Перші київські цифрові видання Валерій лисенко автобіографічні нотатки

ни - свидетельство личности на редкость цельной. Он всегда был

борцом за права человека. До ссылки в Горький, по-моему, больше за

права конкретных людей, последние годы - за права в глобальном

масштабе. Но что отличало его от других - то, что он сражался за

человека именно сегодняшнего и его права завтра. Андрея Дмитриеви-

ча не устраивало просто восстановление справедливости, ему нужно

было ее обязательно сделать нормой бытия.

И свою работу по атомному оружию вел не для войны, а для соз-

дания ядерного равновесия. Сахаров - ученый не отступал от своих

убеждений, ибо глубоко понимал, что ядерное равновесие предотвра-

тит войну и даст людям время осознать ее губительную бессмыслен-

ность, полную невозможность. А дальше - приход к мысли, что надо

проводить одновременное ядерное разоружение.

Наверное, образ Сахарова в сознании многих людей связан с

представлением о человеке, который все время противопоставляет се-

бя существующей власти, выступает против государственных органов.

На самом деле он был истинным гражданином. Ведь он был создателем

новейшего оружия,, знал многие наши оборонные секреты. Но никогда

он не произнес ни одного слова, которое бы отразилось на безопас-

ности и обороноспособности нашей страны. И когда после ссылки в

Горький он получил возможность участвовать практически в любых

международных мероприятиях, без ограничений бывать за границей, за

этим фактом стояло , понимание нашим государственным руководством

того, что Андрей Дмитриевич всегда был и останется патриотом своей

страны и не сделает ничего того, что нанесет ущерб ее безопаснос-

ти.

Его поступки и высказывания порой казались неадекватными си-

кренними, вытекали из его морального кодекса и никогда не противо-

речили друг другу. Несмотря на облик тихого, я бы даже сказал,

кроткого человека, он был абсолютно бесстрашен. И вдвойне, когда

речь шла о принципах, которые он исповедовал.

Его нельзя скопировать, как все истинно талантливое. Он был

необыкновенно одарен. Его суждения в науке часто ошарашивали. Да-

же казались бывало непонятными. Но и тут он демонстрировал несги-

баемую волю доводить каждую идею до логического конца. Нет, он не

отметал доводы оппонентов, весьма доброжелательно, стараясь вник-

нуть в суть, выслушивал их, но, как правило, оставался при своем

мнении. Потом проходило время и мы все убеждались, что Андрей

Дмитриевич прав. Это поразительно, насколько он и в науке умел

мыслить перспективно. Он выдвинул идею термоядерного синтеза,

идею, послужившую основой для "Токамака", идею ударного сжатия

плазмы, идею распада протона... Он не создал школы Сахарова - в

основном работал сам. Но того, что сделал Андрей Дмитриевич, дос-

таточно на три школы, на целую эпоху.

Юрий Осипьян,

вице-президент АН СССР

Поиск, N 34, 89

* * *

вокруг его имени стали складываться легенды. Сначала это были ле-

генды об исключительном научном даровании, совмещавшем выдающийся

талант физика-теоретика с не менее выдающимся талантом изобретате-

ля. Но больше всего - по свидетельству тех, кто видел его в эти

годы, - поражала нестандартность мышления, его способность нахо-

дить к любой задаче оригинальные подходы, сворачивать с проторен-

ных путей, отказываться от трафаретов и предрассудков. И достаточ-

но скоро мы узнали, что это была его черта не только в научной

жизни, потому что именно эта удивительная раскрепощенность мысли в

сочетании с глубочайшим чувством внутренней порядочности сделала

его одним из властителей дум нашего времени. И, наверное, с этими

же двумя чертами связана и третья черта, которая принесла ему та-

кую славу, - его несокрушимая, несгибаемая сила духа.

Его вклад в физику очень велик и общепризнан, начиная с пер-

вых работ по термоядерному синтезу и кончая последними идеями о

связи микромира с космическими явлениями в нашем мироздании.

За последние годы ФИАН превратился в место паломничества. Сю-

да шли тысячи людей, чтобы слушать, что скажет Сахаров. Сюда шли

сотни людей, чтобы получить у него защиту, найти у него справедли-

вость и моральную поддержку. Для нашего поколения эти слова о мо-

ральной поддержке, о том, что вообще существует нравственная сила,

которая способна менять судьбы людей, могли показаться в то время

чем-то вроде рождественской сказки. Он переубедил нас. И многие из

тех, кто хотя бы отдаленно сталкивался с ним, почувствовали на се-

бе обаяние этой личности, многие стали чуть более чуткими к голосу

своей собственной совести, может быть, чуть более мужественными.

