Затем перекинулся к «крайним левым» и долго проповедовал полу­анархистские вещи, «пугая» буржуазию шумными криками в антимилитаристском ду­хе.

Недавно он стал отворачиваться от анархистов и возвращаться к партии, к призна­нию парламентской борьбы и воспитательно-организационной работы. Но и тут наш бойкий интеллигентик не удержался и перекинулся опять к оппортунистам. Как им­прессионист, слишком податливый на впечатления последней минуты и впадающий в бесхарактерные колебания, он до того «испугался» теперешней реакционной волны шовинизма, национализма и империализма во Франции, что принялся проповедовать возвращение к политике «блока», т. е. союза с буржуазными радикалами. Чтобы спасти республику во Франции, необходим, видите ли, блок с радикалами, — иначе во Фран­ции реакционеры опять восстановят монархию или империю !

Нечего и говорить, что, кроме крайних оппортунистов, французские социалисты вы­смеивают бесхарактерного Эрве и решительно протестуют против

ИЗ ФРАНЦИИ 231

блока. Недавно один из издающихся на юге Франции органов рабочей партии привел ряд отзывов видных социалистов против блока.

Социалисты начали и ведут кампанию против реакции — справедливо говорят эти видные работники, — социалисты понесли в массы протест против закона о возвраще­нии к трехлетней военной службе (т. е. о возвращении к реакционной, казарменной, решительно недемократической армии). Социалисты осуществляют пролетарский блок, т. е. союз социалистов-рабочих с синдикалистами-рабочими. Из радикалов и «ра­дикалов-социалистов» (мелкобуржуазная партия, похожая на наших народников) толь­ко ничтожная доля поддерживает эту истинно демократическую кампанию социали­стов, да и то с колебаниями.

К чему же блок? Союз с колеблющимися ослабит натиск масс и усилит колебания! А от поддержки радикалов, поскольку они в том или другом случае выступают против ре­акции, социалисты никогда не отказывались.

Вот вам гг. Шарль Дюмон, пишет один социалист, и Альфред Массэ, заправские «радикалы-социалисты», которые защищают закон о трехлетней службе из-за расчетца на министерское местечко. Вот вам вождь радикалов, «сам» Клемансо, ведущий кампа­нию за этот закон. Вот вам другой виднейший вождь радикалов, Леон Буржуа, тоже высказывающийся за этот закон. Наконец, в военной комиссии при палате депутатов этот закон принят 17 голосами против 4, исключительно принадлежащих социалистам.

Какой же тут блок с этой бесстыдной буржуазной партией радикалов и «радикалов-социалистов»? Только агитируя против нее в массах, французские социалисты могут отрывать все демократические элементы от этой партии и тем заставлять известную часть ее идти влево, к демократии. Будучи вполне зависимы от масс на выборах (ибо во Франции существует, разумеется, всеобщее избирательное право и парламентарное правление), многие радикалы очень и очень подумают, прежде чем окончательно голо­совать за реакционный закон, заведомо непопулярный в массах.

КРЕСТЬЯНСТВО И РАБОЧИЙ КЛАСС

В народнических газетах и журналах мы часто встречаем утверждение, что рабочие и «трудовое» крестьянство составляют один класс.

Полная неверность этого взгляда очевидна для всякого, кто понимает, что во всех современных государствах господствует более или менее развитое капиталистическое производство, т. е. хозяйничанье на рынке капитала и превращение им массы трудя­щихся в наемных рабочих. Так называемый «трудовой» крестьянин есть на самом деле мелкий хозяйчик или мелкий буржуа, который почти всегда — либо нанимается на чу­жую работу, либо сам нанимает рабочих. «Трудовой» крестьянин, будучи мелким хо­зяйчиком, колеблется и в политике между хозяевами и рабочими, между буржуазией и пролетариатом.

Одним из наиболее наглядных подтверждений этой хозяйской, или буржуазной, природы «трудового» крестьянина являются данные о наемном труде в сельском хо­зяйстве. Буржуазные экономисты (народники в том числе) обыкновенно воспевают «жизненность» мелкого производства в земледелии, понимая под мелким такое хозяй­ство, которое обходится без наемного труда. Но точных данных о наемном труде у кре­стьян они недолюбливают!

Посмотрим же на данные, которые собраны по этому вопросу новейшими сельско­хозяйственными переписями: австрийской 1902 года и германской 1907 года.

Чем развитее страна, тем сильнее наемный труд в земледелии. В Германии из обще­го числа 15 миллионов рабочих в сельском хозяйстве насчитано 4 /г миллиона наемных рабочих, т. е. 30%; в Австрии из 9 миллионов — 1V4, т. е. около 14%. Но и в Австрии, если мы возьмем хозяйства, обычно относимые к крестьянским (или «трудовым»), именно те, у кого от 2 до 20 гектаров (гектар — ⁹/ю десятины) земли, то мы увидим значительное развитие наемного труда. Хозяйств с 5— 10 гектарами — 383 тыс.; из них 126 тыс. с наемниками. Хозяйств с 10—20 гектарами — 242 тыс., из них 142 тыс. (т. е. около А) с наемниками.

Таким образом, мелкое крестьянское («трудовое») земледелие эксплуатирует сотни тысяч наемных рабочих. Чем крупнее крестьянское хозяйство, тем больше число на­емных рабочих наряду с более значительным составом семейных рабочих сил. Напри­мер, в Германии на 10 крестьянских хозяйств приходится рабочих:

Хозяйства: Семейных Наемных Всего

» 5—10 » 31 7 38

» 10—20 » 34 17 51

Более зажиточные крестьяне, имея больше земли и большее число «своих» работни­ков в семье, нанимают, кроме того, и большее число наемников.

В капиталистическом обществе, целиком зависящем от рынка, массовое мелкое (крестьянское) производство в земледелии невозможно без массового употребления наемного труда. Сладенькое словечко: «трудовой» крестьянин только обманывает ра­бочего, прикрывая эту эксплуатацию наемного труда.