Великие гуманисты принадлежат всему человечеству и приходят

они не так часто, но они передают от поколения поколению веру и

надежду если не на торжество человеческого разума, человеческого

духа, то по крайней мере на их непреходящую значимость и неистре-

бимость. И часто их приход предшествует Возрождению.

Смерть Андрея Дмитриевича - тяжелейшая и невосполнимая утра-

та. Но жизнь, которую он прожил, оставляет для всех надежду стать

лучше, чем мы есть, чем мы были.

Леонид Келдыш,

академик, директор ФИАН

* * *

обыкновенной. Его обычными мерками не измеришь. Думаю, что можно

говорить о феномене Сахарова. Я его знал сорок четыре года. Но ни-

как не могу претендовать на то, что понимаю его как следует. Но

нужно ли этому удивляться? Нет, не нужно. Такая гигантская и мно-

гогранная фигура неизбежно в чем-то таинственна и для обыкновенных

людей загадочна. Но все это как-то лежит в другой плоскости. А то,

что он был чистым человеком, светлым человеком, это очевидно.

И еще. Мне как физику ясно, что он обладал редчайшим научным

талантом и оригинальностью. Яков Борисович Зельдович, как вы знае-

те, сам был выдающимся физиком, но он мне так говорил: "Вот других

физиков я могу понять и соизмерить. А Андрей Дмитриевич - это что-

то иное, что-то особенное". Я тоже это чувствую, но так сложилась

жизнь, что Сахаров не смог целиком посвятить себя чистой науке.

Причины известны. Елена Георгиевна Боннэр сказала, что Андрей

Дмитриевич тем не менее был счастлив, и я очень рад этому.

В заключение хочу употребить архаический оборот: "Пусть земля

ему будет пухом!"

Виталий Гинзбург,

академик

- 45 лет назад стройный, темноволосый, почти юноша, А.Саха-

ров вошел в кабинет основателя и руководителя теоретического отде-

ла ФИАНа Игоря Евгеньевича Тамма. Когда они разговаривали, я про-

ходил мимо. Игорь Евгеньевич выскочил из кабинета в необычайном

возбуждении и сказал: "Понимаете, он сам додумался, что уран можно

не равномерно размещать (в реакторе), а помещать блоками!" Это бы-

ло, конечно, удивительно для молодого человека. Потому что именно

этот принцип, открытый ранее крупными ядерщиками в разных странах,

лежал в основе осуществления цепной реакции на природном уране.

Андрей Дмитриевич уже тогда сформировался во многих отношени-

ях таким, каким мы его знали в последние годы: спокойная уверен-

ность, основанная на непрерывной работе мысли, глубокое проникно-

вение в то, что происходит и что он делает, вежливость и мягкость

с каждым человеком, уступчивость в том, что он считает несущест-

венным, и непоколебимость в том, что он считает важным. Я думаю,

он за свою жизнь не обидел, не оскорбил ни единым словом ни одного

человека. За несколько дней до смерти Андрей Дмитриевич выступал в

ФИАНе на митинге. Произнеся слова "все честные люди понимают", он

прервал фразу. Затем сказал: "Простите, я оговорился. Я хотел ска-

зать: "все прогрессивные люди понимают". У меня нет оснований по-

дозревать Нину Андрееву в нечестности".

Он не мог оскорбить даже враждебно настроенного к нему чело-

века. Но самой замечательной его чертой была невероятная, небыва-

лая искренность.

Когда потребовали обстоятельства, А. Сахаров был откомандиро-

ван от ФИАНа. Он принес величайшую жертву, которую только может

принести ученый ради своей гражданственной идеи. Он отдал почти

двадцать лет - лучших для научной работы - делу, которое он считал

необходимым для сохранения мира.

Но постепенно, узнавая о страшных последствиях ядерных взры-

вов, он проникся тревогой и болью за страну, за человечество. Это

совершило перелом в его настроениях, позиции, в его действиях.

Когда в 1968 году появился первый его "манифест", это было шоком.

Люди даже не понимали, что это означает. Что он наивен? Безумен?

Замаливает свой грех - создание бомбы?

А он только провозгласил то, что стало важнейшими элементами

переживаемого нами времени великого обновления страны.

Но как на каждого пророка библейского, на него были обрушены

проклятия, побивание камнями и изгнание - беззаконное, несправед-

ливое, жестокое, оскорбительное и неумное.

В Горьком он находился под непрерывным контролем. К счастью,

руководство теоретического отдела, который к тому времени возглав-

лял В. Гинзбург, сумело убедить верхи в том, что Сахарова не надо

увольнять из ФИАНа (прекратились настойчивые и упорные попытки его

отчисления), что ему должно оказываться всемерное содействие в на-

учной работе и он должен принимать у себя регулярно приезжающих

сотрудников института для научных консультаций.

В течение 8 лет примерно 17 сотрудников теоретического отдела

регулярно ездили к нему, и это была радость для нас. Мне кажется,

что и для него.

Он сохранил и спокойствие, и мужество, которые открылись у

него в этой борьбе. Он хотел только, чтобы у державы был лик чело-

веческий и тогда, когда она обращается к своим гражданам, и тогда,

когда она обращается к миру. Он хотел только того, что страна нас-

тойчиво пытается осуществлять сейчас. И поэтому, когда он был

возвращен в Москву, с такой естественностью влился в великий про-

цесс обноволения.

Что он оставил нам? Конечно, свои научные работы. Но самое

главное, он оставил людям веру в то, что благородство души, абсо-

лютная честность и правдивость, любовь к людям и готовность отдать

за них жизнь - это не пустые помпезные слова. Хотя, может быть,

для полной реализации этого нужен такой человек, как Сахаров. Его

пример меняет духовный мир людей.

Евгений Фейнберг,

член-корреспондент АН СССР

Cофтпанорама 1990, No. 10 (14)

******************************************************************

*****************************************

* К О Л О Н К А Р Е Д А К Т О Р А *

*****************************************

Уважаемые коллеги!

Поскольку проведенная 14-17 ноября конференция стала значительным

событием для участников семинара и многих читателей СОФТПАНОРАМЫ, в этом

выпуске колонки редактора я постараюсь дать краткий обзор первого дня ее

проведения.

Многие из читателей знают, что судьба конференции складывалась неп-

росто и вопрос "быть или на быть" долгое время висел в воздухе из-за ни-

чем неоправданного сопротивления (пожалуй даже не сопротивления, а обыч-

ной политики "держать и не пущать") аппарата Совмина УССР. Кстати отказ

подписал один из "героев" украинской талонной эпопеи -- зам. Председате-

ля Совмина Украины В.Г.Урчукин (конечно решение он принимал не сам, а "с

подачи" зав.отдела науки Совмина А.С.Корниенко, что впрочем тоже являет-

ся "штрихом к портрету" Совмина). Поэтому то, что конференцию удалось

провести в намеченные сроки уже само по себе следует рассматривать как

удачу. Тем не менее отказ Совмина создал значительные организационные

трудности, далеко не все из которых удалось преодалеть. Наиболее значи-

тельной из них было отсутствие компьютеров для демонстрации и обмена

программами среди участников. Будучи, в основном, советскими программис-

тами, которых, как известно, нехваткой компьютеров не запугать, иногоро-

дние участники довольно быстро скооперировались с киевлянами и эффектив-

ность использования персональных компьютеров в ряде киевских организаций

на период проведения конференции была существенно повышена. Впрочем, ад-

министрации ВЦ КИИГА факт использования компьютеров участниками конфере-

нции не очень понравился и ее отношение к этому вопросу было "доведено

до сведения" автора. Второй "накладкой" явилась задержка с изданием "Ко-

мпьютерной вирусологии". В качестве выхода из положения участникам был

записан ее текст на дискете, а обещанный экземпляр будет выслан почтой

сразу после печати тиража (пока бумаги все еще нет, поэтому очередной

ориентировочный срок -- февраль 1991 г.). И, наконец, трудности с бума-

гой сделали невозможным оперативное издание тезисов докладов.

В то же время отсутствие государственной поддержки имело свои поло-

жительные стороны, причем ретроспективно эти положительные стороны суще-

ственно перевешивают отрицательные. Прежде всего Авиацентр НТТМ проявил

себя как надежный и заинтересованный партнер, а его представитель в орг-

комитете (А.Ф.Белоусов) взял на себя решение значительной части органи-

зационных проблем. Следует отметить, что Авиацентр выступил именно в ро-

ли "спонсора", а не "коммерсанта". Действительно, "гос.цена" трехдневно-

го семинара, проводимого, например, республиканским Домом научно-техни-

ческой пропаганды (РДНТП) составляет 40 руб. (аппроксимируя, получим 53

руб за четыре дня). Если учесть различие в ценах по которым гос.органи-

зации оказывают услуги "кооператорам", приплюсовать оплату гостинницы,

организации питания, выплату премий победителям + стоимость 254 копий

программы Aidstest, включенной по просьбе участников в состав дискеты

(8800 руб. или приблизительно по 35 руб на каждого участника), стоимость

двух дискет (розничная цена ГМД-130 -- 15 руб.) и книги, то от 100 руб.