В Австрии около 1 /г миллиона крестьянских хозяйств (от 2 до 20 гектаров) нанима­ют полмиллиона наемных рабочих. В Германии 2 миллиона крестьянских хозяйств на­нимают свыше 1^!/2 миллиона наемных рабочих.

А более мелкие хозяева? Они сами нанимаются! Они — наемные рабочие с кусоч­ком земли. Например,

КРЕСТЬЯНСТВО И РАБОЧИЙ КЛАСС

235

О ЛИБЕРАЛЬНОМ И МАРКСИСТСКОМ ПОНЯТИИ КЛАССОВОЙ БОРЬБЫ

ЗАМЕТКА

Ликвидатор А. Ерманский в «Нашей Заре» обрушился с чрезвычайным обилием сер­дитых слов на мою критику его (и Гушки) точки зрения по вопросу о политической ро­ли крупной торгово-промышленной буржуазии («Просвещение» № 5—7) .

Но суть теперешнего спора мы все же не позволим г. Ерманскому замять воспоми­наниями о незаслуженных обидах и поражениях ликвидаторов. Ибо теперешний спор касается очень важного принципиального вопроса, который постоянно встает снова и. снова по тысяче различных поводов.

Это — именно вопрос о либеральной подделке марксизма, о подмене марксистского, революционного, воззрения на классовую борьбу воззрением либеральным. Эту идей­ную основу всех споров марксистов с ликвидаторами мы не устанем разъяснять.

Г-н А. Ерманский пишет:

««Марксист» Ильин никак не согласен усмотреть в деятельности промышленных организаций клас­совую борьбу «в общенациональном (отчасти даже в интернациональном) масштабе»,

См. Сочинения, 5 изд., том 21, стр. 288—305. Ред.

как я (Ерманский) ее характеризовал в своей статье. Почему? Потому, что здесь «отсутствует основной признак общенационального и общегосударственного: устройство государственной власти»...» («Наша Заря», стр. 55.)

Вот изложение сути вопроса, данное тем самым А. Ерманским, который все воз­можное и все невозможное делает, чтобы обойти эту суть! Как он ни обвиняет меня в искажении его взглядов и во всех смертных грехах, как он ни вертится, спасаясь даже «под сень» воспоминаний о расколе 1907 года, а все же правда берет свое.

Итак, мой тезис ясен: основной признак общенационального есть устройство госу­дарственной власти.

Вы не разделяете этого взгляда, мой сердитый противник? Вы не находите, что это — единственный марксистский взгляд?

Отчего же тогда вы не говорите этого прямо? Отчего неверному взгляду вы не про­тивопоставляете правильного? Если лишь марксизмом в кавычках является, по вашему мнению, утверждение, что основной признак общенационального есть устройство го­сударственной власти, то почему же вы не опровергаете моей ошибки и не излагаете ясно, отчетливо, без уверток, вашего понимания марксизма?

Ответ на эти вопросы будет читателю ясен, если мы процитируем непосредственно следующие за приведенными рассуждения г. А. Ерманского:

«Ильин хочет, чтобы русская крупная буржуазия иначе вела свою классовую борьбу, чтоб она непре­менно добивалась изменения всего государственного строя. Ильин хочет, но буржуазия не хочет, — ив этом виноват, конечно, «ликвидатор» Ерманский, который «понятие классовой борьбы в смысле Маркса подменяет либеральным понятием классовой борьбы»».

Вот вам полностью вся тирада г. Ерманского, позволяющая видеть увертывающего­ся ликвидатора на месте преступления. Увертка налицо.

Верно я указал «основной признак» общенационального или нет? Сам г. А. Ерманский вынужден был признать, что я указал именно эту суть дела.

И г. Ерманский увиливает от ответа, чувствуя, что он попался!

Обходя вопрос о правильности или неправильности указанного мною основного признака, «попавшийся» г. Ерманский перескакивает через этот вопрос к вопросу о том, чего «хочет» Ильин и буржуазия. Но как ни смелы, как ни отчаянны скачки г. Ер-манского, он не скроет ими того, что он попался.

При чем же тут «хотение», любезный мой оппонент, если спор идет о понятии клас­совой борьбы?! Вы сами должны были признать, что я обвиняю вас в подмене понятия марксистского понятием либеральным и что я указал «основной признак» марксист­ского понятия, включающего в общенациональную классовую борьбу устройство госу­дарственной власти.

Г-н А. Ерманский такой неловкий, хотя и сердитый, полемист, что он на своем соб­ственном примере наглядно пояснил связь ликвидаторства вообще и его, Ерманского, ошибок в частности с либеральным понятием классовой борьбы!

Вопрос о классовой борьбе есть один из самых основных вопросов марксизма. По­этому именно на понятии классовой борьбы стоит остановиться подробнее.

Всякая классовая борьба есть борьба политическая . Известно, что эти глубокие слова Маркса оппортунисты, порабощенные идеями либерализма, понимали превратно и старались истолковать извращенно. К числу оппортунистов принадлежали, например, «экономисты», старшие братья ликвидаторов. «Экономисты» думали, что любое столк­новение между классами есть уже политическая борьба. «Экономисты» признавали по­этому «классовой борьбой» борьбу за пятачок на рубль, не желая видеть более высо­кой, развитой, общенациональной классовой борьбы за политику. «Экономисты» при­знавали, таким образом, зачаточную классовую борьбу, не признавая ее в развитом ви­де. «Экономисты» признавали, иначе говоря, в классовой борьбе лишь то, что было наиболее терпимо с точки зрения либеральной буржуазии, отказываясь идти дальше либералов, отказываясь признавать более высокую, для либералов

О ЛИБЕРАЛЬНОМ И МАРКСИСТСКОМ ПОНЯТИИ КЛАССОВОЙ БОРЬБЫ 239

неприемлемую, классовую борьбу. «Экономисты» превращались этим в либеральных рабочих политиков. «Экономисты» отказывались этим от марксистского, революцион­ного, понятия классовой борьбы.

Далее. Мало того, что классовая борьба становится настоящей, последовательной, развитой, лишь тогда, когда она охватывает область политики. И в политике можно ог­раничиться мелкими частностями, можно идти глубже, вплоть до основного. Марксизм признает классовую борьбу вполне развитой, «общенациональной» лишь тогда, когда она не только охватывает политику, но и в политике берет самое существенное: уст­ройство государственной власти.

Наоборот, либерализм, когда рабочее движение несколько окрепло, не решается уже отрицать классовой борьбы, но старается сузить, обкорнать, кастрировать понятие классовой борьбы. Либерализм готов признать классовую борьбу и в области политики, но с одним условием, чтобы в область ее не входило устройство государственной вла­сти. Нетрудно понять, какие классовые интересы буржуазии вызывают это либеральное искажение понятия классовой борьбы.

И вот, когда г. Ерманский, пересказывая работу умеренного и аккуратного чиновни­ка Гушки, солидаризировался с ним, не замечая (или не желая видеть?) либерального кастрирования понятия классовой борьбы, то я указал г. Ерманскому на этот коренной теоретический и общепринципиальный грех его. Г-н А. Ерманский стал сердиться и браниться, вилять и вертеться, не будучи в состоянии опровергнуть мое указание.

Г-н А. Ерманский оказался при этом столь неуклюжим полемистом, что он особенно наглядно разоблачил самого себя! «Ильин хочет, но буржуазия не хочет», — пишет он. Теперь мы знаем, какие особенности точки зрения пролетарской (марксизма) и буржу­азной (либерализма) вызывают эти различия «хотения».

Буржуазия «хочет» обкорнать классовую борьбу, извратить и сузить ее понятие, притупить ее острие. Пролетариат «хочет», чтобы этот обман был разоблачен. Мар­ксист хочет, чтобы тот, кто берется говорить от

240 В. И. ЛЕНИН

имени марксизма о классовой борьбе буржуазии, разоблачал узость, и притом корыст­ную узость, буржуазного понятия классовой борьбы, а не только приводил цифры, не только восторгался «большими» цифрами. Либерал «хочет» оценивать буржуазию и ее классовую борьбу так, чтобы замалчивать ее узость, замалчивать невключение в эту борьбу «основного» и наиболее существенного.

Г-н А. Ерманский попался на том, что рассуждал он об интересных, но безыдейно или рабски сведенных г. Гушкой цифрах по-либеральному. Понятно, что, когда это бы­ло разоблачено, г-ну А. Ерманскому ничего не оставалось, как браниться и вертеться.

Продолжим еще цитату из статьи г-на А. Ер майского там, где мы ее прервали:

«Ясно, что на самом деле здесь только один Ильин подменяет изучение действительного положения вещей своими квалификациями, да еще (!!) шаблонной меркой по ученическим образцам из истории ве­ликой французской революции».

Г-н А. Ерманский так запутался, что «губит» себя все более беспощадно! Он не за­мечает, насколько разоблачен и раскрыт его либерализм этой сердитой вылазкой про­тив «шаблонов» великой французской революции!

Милый г. Ерманский, поймите же (как это ни трудно понять ликвидатору), что нель­зя «изучать действительное положение вещей», не квалифицируя, не оценивая его по-марксистски, или по-либеральному, или по-реакционному и т. п. !

«Изучение» доброго чиновника Гушки вы, г. Ерманский, квалифицировали и квали­фицируете по-либеральному, а я по-марксистски. В этом вся суть. Останавливая свой критический анализ на пороге вопроса об устройстве государственной власти, вы до­казали этим либеральную ограниченность вашего понятия о классовой борьбе.

Это и требовалось доказать.

Вылазка ваша против «шаблона» великой французской революции выдает вас с го­ловой. Ибо всякий поймет, что тут не в шаблоне дело и не во французском образце, — стачек, например, в широком масштабе тогда,

в условиях «шаблона и образца», не было и быть не могло, особенно политических.

Дело в том, что, ставши ликвидатором, вы разучились применять революционную точку зрения к оценке общественных событий. Вот где зарыта собака! Маркс отнюдь не ограничивал свою мысль «шаблонами и образцами» конца XVIII века, но точку зре­ния он применял всегда революционную, оценивая («квалифицируя», если вам нравит­ся более «ученое» слово, добрый г. Ерманский!) классовую борьбу всегда наиболее глубоко, всегда вскрывая, касается ли она «основного», всегда бичуя беспощадно вся­кую робость мысли, всякое прикрытие недоразвитой, кастрированной, корыстно из­вращенной классовой борьбы.

В конце XVIII века классовая борьба показала нам, как она становится политиче­ской, как она доходит до действительно «общенациональных» форм. С тех пор измени­лась в гигантской степени высота развития и капитализма и пролетариата. «Шаблоны» старого никого не остановят в изучении, например, новых форм борьбы, отчасти уже отмеченных мною выше.

Но точка зрения марксиста всегда будет требовать «оценки» глубокой, а не поверх­ностной, всегда будет вскрывать убожество либеральных извращений, недомолвок, трусливых прикрытий.

Приветствуем г-на А. Ерманского за самоотверженное и прекрасное пояснение того, как ликвидаторы подменяют марксистское понятие классовой борьбы либеральным, разучиваясь смотреть на общественные явления с революционной точки зрения.

242

В журнале «Новый Экономист» (1913, №21), издаваемом г-ном П. Мигулиным при участии объединенных октябристов и кадетов, находим интересную заметку о подо­ходном налоге в Соединенных Штатах.