не остается ничего. Неудивительно, что прибыли в результате проведения

конференции Авиацентр не получил, точнее прибыль выплачена в виде премий

победителям конкурса бесплатных программ. Поэтому мне хочется поблагода-

рить руководство Авиацентра за оказанную поддержку развитию отечествен-

ной компьютерной вирусологии и хочется надеяться, что и в будущем, нес-

мотря на ухудшающееся экономическое положение, наше сотрудничество будет

продолжено.

Другим положительным моментом являлась свобода от установленных

"правил игры во всесоюзную конференцию". В результате сэкономлена масса

времени на написание гор ненужных бумажек до и после конференции. Не ну-

жно было ни перед кем заискивать, искать расположения номенклатурных чи-

нуш, добиваться разрешение на элементарные вещи, черт знает что согласо-

вывать с людьми в добротных костюмах с пустыми от постоянного безделия

глазами и делать другие "реверансы" системе (я думаю, многие знают или

догадываются про культивируемое "министерствами науки" подхалимство, бе-

спринципность при подборе докладчиков и другие мало совместимых с репу-

тацией порядочного человека и ученого поступки). Состав докладчиков был

подобран демократично и включал действительно работающих в данной облас-

ти специалистов а не представителей страстно желающего поучаствовать в

"мероприятии" племени "кандидоперов", "доцентух" и "прохвостеров" с сос-

тавленными "неграми" докладами. В частности, при открытии конференции

удалось обойтись без характерных для большинства всесоюзных конференций

выступлений "свадебных генералов". Поскольку в системном программирова-

нии, как и в математике, способности человека проявляются очень рано

(кстати, Д.Кнут написал свой знаменитый "самый маленький компилятор с

Фортрана" будучи студентом, а в 28 (двадцать восемь!!!) лет издал первый

том своей "библии системных программистов" - монографии "Искусство прог-

раммирования для ЭВМ"), в состав участников был включен ряд студентов,

уровень разработок которых соответствовал требованиям оргкомитета конфе-

ренции (отметим, что один из них получил премию основного конкурса, а

еще один - специальную премию СП "НОВИНТЕХ").

В связи с ограниченностью возможностей поселения иногородных участ-

ников, факт проведения конференции широко не рекламировался. Тем не ме-

нее она собрала максимально-возможное число участников (254 человека, не

считая докладчиков) практически со всех регионов страны и даже некоторых

представителей прессы. В частности, активное участие в конференции при-

нял представитель редакции журнала Интеркомпьютер И.Ш.Карасик. На конфе-

ренции также присутствовал корреспондент газеты «Поиск» А.Н.Чирва с сооб

щением которого, я надеюсь, можно будет познакомиться в одном из ближай-

ших номеров газеты (к сожалению, как стало известно автору, публикация

будет посвящена популярному изложению вирусной проблематике, а не самой

конференции).

Хотя участие в конференции было платным (100 руб. с участника, куда

входили две дискеты с антивирусными программами, оплата гостинницы и эк-

земпляр книги "Компьютерная вирусология"), вход на заседания был свобод-

ным, что поставило киевских программистов в более выигрышное положение,

по сравнению с иногородними. В результате зал заседаний был практически

заполнен все дни проведения конференции.

Первое заседание конференции открыл зам.председателя оргкомитета

Анатолий Федорович Белоусов, который, поздравив участников от имени орг-

комитета и пожелал успеха ее работе. А.Ф.Белоусов сумел уложиться в 2

минуты, что сразу настоило участников на деловой лад. Тема следующего

доклада, который был сделан Н.Н.Безруковым, была несколько изменена и

касалась в основном методики применения средств защиты. Это изменение

было вызвано частично стремление лучше сбалансировать содержание заседа-

ния, а частично стремлением поделиться свежим опытом автора по восстано-

влению содержимого винчестера. Докладчику удалось уложиться в регламент.

Заданные вопросы относились, в основном, к организационным.

Выступавший вторым известный болгарский вирусолог Весселин Бончев

кратко охарактеризовал ситуацию с компьютерными вирусами, сложившуюся в

Болгарии и ответил на многочисленные вопросы...