По проекту освобождаются от этого налога все доходы, не превышающие 4000 дол­ларов (8000 рублей). С сумм доходов, превышающих 4000 долл., предположено взи­мать налогу по 1%, — с сумм, превышающих 20 000, — по 2% и так далее, с неболь­шим повышением процента по мере увеличения дохода. Проектируется, следовательно, прогрессивно-подоходный налог, но с чрезвычайно медленной прогрессией, так что владелец, например, миллионного дохода платит в общем менее 3%.

Проект рассчитывает, что этот налог даст с 425 000 владельцев, имеющих дохода выше 4000 долл., — 70 миллионов долларов (около 140 млн. руб.), и октябристско-кадетская редакция «Нового Экономиста» замечает по этому поводу:

«По сравнению с 700 млн. руб. таможенных доходов и 500 млн. руб. акцизных сборов, ожидаемое по­ступление от подоходного налога в 140 млн. руб. незначительно и не поколеблет значения косвенного обложения».

Жаль, что наши либерально-буржуазные экономисты, на словах готовые признать и даже в программе написать подоходно-прогрессивный налог, не пожелали

заявить определенно и точно, какие же размеры подоходного налога они считают обя­зательными?

Такие ли, чтобы значение косвенного обложения было только поколеблено и на­сколько именно поколеблено, или же такие, чтобы косвенное обложение было совсем отменено?

Американская статистика, затронутая «Новым Экономистом», дает поучительную иллюстрацию к этому вопросу.

По данным проекта видно, что сумма доходов у 425 000 капиталистов (при налоге в 70 млн. долл.) определяется в 5413 млн. долларов. Преуменьшение тут явное: имеющих доход свыше одного миллиона показано 100 лиц, и доход их принят в 150 млн. долла­ров. Известно, что десяток американских миллиардеров получает дохода несравненно больше. Министр финансов в Америке желает быть «вежливым» с миллиардерами...

Но и эти чрезмерно «вежливые» к капиталистам данные показывают замечательную картину. В Америке статистика считает всего 16 миллионов семей. Из них, значит, ме­нее полумиллиона принадлежат к капиталистам. Остальная масса — наемные рабы или задавленные капиталом мелкие земледельцы и т. п.

Размер дохода трудящихся масс в Америке определен статистикой довольно точно для целого ряда лиц. Например, 6 615 046 промышленных рабочих получали (в 1910 г.) 3427 млн. долларов, т. е. по 518 долларов (1035 руб.) на рабочего. Затем, 1 699 420 же­лезнодорожных рабочих получали 1144 млн. долларов (по 673 доллара на одного). Да­лее, 523 210 народных учителей получали 254 млн. долларов (по 483 доллара на одно­го).

Соединяя вместе эту массу трудящихся и округляя цифры, получаем: рабочих — 8 800 000 с 4800 млн. долларов дохода по 550 долларов на одного; капиталистов — 500 000 с 5500 млн. долларов дохода по 11 000 долларов на одного.

Полмиллиона семей капиталистов получают дохода больше, чем почти 9 миллионов семей рабочих. Какова же, спрашивается, роль косвенного обложения и проектируемо­го подоходного налога?

244 В. И. ЛЕНИН

Косвенное обложение дает 1200 млн. руб., т. е. 600 млн. долларов. На одну семью приходится в Америке косвенных налогов по 75 руб. (37 с половиной долларов). Срав­ним это обложение с доходом капиталистов и рабочих:

Всего Всего косвен-

Миллионы дохода ных налогов % налогов

(миллионы долларов)

Рабочие 8,8 4 800 330 7

Капиталисты 0,5 5 500 19 0,36

Мы видим, что косвенных налогов рабочие платят по 7 копеек с рубля, а капитали­сты по одной трети копейки. Рабочие платят пропорционально в 20 раз больше капи­талистов. Система косвенных налогов неизбежно создает такой «порядок» (весьма бес­порядочный порядок) во всех капиталистических странах.

Если бы капиталисты платили одинаковый процент дохода, как и рабочие, то с капи­талистов следовало бы взять налога не 19, а 355 миллионов долларов.

Много ли изменяет дело такой прогрессивно-подоходный налог, который проекти­руют в Америке? Очень немного. С капиталистов взяли бы тогда 19 млн. долл. косвен­ных налогов + 70 млн. долл. подоходного налога, т. е. всего 89 млн. долл. или всего полтора процента дохода!!

Разделим капиталистов на средних (доход 4—10 тыс. долларов, т. е. 8—20 тыс. руб.) и богатых (доход выше 20 тыс. руб.). Получим: средние капиталисты — 304 000 семей, дохода — 1813 млн. долларов, богатые капиталисты — 121 000 семей, дохода — 3600 млн. долларов.

Если бы средние капиталисты платили столько, сколько теперь платят рабочие, т. е. по 7% с дохода, это дало бы около 130 млн. долларов. А 15% с дохода богатых капита­листов дали бы 540 млн. долларов. Общая сумма более чем покрыла бы все косвенные налоги. При этом капиталисты имели бы, за вычетом подоходного налога — средний по 11 тыс. руб. дохода, а богатый по 50 тыс. руб. дохода.

Мы видим, что требование социал-демократов — полная отмена всех косвенных на­логов и замена их настоящим,

КАПИТАЛИЗМ И НАЛОГИ

245

а не игрушечным, прогрессивно-подоходным налогом — вполне осуществимо. Такая мера, не затрагивая основ капитализма, дала бы сразу громадное облегчение девяти де­сятым населения; а во-вторых, послужила бы гигантским толчком к развитию произво­дительных сил общества вследствие роста внутреннего рынка и вследствие избавления государства от нелепых стеснений экономической жизни, вводимых для взимания кос­венных налогов.

Защитники капиталистов обычно указывают на трудность учета больших доходов. На самом же деле при современном развитии банков, сберегательных касс и т. д. эти трудности совершенно вымышленные. Единственная трудность — классовая корысть капиталистов и существование недемократических учреждений в политическом строе буржуазных государств.

Написано 1 (14) июня 1913 г.

Напечатано 7 июня 1913 г.

в газете «Правда» №129

Подпись: В . Ил ьин

Печатается по тексту газеты

246

К ВОПРОСУ О г. БОГДАНОВЕ И ГРУППЕ «ВПЕРЕД»⁸³

(ДЛЯ РЕДАКЦИОННОЙ КОЛЛЕГИИ «ПРАВДЫ»)

Поступок редакции по отношению к искажению истории партии г. Богдановым воз­мутителен настолько, что, право, не знаешь, можно ли после этого оставаться сотруд­ником.

Как было дело?

В моей статье ни звука против г. Богданова (нечлена группы «Вперед»); ни звука осуждения вообще.

Самым осторожным образом я констатировал факт : что направление, осужденное единогласно всей партией, «связано с впередовством» .

Ни слова больше. Ничего иного не мог цитировать и сам г. Богданов!

Спрашивается, можно ли обойти этот факт? Нельзя, ибо партия сразу осудила и лик­видаторство и отзовизм. Кто пожелал бы обойти этот факт, говоря об истории партии по отношению к ликвидаторству, тот был бы мошенником. Смею думать, что редакция не требовала от меня мошенничества. Тем более я обязан так думать, что редакция зая­вила о своем согласии с № 95 !

Верен ли факт? Редакция согласна, что верен. Да и трудно не согласиться, раз сами впередовцы объявляли отзовизм «законным оттенком» ! !

Но если верен факт, как же можно («для беспристрастия») позволять лгать об этом г-ну Богданову?? Я не могу подыскать другого объяснения, кроме незнакомства редак­ции с историей группы «Вперед» (если нет

См. настоящий том, стр. 73. Ред.

К ВОПРОСУ О Г. БОГДАНОВЕ И ГРУППЕ «ВПЕРЕД» 247

у кого-либо совершенно ослепляющего пристрастия к той реакционной пошлости, ко­торой учит рабочих философ Богданов).

Редакция не знает, вероятно, что группа «Вперед» в полном распаде. Г-н Богданов вышел давно — его «философию» осудил печатно впередовец Алексинский. Тот же Алексинский осудил печатно «пролетарскую культуру» (из платформы впередовцев). Этого редакция не знает?

Из группы «Вперед» вышли теперь и Богданов, и Домов, и Лядов, и Вольский, и Степинский (и Луначарский накануне выхода — см. новые листки в Париже). Редак­ция не знала этого?

Редакция поддерживает худшие (безнадежные) элементы буржуазных лгунов из «Впереда» против лучших, порвавших (подобно Алексинскому) с г. Богдановым!!

Ведь это же черт знает что такое! Это какая-то издевка над истиной, над партией.

Я настоятельно требую, чтобы прилагаемая моя заметка была помещена полностью. Я всегда предоставлял редакции право изменений по-товарищески, но с этой статьей, после письма г. Богданова, я права на изменения и т. п. не даю. Если не поместите, от­дайте в «Просвещение», а я сохраняю за собой полную свободу войны по поводу иска­жения истории партии. Боремся с ликвидаторством и прикрываем отзовизм — эта по­зиция такой неизмеримой подлости, что, я уверен, только незнание дела объясняет этот промах.

Редакции следует сказать: убедились, что г. Богданов неверно изложил платформу «Вперед» и факты неверно передал.

Я настаиваю на немедленном ответе. Я не в состоянии писать очередных статей, встречая гнусную ложь г-на Богданова.

Готовый к услугам В. Ильин

Написано 3 (16) июня 1913 г.

Впервые напечатано в 1930 г.

во 2—3 изданиях Сочинений Печатается по рукописи

В. И. Ленина, том XVI

248

НЕВЕРНАЯ ОЦЕНКА

(«ЛУЧ» О МАКЛАКОВЕ)⁸⁴

... программ и резолюций либералов.

В передовице «Луча» (№ 122) мы встречаем глубоко неправильную оценку этой важной речи. «Кадетское доктринерство» — вот что усмотрел в ней «Луч». Депутат Маклаков уподобляется животному, которое своим хвостом заметает свои следы. «Ря­дом вставок в свою речь он совершенно уничтожил ее оппозиционное содержание» — и «Луч» приводит слова г. В. Маклакова, что «реакция есть исторический закон», что следует (согласно поучениям Бисмарка) уметь отличать моменты, когда надо управлять либерально, от таких, когда надо управлять деспотически.

«Подобные речи может держать профессор», заключает «Луч», «а не политический деятель, отстаивающий право демократии на самоопределение» (?).

Нет, г. В. Маклаков совсем не доктринер и речь его совсем не профессорская. А ждать от В. Маклакова отстаивания прав демократии — просто смешно. Это — либе­рально-буржуазный делец, который безбоязненно вскрывал самое «нутро» политики своего класса. Г-н В. Маклаков обвинял правительство за то, что оно «могло понять (когда утихла революция), чем молено добить революцию», но не поняло.

«Когда правительство борется с революцией, оно право, это его долг», — восклицал г. В. Маклаков,

Первая страница рукописи не найдена. Ред.

НЕВЕРНАЯ ОЦЕНКА 249

добавляя: «так же будет и с революцией, когда она победит, она будет бороться с контрреволюцией» (здесь «опытный» оратор смешным образом обмолвился, употребив почему-то исключительно будущее время). Г-н В. Маклаков несколько раз повторял, что он обвиняет правительство «не за борьбу со смутой, с революцией, а за борьбу с самим порядком».

Г-н В. Маклаков сравнивал Столыпина с пожарным, который бьет стекла в пылаю­щем доме.

Отсюда видно ясно, что основной тон и главное содержание этой знаменательной речи — отнюдь не профессорство и не доктринерство, а горячая, настойчивая контрре­волюционность. На этом тем больше необходимо останавливаться, чем усерднее газет­ная шумиха о мелких подробностях «конфликта» заслоняет суть дела. Нельзя понять политики либерализма и ее классовых корней, не усвоив этой основной характерной черты ее.