Последовавшее выступление "Вирусология в Польше" известного польско-

го вирусолога Анджея Кадлофа - автора многочисленных статей на эту тему

в журнале Компьютер (некоторые из его ранних работ были переведены на

русский язык и опубликованы в советско-польском журнале Компьютер -

Б.Н.Н.) - было внеплановым, поскольку возможность приезда была до после-

днего момента неясна. Как и Весселин Анджей выступал на русском языке,

которым он владеет достаточно свободно...

Здесь мне хочется подчеркнуть, что несмотря на изолированность от За-

пада советские специалисты сумели достичь определенных успехов в компью-

терной вирусологии и некоторые наши работу "не стыдно показать" на Запа-

де. В этом смысле участие в конференции восточноевропейских специалистов

В.Бончева и А.Кадлофа это хоть какая-то "щель" в Европу. Ведь для того,

чтобы тот или иной результат оказал влияние на развитие программирования

недостаточно программисту написать сильную, оригинальную программу, нуж-

но еще чтобы в стране существовала программистская общественность, спо-

собная оценить полученный результат именно как "этап и успех и значите-

льный шаг" и должна существовать связь с научной общественностью за гра-

ницей, чтобы этот результат получил признание там иначе тот же результат

будет получен кем-то независимо, "поезд уйдет" и советский автор окажет-

ся в роли "непризнанного гения". Автор убежден (и именно это его убежде-

ние послужило движущей силой создания семинара "Системное программирова-

ние" и стоившую много времени и сил борьбу за проведение этой конферен-

ции), что коллективная работа программистов как внутри страны, так и в

международном масштабе возможна только при личном контакте. Чтобы убеди-

ться в, скажем, в уровне программ Е.Сусликова, нужен живой обмен мнения-

ми, необходима дискуссия, которую не может заменить ни копирование и ис-

пользование программ, ни переписка. Только когда слышишь человека, ви-

дишь как он отвечает на вопросы и оцениваешь уровень его критических за-

мечаний по другим программам, советы, адресованные лично тебе, появляет-

ся доверие к его продуктам, желание их использовать и сотрудничать в их

совершенствовании. В противном случае просто выбирается что-то из "сде-

ланного не здесь".

Трагедия наших программистов состоит в том, что они не могут включи-

ться в коллективную работу западных программистов, поскольку не имели и

не имеют возможности ездить за границу. Да что там ездить. Чтобы позво-

нить в капстрану у нас до последнего времени необходимо было сначала по-

лучить разрешение на разговор у "спецлица", которому приходилось "обос-

новывать его необходимость", а потом ждать в течении ближайших сорока

восьми часов, что Вам дадут побеседовать. Про почту и говорить нечего:

два месяца для советской почты это не срок (скажи спасибо, что вообще

письмо дошло. Раньше, если письмо отправлялось "просто так", оно могло и

не дойти, а "автору-космополиту" грозили неприятности. Двенадцать лет

назад автор, разрабатывая компилятор с языка РЯОД, переписывался с двумя

специалистами по компиляторам из США, так для каждого письма "туда" тре-

бовалась бумага за подписью директора института, не больше ни меньше).

Вся эта тюремная обстановка приводит с одной стороны к нашему отстава-

нию, а с другой - к отсутствию влияния советского программирования на

мировое (чтобы убедиться в этом достаточно пролистать авторский указа-

тель трехтомника Д.Кнута). Поэтому участие в конференции представителей

восточноевропейских стран это хотя и минимальный, но шаг к преодалению

нашей изоляции. На наш тюремный взгляд это можно даже объявить "большой

победой" -- вот ведь ездят, хотя знают, что и есть у нас нечего и гос-

тинницы у нас "не ахти".

Живую реакцию аудитории вызвало выступление Д.Н.Лозинского, который

рассказал о возможностях текущей версии Aidstest, "выкусывающей" более

60 вирусов. Слушая его доклад я думал, неужели у нас неизбежно опять бу-

дут выброшены на ветер миллионы под видом "государственной программы бо-

рьбы с вирусами" (кстати этот процесс уже начался). К сожалению научной

номенклатуре выгоднее (именно выгоднее, поскольку в этом случае ей пере-

падают "вершки") тратить деньги на оплату сотен ленивых и бездарных

"старших научных бездельников" НИИЧАВО АН СССР и НИИЧАВО ГКВТИ СССР, чем

финансировать Д.Н.Лозинского, Е.Касперского, Е.Сусликова и других стОя-