Поразительное и забавное непонимание дела обнаруживает «Луч», когда он воскли­цает: «не худший ли вид доктринерства заключается в преклонении перед государст­венной мудростью Бисмарка, который, что бы ни говорили, всегда оставался человеком железа и крови?»

При чем же тут доктринерство, господа? Совсем это невпопад. В. Маклаков яснее ясного говорит, что одобряет «борьбу со смутой и с революцией», одобряет «пожарно­го», и, разумеется, В. Маклаков превосходно понимает, что это как раз и значит: железо и кровь. В. Маклаков яснее ясного говорит, что он именно за такую политику под усло­вием ее успеха! Бить стекла надо — учит он — не бойтесь бить стекла, мы с вами не сентиментальные люди, не профессора, не доктринеры, но бить надо так, как Бисмарк, т. е. с успехом, укрепляя союз буржуазии с помещиками.

А вы — обращается В. Маклаков к правительству — бьете стекла зря, как хулиган, а не как пожарный.

Бисмарк был представителем контрреволюционных помещиков Германии. Он понял, что спасти их (на несколько десятилетий) можно только прочным союзом с контррево­люционной либеральной буржуазией. Ему

250 В. И. ЛЕНИН

удался этот союз, ибо сопротивление пролетариата оказалось слабым, а счастливые войны помогли решить очередную задачу: национальное объединение Германии.

У нас есть контрреволюционные помещики. Есть контрреволюционные либеральные буржуа. В. Маклаков — первый из их числа. Он доказал своей речью свою готовность идти на бесконечное холопство и хамство перед Пуришкевичами и К⁰. Но для успеха «брачного союза» этого мало. Надо решить очередную историческую задачу, которая у нас состоит вовсе не в национальном объединении (у нас его хоть отбавляй...), а в аг­рарном вопросе,., при более сильном сопротивлении пролетариата.

Об этом жалкий либерал В. Маклаков, воздыхающий о русском Бисмарке, не сумел сказать ни единого ясного слова.

Написано 4 (17) июня 1913 г.

Впервые напечатано в 1937 г.

в Ленинском сборнике XXX Печатается по рукописи

Подпись: W.

251

ДЕПУТАТ ФРАНК — ЗА МАССОВУЮ СТАЧКУ

Событием в германской социалистической партии является выступление известного баденского социал-демократа Франка, одного из самых видных представителей оппор­тунистического крыла, за массовую стачку, как средство борьбы за избирательную ре­форму в Пруссии.

Партийная с.-д. организация в Вильмерсдорфе, предместье Берлина, пригласила Франка прочитать реферат на эту тему. Буржуазные газеты, ожидая, что «из Бадена» раздадутся мирные и расхолаживающие речи, раскричали про собрание. Даровая рек­лама получилась великолепная. Собрание вышло громадное и особенно внушительное.

Но Франк — потому ли, что он говорил перед радикально настроенными берлин­скими рабочими или потому, что южанин, привыкший к более свободному строю юж­ной Германии, возмутился тем бесстыдным господством «юнкеров» (немецких дворян-черносотенцев), которое он поближе стал наблюдать в Берлине, — но он выступил с горячей речью за массовую стачку.

Оратор начал с обрисовки внутренней политики в Пруссии. Господство юнкеров, ре­акционный избирательный закон в прусский ландтаг-сейм (закон вроде нашего третье-думского), отсутствие элементарных демократических гарантий Франк бичевал беспо­щадно. Когда оратор отметил, что по прусскому избирательному закону содержатель публичного дома пользуется

252

В. И. ЛЕНИН

избирательными правами по первому разряду, а премьер-министр только по третьему и что для прусских «порядков» это характерно, собрание подчеркнуло его оценку друж­ным смехом.

Берлинские рабочие, шутил Франк, доказали борьбой с Яговым (градоначальник, тщетно пытавшийся запретить демонстрации в 1910 году), что они обладают талантами в деле уличных маневров.

Оратор вспомнил примеры массовых стачек в истории: у чартистов в Англии, у бельгийцев в 1893, 1902 и 1912 гг., у шведов в 1903 г., у итальянцев в 1904 г., у русских в 1905 году; — на этом примере оратор остановился подробнее, подчеркнув, какую по­мощь оказали тогда русские рабочие своим соседям и братьям, австрийским рабочим. Одной угрозы политической стачкой оказалось тогда достаточно для австрийцев, что­бы завоевать всеобщее избирательное право.

В Пруссии и в Германии — восклицал Франк — самое лучшее рабочее движение в мире, самая распространенная рабочая печать. Научимтесь же от пролетариата всего мира массовой борьбе! (Бурные одобрения и аплодисменты собрания.)

Разумеется, новый вид борьбы несет с собой жертвы и опасности — продолжал Франк — но где же виданы политические битвы без жертв и без опасностей? Раз сознав необходимость борьбы, мы должны ее вести до конца, мы должны вести вперед наш корабль, несмотря на то, что в пути будут подводные камни. Кто боится их и остается в гавани, с тем ничего не может случиться, но он никогда и не доберется до другого бе­рега, до цели наших стремлений.

Восторженно встреченная собранием, речь Франка еще и еще раз показала, до како­го возмущения довела немецких рабочих реакция. Медленно, но верно зреет могучий протест в германском пролетариате.

Написано 5 (18) июня 1913 г.

Напечатано 11 июня 1913 г.

в газете «Правда» №132

Подпись: Карич

Печатается по тексту газеты

253

КАПИТАЛИСТЫ И ВООРУЖЕНИЕ

Английская рабочая печать продолжает свою интересную и поучительную кампа­нию разоблачений по поводу того, как синдикаты интернационально объединенных ка­питалистов толкают народы на войну.

Вот вам динамитный трест (или синдикат) Нобеля. Капиталец его составляет 30 миллионов рублей. Чистая прибыль за последний год 3 300 000 рублей. Одиннадцать процентов чистой прибыли, недурно — неправда ли?

И в своем годовом отчете благородные торгаши человекоистребительными материа­лами скромно объясняют свои успехи короткой фразой: «на военные припасы в этом году был усиленный спрос».

Еще бы! Капиталистическая печать и служащие капиталистам политические деятели кричат о войне, требуют новых вооружений — это так выгодно промышленникам, фаб­рикующим военные припасы!

Но кто нее они, эти промышленники?

Они объединенные капиталисты всех наций, братья министров, члены парламента и так далее!

Среди акционеров «динамитного» треста (который является пайщиком, если не вла­дельцем, четырех динамитных фабрик в Германии) мы встречаем имена:

Немецкая армия: генерал фон Мюльбург, майор барон фон Фрич и т. д.;

Британская армия: генерал Дж. Дональд, полковник Нейль Финдли и пр. и пр.;

254 В. И. ЛЕНИН

Французская армия: полковник Франсуа Ляффарг;

Лорд Глэнконнер, брат г-жи Асквит, жены английского премьер-министра, сэр Норе, министр, Гарольд Теннант, член парламента, «Немецкий банк», «Ганноверский банк» и так далее.

Вожди национальных партий в разных парламентах, кричащие о «мощи государства» и о «патриотизме» (смотри формулы перехода кадетов, прогрессистов, октябристов в IV Думе! ), осуществляют этот патриотизм тем, что вооружают Францию против Гер­мании, Германию против Англии и т. д. Они все — такие горячие патриоты. Они все так пекутся, так пекутся о «мощи государства» — своего, разумеется, против неприяте­ля.

И они заседают, вместе с этими «неприятелями», в правлениях и в собраниях акцио­неров динамитного и прочих трестов (синдикатов), собирая миллионы рублей чистой прибыли и толкая — каждый «свой» народ — на войну с другими народами.

«Правда» № 133, 12 июня 1913 г. Печатается по тексту

газеты «Правда»

255

РАБОЧИЙ КЛАСС И НЕОМАЛЬТУЗИАНСТВО

На Пироговском съезде врачей⁸⁷ много интереса и много дебатов вызвал вопрос об аборте, т. е. о производстве искусственных выкидышей. Докладчик Личкус привел дан­ные о чрезвычайно сильном распространении вытравления плода в современных так называемых культурных государствах.

В Нью-Йорке за один год было 80 000 искусственных выкидышей, во Франции их бывает по 36 000 ежемесячно. В Петербурге процент искусственных выкидышей уве­личился за 5 лет более чем вдвое.

Пироговский съезд врачей принял решение, что уголовное преследование матери за искусственный аборт никогда не должно иметь места, а врачи должны преследоваться за это лишь в случае «корыстных целей».

В прениях большинство, высказываясь за ненаказуемость аборта, естественно затра-

оо

гивало и вопрос о так называемом неомальтузианстве (искусственные меры, предо­храняющие от зачатия), причем касались и социальной стороны дела. Например, г. Ви-гдорчик, по отчету «Русского Слова», заявлял, что «предохранительные от зачатия ме­ры надо приветствовать», а г. Астрахан восклицал, срывая бурные аплодисменты:

«Мы должны убеждать матерей рождать детей, чтобы их калечили в учебных заведениях, чтобы для них устраивались жеребьевки, чтобы их доводили до самоубийства!».

Если верно сообщение, что подобная декламация г. Астрахана вызывала бурные ап­лодисменты, то этот

256 В. И. ЛЕНИН

факт меня не удивляет. Слушатели были буржуа, средние и мелкие, с мещанской пси­хологией. Чего же от них и ждать, кроме самого пошлого либерализма?

Но с точки зрения рабочего класса, едва ли можно приискать более наглядное выра­жение всей реакционности и всего убожества «социального неомальтузианства», чем приведенная фраза г. Астрахана.

«... Рождать детей, чтобы их калечили...» Только для этого? Почему же не для того, чтобы они лучше, дружнее, сознательнее, решительнее нашего боролись против совре­менных условий жизни, калечащих и губящих наше поколение??

Вот тут-то и заключается коренное отличие психологии крестьянина, ремесленника, интеллигента, вообще мелкого буржуа, от психологии пролетария. Мелкий буржуа ви­дит и чувствует, что он гибнет, что жизнь становится все труднее, борьба за существо­вание все беспощаднее, положение его и его семьи все более безвыходное. Факт бес­спорный. И мелкий буржуа протестует против него.

Но как протестует?

Он протестует, как представитель класса, безнадежно гибнущего, отчаявшегося в своем будущем, забитого и трусливого. Ничего не поделаешь, хоть детей бы поменьше было, страдающих от нашей муки и каторги, от нашей нищеты и наших унижений, — вот крик мелкого буржуа.

Сознательный рабочий бесконечно далек от этой точки зрения. Он не даст затемнять своего сознания подобными воплями, как бы ни были они искренни и прочувствованы. Да и мы, рабочие, и масса мелких хозяйчиков, мы ведем жизнь, полную невыносимого гнета и страданий. Нашему поколению тяжелее, чем нашим отцам. Но в одном отноше­нии мы гораздо счастливее наших отцов. Мы научились и быстро учимся бороться — и бороться не в одиночку, как боролись лучшие из отцов, не во имя внутренне чуждых нам лозунгов буржуазных краснобаев, а во имя своих лозунгов, лозунгов своего класса. Мы боремся лучше, чем наши отцы. Наши дети будут бороться еще лучше, и они побе­дят.

РАБОЧИЙ КЛАСС И НЕОМАЛЬТУЗИАНСТВО

257

Рабочий класс не гибнет, а растет, крепнет, мужает, сплачивается, просвещается и закаляется в борьбе. Мы — пессимисты насчет крепостничества, капитализма и мелко­го производства, но мы — горячие оптимисты насчет рабочего движения и его целей. Мы уже закладываем фундамент нового здания, и наши дети достроят его.

Вот почему — и только поэтому — мы безусловные враги неомальтузианства, этого течения для мещанской парочки, заскорузлой и себялюбивой, которая бормочет испу­ганно: самим бы, дай бог, продержаться как-нибудь, а детей уж лучше ненадобно.

Разумеется, это нисколько не мешает нам требовать безусловной отмены всех зако­нов, преследующих аборт или за распространение медицинских сочинений о предохра­нительных мерах и т. п. Такие законы — одно лицемерие господствующих классов. Эти законы не исцеляют болячек капитализма, а превращают их в особенно злокачествен­ные, особенно тяжелые для угнетенных масс. Одно дело — свобода медицинской про­паганды и охрана азбучных демократических прав гражданина и гражданки. Другое дело — социальное учение неомальтузианства. Сознательные рабочие всегда будут вести самую беспощадную борьбу против попыток навязать это реакционное и трусли­вое учение самому передовому, самому сильному, наиболее готовому на великие пре­образования классу современного общества.

Написано б (19) июня 1913 г.

Напечатано 16 июня 1913 г.

в газете «Правда» № 137

Подписъ:В. И.

Печатается по тексту газеты

258

БУРЖУАЗНЫЕ ДЕЛЬЦЫ-ФИНАНСИСТЫ И ПОЛИТИКИ

Английская рабочая печать продолжает свои разоблачения о связи финансовых «операций» с высшей политикой. Эти разоблачения заслуживают внимания рабочих всех стран, ибо вскрывается здесь самая основа управления государством в капитали­стическом обществе. Слова К. Маркса, что правительство есть комиссия управляющих делами капиталистов⁸⁹, находят себе самое полное подтверждение.

В № 24 (от 12 июня нов. ст.) газеты «Рабочий Вождь» целая страница посвящена пе­речню имен английских министров (7 имен), бывших министров (3 имени), епископов и архидиаконов (12 имен), пэров (47 имен), членов парламента (18 имен), владельцев больших газет, финансистов и банкиров, которые состоят пайщиками — или директо­рами — акционерных компаний, торгующих главным образом предметами военных снаряжений.

Автор статьи, Уолтон Ньюболд, собрал эти сведения из официальных справочников, банковских, торгово-промышленных, финансовых и т. д., из отчетов патриотических обществ (вроде лиги флота) и т. п.

Картина получилась вполне подобная той, которую нарисовал однажды по русским данным Рубакин, писавший о том, сколько крупнейших помещиков в России состоят членами Государственного совета, высшими сановниками, — теперь можно добавить: членами Государственной думы, пайщиками и директорами

БУРЖУАЗНЫЕ ДЕЛЬЦЫ-ФИНАНСИСТЫ И ПОЛИТИКИ

259

акционерных компаний и т. д. Было бы вполне своевременно дополнить эти рубакин-ские данные по новейшим справочникам, особенно относительно участия в финансо­вых и торгово-промышленных предприятиях.

Наши либералы (кадеты в особенности) особенно не любят «теории» классовой борьбы, особенно настаивают на своем взгляде, будто правительство в современных государствах может стоять вне классов или над классами. Но как же быть, господа, если неприятная вам «теория» в точности соответствует действительности? если все основы современного законодательства и современной политики показывают нам во­очию классовый характер устройства и управления всех современных государств? если даже сведения о личном составе выдающихся политических деятелей, членов палат, высших должностных лиц и т. д., обнаруживают неразрывную связь господства эконо­мического с господством политическим?

Отрицание или прикрытие, классовой борьбы есть худший вид лицемерия в полити­ке, есть спекуляция на темноту и предрассудки наиболее неразвитых слоев народа, мелких хозяйчиков (крестьян, ремесленников и пр.), которые стоят всего дальше от са­мой острой и прямой борьбы классов, держась по-прежнему, по старинке патриархаль­ных воззрений. Но то, что есть темнота и неразвитость у крестьянина, является утон­ченным способом развращения народа и удержания его в рабстве — со стороны либе­ральных интеллигентов.

Написано б (19) июня 1913 г.

Напечатано 23 июня 1913 г.

в газете «Правда» №142

Подпись: М.

Печатается по тексту газеты

260

К ВОПРОСУ ОБ АГРАРНОЙ ПОЛИТИКЕ (ОБЩЕЙ) СОВРЕМЕННОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА⁹⁰

Земельная политика правительства после революции 1905 года резко изменила свой прежний характер. Раньше самодержавие вело линию Каткова и Победоносцева, стара­ясь представить себя в глазах народных масс стоящим «над классами», охраняющим интересы широкой массы крестьян, оберегающим их от обезземеления и разорения. Ра­зумеется, эта лицемерная «забота» о мужике на деле прикрывала чисто крепостниче­скую политику, которую названные «деятели» старой, дореволюционной России про­водили с тупоумной прямолинейностью во всех областях общественной и государст­венной жизни. Самодержавие всецело полагалось тогда на полную отсталость, темноту и бессознательность крестьянской массы. Выставляя себя защитником «неотчуждаемо­сти» наделов, сторонником «общины», самодержавие в дореволюционную эпоху пыта­лось опереться на экономическую неподвижность России, на глубокий политический сон масс крестьянского населения. Вся земельная политика была тогда насквозь крепо­стнически-дворянской.

Теперь революция 1905 года вызвала поворот всей земельной политики самодержа­вия. Столыпин, исполняя в точности веления совета объединенного дворянства, решил, по его собственному выражению, «поставить ставку на сильных». Это значит, что вы­давать себя за защитника слабых наше правительство не могло уже после того могуче­го пробуждения пролетариата и

261

/U2

жүктеу/скачать 3.39 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: